Лот номер 69

– Мы же только начали, – хмыкнул мужчина. – Что же ты скажешь мне вечером? Или ночью? Или ты думаешь, на кинотеатре все и закончится?

Я закусила губу и покачала головой. Член вновь начал двигаться, заставляя меня сжаться. Я так больше не могу. Это слишком приятно. Всего несколько движений во мне, еще несколько движений… Приоткрыв губы, я глотала воздух, а сама чувствовала, как внутри меня чувства и эмоции копятся для того, чтобы совсем скоро взорваться, унося меня в мир наслаждения.

– Еще, умоляю, – шептала я в забытье. Феликс прибавил темп, и мне хватило нескольких минут непрерывных движений, чтобы перекричать фильм на экране и обмякнуть в мужских объятьях. Несмотря на то, что во время оргазма я сильно сжала его мышцами внутри, Феликс продолжил терзать меня ритмичными движениями, но из-за узости тоже скоро кончил.

– Как-то быстро фильм посмотрели… – усмехнулся мужчина, говоря явно с подтекстом. – Ну ничего, скоро продолжим.

Глава 23

Оставшуюся часть фильма я могла бы и проспать в объятьях Феликса, но ему самому было неинтересно проводить время в кинотеатре дальше. Когда мы привели себя в порядок, мужчина позволил мне достать вибратор и убрал его в подарочную коробочку. Едва я прилегла на его плечо сидя на диване, Феликс недоуменно посмотрел на меня и спросил:

– Может, пойдём прогуляемся? Вижу, что ты все равно не собираешься смотреть фильм.

– Да, хорошо, – сонно согласилась я и зевнула. – Куда пойдём?

– Домой, – ответил Феликс. – Я бы предложил что-нибудь еще, но тебе, видимо, надо немного отдохнуть.

На меня действительно напала странная дрема. Хотя ничего удивительного. Встала очень рано, потом испытала массу сильных ощущений, после которых пришла томная слабость. В общем, ничего удивительного в этом не было.

Без лишних слов Феликс довёл меня до машины, и я села в тёплый салон. Сразу поняла, что до дома не доеду. Накатила слишком сильная слабость, граничащая с головокружением и потерей сознания. Феликс сел в машину, и мы поехали по его команде. Несмотря на плавную поездку, меня вдобавок начало укачивать. Перед глазами плясали мошки. Я столкнулась с вопрошающим взглядом Феликса и решила опередить его в желании задать очевидный вопрос о моем состоянии.

– Со мной все хорошо, просто спать хочу, – скромно улыбнулась я, словно сказала глупость, за которую должно быть стыдно. – Пытаюсь не уснуть как могу.

– Зачем? – обеспокоенность на лице сменилась снисходительной улыбкой. – Ложись прямо здесь.

– Как-то неудобно, – сказала я, имея в виду в моральном плане, а не про комфорт салона.

– Тогда ложись мне на колени, – Феликс неправильно понял меня и тут же пересел ближе. Рука легла на плечо, пресекая все попытки сопротивления, и я покорно попыталась устроиться на его ногах. Было не очень удобно, но от близости с мужчиной я ощутила блаженное спокойствие и тепло, которые тут же унесли меня в мир снов, стоило мне только закрыть глаза.

Открыв глаза, я поняла, что нахожусь в комнате, которую мне предоставил Феликс, но что-то в ней немного поменялось. Исчезла большая кровать, на которой я ночевала, бежевые обои сменились белыми, вместо безликих пейзажей на стенах висели огромные картины с нарисованными мультяшными животными. Я точно в своей комнате? Странное ощущение, но во сне я сразу поняла, что происходящее нереально, хотя обычно так и не бывает. Несмотря на изменившуюся обстановку, в душе не было ни капельки тревоги. Я обернулась, чтобы найти другие изменения, как вдруг взгляд остановился на белой колыбели. Сердце сжалось от одного вида детской мебели, и я сорвалась с места, чтобы подойти ближе. С каждым шагом картинка передо мной будто бы лучше прояснялась. Размытые черты обстановки становились все чётче, заставляя сердце биться чаще. Подойдя к колыбельке вплотную, я положила руку на деревянный каркас и замерла. В ней лежал маленький ребёнок в оранжевом комбинезончике с забавным рисунком на воротничке – имитацией гривы льва. Малыш мирно спал в колыбельке на правом боку, не замечая, как мне показалось, моего присутствия. Одного взгляда мне хватило, чтобы понять – моё и ничьё другое. Я не смогла побороть желание протянуть к нему руку даже вопреки тому, что могу разбудить, как вдруг малыш словно почувствовал меня и открыл глазки. У всех новорождённых они голубые, а у этого были точь-в-точь как у… отца. Как у Феликса.

Нечто коснулось моего плеча и стало трясти. Картинка перед глазами расплылась, оставляя в душе тоску из-за того, что я не смогла даже дотронуться до ребёнка во сне. Открыв глаза, я увидела Феликса, склонившегося надо мной. Последние сомнения в схожести цвета глаз пропали. Мне снился его ребёнок. Мой и его ребёнок. Я почему-то сразу поняла, что это мальчик. И раз он в костюме львёнка, то и звать его будут соответственно.

– Что с тобой, малышка? – нежно спросил Феликс, гладя меня по голове. – Ты смотришь будто сквозь меня.

Я поднялась с мужских коленей, отгоняя от себя последние капли сонного наваждения.

– Да так… – отмахнулась я. – Сон приснился. А мы что, уже доехали?

– Пять минут и будем на месте, – растерянно заявил он и так странно смотрел на меня, будто бы увидел призрак.

Откашлявшись, я не стала рассказывать ему о сне. Не уверена в том, что негативная или даже безразличная реакция не разобьёт мне сердце. Лучше перестраховаться. Может, это был всего лишь сон женщины, которая совсем недавно перенесла слишком много потрясений, а они могли сказаться на психике, сделав меня слишком чувствительной.

– Спасибо, – вдруг сказала я, чем сильно удивила Феликса.

– За что? – интересовался он.

– За прогулку, – ответила я с тёплой улыбкой. – Мне очень понравилось.

Феликс скромно отвёл взгляд, как вдруг нашел глазами чёрный пакет из секс-шопа, в котором лежали игрушки.

– Интересно, что из этого тебе понравится больше всего, – мастерски перевёл он тему, словно ему было сложно принимать похвалу. Странно, обычно богатые люди обожают бессмысленную лесть и купаются в лизоблюдстве, а этот… интересный он человек. Может, ему не слишком нравится светское общество, раз он проводит дни с женщинами у себя дома, а не на шумных вечеринках?

– Можно посмотреть? – смена тема была и мне на руку – пошлость отгоняла мысли о ребёнке, о материнстве, возвращая меня в мир грязи, которая хоть и не нравилась мне, но была хотя бы привычна.

– Что, уже не терпится? – ехидно улыбнулся Феликс и протянул мне пакет. Я закатила глаза, но приняла вещи. Положила бумажный пакет на сидение и не без любопытства открыла его. Сверху лежало три тюбика одинаковой длины, и я недоуменно взяла один в руки, решив поначалу, что это крем. Надпись «гель-смазка» заставила меня покраснеть и отложить тюбик в сторону.

– И зачем нам это? – неловко спросила я Феликса. Он закинул ногу на ногу и достал сигару. Игриво покрутил ее меж пальцев, одаривая меня озорным взглядом.

– На случай, если будешь плохо себя вести, – ответил мужчина. – А ты будешь.

Я закатила глаза и полезла в пакет дальше. В одной из коробок оказалась плетка с длинным хвостиком. Достав ее, я покрутила в руке и даже легонько ударила себя по ноге, испытывая, насколько может быть больно. Феликс открыто насмехался надо мной, но продолжал курить, не участвуя в распаковке.

Самое страшное ждало меня дальше: в следующей коробочке оказалась чёрная конусообразная игрушка. Пробка для попы – сразу поняла я, что меня ужаснуло и заставило сжаться.

– Вы же не собираетесь проделывать со мной… это самое? – неловко уточнила я. Формулировка заставила Феликса рассмеяться.

– Что «это самое»? – насмешливо спрашивал он. Я сжала губы, понимая, что без конкретики он так и будет делать вид, что ничего не понимает.

– Вставлять в меня, – пояснила я, хотя голос дернулся.

– Зависит от твоего поведения, говорю же, – хмыкнул мужчина и затушил сигару в пепельнице. – Но сегодня, возможно, не буду. У нас с тобой еще очень много времени для развлечений.

«Возможно» немного смутило, но я сделала вид, что все нормально, и сложила игрушки обратно в пакет, когда водитель объявил, что мы прибыли.

Глава 24

Вернувшись в дом Феликса, я первым делом пришла в свою комнату. Нужно было смыть сонное наваждение, которое никак не хотело покидать мысли, и лёгкий флёр похоти, творившейся между нами. Избавившись от платья и купальника, я вдруг поняла, что нижнее белье, скорее всего, было видно через глубокий вырез на спине, что немного смутило меня. Никак не могу привыкнуть к такому в компании Феликса. Да, съёмки и показы – это другое, потому что работа, и она не предполагала сексуального контекста. А тут…

Легонько шлёпнув себя по щеке, я попыталась отвести наваждение, но никак не могла. Феликс. Теперь он в моей голове. Полностью владеет моими мыслями, чувствами и даже поведением. Я не могу выбросить из головы его тонкие влажные губы, крепкое тело и шрам на лбу. Я не могу не тонуть в холодных голубых глазах, раз за разом стараясь вернуть себя на землю, и от этой внутренней борьбы отрываюсь от реальности еще сильнее.

Я зашла в ванную и тут же включила душ. Холодная вода заставила меня вздрогнуть. Обожгла до костей и должна была вырвать из мира грёз. Пожар в душе от мыслей о Феликсе не потух и от этого. Тело постепенно привыкло к холодным каплям, стекающим по покрытой крупными мурашками коже.

"Я не люблю его, – пыталась убедить сама себя. – Я не могу любить, потому что мы знакомы несколько дней, потому что происходящее между нами – безумие, которое пройдёт совсем скоро. Я не должна так к нему относиться. Не должна".

Между ног стало невыносимо жарко. Я сжала их и вцепилась в стенку, борясь с требовательной пульсацией клитора, который вновь требовал разрядки. Закрыв глаза, я попыталась абстрагироваться от чувств, как вдруг перед глазами появилась картинка: Феликс заходит ко мне в душевую кабину. Я не вижу его, но чувствую руки, прикосновения которых сводят с ума, слышу жаркое, прерывистое дыхание и хочу, безумно хочу стать его еще раз. На любых условиях. Раскусываю губу до крови и от боли возвращаюсь в реальность. Выключаю душ и иду за полотенцем.

Не могу вытравить его из головы. Это какое-то безумие.

Завернутая в полотенце, я вышла в комнату, как вдруг дверь широко раскрылась, и на пороге стоял довольный Феликс. Осмотрев меня с ног до головы, он улыбнулся еще шире, а его взгляд стал наглым. Я отвела глаза и попыталась подавить возбуждение, покусывая губу, но из-за боли пришлось заречься, что перестану впредь это делать.

– Не скучаешь? – весело спросил он.

– Мы же только вернулись, – я попыталась сказать как можно спокойнее.

– Отлично, – ответил Феликс. Кажется, прогулка вернула ему бодрое расположение духа, которое он теперь излучал. – В таком случае, приглашаю тебя через несколько часов на ужин в мою комнату.

Тело вспомнило, как жадно он хватал меня за талию в порыве страсти, отчего пришлось обхватить себя руками.

– Да, конечно, – нервозность, смешанная с возбуждением, прорывалась сквозь спокойный тон. – Во сколько мне зайти?

– Примерно к пяти, – улыбнулся он, не заметив моего состояния. Или не хотел замечать? В любом случае, Феликс добавил: – И не переживай. Завтра увидишься с мамой. Все будет хорошо.

Я кивнула, и радостный мужчина исчез в коридоре, не забыв закрыть за собой дверь. Знал бы он, что на самом деле творится у меня на душе… Надеюсь, никогда не догадается. А то его чувство собственной важности взлетит до небес, что в случае наглого и самодовольного мужчины просто беда для домочадцев.

Два часа оставалось до ужина, потому я решила набрать маму. Она не отвечала, но вскоре отправила мне смс следующего содержания:

«Солнышко, что-то срочное? А то у меня тут такое!»

Сообщение, если честно, меня напугало. Я тут же написала ответ:

«Что случилось?»

«Да ничего»

Ответ разозлил меня не на шутку. Она что, собирается скрывать от меня осложнения или другие несчастья после того, что я для нее сделала? От этой мысли я закипела от злости.

«Расскажи, что случилось. Я беспокоюсь»

«Да тут такой красивый доктор… Молодой, голубоглазый, приветливый… так подглядывает на меня, что я просто таю. Солнышко, ты уверена, что мне необходимо завтра улетать?»

Камень с души упал. И как я сразу не догадалась? Это же мама. В ее сорок пять она была еще той штучкой, несмотря на интеллигентную семью, хорошее воспитание и образование. Любовники моего возраста, бурная научная деятельность, активная гражданская позиция… я даже задумалась, а не приложил ли кто руку к ее аварии.

«Ты как всегда в своём репертуаре, – написала я и хотела отправить, но добавила: – Да, необходимо улетать, мам».

«Ну вот! А я почти взяла его номер телефона» – написала мама и поставила плачущий смайлик в конце. Я покачала головой и положила смартфон, потому что нечего было ответить, а тревоги по поводу состояния она развеяла. Всё с ней будет хорошо. Как бы только не нашла себе в Швейцарии новое увлечение, за которым последуют новые проблемы.

Телефон вновь оповестил о пришедшем сообщении. Недоуменно я подняла его и прочитала:

«А как ты, солнышко?»

Что мне прикажете на это ответить? Что я прошла через круг ада, после чего оказалась в руках миллионера, который использует меня, как секс-игрушку, а мне снится наш с ним общий ребёнок? Да она со смеху покатится, а еще скажет, что я дурёха, и будет права. Феликс, он… недосягаем для меня. Мы совершенно из разных миров.

«Все хорошо, – ответила я и спешно дописала: – Расскажу подробности завтра».

«Приедешь навестить перед отъездом? – написала она и поставила радостный смайлик в конце. – Я так рада!» И в конце дописала время и номер рейса. Сохранив его на телефон, я окончательно убрала его.

Оставшееся время решила посвятить приготовлениям к ужину. Да, наши с Феликсом отношения для меня, как свежая рана, которая становится все больше и больше с каждой минутой, проведённой рядом с ним, но я не могла избежать этой боли и решила не противиться ей. Будь как будет. Если через неделю мне придётся уйти из этого дома, я заберу с собой разбитое сердце, которую буду готова склеивать сколько потребуется. А ему на память оставлю жаркие воспоминания о нашей страсти. Этого будет недостаточно для того, чтобы примирить мое сердце с разумом, но осознание того, что я не первая и не последняя женщина с разбитым сердцем придавало мне сил.

Сделаю все, чтобы… хоть немного продлить пребывание в этом доме. Глупая мечта загнанной в угол собственными чувствами женщины. От последней мысли о себе на лице появилась ироничная ухмылка. Надо было перестать витать в облаках и идти готовиться провести очередной и не последний прекрасный вечер, чем я и решила, наконец, заняться.

Глава 25

Время ожидания пролетело незаметно. Я надела платье, которое сегодня мне купил Феликс, и вышла из комнаты. Удивительно, что за сегодня я больше не встретила горничную, которая пыталась навредить утром. Видимо, Феликс успел с ней поговорить, и она уже пакует чемоданы или взяла бессрочный отпуск… И почему я улыбаюсь от мысли, что человек потерял работу? Как будто бы избавилась от конкурентки, ей-богу.

Подходя к комнате, я почувствовала, как подкашиваются ноги. Как будто в первый раз приближаюсь к этой двери, не зная, что меня ждёт. Возможно, так оно и есть, учитывая настрой Феликса на сегодняшний вечер. Накупил столько игрушек и смазки, словно собираешься забавляться со мной ещё долго…

Постучав в дверь, я услышала звонкое «войдите» и коснулась ручки. Пальцы тряслись, хотя не должны были. Не из-за чего волноваться. Ведь так?

Внутри меня ожидала томная атмосфера хозяйской спальни. Окна плотно зашторены, свет полностью выключен, а Феликс сидел за небольшим столиком, который появился в комнате ради вечера со мной. Тусклый свет нескольких длинных и тонких свечей бросал на черты лица Феликса, смотревшего на меня из глубины комнаты, таинственную вуаль. С сигарой в руках он сидел за столом, ожидая, когда я, наконец, решусь подойти. У меня натурально затряслись коленки. В свете свечей он выглядел столь таинственно, черты лица настолько заострились, сделались нечеловеческими, что мне показалось, что я пришла на ужин в самому дьяволу. Это было не так. Феликс сделал слишком много хорошего для меня, так что я не должна его бояться.

– Прекрасно выглядишь, – заметил мужчина, когда я приблизилась к столику, но не решалась сесть. Феликс тут же встал и отодвинул мне стул. – Впрочем, как и всегда.

– Спасибо, – ответила я и оглядела стол. На белоснежной скатерти стояло несколько блюд, от чудесно пахнущего мяса до свежих фруктов. Несколько вин, шампанское в ведерке… было даже виски. Вопрос назрел сам собой: – Мы что-то празднуем?

– Да, – загадочно улыбнулся Феликс. – Годовщину моего развода.

Отщипнув виноградинку, я стала ее жевать и чуть не подавилась, когда услышала повод. Это развеселило мужчину.

– Осторожнее, – протянул Феликс салфетку. Я приняла ее и, прокашлявшись, вытерла рот. Надеюсь, помада выдержала испытание неожиданными новостями.

– Да уж, – вскинула я бровь. – Хорош повод.

– Отличный, – ответил Феликс. – Пропущу мимо ушей твою иронию и добавлю, что это был один из лучших дней в моей жизни.

Я откинулась на стуле и удивленно посмотрела на него. Несмотря на голод, еда не лезла в горло. Пожалуй, не смогу нормально поужинать, пока не узнаю, почему он считает развод праздником.

– Могу я задать личный вопрос? – деликатно начала я, смотря, как беспечно он открывает вино. На его лице действительно не было ни капли боли или обиды, когда он говорил о поводок к «празднику».

– О разводе? Да пожалуйста. Если желаешь, расскажу подробнее, – ответил он и поднял на меня взгляд. Я молча кивнула, и мужчина протянул мне доверху наполненный бокал вина. – Понимаешь ли, брак был не по любви. Не удивляйся, но в современном мире богатые семьи до сих пор заключают договорные браки между собой ради, к примеру, объединения бизнеса, как в моем случае.

– А что произошло год назад? Что побудило вас развестись в таком случае? – не без интереса спрашивала я.

– Длинная череда событий, касающихся личной жизни моей бывшей, которую я обсуждать не собираюсь, – расплывчато пояснил Феликс. – Не обижайся.

– И не собиралась, – улыбнулась я тому, что он не стал вываливать грязное белье бывшей мне. К образу хорошего человека прибавился ещё один положительный штришок, хотя изначально я подумала, что раз он празднует развод, то ненавидит бывшую и готов с любым человеком перемыть ей кости. Почему я постоянно думаю о Феликсе хуже, чем он есть? Нужно исправляться. – Ваша дочь, надеюсь, не сильно переживала развод родителей?

Феликс сжал губы и опустил глаза, словно я, сама того не понимая, ударила по больному.

– Даша до сих пор устраивает мне сцены, просит вернуться к маме, хотя я даже не был инициатором этого развода, – Феликс неоднозначно повел плечами. – Мне не нравится, куда нас ведет разговор, если честно. Предаваться меланхолии – последнее, чем бы я хотел заняться этим вечером.

Я коротко кивнула и бросила взгляд на все еще пустую тарелку. Нужно было поесть. Хотя бы немного, через не хочу. А то с таким аппетитом однажды я доведу себя до анорексии.

Я выбрала кусок мяса и положила в тарелку, стала медленно разрезать, изредка посматривая на Феликса.

– Предлагаю выпить за день освобождения, – мужчина потянулся ко мне с бокалом, и я отложила столовые приборы, чтобы чокнуться с ним и выпить. – Вот так лучше. А теперь расскажи мне немного о себе. Причина того, что ты оказалась на аукционе, мне предельно понятна. Но есть одна вещь, которую я, хоть убей, никак не могу понять. Как ты умудрилась сохранить девственность до такого возраста?

Ироничная улыбка осветила мое лицо.

– Вы так говорите, словно мне сорок, а не двадцать… – я снисходительно посмотрела на него.

– Все равно как-то поздновато, – ответил Феликс. – Неужели и правда никогда и ничего не было с другими мужчинами?

Тяжело вздохнув, я закатила глаза, больше не в состоянии сдерживать иронию.

– Да, знаете, мне нужно кое в чем признаться. На самом деле, это не первый мой опыт. Не знаю, как сказать об этом, но, я виновна в том, что трогала пипиську одного мальчика в детском саду, когда мы всей группой сидели на горшке. Если верить воспоминаниям матери, конечно… Достаточно развратно? Для первого опыта подходит? – издевалась я, а он заливался смехом. К счастью, напряжение между нами моментально развеялось.

– Ужасно, – насмеявшись, ответил Феликс. – И как ты могла?

– Сама не знаю, – отмахнулась я и вновь приступила к еде.

– А если серьезно? – продолжал допытываться Феликс. – Ты же на редкость красивая, Мира. Неужели никто даже не попытался тебя завоевать?

– Пытались, конечно, но у меня принципы, – ответила я и закусила губу, поняв, насколько смешно и нелепо говорить о принципах мужчине, который меня купил. Все же я решила продолжить: – Вернее, были. По всей видимости… раз я сижу здесь, с вами.

– Но ты же не собираешься возвращаться на аукцион? – спросил Феликс, подозрительно поглядывая на меня.

– Никогда в жизни, – ответила я, уверенная в своих словах, но… одного моего нежелания недостаточно. К сожалению, существует еще одна гнида, которая может в теории заставить меня вернуться на аукцион и заниматься грязью до конца жизни. Однако, чтобы еще больше не омрачать ужин, я проглотила тяжелые мысли и запила их вином. Сегодняшний вечер только мой и Феликса. Так что больше никаких воспоминаний.

– Я могу задать ещё вопрос? – спросила я, когда закончила с едой. Потягивая вино, чувствовала, как тело постепенно расслабляется, из головы уходят все тревоги, а холодный взгляд Феликса начинает казаться мне слишком соблазнительным. Услышав вопрос, мужчина кивнул, позволяя мне продолжать, что я и сделала: – Почему я? Да, понимаю, вам нравится моя внешность, но… неужели это всё?

– Ты будешь считать меня законченным романтиком, если отвечу, – Феликс отвёл взгляд, словно стыдился этого. Ничего удивительного для мужчины, они, порой, бояться показать черты, противоречащие мужественности, чтобы не показаться слабыми в глазах окружающих. Очень напрасно.

– Не буду, обещаю, – тепло улыбнулась я. Вино в бокале закончилось, но я не спешила просить добавки. От второго бокала мне бы стало слишком хорошо – настолько, что вместо логичного продолжения ужина я бы улеглась спать.

Феликс повёл губами, словно решаясь мне что-то сказать, и выпил свой бокал до дна – он и придал мужчине решимости.

– Ты искренняя, Мира, – начал говорить Феликс. – Ты не врала мне с первого взгляда, когда я увидел тебя на аукционе. В твоих глазах было столько боли и печали, что я не смог противиться желанию…

Феликс прервался, заглянув в пустой бокал, словно искал внутри него ответ на вопрос – какое именно желание им двигало? Пауза растянулась на десяток секунд, но я терпеливо ждала, пока он не закончит разбираться в своём сердце.

– Желанию… сделать тебя хоть капельку счастливой, – глухим голосом проговорил Феликс и нахмурился, словно ответ не устроил его самого. Я глянула на него нежным взглядом, но тут же отвела его, почувствовав себя так, будто смотрю на плачущего мужчину. Феликс обнажил передо мной душу, и я не могла найти в себе смелости принять его чувства за правду. Все сказанное им казалось мне настолько нереальным, как утренний сон в машине.

– Я… знаешь, с возрастом становлюсь все более и более сентиментальным, – Феликс почесал затылок, и я заметила, как покраснели кончики его ушей.

– Не стоит извиняться за чувства, – слабо улыбнулась я и тут же добавила: – На самом деле, я испытываю по отношению к вам нечто, что никак не могу себе объяснить. Возможно, потому, что никогда до этого не… не любила по-настоящему.

Феликс поднял на меня полный надежды взгляд, и я поняла, что он не соврал мне ни на секунду. Я дорога ему. Несмотря на то, что мы знакомы очень мало, практически ничего друг о друге не знаем. Он боялся сказать напрямую, что испытывает ко мне гораздо больше, чем похоть, но мне хватило и сдержанного полунамека, чтобы все окончательно понять.

Встав со стула, я подошла к нему и потянула за руку, заставив подняться. Недоумение на лице Феликса сменилось тёплой улыбкой, когда я обняла его за талию.

– Значит, мы все выяснили о чувствах друг друга… – начала я.

– Пожалуй, – ответил Феликс.

– Не пора ли продолжить чувственные изыскания в постели? – пошлая ухмылка украсила мое невинное лицо, она же зажгла огонь в бездонных глазах Феликса.

– Чертовски прекрасное предложение, малышка, – ответил мужчина. Ладони легли на мои ягодицы, с силой сжав их, из-за чего по телу прошла волна предвкушения. – Как насчет плётки?

Едва коснувшись его шеи губами, я отпрянула как от огня, одарив мужчину недоуменным взглядом.

– В чем же я провинилась, что вы собираетесь меня лупить? – спросила я, искренне не понимая, в чем наслаждение от использования этой игрушки. Если назначение вибратора мне понятно, то какое удовольствие могут приносить удары – совершенно не ясно.