скачать книгу бесплатно
Когда мы с мамой выехали к ней из дедушкиного дома, я не хотел ничего, даже смотреть на унылый, особенно после привычной мне зелени, пейзаж, так был убит смертью Рафы. Я ещё никогда не видел окружающий наш оазис мир и подозревал, что он таит много опасностей.
Дом Рафы находился на границе Марсилии, рядом были только горы и пустыня. Оттуда до города, как мне и пришлось убедиться, было полдня на верблюде. По дороге мама поила меня из фляжки водой с вином, отчего я в основном дремал. Лишь бы у меня не началась пустынная болезнь!
В Европейском квартале маме взбрело в голову заглянуть в трактир со странным названием «Воющий гусь», хотя до её заведения, как я вскоре узнал, оставалось минут пятнадцать.
Наверное, ей хотелось выпить именно здесь за упокой отца и начало своей новой жизни – со мной. Трактир был расположен на таком расстоянии от порта, что матросня сюда не доходила, а богатые иностранцы легко могли добраться. Здесь пили и за встречу, и перед расставанием.
Мы подошли к барной стойке. Мариэтта откинула капюшон, и все обернулись. С восхищением посмотрели на её серебристые волосы, синие глаза, светлую кожу, белизну которой подчёркивало чёрное платье… Я глядел на людей вокруг. Столько сразу я никогда не видел и не понимал, как себя вести, поэтому жался к маме.
Она заказала у поспешившего на её сияние Роберта – хозяина заведения – кофе, вина и воды. Разбавлять алкоголь она не собиралась, вода предназначалась мне. Пока мы ждали лучшую, по словам мужчины, бутылку, мама пыталась пить кофе. Я смотрел на Мари, чтобы не видеть ничего вокруг: всё казалось таким огромным, непонятным, угрожающим.
Губы её чуть дрожали. Я позвал её. «Не смей мамкать! – с беспокойством оглядевшись, прошептала она. – Считай, что ты мой паж. Дед совсем тебя разбаловал!» Она прикрыла глаза, и в чашку скатилось несколько слезинок. «Ма… Мариэтта». – я хотел обнять её колени, но понимал, что для пажа это была бы непростительная дерзость.
Сквозь слёзы она улыбнулась себе в зеркальце, быстро поправила макияж, сделала глоток кофе, поморщилась: «Остыл». Достала мундштук, и сразу несколько клиентов устремились к печальной красавице. Я пытался схватиться за мамину юбку, но меня оттеснили, а Мариэтта вручила мне недопитый кофе с её слезинками. Несмотря на них или благодаря им кофе, который я пробовал впервые, показался мне напитком богов.
Я устроился у очага, ночью в пустыне бывает ещё тот перепад температуры. От усталости и вина, разморенный в тепле, задремал. Меня разбудил скрипучий голос:
– Твоя мамаша северянка?
Оказалось, что принадлежал он мощному загорелому старику с огромными руками.
– Н-не знаю, – пробормотал я.
– Как так-то? – он неодобрительно покачал головой. – И у тебя синие глаза – редкость здесь, – обвёл он взглядом, будто всё княжество, а не только таверну. Радужка у него самого была голубоватой. – Что ты так смотришь, будто людей не видел ни разу?
– Видел! И не по одному!.. – заявил я. – А с полсотни. И вот сейчас наблюдаю.
– М-м, – но дед не засмеялся, – тяжело тебе здесь придётся, малец, раз ты народ не знаешь, – он отхлебнул вонючий напиток из чаши, больше похожей на ведро. – У вас здесь людишки хитрые, коварные… Никому лучше не доверять! Сколько тут живу, никак не привыкну! А вот у нас в олиферской стороне бывало…
И, повеселев от выпитого, он начал рассказывать мне свою жизнь, историю за историей. Я не всё понимал, но представлял сказочную страну, добрых и честных, смелых людей.
Группа поклонников вокруг Мариэтты тем временем увеличивалась. На меня мама взглянула лишь раз, когда я уронил чашку и та покатилась – еле успел поймать. Я сжался, ожидая от старика строгого замечания, но в его выцветших глазах увидел добрую усмешку.
Устав говорить, закашлявшись, рассказчик допил из «ведра», засобирался. «Малец, я с тобой так на корабль опоздаю, – он пробормотал себе под нос: – Могу трущобами срезать, – обернулся ко мне, выудил из рюкзака, больше напоминающего палатку, свёрток. – А тебе на вот. Пока сложно придётся, но разберёшься со временем».
Пока я удивлённо развернул потрёпанную книгу «Приключения в олиферской стороне», старика и след простыл – точно, спешил. Перелистнув страницы, я убедился – картинок было мало, многие вырваны, язык непонятный… но я присмотрелся и разобрал несколько символов.
Наконец-то мама подошла ко мне с тем самым хозяином и выхватила у меня подарок.
– О, северный язык. Понимаешь его – дед тебя учил? Я почти забыла! – Мари покрутила в руках книгу. – А откуда это у тебя? Ты один сидел весь вечер!
– Нашёл у камина, – соврал я.
– О, собирались сжечь! Это книга нашего завсегдатая – столетнего викинга, малыш, – Роберт не отставал от мамы ни на шаг. – Представляешь, Мари, он собирался на старости лет в свою страну, так откинул копыта у нас на пороге неделю назад. Выпил на дорожку, называется! Знаешь, а я думаю сам вести караван.
– Роб, ладно… После расскажешь. Выкини эту рухлядь, Влад!
– А я могу взять её себе? – спросил на всякий случай у обоих.
– Конечно, Владик! – Роберт на меня странно… нехорошо посмотрел, облизнулся, то есть улыбнулся так, что у меня по телу прошла неприятная дрожь. И как ни в чём не бывало обернулся к Мари. – Так я загляну на днях?
– Да-да. Пойдём, ВладИслав! – и мы отправились в нашу новую жизнь.
Собеседование Влада
В своём новом доме я проснулся, укрытый полупрозрачной накидкой, на диване. Мама, скептически посмотрев на меня в зеркало, завершила утренний макияж. Побрызгала волосы старлайтексом и начала их неспешно расчёсывать. Тапочки у неё оказались, конечно, на шпильках.
– Доброе утро, мамочка…
– Не называй меня так! Я ведь говорила. – Среди косметики перед ней стояла чашка кофе с шоколадкой.
– Есть хочу. Напечёшь мне лепёшек?
Я вспомнил, какими вкусными они получались у дедушки. Рафа всегда будил меня свежеприготовленным завтраком.
– Печь?! – рассмеялась она, закашлялась и махнула в сторону столика с остатками пиршества. – Поищи там съестного.
Я нашёл засохший кусок сыра, пару пустых бутылок и надкушенное яблоко со следами помады. Есть расхотелось.
– Малыш, – вздохнув, мама поманила меня остатками шоколада, позволила допить свой кофе, – мамочке надо готовиться к выступлению. Это очень-очень важно для всех. Пока прибери тут, всё равно тебе заняться нечем. Кстати, дед не научил тебя готовить?.. Жаль. Я тоже не умею. Ничего – пришлю после обеда одну из моих девчонок, пусть что-нибудь сварганит. А после мы с тобой погуляем.
Но вечером она праздновала успех новой программы. В кабинете-будуаре, как будто поклонники, теснились букеты.
* * *
Песок. Вода. Пена… Море?
Демона с два! Доски, тряпка, ведро… Целых десять лет, что твой юнга, я мою полы в борделе. Ещё, конечно, «подай-принеси» со всех сторон.
Вот такую «важную» работу доверила мне мамочка. Первые годы я ещё надеялся, после иллюзии мои размылись. Я уже и не злюсь, наоборот, впадаю в медитативное состояние за этой нехитрой работой день ото дня… Будто становлюсь невидимкой: все об меня спотыкаются, никто и не обернётся. Сам всех вижу, а меня никто не замечает. Зато я научился мастерски подслушивать – просто от скуки.
О, вот постоянный клиент прошёл – песка принёс. Тоже мне, многодетный отец! Хвастался, что на отпрысков лишней монеты не потратит, лишь бы у нас развлекаться. Вот такое развлечение мне будет не нужно, я создам крепкую семью. У нас с моей любимой обязательно родятся дети, и я сделаю всё, чтобы они стали счастливыми!
– Владька, прохлаждаешься? Пойдём работать! Поможешь мне на собеседовании с одной… – Мариэтта чуть за ухо не потащила меня за собой, но вдруг, критически оглядев мой простенький костюм, отправила переодеваться. Из тайника в моей незакрывающейся комнате я, чтобы чувствовать себя уверенней и выглядеть внушительней, повязал на пояс мешочек с серебром – мои сбережения. Никогда не крал, Мариэтта соврать не даст! За годы накопилось: то девчонки поделятся, то клиенты чаевые оставят, то найду на полу пару монет.
– Долго копался! – мама как раз докурила, а заметив мешочек, усмехнулась, но сказала лишь: – Пойдём, горе моё.
И мы спустились в небольшую комнату около бара, где нас ждала хрупкая девушка, почти девочка. Мама попросила её рассказать о себе.
– Моё имя Агата.
Бросая на меня страдальческие взгляды, соискательница поделилась тем, что её папа год назад умер, а мама прачка не может на всех заработать, поэтому младшие братья заболели от голода. Я сопереживал девушке, хотя старался этого перед мамой не показывать, но Агата явно чувствовала мою симпатию.
– Приятный голос, девочка. Не начинай курить. Теперь разденься и покрутись, – приказала ей мама, не выразив никакого сочувствия. – ВладИслав, оцени её!
Красавица сделала удивлённые глаза, но медленно сняла бедненькое платье. Я стеснялся смотреть на обнажившееся тело, хотя раньше считал, что женской наготой меня не смутить. Шрамы на спине привлекли моё внимание. Очередные отрезанные в детстве крылья. Вот это точно неудачная модификация от наших предков! Что ангельские, что демонские крылья человеку летать не позволяют, а только мешают жить. Теперь их прямо после рождения удаляют.
Словно ангел, Агата лёгкая, почти прозрачная, я бы обнял, защитил её несчастную ото всех. Как представлю, что к ней потянут свои грязные руки!..
– Влад! Клиентам, думаешь, она понравится? – в глазах мамы демоны перебрасывались искрами.
Только я открыл рот, как на меня напал неуместный кашель – в горле вдруг ужасно пересохло.
– Кх, приболел вдруг? – Мари сощурилась.
– Я? – глупо было переспрашивать, но мне хотелось спрятаться в самый тёмный угол, ведь я не знал, что говорить. Но мама посчитала, что я достаточно взрослый – не могу её подвести! Я до боли прикусил себе губу.
Скажешь «нравится» – то, чего хотела бы несчастная, так окунёшь её в порок. Представляет ли она, что ждёт её здесь? Возможно, лучше бедность.
Хотя Агата ведь пришла к нам ради спасения семьи!
Скажешь – «не нравится», что с ней станет? Решится пойти торговать собой сама? Если её обманут… убьют? Частная проституция запрещена. А если арестуют? И она попадёт в лапы к Зверю?!
– Вла-а-ад, скажи хоть что-нибудь! – вот теперь мама начала злиться.
– А? Она такая… юная, – мне так и хотелось сказать «чистая».
Зачем мама притащила меня сюда?! Говорят, тяжело человека уволить, а нанять легко? Особенно на должность штатной шлюхи!
– Агата, как увеличить доход борделя? – Мариэтта усмехнулась своим мыслям.
– Ну… не знаю, – Агата посмотрела на меня ещё более испуганно, чем раньше, а я сам не понял маму, ведь дела в заведении вроде шли в гору.
– ВладИслав, твоё решение по ней!
– Ма… Мариэтта, – исправляюсь, но от нервов меня тянет перебирать монеты в мешочке, – нет, она худосочная. И сомневаюсь, что совершеннолетняя!
– Некоторые любят девочек помоложе, – потёрла подбородок Мари.
– А то и мальчиков, так это проблемы любителей! – я твёрдо решил не показать маме, насколько чувствовал себя не на своём месте.
Краем глаза я увидел, что соискательница поспешила одеться, хотя ей никто ещё не разрешал.
– Может быть, ты прав. Мне нужно подумать. Иди пока, Агата.
Поклонившись маме и незаметно для неё бросив на меня умоляющий взгляд, Агата поспешила к дверям. На пороге замерла, но будто не решилась оглянуться.
– Провожу! – поспешил я за ней, кивнув Мариэтте. Мне и самому хотелось быстрей выйти из этой странной игры, а то мама сейчас стала бы мне нотации читать.
Я поймал Агату на выходе из борделя за руку, а она испуганно отпрянула.
– Подожди! Что ты от меня бежишь? – я протянул ей мешочек с монетами, которые собирался потратить на мою единственную подругу – Химэ.
Когда Агата выхватила у меня «подарок», её загорелое лицо изменилось.
– Спасибо, маленький господин! – горячо прошептала она и попыталась поцеловать меня в губы.
– Ты что?! – я отпрянул к стене. Агата страстно прижалась. – Прекрати!
– Мальчик ещё. Красивый. Нежный, – она провела кончиками пальцев по моей щеке, умиляясь тому, что я краснею, и предложила: – Когда ты, милый господин, захочешь, приходи ко второй башне крепостной стены. Тебя, красавчик, в любое время лишу девственности. Аванс уже есть!
Ни следа от «чистой» девочки, передо мной похотливая сирена. Я сбит с толку.
Агата неспешно отпустила меня и, подмигнув, убежала с добычей. «Так. Надо вернуться к Мариэтте, я ведь не дождался её разрешения!» – хотя ноги уже несли меня по лестнице в будуар к той, кого Агата лишила подарка. Рассказать ей или не стоит? Кровь стучала в висках, мне до сих пор было неловко. Вот так девчонка!
У дверей подруги меня караулила мать.
– Куда это ты собрался?!
– Мариэтта! Я вспомнил… – придумывал я на ходу, – обещал Химэ…
Не дослушав, мама затащила меня в «кабинет». Закрыла дверь и отвесила мне пощёчину. За то, что сбежал. Вторую! За то, что рванул за Агатой без разрешения. Конечно, я не смел сопротивляться, чтобы не получить от Мари ещё больше. Всё моё время с ней сливалось в череду оплеух и укоров.
– Худшее собеседование, которое я видела, Влад! – не с первого раза закурила. – Давай разберём твои ошибки. Схватила тебя за хвост Агата? Признавайся!
– Да, ма, – последовала затрещина, – Мариэтта!
– У нас не благотворительная организация, больше думай о нашей выгоде! – Мари загнула палец. – Принимай решения быстрей! И не верь людям! – Мари сжала кулак. – Так и знала, что она притворяется. Смотри глубже… Братиков кормить, так я и поверила!
– Но почему она так себя повела?.. со мной.
– Хотела лучше условия работы! Бывают и отчаявшиеся, но они так охотно не раздеваются… А ты, эх! Девчонка сняла платье, у мальчишки отключился мозг! Да, мужчины глупеют от женского тела, но хоть ты не будь дураком. – Мари выпустила дым кольцами. – Ладно, иди думать над ошибками.
– Иду, думаю, – мне стало досадно.
Я переживал два дня. И мучился наверняка ещё, если бы не услышал вдруг из кабинета мамы: «Агата, мой сын теперь будет умней… Держи золото. Его мелочь можешь себе оставить!»
Ещё больше я удивился, когда через месяц встретил Агату на улице. У неё на руке поблёскивало сапфиром обручальное кольцо. Девушка была такой задумчивой, что не заметила меня.
А я никак не мог её забыть.
* * *
Я шатался по многолюдным улицам, впервые отлынивая от работы. Я эти доски во сне и наяву вижу! Ничего, не рухнет бордель за час с неидеально чистыми полами, веником махнут – не переломятся. Но мама, конечно, будет в бешенстве, если увидит моё отсутствие, а она всегда замечает… Или ей спешат донести.
Город с его толпой никогда раньше не привлекал меня, я предпочитал уходить к морю или на кладбище под борделем. Мариэтта не выносила «мусор» – погибших девушек, чтобы не портить реноме заведения, вот почему там закапывали всех, кому у нас совсем не повезло: слишком жестокий клиент, неудачная попытка прервать беременность… самоубийство – бывало и такое. За время «правления» Мари холмиков образовалось с десяток. Я иногда спускался к мёртвым подругам, приносил им цветы, рассказывал новости и мои беды, выслушивал и их «истории»: от усталости часто засыпал среди могил и видел странные, будто чужие, сны.
Живых я никогда не понимал. Сейчас вот потянуло к ним, и я настороженно шёл по улицам. У статуи Томзиля – переводчика священных текстов – зазывал шарлатан: «Открою тайну имени! Расскажу о вашей прекрасной судьбе. За один серебряник!» Денег у меня не было совсем, но стало так интересно, что я протиснулся к зазывавшему. «Любезный, переведи, пожалуйста! – я дёрнул его за рукав. – Что «Агата» означает?» Он обернулся ко мне, явно собираясь послать, так как вокруг него образовалась толпа жаждущих предсказаний, все при деньгах, а тут я… Но посмотрев на меня, вздрогнул, улыбнулся и ответил: «Хорошая. Давай я приоткрою твою судьбу! – он понизил голос. – Тебе нужно опасаться». Я мотнул головой и поспешил прочь, рассуждать о моей судьбе этому пройдохе я бы не доверил.
Ещё полчаса смотрел, как другие работали: маляры покрывали старлайтексом здания. Но пора возвращаться в родной бордель.
Сложно объяснить
– Влад, вставай! – нервно кашляя, мама выдернула меня из кровати, хуже того – из приятного сна – о мире викингов. – Не одевайся!
Ничего не понимая, я накинул простыню и поспешил следом. Мозг с трудом возвращался к реальности. Пожар? Княжеская гвардия оцепила бордель? Доставили недостаточно вина?!
Я еле успевал за Мариэттой. Может, я ненароком обидел важного посетителя и теперь должен быть наказан? Даже хуже – мне придётся прилюдно приносить извинения.
