скачать книгу бесплатно
– Ты знаешь?
Я рассказал Каролине о беседе с нотариусом.
– Ах вот в чем дело, – задумчиво произнесла она. – Мы все должны быть в Подхале на Радоницу, через две недели.
– Уже меньше, – ответил я. Подсчитал в уме, – Одиннадцать дней. А лучше – в конце этой недели.
– И я. И Матей. И Марцель, – тихо перечислила она. И тут же вскричала в сердцах, – Ах, это моя вина, что все так! Моя вина!
– Почему – твоя?
– Это я его попросила меч тогда показать. Клинок сломался, вот Марцель и потерял из-за меня свою силу.
– Как-как??
– Да лучше я покажу.
С этими словами Каролина исчезла в доме. Вскоре она вынесла в руках увесистую книгу с широкой обложкой. Улыбнулась сквозь слезы, вытерла глаза и присела рядом со мной.
– Здесь много фотографий, – сказала она и передала мне книгу. – Найди ту, на которой он держит в руках меч.
Хрустнула обложка. Я перелистнул несколько страниц из твердого картона – черно-белые и цветные снимки рассказывали всю историю жизни в Купавах. На картинках я узнавал бабушку, молодых отца и дядю и даже Витольда – уж кого-кого, а деда на моей памяти заставить фотографироваться не мог никто. На одном из разворотов я нашел маму на редком совместном фото. Одетая в красивое голубое платье, чистенькое, выбеленное, она стояла рядом с отцом, на котором была старая засаленная куртка и ворсяные штаны. А внизу между ними я – курносый балбес шести лет, пытался дотянуться руками до обоих, будто хотел стать таким же взрослым как они. Родители смотрели в объектив с улыбкой и держались за руки. Я вспомнил, что снимок делал Марцель на старенькую «Лейку». Мы тогда вместе приехали в Купавы во время «нагорских каникул». Для мамы это приезд оказался последним. И с тех пор она больше никогда не держала отца за руку.
– Твоя мама? – спросила Каролина, – Очень красивая. И снимок хороший: видно, что родители тебя любят.
– Давай смотреть дальше.
Я перевернул несколько страниц. На одной полосе тетя задержала мою руку и кивнула в сторону фото с изображением троицы парней. В центре выделялся Марцель: он стоял, широко расставив ноги, и обеими руками сжимал рукоять меча, наполовину вошедшего клинком в землю. Под фото кто-то написал: «Храбрые рыцари Нагоры».
– Этот меч – фамильная реликвия. Он всегда висел у нас в гостиной, – сказала Каролина, – Теперь я понимаю, что это было его мурти.
– Мурти? Что это за мурти?
– Как же объяснить? – Тетя задумалась, – Смотри, у каждого из нас есть покровитель – мистическая сила, божество, называй как хочешь. В индуизме такое воплощение называется мурти. Через мурти человек черпает для себя жизненную энергию и укрепляется в вере.
– То есть, Марцель черпал… эммм… энергию в мече?
– Просто говоря, да, – кивнула она, – Посмотри, с какой уверенностью он держится за рукоять.
Я бы назвал позу дяди скорее ребяческой. Мое внимание на снимке привлекло кое-что другое. С обеих сторон над мечом склонились еще двое. Первым был отец – он неприкрыто хохотал надо всей забавой. А вот человека, стоявшего напротив от него, я не знал. Выделялись ботинки – в глаза бросилась стильная и дорогая обувь.
– Это кто? – спросил Каролину, указав на незнакомца.
– А? – она сомкнула брови, вспоминая. – Кажется, его имя Лукас. Друг твоего отца по университету. Были часы – они вдвоем часто к нам приезжали.
Во внешности человека было что-то неуловимо знакомое. Будто я недавно видел его раньше. Вот только не мог вспомнить, где.
– Но как меч… То есть, мурти сломался? – спросил я.
– К нам приехали гости. Очень известный доктор из Польши, акупунктурой занимается. Марцель познакомился с ним еще в Индии. Оказалось, он любитель фехтования. Кичился, кичился. Ну я попросила его показать пару приемов. Он ударил по наковальне – и вот.
– Меч сломался после удара по наковальне?!
– Это был старый меч, – с вызовом сказала она. Добавило уверенно, – Ничего. Мы его восстановим.
– Как?
– Григорий нам поможет.
– Кто такой Григорий?
Вместо ответа она выхватила альбом у меня из рук и полистала страницы. Остановилась на серии фотографий, изображавших свадебную церемонию. Подвинула разворот ближе ко мне и рассказала:
– Мы с Марцелем поженились в Ильмень-роще. Ты ведь помнишь, правда? Очень красивое место. Боже, я так давно там не была уже! Год наверно.
Фотографии их свадьбы не имели ничего общего с изображениями огромных застолий, красиво одетых молодоженов или пышных церемоний бракосочетания. Напротив – скромно и мало людей. На центральном кадре страницы было запечатлено само венчание. Марцель и Каролина с цветочными венками на головах, взявшись за руки, обменивались клятвами верности под огромным раскидистым вязом.
– Это я хотела, чтобы мы в роще поженились, – сказала Каролина. – Приглядись к стволу большого вяза.
Дерево было очень необычным. Я хорошо помнил его даже без снимка. Ствол разветвлялся близко к основанию, и его мощные толстые ветви странным образом загибались внутрь, переплетаясь у самой вершины. Нигде больше в природе я не видел ничего подобного. Впрочем, я и и жил-то последние шесть лет в городе.
– Вот эти браслеты нам выковал кузнец, – продолжала Каролина, – Особо для свадьбы. Я хотела, чтобы они были в форме этих ветвей.
Она убрала край шали с левого запястья. Работа была действительно искусной: ярко блестело полированное серебро, а в узелке различались отдельные плетения.
– Кузнеца зовут Григорий, – закончила она. – И он перекует нам меч.
– А потом?
– Ты еще не понял? Марцель пробудится!
Она вновь исчезла внутри дома. Я совсем не знал, как относиться к действиям Каролины. Слушать, что она говорит и идти к кузнецу? Переубедить ее не удалось бы. Я лично не верил, что Марцель пробудится от такого и на время решил подыгрывать тете. Посмотреть, к чему это приведет. Неужели она всегда такой была? Это лишь показывало, как мало я знал о своей семье. Вот даже никогда не видел фотографий этой свадьбы.
Я снова проглядел каталог, только в этот раз искал лица родственников. Их не было. Где отец? Бабушка с дедушкой? Не может быть, чтобы они не пришли на венчание Марцеля. На снимках все сплошь молодые. Вероятно, и родителей Каролины тоже не было. Я вспомнил, как однажды в Подхале один из гостей завел с Веславой речь о жене ее сына. Бабушка только сказала досадливо: «То не было веселе, а только заручины», подразумевая, что свадьба была ненастоящая. На тайные браки, когда родители оставались в неведении, в Нагоре смотрели косо. По традиции, молодожены просили за них прощение.
Каролина тем временем вернулась с увесистым холщовым мешком в руках.
– Пойдем же, – воззвала она с радостным волнением в голосе, – Пойдем к черному кузнецу.
***
В той части Купав, где жил Григорий, дома выглядели брошенными – старые деревянные избы по краям дороги, обнесенные ржавым металлическим забором. По пыльным оконным стеклам бежали беспомощные трещины. Где-то с крыш свисали пласты мха в форме странных сосулек. За решеткой во дворах – там, где раньше были огородики и сады – распускались сорняки.
Тетя ехала впереди меня на Лозе, а я следовал на Росе. Подстраивались под мой неспешный ход – Роса была не такой прыткой, как шесть лет назад. Конечно, я хотел взять молодую Белку, но только коснулся ее морды, как она глосно взревела и встала на дыбы. Правда – лошадь Марцеля признавала только его. Пришлось выходить старушке Росе. Каролина тем временем выманила Лозу морковкой. Седел не нашли – без Марцеля разобраться, что и где лежит было невозможно – и накинули на спины лошадям шерстяные одеяла.
– Кажется, и не живет никто, – сказал я.
– Григорий живет, – кивнула Каролина, – Все остальные уехали. Год назад. Слышал о программе переселения?
– Я приехал-то пару дней назад. Не успел новостей прочитать.
– Ах да. «Из вёски в столицу» – так называлась, кажется. Очень выгодное предложение было, раз столько людей согласилось.
– Бойков? Столица ведь больше для туристов строилась – разве там можно нормально жить?
– В Нагоре многое изменилось за последние годы. В Бойкове строятся жилые комплексы. Появилось много работ. Многие дальше в Европу переезжают. Молодежь из Купав мечтает туда перебраться по этой программе, как я слышала. Тпруууу! Приехали.
Каролина остановила Лозу возле густой рощи ольшаника и спешилась.
– Дальше на ногах, – наказала она.
Мы повели лошадей по извилистой тропке, уводившей вглубь рощи. На широкой прогалине, освещенной бледным светом неба, стоял большой загон, за которым паслись кони. Каролина привязала Лозу и Росу возле выпаса и повела меня дальше.
– У Григория большое хозяйство, – объяснила она, – Самодостаточное, как говорится. То ведомо – он пару лет в Великом совете господарством заведовал.
Пока шли через поляну, я заметил огород, картофельное поле и отдельный участок, где росла полба. С расчищенного от деревьев пригорка в небо смотрел ряд солнечных батарей. За холмом располагался большой двухэтажный дом хозяина. Черепичную крышу венчал каменный дымоход, а темные стены были сложены из дубовых досок. Я решил, что у Григория большая семья.
– Дюже хозяйство… Но живет здесь один с дочерью, – сказала задумчиво Каролина, будто прочитав мои мысли.
По тропинке, выложенной камнем, мы обошли дом вокруг. Григорий колол дрова у большой крытой шопы. Земли вокруг него было не видно под грудьями расколотых поленьев. За спиной возвышалась еще целая гора бревен. Завидев нас, кузнец всадил колун в полено и отряхнул грубые, словно вытесанные из камня, ладони.
– Витам, пани Каролина! – приветствовал раскатистым басом.
Лицо Григория производило устрашающее впечатление: за исключением глаз, все было скрыто чернотой. Приглядевшись, я понял, что это сажа. Черный кузнец, значит.
– Витай, витай. Но не нужно формальностей, – рассмеялась Каролина. И после неловкой заминки, – Мы пришли просить тебя об услуге.
– Вот как? Так по что на дворе розмавлять. Пойдем в дом выпьем чаю.
Он подошел ближе, и меня накрыла огромная тень. Вблизи этот человек-гора внушал еще больший трепет. Мощная статура, крепкие кулаки, редкая борода – именно так изображали на картинах былинных богатырей. Я представился.
– Племянник, значит, – пробасил кузнец. – Похвально, что родичей не забыл.
Он подобрал с земли несколько коротких поленьев и позвал нас в дом. Втроем вошли за порог. Хозяин затопил глиняную печь и подставил к лицевой стороне самовар. Сам тем временем принялся ополаскивать лицо в тазу.
– Ради нас целую печь, Григорий, – протянула Каролина.
– А как еще чай согреем? – спросил с улыбкой великан. Лицо его сверкало маленькими капельками, что вцепились в волосы и щетину – и уже не выглядело столь грозным.
Он подросил в устье еще пару дров. Проговорил:
– Топить и так надо. Холодно сегодня. Надеялись на теплую весну, а Брат Сонце нас не услыхал.
Хозяин выставил на большой дубовый стол домашнее масло, творог и хлеб. Когда самовар закипел, он заварил в чайничке травяной чай. Сели чаевничать.
– Как Юлия? – спросила Каролина. – Уговорил ее вернуться в школу?
Григорий нахмурился и шумно вздохнул.
– Не хочет со мной разговаривать. Словно я ей больше и не отец.
– Все думает о переезде, так?
– Не знаю, что у нее на уме. Сегодня не ночевала дома.
– Правда? И ты не волнуешься, где она?
– Да уж ведомо где. В Бойков ездят по клубам. Ну я ей дам, как вернется.
По виду, кузнец хотел сказать что-то еще, но, повременив, только махнул рукой. Дескать, и говорить нечего. Вместо этого спросил Каролину:
– А Марцель что? Не пришел с вами? Хотел его про ульи запытать. Пчелы у меня дохнут, вешь.
Ответом ему стал взгляд Каролины. Григорий нахмурился и сложил руки-бревна на столе.
– Что сталось?
Каролина рассказала о коме Марцеля и положила на стол осколки меча.
– Я прошу тебя вернуть цельность этому клинку, – попросила она смиренным тоном.
– Почекай, почекай, – упредил ее кузнец, – А это здесь причем?
– Видишь ли, этот меч был его мурти. Предметом силы, если хочешь.
– Куурче. В жизни не слышал ничего глупее.
В создавшейся тишине слышалось как от зимнего сна пробудилась первая муха. Кузнец, видимо, понял, что слова его были слишком резки, и, спохватившись, продолжил:
– Наперво скажу, что не занимаюсь больше ковкой.
– Я заплачу тебе, – быстро сказала тетя, – Заплачу, сколько хочешь.
– Каролка, Каролка, столько лет меня знаешь! И думаешь, что от жадности говорю. Да и деньги мне по что?
– Ну тогда скажи, чего хочешь. Ты знаешь, как важен был для него этот меч.
– Разве?
Григорий взял часть лезвия с гардой на конце. Покрутил его и без видимых усилий отсоединил рукоять. Пригляделся к лезвию и забормотал чуть слышно:
– Вот и никель уже отходит.
– А?
– Покрытие, – объяснил Григорий и подвинул кусок металла ближе к нам, – Правдивые мечи так не блестят. Тут в основе дешевая сталь, а сверху никель. Ударь им пару раз – и крошка летит.
Я вгляделся в клинок. Действительно, края лезвия все были в глубоких сколах.
