Божественная комедия. Коллекционное издание с иллюстрациями Гюстава Доре

Песня двадцать вторая

Рассказ грешника и злоба демонов, его терзающих. Хитрость призрака, обманывающего адских мучителей.

1 Я видел, как из лагеря идутВойска на смотр или на приступ мчатся,Иль сзади победителей бегут, 4 Не в состоянье более сражаться…О, жители Ареццо! Я видал,Как вы, не в силах больше защищаться, 7 Врагов на городской впустили вал;Я видел, как турниры совершалисьПод музыку, где барабан трещал 10 И звуки колокольные сливалисьС сигналами военных крепостей, –Но никогда еще не раздавались 13 Передо мною в воинстве чертейТрубы сигналы. Нас сопровождалаРать дьяволов… Едва ль таких друзей 16 Сообщество спокойствие внушало…Но в храме можем встретить мы святых,В таверне же беспутного нахала. 19 А между тем, в виду друзей таких,Я не сводил испуганного взглядаОт бездны, от страдальцев проклятых, 22 Посаженных в смолу в вертепе Ада.Как иногда согнувшийся дельфинЗнак подает пловцам, что скоро надо 25 Спасать корабль, так грешник не один,Который от страданий изнываетПорою, на поверхность выплывает 28 Смолистого потока и тогда,Как молния, в пучине исчезает.Как из болот лягушки иногда 31 Высовывают голову из тины,Так грешники смотрели из смолыИ вновь бросались, – нет страшней картины! – 34 В свой кипяток, когда из-за скалыПред ними Барбаричьо показался,Скрывая стоны, слезы и хулы. 37 Я видел все и молча содрогалсяИ содрогаюсь даже в этот час,Хотя давно с тем местом распрощался. 40 Один из осужденных, торопясьНырнуть в смолу при нашем приближенье,Замешкал, на поверхности крутясь, 43 Тогда Графиаканте с озлобленьемЕго крючком за волоса схватилИ вытащил из грязи с восхищеньем, 46 Как будто бы он выдру изловил.Запомнил я всех демонов названьяЕще тогда, когда Сатанаил 49 Перекликал их. Разом завываньеВкруг раздалось: «Всади в него свой крюк,Эй, Рубиканте!.. Ты без содроганья 52 Сдери с него всю кожу… Наших рукНе миновать ему!..» Спросил тогда я:«Певец, скажи, кто он, попавший вдруг 55 Во власть чертей, мук новых ожидая?»Тогда его учитель вопросил:«Ответь, кто ты и почему, страдая, 58 Попал ты в Ад?» И он заговорил:«В Наваррском королевстве я родился;Отец мой негодяем страшным был 61 И от беспутства скоро разорился.Потом я в услуженье поступилИ был рабом; потом преобразился 64 В любимца королевского. ЛюбилМеня король Тебольдо; безвозвратноВ его глазах себя я погубил, 67 Своим влияньем пользуясь. Тогда-тоЯ был посажен в этот кипятокИ не скрываю прошлого разврата…» 70 Но в этот миг пырнул страдальца в бокОгромными клыками Чириатто,И из груди невольный крик извлек. 73 Он в лапы словно мышь котам попался:Бес Барбаричьо грешника сдавилИ на крючок поддеть его старался, 76 Но перед тем учителя спросил:«Ты хочешь говорить с ним? Говори же,Пока он цел и память сохранил. 79 К нему час смерти ближе все и ближе».Тогда поэт молчание прервал:«Кто из латинцев есть здесь? Мне скажи же, 82 С тобою, вероятно, в тьму попалОдин из них, на муки осужденный?»И призрак, не скрывая, отвечал: 85 «Еще сейчас в пучине разъяреннойЯ видел одного из них, что жилС Италией в соседстве… Озлобленный 88 Вот этот бес меня бы не схватил,Когда бы мог, как он, в поток укрыться,И не терпел бы этих адских вил». 91 Тут Лабикокко крикнул: «Слишком длитсяРечь грешника! Прошел условный срок…»За жертву в ту ж минуту ухватиться 94 Успел он сильной лапой и кусокЖивого мяса вырвал… ОборонаБыла бессильна… В тот же самый срок 97 Погиб бы он, не проронивши стона,От рук другого беса, но на нихОстановился взгляд Декуриона, 100 Свирепый взгляд – и гнев бесовский стих.Когда зловещих демонов волненьеПрошло, тогда, взглянув на них, 103 Учитель снова начал объясненье:«Кого же ты покинул, из смолыНырнув на это страшное мученье, 106 На новые удары и хулы?»Он отвечал: «Скажу: то был Гомита 1.Галлуры он правитель, и убита 109 Давно в нем честь; изменник и хитрец,Он с царскими врагами вечно зналсяИ продал сам себя им, наконец. 112 К тому ж он лихоимством занималсяИ был царем меж лихоимцев всех…Здесь с ним сидит за тот же самый грех 115 И дон Микеле Цанке Логодоро 2.У них иного нет и разговора,Как только о Сардинии… Потом… 118 Но посмотри, как этот дьявол рвется,Чтоб зацепить меня своим крючком…Боюсь – в меня зубами он вопьется…» 121 Но предводитель дьяволов, как гром,Над Фарфарелло бранью разразился,Который нанести удар решился 124 Несчастному. «Прочь, злая птица, прочь!»«Когда у вас есть тайное желанье, –Тень молвила, желая превозмочь 127 Свой страх, – здесь выслушать сказаньеЛомбардцев иль тосканцев, то помочьЯ вам могу и приложу старанье 130 Сюда их вызвать, если только насНе тронут эти демоны когтями;Я мог бы даже в этот самый час, 133 Не разлучаясь с злобными бесами,Сюда призвать их счетом до семи.Я только свистну громко, и пред нами 136 Они всплывут…» «Ах, Ад тебя возьми! –Сказал Каньяццо, морду поднимая. –Хитрить ты вздумал, бестия, желая 139 Опять от нас в глубь пропасти нырнуть!..»А грешник пред бесами стал лукавить:«Нет, я не зол! Я не могу заставить 142 Товарищей погибнуть; ведь пырнутьВы их своими можете крючками».Тут Алекино вздумалось ввернуть 145 Словцо такое: «Если перед намиТы вздумаешь укрыться в глубине,То за тобой в смолу бросаться мне 148 Охоты нет!.. Я буду бить крыламиЛишь по смоле… Пойдем мы за утес,Посмотрим, как схитришь ты пред бесами!» 151 И демоны без брани, без угрозЛицо свое от бездны отвернули,И даже тот, которого пришлось 154 Бояться больше прочих. Обману лиТебя, читатель? Можно угадать,Что дьявол также может оплошать:

157 Наваррец, улучив одно мгновенье,Ногами быстро в землю оперся.Прыгнул и скрылся в бездне, заключенья 160 Избегнув: ловкий подвиг удался.Но демонов взбесил обман подобный;Особенно взбесился демон злобный, 163 Который сам к обману повод дал,С неистовой он злобой зарычал:«Ты будешь мой!» Но было уже поздно… 166 Напрасно в пропасть ринулся он грозно,Подобно с лука спущенной стреле.Но грешник уж исчез давно в смоле 169 И выглянуть оттуда не решался,А черный бес отпрянул и опять,Взмахнув крылами, на берег поднялся. 172 Так под водой приходится нырятьНесчастной утке, если над водоюОна увидит сокола порою. 175 Ему же вновь приходится взлетатьПод облака и промаха стыдиться.Взбешенный Калькабрина рад сорвать 178 Был гнев на ком-нибудь, был рад сразитьсяИ демона над пропастью схватил,Откуда тот удумал возвратиться,

181 Но бес, как ястреб, тоже ловок был…Над бездною они крутиться стали,Царапались и не жалели сил 184 И в глубь смолистой пропасти упали.Однако скоро жар их помирил,Но как подняться вверх – они не знали 187 И не могли в смоле расправить крыл,Которые, слипаясь, увязали.Тут Барбаричьо с бешенством вскочил, 191 И по его приказу побежалиЧетыре беса дьяволов спасать,Которые едва уже дышали… 194 Крюками принялись их выниматьИз той смолы, которая клубилась,Не уставая тело их сжигать… 197 Но мы ушли. Что далее свершилось,Попали ль бесы на берег опятьИ чем в смоле борьба их заключилась – 199 Не ведал я и не желал узнать.

Песня двадцать третья

Новый ужас Данте, преследуемого бесами. Лицемеры в свинцовых рясах. Вергилий узнает о бман демонов и с гневом уходит.

1 В безмолвии и стражей не прикрыты,Мы шли одни: учитель впереди,Я сзади шел. Так братья минориты 4 Свершают путь. В моей грудиЕще был страх: чертей двух столкновенье,Оставшихся за нами назади, 7 Напомнило мне басню о сраженьеЛягушки с крысой 1. Истинно я могМеж ними провести свое сравненье. 10 Две ссоры те, их даже эпилогМежду собой похожи чрезвычайно.Чем больше я их сравнивал в тот срок, 13 Тем более пугался не случайно,И наконец удвоился мой страх,И про себя тогда я думал тайно: 16 «Лишь из-за нас сейчас поверглись в прахДва демона, – они должны взбеситьсяИ демонское бешенство в чертях 19 На нас одних должно теперь излиться.Что, если эта шайка бесенятЗа нами с диким воплем устремится? 22 Как зайцев псы голодные травят,Они нас разорвут теперь на части».И, трепетный кругом бросая взгляд, 25 Я сознавал весь ужас той напасти,И дыбом встали волосы мои.Таить ту мысль во мне не стало власти. 28 Я прошептал: «Учитель, помяниМои слова: нам следует укрытьсяОт демонской погони, иль они 31 Догонят нас… Нам медлить не годится…Мне чудится уже их адский рев,И голова моя при том вскружится…» 34 Учителя ответ мне был готов:«Как зеркало в себе все отражает,Так точно отражается без слов 37 Во мне твой дух, и ум мой постигаетВсе то, о чем ты думаешь, мой сын.Поверь, меня в час этот занимает 40 Мысль точно та же; вывод лишь одинЯ сделаю без опасеньяИз наших дум. Когда мы со стремнин 43 Вон той скалы сойдем без затрудненьяВ другой вертеп, то ты и я спасен,И бесов нам не страшно исступленье». 46 Едва о том сказать успел мне он,Как я увидел демонов; летелиОни на нас, и только горный склон 49 Нас разделял, и в воздухе шумелиИх крылья черные. В тот самый миг,Как ночью мать, вскочившая с постели, 52 И слыша вкруг тревоги общий крик,Из колыбели сына вырываетИ с быстротой – страх матери велик, – 55 Боясь пожара, с сыном убегает,Едва прикрывши тела наготу,И лишь к груди ребенка прижимает, 58 Так и меня схватил в минуту туНаставник мой и на спине скатилсяОн со скалы, прижавши на лету 61 Меня к себе. Под мельницей крутилсяЕдва ль поток когда-нибудь быстрейТого прыжка, с которым вниз стремился 64 Вергилий с тяжкой ношею своей,Меня, как сына, к сердцу прижимая,Меня, как сына милого, спасая 67 От дьявольских ударов и когтей.На дно вертепа только мы спустились,Как на скале над головой моей 70 Крылатые гонители явились…Но уж во мне боязнь тогда прошла…Из пятого вертепа не решились 73 Они за нами гнаться: та скалаДальнейший путь вперед им преграждала:Им власть Небес того не позволяла. 76 Затем толпу раскрашенных тенейМы пред собою скоро увидали.Роняя молча слезы из очей, 79 Они в изнеможении блуждали.На рясы их опущен капюшон,И рясы тех теней напоминали 82 Наряд монахов кельнских, ослеплялиСвоею пестротой со всех сторон,А под собой свинец они скрывали 85 И в сущности так были тяжелы,Что перед ними рясы Фридерика 2Соломы были легче. Адской мглы 88 Тяжелый плащ!.. Стонали тени дико,И, слушая рыдания теней,За ними шли мы тихо без речей, 91 Но тяжесть ноши так их всех давила,Что лишь едва идти им можно было.Толпу их привелось нам обогнать 94 И с каждым шагом спутников менять.К наставнику тогда я обратился:«Не можешь ли меж ними указать 97 Кого-нибудь, кто в мире отличилсяДеяньями своими от других.Взгляни кругом – вот новый ряд явился 100 Других теней и, может быть, иныхУзнаешь ты!..» Едва окончил речь яСреди толпы тех грешников худых,

103 Как дух один, тосканское наречьеУслышавши, проговорил нам вслед:«Умерьте шаг, вы, в омуте увечья 106 Идущие! В нас сил догнать вас нет!..Быть может, то, что вы узнать хотите,Я разрешу и дам прямой ответ… 109 Я об одном прошу вас: не бегите…»Поэт сказал: «Умерь теперь свой шагИ рядом с ним идти старайся так, 112 Чтоб он от напряженья не томился».И я в минуту ту остановилсяИ двух несчастных начал поджидать, 115 Которые старались нас догнать,Но тяжесть рясы их не позволялаДвижений в утомленье ускорять. 118 И узкая тропинка замедлялаК тому же их тяжелый, трудный путь…К нам подойдя, они на нас сначала 121 Решились только искоса взглянуть.Потом между собой заговорили:«По голосу – живой он, в том ничуть 124 Я не солгал, – когда бы разрешили,Когда они мертвы, впустить сюдаИх без одежд свинцовых? Разве были 127 Подобные примеры? Никогда!»Затем ко мне вопрос их обратился:«Тосканец! Ты проникнул без труда 130 В подземный этот Ад и очутилсяВ жилище лицемеров, так ответь,Кто ты такой, когда и где родился?» 133 Я отвечал, стараясь рассмотреть,С кем говорю: «На берегу Арно яУвидел свет и общество иное 136 В великом нашем городе 3 встречал.Еще доселе я не умирал,И мне еще не чуждо все земное. 139 Но кто же вы? Из ваших тусклых глазСтруятся слезы пламенные вечно…Ужель страданье ваше бесконечно 142 Под этим блеском тяжких ваших ряс?»И отвечал мне призрак истомленный:«Казнь лютая придумана для нас!.. 145 Вот здесь под этой рясой золоченойСокрыт свинец и давит нашу грудьИ день и ночь… невыносим наш путь… 148 Мы терпим казнь за наше святотатство…Болонцы мы и были члены «братстваВеселого»4, а наши имена – 151 Я – Каталано, он же Лодеринго 5…Нас знаешь по пожару ты в Гардинго…Подестами в былые времена 154 В твоем любимом городе мы были,И мы его прекрасно охранили,О чем, наверно, помнит вся страна…» 157 «Так это вы, несчастные, сгубили…» –Воскликнул я и тут же замолчал.Слова мои как будто бы застыли, 160 Когда вблизи себя я увидалТень грешника. Три раза в грудь пронзенныйНасквозь тремя колами, он лежал 163 И, увидав меня, как разъяренный,В конвульсиях метаться быстро стал.Брат Каталано взгляд мой изумленный 166 Тогда постиг и тихо мне сказал:«Вот этот грешник, кольями проткнутый,Совет дал фарисеям, предлагал 169 Гонимого подвергнуть пытке лютой,Как будто бы для пользы дорогойСвоей отчизны. Видишь – он нагой 172 Лежит всегда здесь поперек дорогиЗатем, чтобы его в Аду моглиТоптать в песок всех проходящих ноги, 175 И приподняться более с землиНе может он… Казнь та же тяготеетНа всех жидах, которые пришли 178 С советом тем же… Горько сожалеетЕще доныне весь еврейский род,Что он принес такой печальный плод…» 181 И над преступной тенью в то мгновеньеМой спутник наклонился в удивленьеИ созерцал мучительный позор 184 Презренного советчика, и взорНаставника лишь выражал презренье.Затем с одним из братьев в разговор

187 Вступил он вновь: «Когда дано вам правоНа наш вопрос правдиво отвечать,Скажите мне, возможно ли там, вправо, 190 Нам безопасный выход отыскатьИз этой бездны, чтоб не опасаться,И помощи бесовской не искать?» 193 И был ответ: «Могу я в том ручаться,Что вы избегнуть можете всех бед,Когда обвалом станете спускаться, 196 Где горный прерывается хребет,Идущий через мрачные пустыни.Идите! Там опасности вам нет…» 199 И голову склонил певец в кручине:«Нас обманул презренный дьявол тот,Что грешников крючками ловит в тине…» 202 Один из «братьев» молвил в свой черед:«Я о пороках дьявола когда-тоВ Болонье слышал толки: он народ 205 Обманывать привык; все бесенята –Исчадье лжи и хитрости, не разГубивших мир…» Дальнейшей речи брата 208 Мы не слыхали. Тяжесть страшных рясДавила их, а спутник мой шел дале…И, на него взглянувши в этот час, 211 В его лице увидел тень печали.

Песня двадцать четвертая

Данте смущается волнением Вергилия. Оба вступают на мост, перекинутый через новый вертеп. Святотатцы, терзаемые змеями. Предсказание о будущей судьбе Белых и Черных.

1 В те дни, когда с задумчивых небесНе часто смотрит вечное светило,Мелькнет и быстро скроется за лес, 4 И ночь глухая, смотришь, наступила;Когда в снегах лежат еще поля,И ярко-белым саваном уныло 7 Покрыта охладевшая земля,Крестьянин в поле скудное выходит,О солнце и тепле Творца моля, 10 И только нивы снежные находит;В отчаянье тогда махнув рукой,Глазами даль печальную обводит 13 И в дом свой возвращается с тоской,Где холодно, где хлеба часто нету,Где для него давно пропал покой, 16 Когда ж опять, в надежду веря эту,Которая так часто нас живит,Заметит он, что время ближе к лету, 19 Он стадо гнать на пастбище спешитИ забывает горе и ворчанье.Так точно и поэта скорбный вид 22 Сперва во мне лишь возбудил страданье,Когда ж его высокое челоЯснее стало, полно обладанья, 25 С моей души как будто отлеглоБольшое горе. Только мы вступилиНа мост, давно разрушенный, тепло 28 Учитель на меня взглянул, и былиТе взгляды нежны снова, как тогда,Когда впервые мы заговорили. 31 Вкруг нас развалин высилась гряда,И, пред собою видя разрушенье,Певец мой, рассудительный всегда, 34 Сообразил свой путь в одно мгновенье,Потом меня в объятия схватилИ быстро, погруженный в размышленье, 37 Которому и здесь не изменил,Принес меня, как ношу дорогую,На верх скалы и там проговорил, 40 Рукою указав скалу другую:«На этот дикий камень ты всползи,Но прежде осмотри его вблизи, 43 Чтоб под тобою он не подломился».Для грешников, прошедших мимо насПод тяжестью свинцовых ряс, 46 Тот переход едва ли бы годился.Вперед я подвигался, еле жив,И только лишь при помощи решился 49 Переползти с обрыва на обрыв.Когда бы страшный путь тот продолжался,То, верно бы, учителя обвив 52 Своей рукой, я с духом не собралсяПолзти вперед в изнеможенье сил;Но, к счастью, путь дальнейший улучшался 55 И на верху скалы окончен был.Она была последней. Я дыханьеВ усталости едва переводил 58 И сел недвижный, словно изваянье,Так как идти я далее не могИ двигаться уж был не в состоянье. 61 Но тут меня поэт предостерег:«Ты лености не должен предаваться:Для нашей славы легких нет дорог. 64 Известности не может тот дождаться,Кто нежиться привык в пуховикахИ на постели шелком прикрываться. 67 Без трудностей нет славы и в веках;Без подвигов исчезнешь ты бесследно,Как пена волн, как ветер в небесах. 70 Бездействие для человека вредно.Так встань же и усталость победиИ с мужеством, которое победно 73 Ведет в борьбе, иди за мной, иди,Когда еще осталась сила в теле:Награда ожидает впереди. 76 С тобой еще мы не достигли цели.По лестнице идти нам предстоитЕще длиннейшей. В нашем трудном деле 79 Конец для нас не близок. Путь лежитПечальный, многотрудный и опасный,Но пусть тебя теперь он не страшит. 82 Иди и верь в совет мой беспристрастный».Тогда я встал и словно новых силВ себе нашел родник. С улыбкой ясной 85 Наставнику тогда я говорил:«Иди, я бодр! С тобой пойду я всюду…»И мы пошли чрез каменную груду 88 Скалы, изрытой ямами, крутой,Где ноги истомленные скользили,А по бокам скалы ужасной той 91 Зияли бездны… Выше мы всходили,И чтоб свою усталость только скрыть,Пока мне силы вновь не изменили, 94 С учителем я начал говорить.Вдруг там, где часть утеса раскололась,Из бездны раздался неясный голос, 97 Но слов его не мог я различить.Напрасно их я разгадать старалсяИ думал смысл речей тех уловить. 100 Но от усилий тщетных отказался.Я только лишь одно тогда постиг,Когда к тому вертепу приближался,

103 Что гневен был и бешен чей-то крик.Над бездной я склонился осторожно,Но мрак ее был непроглядно дик. 106 И рассмотреть мне было невозможноТех, кто кричал на темном адском дне.И я сказал учителю тревожно: 109 «О, помоги в вертеп спуститься мне:Я слышу крик, но слов не понимаю;Кого-то вижу в темной глубине, 112 Но образа его не различаю.Прошу тебя – сведи меня с стены,Близ пропасти я правду всю узнаю». 115 «Мы действовать, а не болтать должны, –Сказал поэт, – и действовать в молчаньеВ обители ужасной сатаны…» 118 И, исполняя спутника желанье,К вертепу он тогда меня привел,И в яме гнусной той сверх ожиданья 121 Таких презренных гадов я нашел,Что в жилах кровь моя оледенела:Невольно я глаза от них отвел. 124 Пусть Ливия не славится так смелоПустынными песками, где живутИ жалами убийственными жгут 127 Хелидры, амфисбены и якули 1;Нет, даже там не знаю я, найду ли,Как и среди египетских степей, 130 Таких же ядовитых, страшных змей,Которые в той пропасти крутились.И среди них несчастный сонм теней 133 Я увидал. Давно они лишилисьСпокойствия, земной покинув гроб.Напрасно эти грешники стремились 136 Избегнуть гадов, и гелиотроп 2Искали вкруг для своего спасенья,Но гады то в их голову, то в лоб 139 Вонзали жало в бешеном шипенье;Их руки были скручены назадИ змеями завязаны… Вот гад 142 Вкруг грешника обвился и на телеЕго пестрел тройным своим кольцом,А голову связал с своим хвостом. 145 Вот змей другой ждать долго не заставил,На грешника одним прыжком вскочилИ в шею между плеч его ужалил, 148 Едва такую казнь он совершил,Едва свой хвост свернувшийся расправил,Как грешник загорелся, зачадил, 151 И в миг один огонь его расплавилИ в пепел обратил его. Потом,Когда не стало пламени кругом, 154 Из пепла вновь восстал он прежней теньюИ образ прежний принял на себя.Так, если древних следовать ученью, 157 Себя в ужасном пламени губя,Известный феникс молча умираетИ вновь потом из пепла воскресает. 160 Питается не хлебом, не травой,Но амми 3, и усталой головойСклоняется на нард 4 он или мирру 5; 163 Таинственный, вполне безвестный миру,В бессилии, на землю он падет,Как будто бы недуг его гнетет 166 Иль ненавистный демон сокрушает;Когда ж потом он снова восстает, –Что было с ним – он сам того не знает 169 И, озираясь, далее идет.Восставший грешник в том же состоянье,Казалось, был! О, правосудный гнет! 172 Как грозен ты в немом своем каранье!«Кто ты? – ему учитель мой сказал. –И здесь за что ты терпишь наказанье?» 175 «Недавно из Тосканы я упалВот в эту бездну, – молвил нам несчастный. –Я жизнь скота людской предпочитал 178 И не хочу скрывать: я скот ужасный!Мне имя Ванни Фуччи 6. Для меняБерлогою достойной и прекрасной 181 Была Пистойя». В это время яК учителю с словами обратился:«Скажи ему, чтоб он не шевелился 184 И скоро так от нас не уходил;Спроси его, какое совершилУжасное он прежде преступленье. 187 Сварлив и кровожаден очень былПри жизни он…» Но в думу углубленный,Успел понять тот грешник осужденный, 190 Что мнения такого я о нем.Он уходить от нас не торопился,Лишь только щеки вспыхнули стыдом 193 И взгляд его на мне остановился.И он сказал: «Страдаю я, поверь,Сильней гораздо более теперь, 196 Чем в миг, когда я с жизнью распростился.Не скрою я, за что сюда попал:Из ризницы сосуды я украл, 199 Но, совершив такое преступленье,Из трусости я друга оболгал.Который был казнен за похищенье. 202 Но не затем себя я унижалПеред тобой, чтоб вызвать сожаленье.И если ты из мрака этих скал 205 Вновь выйдешь в мир, то приложи стараньеЗапомнить в мире это предсказанье:Теперь Пистойя гонит Черных стан; 208 Флоренция и нравы и гражданСпешит менять, но час иной настанет:С долины де ла Магра Марс восстанет, 211 И грянет гром в далеких облаках,И дрогнут вдруг все городские стеныИ ужас в человеческих сердцах 214 Найдет приют, и на поля ПиченыТогда гроза ужасная слетитИ Белых всех мгновенно истребит. 217 Так ожидай ты этой перемены».

Песня двадцать пятая

Богохульство грешника и страшное наказание. Другие призраки. Превращение человека в змею и змеи в человека.

1 Сказавши то, презренный этот плут,С гримасой гадкой, поднял обе руки,Шиш показал и начал нагло тут 4 Хулить Творца за кару и за муки,Но змей один – я их люблю с тех пор –При первом же его презренном звуке, 7 Сдавил ему всю шею, чтобы ворНе в силах был произнести ни слова;И смолк кощун, потупя наглый взор. 10 Другой же гад скрутил ему суровоВ одно мгновенье руки назади,Сдавил все тело, так что никакого 13 Не мог движенья сделать он… – ПадиИ в пламени, Пистойя, ты исчезни,Своим примером людям не вреди, 16 И навсегда погибни в адской бездне!..Везде распространяешь ты разврат…Хотя бы обошли мы целый Ад, 19 В нем не нашли бы грешника наглее,Который богохулить так дерзал,И даже тот, кто с фивских стен упал 1, 22 Мог показаться лучше и сноснее…Проклятый тать куда-то убежал,Хулы своей оканчивать не смея. 25 Затем как будто вырос из землиЦентавр, ужасным бешенством пылавший,Который мог страшить и издали, 28 Центавр, с угрозой дьявольской кричавший:«Где этот вор низверженный? Где он,Свои хулы в вертепе извергавший?» 31 Был тот центавр обвит со всех сторонПучками змей, которых и в МареммеНельзя найти. С его спины дракон, 34 Раскрывши крылья, грозно в это времяМетал огонь и мимо шедших жег.Тогда путеводитель мой изрек: 37 «Перед тобою Каккус 2; исполинскойОн силою когда-то обладал,И прежде за горою Авентинской 40 Озера крови в битве проливал;Он с братьями не шел одной дорогойИ воровски однажды он угнал 43 Чужое стадо. Мстительный и строгий,Сам Геркулес потом его сразил…»Пока путеводителя с тревогой 46 Я слушал, тот центавр в то время былУж далеко. Три тени вдруг явилисьИз-под моста, куда в тот час всходил 49 С поэтом я. Мы так заговорились,Что не могли заметить их сперва,Когда ж заговорить они решились, 52 Спросив: «Кто вы такие?» – их словаЗаставили нас обратить вниманьеНа призраков, но лиц их очертанье 55 Мне было незнакомо, и затем, –Судьба нам помогала постоянно, –Я понял – очутился перед кем, 58 Когда один из призраков нежданноДругого назвал: «Слушай, где ты там,Чианфа?3» В этот миг к своим губам 61 Я поднял тихо палец в знак молчанья,Чтобы певца внимание привлечь…Теперь мое дальнейшее сказанье, 64 Читателя хочу предостеречь, –Сомненье может вызвать, что понятно:Мне было самому невероятно 67 Все то, что видел сам я в этот час.Пока я, двух теней узнать желая,С них не сводил своих усталых глаз, 70 Змей шестиногий, быстро налетая,На третьего из призраков напал,Его в одну минуту обвивая, 73 Сдавил живот и сзади руки сжал,Зубами в щеки грешника вцепился,Хвост за его спиною замотал 76 И словно плющ вокруг его обвился.Нам невозможно было уловить,Как быстро грешник тот преобразился: 79 Кто дух, кто змей – не мог я отличить;Они слились в одно живое тело,Которого нельзя вообразить, 82 Как ни было б воображенье смело.Перемешались вместе их цвета:Полутемно все было, полубело. 85 Так пепел от бумажного листаБывает и не черным, и не белым…В то время с видом грустным и несмелым 88 Два призрака проговорили вслух:«Аньэло! О, несчастный, бедный дух!Как быстро ты, как страшно изменился! 91 Ты не один теперь, да и не два…»Из двух голов – я с ужасом дивился –Одна лишь появилась голова; 94 Единый, страшный образ возродилсяИз двух различных образов. Из рук,Из ног, грудей, спины и брюха вдруг 97 Явились члены новые; такогоЯ безобразья в мире не видал:В них было все чудовищно и ново. 100 Первоначальный образ их пропал;Два существа в чудовище сливалосьИ тихими шагами подвигалось.

103 И в этот миг, как ящерица днемЗеленый куст неслышно покидаетИ, солнечным палимая лучом, 106 Как молния наш путь перебегает,Так полз другой черно-багровый змейК двум грешникам. Одну из двух теней 109 Кровавый гад ужалил вдруг во чревоИ распростерся, падая, пред ней,А призрак неподвижно и без гнева 112 Как после сна тяжелого зевал,И у него из раны и из зеваПылающего змея вылетал 115 Какой-то дым, в одну струю сливаясь.На змея тень смотрела, и свой взгляд,Кольцом огнеподобным извиваясь, 118 От призрака не отводил тот гад.Певец Лукан! Умолкни ты, стараясьНам передать картин ужасный ряд, 121 Где воины Сабелла и Назидий 4Являются страдальцами. О, ты,Умолкни тоже, чудный наш Овидий 124 С повествованьем, полным красоты,О Кадме с Аретузой: обратилсяОдин в змею, а из другой явился 127 Источник. Ты, Овидий, обменятьПрироду двух созданий не решился;Плоть одного другому передать 130 Не думал ты. Меж тем передо мноюСтал образ человека приниматьПроклятый змей с гноящейся спиною, 133 А человек вид гада принимал.У гада хвост мгновенно раздвоился,А человек так плотно ноги сжал, 136 Что след их разделения вдруг скрылся.Процесс перерожденья совершилсяВ моих глазах: хвост одного не стал 139 Похож на хвост, вид членов принимая,Которые бывают у людей;А у другого руки, исчезая, 142 Сливались тихо с телом, и длиннейМеж тем у гада ноги вырастали.И походил все более тот змей 145 На человека. Прежний вид терялиИ человек, и ядовитый гад.Они друг с друга взгляда не спускали, 148 И у обоих дик был страшный взгляд.Вот первый пал, другой же приподнялся,И у него – я молча изумлялся – 151 Явились уши, губы, вырос нос,А у другого вытянулось рылоИ скрылись уши. Видеть мне пришлось: 154 Язык у человека раздвоился,А жало змея медленно срослосьВ один язык – и дым вдруг прекратился. 157 Дух в гадину позорно превратилсяИ с свистом в мрак пропасти пропал,А змей переродившийся сказал: 160 «Пусть здесь Буозо будет пресмыкаться,Как пресмыкался некогда я сам».И начал змей презрительно плеваться. 163 Едва лишь веря собственным глазам,В Аду я видел это превращенье,И хоть я был смущен, взволнован там, 166 Хотя мой ум от страха был растерян,Но Пуччьо Шианкато я узнал,Да, то был он, и в этом я уверен: 169 Из трех теней лишь он не испыталМучение того перерожденья,А в третьей, мрачной тени угадал 172 Я Гверчьо Кавальканте привиденье 5.