скачать книгу бесплатно
– Отлично, тогда с вальса и начнём.
Надолго меня не хватило. С каждой минутой боль в щиколотке становилась всё сильнее, а хромота – заметнее. Марон недовольно поджал губы:
– Ладно, ты права. Твоей ноге нужен отдых. – У меня вырвался вздох облегчения. – Тогда идём в библиотеку, остаток дня прозанимаемся там.
По дороге (а это, между прочим, три этажа и четыре коридора) наставник обрадовал, что из-за травм тренировки не будут ни отменяться, ни переноситься. Более того, я каждый день буду заниматься спортом, даже в редкие выходные дни. Я была слишком занята, чтобы возмущаться или расстраиваться – старалась идти ровно и не спотыкаться о собственные ноги.
Зато когда высокие двери библиотеки открылись, я позабыла даже о больной ноге. Комната, размером со спортивный зал, в котором мы только что занимались, без сомнений, была сердцем этого дома. Вдоль стен от пола до потолка тянулись стеллажи, а от центра, где находились массивные столы, в несколько рядов расходились шкафы не только с книгами, но и со свитками, статуэтками и старинными блокнотами. Это место должно называться сокровищницей, не иначе.
Тусклый свет от странных ламп без проводов придавал библиотеке мрачности. Но насладиться этой атмосферой мне не дали. До самого обеда горе-наставник мучил мою память. Сначала прошёлся по истории моей страны (выяснилось, что её я особо не учила). Потом расспросил про семейное древо, о котором я также знала не много. Попросил запомнить недлинное стихотворение и пересказать страницу текста из незнакомой книги. Затем в ход пошли предметы. Марон убирал со стола или переставлял одну вещь, пока я сидела с закрытыми глазами, и моей задачей было сказать, что изменилось.
Это было не так уж и скучно, к тому же пока я работала мозгами, тело немного отдыхало. Меня даже похвалили пару раз.
Наступило время обеда. Мой желудок уже не раз заявил, что пуст. Либо Марон сжалился над измученным подростком, либо проголодался сам, так что мы отправились в столовую. Преодолеть три лестницы и множество коридоров оказалось чуточку проще – я больше не спотыкалась, хоть мышцы и вопили от напряжения.
Столовая, которая вряд ли была намного меньше той же библиотеки, походила на зал для пиров. Два длинных стола, за одним из которых сидели несколько мужчин, и открытое пространство с небольшой сценой. Я без проблем представила, как Риада обращается с неё к ангелам.
Здесь пахло свежим хлебом и мясом, приглушённые разговоры и раскатистый смех доносились с противоположного конца помещения, куда и направился мой наставник. Мы присоединились к трём обедающим, сев напротив них.
– Парни, знакомьтесь с нашей новенькой, – обратился он к сидящим. – Миларасс Зовски.
Я вежливо кивнула им, всеми силами стараясь не показывать нервозность. Компания из четырёх ангелов смерти была не самой желанной и безопасной.
– Миларасс, это Исла, Руис и Сатом, – представил Марон сидящих.
Все трое выглядели просто потрясающе – крепко сложены и красивы. От них веяло уверенностью и внутренней силой.
Исла оценивающе прошёлся взглядом по мне, чем моментально уничтожил зародыши симпатии, и спросил у Марона, который, кажется, пошёл за едой:
– Неужели тёмный маг?
Наставник уже открыл рот, чтобы ответить, но я перебила:
– Это такое редкое явление?
Исла недовольно поморщился, словно не хотел слышать от меня ни единого слова, и продолжал смотреть вслед двенадцатому ангелу. Слово взял Сатом:
– Кроме вас с Роном здесь больше нет чёрных магов, дорогая.
Мне понравился его дружелюбный тон. И добрые светло-зелёные глаза. И аккуратно уложенные светлые волосы. Он вообще был каким-то светлым, я невольно залюбовалась. Вот в ком точно не заподозришь служителя Смерти.
– Миларасс, Сатом у нас освоил навыки чародейства, так что не ведись на его любезность, – предупредил Марон, посмеиваясь.
Он уже принёс поднос с едой и выкладывал тарелки на стол. Я помогла ему и накинулась на горячий суп, который тут же обжёг язык, но это было неважно, уж очень хотелось есть. Опустошив тарелку наполовину, я наконец заговорила:
– А у меня брат – чародей, я научилась понимать эти фокусы.
Молчаливый Руис грустно хмыкнул.
– Так что там с тёмными магами? – уточнила я.
Я заметила, что Сатом сказал «чёрный маг». Я привыкла употреблять слово «тёмный», так в Улакрии принято называть обладателей чёрной магии. Выражение «чёрный маг» популярно в других странах.
– Считай, у нас дефицит, – бодро сказал Сатом. – Остальные ангелы – огневики и стихийники.
– Подожди, – не поняла я, – разве огневик не стихийник?
– Каждый стихийник здесь – огневик, но не каждый огневик – стихийник.
Я растерянно посмотрела на Марона, в надежде, что он даст более понятное объяснение, но тот был занят разговором с Ислой. Сатом раскатисто засмеялся.
– Тебе многое предстоит узнать здесь. Считай это домашним заданием на неделю. – Сатом наклонился ко мне через стол и заговорил тише: – Узнай, в чём отличие стихийника от огневика, без посторонней помощи. Библиотека открыла круглосуточно, – подмигнул он мне.
Как ни странно, я загорелась энтузиазмом. То ли чары какие сработали, то ли Сатом просто был симпатичен мне как человек, но я решила во что бы то ни стало дать ему правильный ответ. Как появится свободное время, перерою всю библиотеку.
В целом атмосфера за обедом сложилась весьма дружеская, несмотря на неприязнь Ислы, угрюмое молчание Руиса и моё беспокойство. Марон и Сатом перепрыгивали с темы на тему, постоянно шутя друг над другом.
На обратном пути в библиотеку я задала Марону вполне закономерный вопрос:
– Вы с Сатомом хорошие друзья?
– Он был моим наставником. Долгие годы, проведённые бок о бок, не могут не привести к крепкой дружбе.
– Ну, знаешь… – засомневалась я. – Если он издевался над тобой так же, как ты сегодня надо мной, то это весьма сомнительная дружба.
Парень иронично хмыкнул и ответил:
– То ли ещё будет.
Мне стало немного не по себе от его слов.
До заката мы просидели в библиотеке. Ни за что бы не подумала, что в столь пугающем и загадочном месте как Чертог Смерти, мне будут преподавать школьную программу. Марон не только хотел убедиться, что у меня достаточно знаний для успешной сдачи выпускных экзаменов (которые я в любом случае сдавать не буду), но и вознамерился восполнить все пробелы в памяти. Математика, физика, химия – всё это мне предстояло не просто изучать, а учить заново.
И эта идея показалась не менее заманчивой, чем задание Сатома. Место, в которое я попала, внезапно придало надежду.
Я размышляла о предстоящем дне, пока раскладывала немногочисленные пожитки сразу после заключительного занятия. Если завтра смогу подняться с постели, то сделаю всё возможное, чтобы преуспеть в каждой дисциплине. Буду читать, зубрить, задавать вопросы и искать на них ответы. Буду по полной выкладываться на тренировках. Я стану не только магом, но и образованным человеком.
Но это завтра, а сегодня…
Додумать не успела. Как только голова коснулась подушки, я отключилась.
Новый день начался до восхода солнца. Я хотела перевернуться на бок и освободить руку, которую успела отлежать, но всё, что у меня получилось, это скривиться от боли. Ноги двигались с большим трудом, напоминая, что вчерашний марафон стал для них настоящим испытанием. В темноте села на кровати и начала разминать мышцы одной рукой, пока вторая медленно и колко возвращала себе чувствительность.
Помимо моей кровати здесь стояли ещё две, а также два письменных стола и жалкий коврик по центру комнаты, весь заляпанный грязью. Своих соседей я ещё не встречала и молча радовалась одиночеству и спокойствию. За стеной раздавались приглушённый храп и сопение. Боже, мне предстоит жить в одном доме с кучей незнакомых людей. Я лишь однажды была в схожей ситуации. Родители отправили нас с Летой в летний лагерь за городом, где под одной крышей маленького домика ночевал весь отряд. Сказать, что это было странно, – ничего не сказать. Постоянные розыгрыши, подъёмы раньше времени и страшилки на ночь, конечно, были веселыми занятиями, но отсутствие личного пространства напрягало меня уже в третьем классе. Поэтому сейчас я молилась, чтобы по счастливой случайности я стала единственным обитателем комнаты.
Несмотря на то, что моё тело сегодня точно было не в состоянии нормально функционировать, мозг работал исправно, да так, что мысли уносили далеко за пределы Чертога. Тоска по дому сжала сердце. О чём подумали родители, когда я сбежала? Беспокоится ли за меня брат? Как скоро Лета поймёт, что искать меня бессмысленно? Они ведь не имеют ни малейшего представления, где я. А я не могу отправить банальное сообщение о том, что я в порядке, – в Чертоге Смерти нет вышек сотовой связи.
Чтобы отвлечься от грустных мыслей, я заставила себя подняться с кровати и отправиться в библиотеку.
Ангелы смерти не жили в той усадьбе, где находились покои Смерти. Как сказал Марон: «Это её дом, её территория, её обитель». Подчинённым Риады домом стал двухэтажный кирпичный коттедж с множеством окон и несколькими балконами за территорией Усадьбы Смерти. Он расположился среди деревьев так, словно сначала появился сам дом, а уже после вырос лес вокруг. Корни деревьев аккуратно стелились вдоль стен, уступая пространство зданию.
Усадьба, в которой жила Риада, выглядела новее и не совсем соответствовала окружавшей её местности, наш же дом был связан с природой. Он казался живым и точно господствовал над флорой и фауной вокруг, подстраивая её под себя. Чёрные, с виду металлические вензеля опутывали стены дома, словно плющ, и создавали прозрачный тёплый купол над ним, защищая от напастей стихий и собственный обитателей. Пройти внутрь или выйти за пределы щита могли только носители огня в крови, поэтому дверь никогда не запирали – посторонние просто не смогут войти в дом. Под окнами росли кусты сиреневых и белых роз, а ко входу вела дорожка, выложенная из камня самыми первыми обитателями Чертога.
Путь занял не более десяти минут, но я успела принять важное решение: больше по лесам Чертога ночью не гулять. Кто-то шуршал и порыкивал в зарослях кустов, а на ветках невысоких деревьев сидели хищного вида птицы, с интересом наблюдавшие за моим перемещением. Неужели в этом месте абсолютно всё нагоняет страх и ужас? Уверена, если на поляну выскочит пушистый белый кролик, то только для того, чтобы показать пасть полную клыков.
В общем, когда я дошла до усадьбы, в окнах которой уже горел свет, волосы на теле давно стояли дыбом. Практически бегом преодолела ступеньки и вошла в здание. Тут меня ждал неприятный сюрприз: я совсем забыла, в какой стороне находится библиотека. Осторожно ступая по кафелю, направилась туда, где, по моим предположениям, должна быть лестница. Старалась дышать как можно тише и прислушивалась к окружающим звукам. За одной из дверей определённо кто-то был. Я прошла мимо, подавив в себе желание подслушать чужой разговор.
Как ни странно, я нашла нужную лестницу и даже не заплутала дальше на этаже. Библиотека встретила с той же мрачной атмосферой, что и днём раньше. Окон здесь не было, и единственным источником света служили лампы, под одной из которых я и расположилась, когда отыскала книгу с названием «Магия стихий».
Я так увлеклась её прочтением, что потеряла счёт времени. Зато нашла ответ на свой вопрос и уже за завтраком смогу с гордостью сообщить Сатому, что стихийники – это маги, владеющие одной или несколькими стихиями. Чтобы было проще понять, какой силой обладает такой маг, его называют соответственно его специализации, например, Исла владеет магией огня, значит, он огневик. Если маг способен подчинять себе не одну стихию, что очень сложно и редко встречается в обычном мире, то его называют просто стихийником. И теперь становятся понятны слова Сатома: каждый ангел-стихийник здесь может подчинять несколько сил, одной из которых обязательно будет огонь, но не каждый ангел, подчиняющий силу огня, может справиться с другими стихиями.
От дальнейших размышлений меня отвлёк едва уловимый звук шагов. Инстинктивно я съёжилась, в надежде, что меня не заметят.
– Вот ты где, – донёсся знакомый голос сбоку от меня. – Я уж было решил, что ты сбежала.
Облегчённо выдохнув, я повернулась к Марону:
– Ну куда я сбегу после вчерашнего? – я хитро прищурила глаза. – Ты так впечатлил меня, что теперь я не в состоянии покинуть это место.
Парень решил мне подыграть:
– Не думал, что тебя могут зацепить издевательства, – произнёс он игриво. – Но так и быть, чтобы ты осталась здесь надолго, проведу ещё пару уроков.
– Да, тогда я чисто физически не смогу сбежать отсюда. Это то, о чём я мечтала.
С тёплой улыбкой Марон протянул мне руку и помог встать. Этот парень непроизвольно вызывал у меня положительные эмоции. Кажется, когда я покину Чертог, одного человека мне точно будет не хватать, сколько бы боли он мне ни причинил.
Глава 7. Ожидания и надежды
Очередной вечер в библиотеке. Я сбилась со счёта где-то на восемьдесят шестом или восемьдесят седьмом дне и перестала считать. Собственно, в библиотеке я проводила практически каждый свой вечер.
Сегодня мы изучаем дутрийский – вымерший несколько сотен лет назад язык. После затяжной войны Дутра оказалась разорена и погасла буквально за пару десятилетий. Некоторые жители этой небольшой страны мигрировали в ближайшие государства, выжившие во время кризиса оказались порабощены страной, захватившей территорию Дутры. Государственный язык ещё не раз сменялся с тех пор, и дутрийский вышел из обихода.
Зачем я учила вымерший язык? Ангелы смерти использовали его как общеразговорный в Чертоге. Так как все ангелы – выходцы из разных стран, решено было обучать новичков языку, преимуществ в знании которого не будет ни у кого. К тому же он удобен и на работе – всегда можно перейти на дутрийский, и окружающие не поймут ни слова. За века существования этого языка в Чертоге он сильно видоизменился и даже приобрёл своё неповторимое звучание. У Марона, например, прослеживается лёгкий дутрийский акцент, когда он говорил на улакрийском.
Занятие по дутрийскому вёл Марон, как и большую часть других, так что в его компании я проводила почти весь день. Однако некоторые дисциплины, например, другие иностранные языки, вели те ангелы, которые являлись носителями этих языков.
– Миларасс, ты опять в облаках.
Кажется, это его любимая фраза. Он-то как ни в чём не бывало книгу читал, а я пыталась дышать ровнее, чтобы сломанное ребро не мешало.
– Я вот думаю, – начала на улакрийском, но, поймав строгий взгляд наставника, перешла на дутрийский. – Если за три месяца мне… – слова подбирались пока трудновато, – удалось… освоить новый язык… – под насмешливым взглядом исправилась: – Почти удалось… На скольких языках говоришь ты?
– На пяти, как и большинство ангелов, – невозмутимо ответил Марон.
– И за какое время ты их выучил?
– Свободно говорить на дутрийском я начал года через два, остальное время ушло на освоение ещё трёх языков, – сказал он уже на улакрийском, чтобы мне было проще его понимать. – Думаю, на сегодня достаточно. Через двадцать минут в тренировочном зале.
С этими словами он захлопнул книгу и собрался покинуть библиотеку. Я сложила вещи в сумку и пошла вслед за ним.
– Два года? Мне тоже столько времени придётся изучать дутрийский?
Он открыл передо мной дверь, и мы вышли в длинный коридор, залитый оранжевым вечерним светом. Узкий проход окружали зелёные и синие растения в горшках. При таком освещении они, правда, все выглядели зелёными.
– Нет, у тебя феноменальная память. Месяца через три будешь знать его в совершенстве.
Насчёт этого он прав. У меня и раньше не было проблем с запоминанием информации, а теперь я ежедневно тренировала свою память и на гуманитарных занятиях, и на отдельной дисциплине – эйдетизме. У всех ангелов должна быть фотографическая память, и здесь её могут успешно развить. Я не стала отказываться от возможности.
До полуночи оставалось около четырёх часов, и всё это время мы с Мароном провели в зале. Два часа потратили на кардио и силовую тренировку. Превозмогая боль от ушибов, я выкладывалась на все сто. Иногда даже удавалось забыть о сломанном ребре. Это моя первая серьёзная травма, и получила я её во время рукопашного боя. Непростительная ошибка – отвлечься на пролетевшую прямо над ухом дикую птицу. Марон не успел замедлить удар, и я узнала, какой силой на самом деле обладает этот парень. Но то, что случилось утром, не должно влиять на вечерние занятия. Извинения, кстати, были скудными, но искренними.
Оставшиеся часы отвели на отработку упражнений по чёрной магии.
– Не забывай о движениях. Мысленно держи в голове не только образ огня, но и то, как ты двигаешься, – в очередной раз напоминал Марон, поправляя мою стойку. – Доведёшь до автоматизма ноги, и руки сами подскажут, что делать.
Не сказать, что я уловила его мысль, но постаралась двигаться мягче.
– Отлично. А теперь то же самое, но в два раза быстрее.
– Как можно двигаться плавно и быстро одновременно? – возмутилась я.
– Ну я же как-то двигаюсь, – заметил он.
С этим я не могла не согласиться. Когда Марон колдует, это больше похоже на танец с огнём, чем на создание заклинания.
Я начала колдовать быстрее. Пластика почти сразу куда-то уплыла, и сгусток пламени погас в моих пальцах, не успев стать оружием. Ангел смерти тяжело вздохнул, и я, не сдержавшись, повторила за ним. Я вообще многое за ним стала неосознанно повторять.
– Ещё раз, – сказал он устало.
После тренировки я побежала в дом переодеться. Намечался праздник. Насколько я поняла, определённого повода нет, просто иногда Риада позволяла ангелам отдохнуть. Меня, как временную гостью и талантливую ученицу, тоже пригласили, чему я, несомненно, была рада. Мне давно был необходим отдых, к тому же я хотела увидеть всех ангелов смерти – за три месяца я не увидела ни одного нового лица.
Риада любезно одолжила своё платье. По правде говоря, лучше бы я пошла в спортивном костюме, чем лишний раз общалась с ней. Но она сама подошла ко мне за обедом со словами:
– Миларасс, дорогая, скажи, что у тебя есть вечернее платье.
Я поперхнулась и от её настойчивости, сквозившей в каждом звуке, и от слов, которые ожидала услышать от кого угодно, но не от Смерти.
– Платье? – тупо переспросила я.
– Да, платье, – сказала она, усаживаясь рядом. Её глаза засверкали лёгким безумством. – Шёлковое, лавандового цвета, на тонких бретелях, с подолом до самого пола.
– Эм… Нет, у меня нет такого платья, Риада.
Она ни капельки не расстроилась. Задумчиво отвернулась, глядя в никуда, с минуту просидела не шевелясь. Я с опасением ждала её следующих слов.
– Будет у тебя такое платье.
Я не успела ничего сказать, она уже встала из-за стола и направилась к выходу.
