Лига мартинариев

скачать книгу бесплатно


– То есть как, – я растерянно заморгала.

В самом деле – Пашка был абсолютно прав. Мне не на что было жаловаться!

– Но мне угрожали, – я как будто оправдывалась. – Я так и написала: угрожали…

– Кто угрожал? – передразнил меня тонким жалобным голоском Пашка.

– Ну, эти… Тосс и Вад. Остальных я не знаю.

– Ах, Тосс и Вад! А почему тогда ты пишешь «Лига»?

– «Лига»? – переспросила я.

Разве я что-то писала про Лигу? Хоть убей, я не могла вспомнить.

– Ну да, ты заявила, что тебя преследовали по приказу Лиги. Ты хоть понимаешь, курица, что завтра эта белиберда будет в местной прессе, а послезавтра – в столичных желтушках на первых полосах?

Я схватилась за голову. Неужели я в самом деле написала про Лигу?

– Это Орас убедил меня написать заявление. Будто бы они…

– Оставь в покое Ораса. Он к Лиге не имеет никакого отношения. А ты сейчас же пойдешь и заберешь заявление.

– А вдруг они нападут на меня снова? Я боюсь. Тосс…

– Тосс в больнице. Сейчас он ни на кого не нападет. Если ты будешь вести себя благоразумно, он тебя пальцем не тронет – это я тебе гарантирую. Благоразумно – ты хоть знаешь такое слово? Надеюсь, что да. Но если завтра о Лиге благодаря тебе начнут болтать на каждом шагу, придется натравить на тебя два десятка твоих братьев-мартинариев.

– Послушай, Пашка, ты что, в Лиге? Неужели ты тоже мартинарий?

– Господи, Ева, я каждый раз поражаюсь, какая же ты дура! Я работаю у Старика и забочусь о безопасности города – неужели не ясно? Разумеется – мы, – он подчеркнул это «мы» довольно заметно, – знаем о действиях Лиги. Но контролируем. Поняла?

– Пашенька, дорогой, ты меня спасешь? Мне больше не на кого надеяться – только на тебя! Ведь ты все время мне указываешь, как поступать. Я не слушаюсь. То есть не всегда слушаюсь, но теперь я постараюсь…

Он брезгливо поморщился.

– Ева, если ты увидишь слизняка, что ты сделаешь?

– Слизняка? – переспросила я, не сразу сообразив, что он собирается поведать одну из своих глубокомысленных притч.

– Да, слизняка. Вот он ползет, липкий, жирный. Оставляя после себя такой же липкий след. Ты смотришь на него и стоишь перед дилеммой: раздавить его или нет. Если раздавишь – сам весь перепачкаешься. А если нет – он перепачкает всё вокруг. Всё, что тебе дорого…

– Пашка, ты это… обо мне?

– А ты как думаешь?

– Но почему?

– Как иначе относиться к человеку, который вечно шлепается в грязь? Который сам себя не уважает. Ты – жалкое ничтожество. Тебя никто никогда не будет любить. Запомни это: никто и никогда. Будут затаскивать в койку, а потом вышвыривать пинком под зад. Когда в очередной раз ты шлепнешься мордой в грязь, вспомни мои слова.

Я слушала его и растерянно хлопала глазами. Я даже не плакала почему-то, хотя от таких слов можно разрыдаться в три ручья. Я была просто-напросто обескуражена. Неужели я в самом деле вызываю такое презрение и ненависть? Разве я кого-то обидела, предала? Разве я подличала или хитрила? Так за что же он так меня ненавидит? Будто за уродство какое… Или… я в самом деле урод?.. Урод – я медленно проникалась этим чувством. Урод, который отказывается от лечения и гордится своим уродством. На мгновение у меня перед глазами мелькнуло лицо Вада. Оказывается, мы с ним схожи, и он не случайно выбрал меня. Нет, это не так, не так! Пашка лжет, я ему не верю! Не верю!

Машина затормозила у старого краснокирпичного домика, где уже много-много лет, дожидаясь нового здания, ютилось отделение полиции.

– Иди и забери заявление, – просипел мне в спину братец, выпихивая меня на тротуар.

– Ты подождешь меня? – спросила я жалобно. – Подкинешь до дома?

– Я возвращаюсь в мэрию, – последовал ответ. – Доберешься как-нибудь сама. Служебная машина не предназначена для использования в личных целях.

Когда он говорил вот так, я не понимала – то ли он идиот, то ли просто издевается.

3

Орас вышел из больницы уже в темноте. Несколько минут он оглядывал стоянку, прикидывая, где может стоять его «Форд», потом вспомнил, что утром бросил изуродованную машину на шоссе. И сейчас наверняка она находится у него в гараже, а «Жигуль» Тосса, на котором Орас удрал от погони – у полиции. В больницу его доставила приехавшая по вызову полиции «скорая». Кажется, из всей утренней команды сюда его сопровождали только Толик и Ева. Но Еву он обозвал последними словами и выгнал как провинившуюся собачонку: он понимал, что должен, вспоминая эту безобразную сцену, испытывать чувство вины, но ничего не испытывал, абсолютно ничего. Толик уехал из больницы несколько часов назад вместе с Катериной, обещая пригнать для шефа «Мерс» из гаража, как только Орас позвонит. Но Орас не позвонил. Он просто забыл об этом. Он вообще забыл обо всем, сидя в этой маленькой темной комнатке с пищащими на разные голоса приборами, с темными экранами, по которым разбегались зеленые змейки сигналов.

Сейчас, стоя на полупустой стоянке и ежась от прохладного ночного ветерка, он раскладывал по полочкам все события этого безумного дня, будто надеялся найти в своих действиях ошибку, повлекшую за собой… Даже мысленно он не позволял себе обозначить подлинными словами то, что произошло.

Его слегка знобило от полученной раны, и он подумал, что неплохо бы сейчас зайти в бар и выпить чего-нибудь покрепче, хотя обычно он пил лишь легкие вина, зная, что алкоголь разлагает энергопатию почти без остатка. В двух шагах от больницы находился его собственный бар. Орас безошибочно вычислил, что здесь никогда не переведутся посетители – тот, кто только что узнал о кончине близкого человека, тот, кто доставил жену в родильное отделение, тот, кто днем зашел навестить старика-родителя и не обнадежился его состоянием – все они найдут удобную тропинку, ведущую в маленький бар без окон, где подадут не только выпить, но и перекусить. Только он никогда не думал, что сам будет одним из посетителей.

Орас спустился вниз на несколько ступенек и вошел внутрь. Несмотря на позднее время, за столиком в углу сидело трое парней и три девицы. Его поразил вид одной из них – очень худая, черноволосая, с ярко накрашенным ртом, она пристально смотрела на нового посетителя выпуклыми черными, будто нарисованными глазами. Орас заказал водку и уселся на высокий табурет возле стойки. Девица следила за ним взглядом. Только теперь он вспомнил, что одет весьма странно – светлый пиджак с черными дырами от выстрела на плече и бурыми пятнами крови, а вместо безупречно белой сорочки – больничная пижамная куртка из полосатого ситца. Он заказал еще одну порцию выпить, опрокинул стакан залпом и поднялся. Он не мог понять, сделалось ему легче или нет, но сидеть в баре остаток ночи и надираться до бесчувствия было нелепо.

Выйдя на улицу, Орас прямиком направился к стоянке такси: обычно в любое время там можно было застать желтую машину с шахматной наколкой. Но в этот раз стоянка оказалась пустынной. Обескураженный, Орас остановился. Мелькнула мысль – не вызвать ли в самом деле Толика, сунул руку в карман… Черт возьми, мобильника не было – теперь он вспомнил, что выложил все вещи из карманов изуродованного пиджака, когда раздевался в больнице, и отдал их телохранителю. Только кошелек с мелочишкой остался в карманах брюк.

– Держите его! – раздался сзади женский голос.

«А вот и господа грабители», – мелькнуло в мозгу, когда двое дюжих парней вывернули ему руки за спину. Происшествие его не испугало, а скорее позабавило – он представил вытянутые физиономии налетчиков, когда они обнаружат, что им досталось несколько мятых бумажек. Но грабители не торопились его обыскивать.