скачать книгу бесплатно
Он подчинился с тяжелым вздохом.
– Ваше приглашение, видимо, означает, что вы просите меня приготовить обед для вас и вашего друга, – лукаво произнесла Арина. – Правильно ли я поняла вас, сеньор?
– Ты все-таки ведьма! – восхитился Виктор.
Арина уже в третий раз за сегодняшний день бросила сумку в кресло и стала расстегивать куртку.
– Какие будут пожелания по поводу обеда? – поинтересовалась она.
– Я полностью доверяю вашему вкусу, – подхватил ее иронический тон Виктор. – Холодильник и шкаф в твоем распоряжении. И я, и бывший мент Владимир Эдуардович очень неприхотливы в пище.
– Ах вот как! – недоверчиво подняла брови Арина.
– Именно так! – загорячился Виктор. – Я в принципе ем мало, а Горлов, тот вообще может не есть.
– Как это? – удивилась Арина.
– Очень просто, – объяснил Виктор. – Горлов однажды выслеживал каких-то бандюков и пробрался на мебельный склад, где у них была сходка. Никто его, слава богу, не заметил, но зато потом бандиты ушли и заперли склад. Вместе с Горловым, конечно. Он то думал, что скоро придут рабочие и откроют его, да только он просчитался. Это была пятница. А в понедельник вся страна гуляла по случаю дня независимости. А склад стоял на отшибе – хоть кричи, хоть стреляй, никто никогда не услышит. Так он и проторчал в этом складе четверо суток без крошки во рту. Но самое интересное, что когда наконец во вторник открыли склад и нашли там удобно расположившегося на диване Владимира Эдуардовича, то выглядел он совсем неплохо. Немножко похудевший, но вполне отдохнувший. Менты были просто потрясены. Решили, что он святым духом питается. Так что его с тех пор так и прозвали – святой Владимир.
– Ну что ж, – заключила Арина, успевшая за время этого монолога не только снять куртку, но и разведать содержимое кухонного шкафа. – Проверим, как далеко заходит его святость.
И она стала извлекать из недр шкафа консервные банки и пакеты с продуктами. Виктор вдруг почувствовал себя лишним.
– Пойду, пожалуй, встречу Горлова, – сказал он. – У него нога больная, ему тяжело ходить. Я ему сто раз предлагал, давай я буду к тебе приходить, или хотя бы приезжай на машине, а он ни в какую. Считает, что это очень полезное упражнение для его ноги. Он, собственно, из-за этой ноги и вынужден был уйти из милиции. Он толком не рассказывает, не любит. Но я так понимаю, что он с очередным бандюком дрался, и тот ему ногу и искромсал. Врачи обещали, что со временем хромота пройдет, но пока все по-прежнему…
Арина тем временем разжигала духовку, плескала масло на сковородку, что-то резала, сбивала, кипятила. В руках у нее все так и горело.
Виктор еще с полминуты смущенно потоптался вокруг.
– Так я пойду встречу? – снова повторил он.
– Ага, – кивнула Арина, сдувая челку со лба.
Виктор подмигнул Лёхе, сидевшему здесь же, на пороге кухни, и вышел из дома. Арина выпрямилась и посмотрела на захлопнувшуюся дверь.
– Пожелай мне удачи, Лёха, – сказала она кролику. – По-моему, твой хозяин решил устроить мне целый экзамен, как тебе кажется?
Кролик подвигал носом и ничего не ответил.
– Я вижу, ты согласен, – подытожила этот краткий немой диалог Арина.
Виктор стоял на прежнем месте, на вершине холма.
Прихрамывающая фигурка преодолела развилку и неуклонно приближалась. Можно было разглядеть уже, что это человек не очень молодой, грузный, тяжело опирающийся на палку при ходьбе.
Виктор огляделся. По мере того как солнце опускалось все ниже, лес окрашивался в кровавые тона, а ветер все с большим шумом и свистом носился между деревьями.
Виктор невольно поежился. Это время дня всегда вызывало у него неприятное ощущение. Может, это было связано с тем, что Лиза умерла перед закатом. Впрочем, сегодня почему-то ощущение это было особенно острым. Он передернул плечами и шагнул вперед, навстречу Горлову.
Было непонятно, в какую сторону дует ветер, он то поддувал сбоку, то обрушивался сверху, то подползал снизу. Словно играясь, легко сдул кепку с головы идущего и погнал ее вверх по склону.
Виктор, как вратарь, расставил ноги и руки, приготовился поймать ее. Ветер, однако, в последний момент коварно увел кепку в сторону, но Виктор с ловкостью, выдававшей в нем бывшего профессионала, в длинном прыжке схватил ее и растянулся во весь рост, подмяв злополучную кепку под себя.
Владимир Эдуардович Горлов, снизу наблюдавший всю картину, радостно зааплодировал.
Виктор, матерясь на чем свет стоит, встал, отряхнулся и, размахивая смятой кепкой, стал спускаться навстречу приятелю.
– Это был класс! – приветствовал его Горлов. – В последний раз я видел такой прыжок в Лужниках много лет назад, даже не припомню в каком точно году. Я еще мальчиком был.
– Ладно тебе, – отмахнулся Виктор, возвращая кепку ее владельцу. – Как дела, Владимир Эдуардович?
– У меня все в норме, – ответил Горлов, распрямляя кепку и водружая ее себе обратно на голову. – Что у тебя?
– Порядок, – коротко ответил Виктор, разглядывая тяжело дышавшего майора. – Слушай, давай все-таки в следующий раз я к тебе приду. Этот подъем, ей-богу, крутоват для тебя.
– Даже речи быть не может, – возразил тот. – И слышать не хочу. Тут дело даже не в моей ноге, для которой, как ты знаешь, такая тренировочка очень даже полезна.
Теперь они шли рядом. Виктор приноравливался к медленным шагам приятеля, старался попасть в ногу.
– А в чем же дело? – спросил он.
Горлов на секунду остановился, свободной рукой похлопал себя по круглому животу.
– Вот в чем, – объявил он. – Все дело в этом. Когда тебе переваливает за сорок, ты, хочешь не хочешь, должен думать о своем весе. Если, конечно, не собираешься ласты склеить раньше времени.
Он рассмеялся.
– Так что для него, – он опять шлепнул по животу, – лучше этого моциона ничего быть не может, уж ты мне поверь.
И снова захромал вверх по склону.
Некоторое время Виктор молча вышагивал рядом, прикрывая лицо от нападавшего теперь уже сверху ветра, затем неожиданно закашлялся то ли от пыли, то ли просто поперхнулся и, наконец, прочистив горло, произнес:
– Слушай, Владимир Эдуардович, мне надо сказать тебе кое-что.
Горлов остановился, чтобы отдышаться. Прищурившись, взглянул на Виктора.
– Что случилось? У длинноухого Лёхи диарея? Сожрал какую-нибудь гадость, и теперь его несет почем зря, да? Ха-ха! Что, весь дом засрал?
Майор в отставке явно пребывал сегодня в отличном настроении. Виктор, впрочем, никак не поддержал его.
– Нет, Лёха, слава богу, в порядке, – несколько суховато сказал он. – Дело не в нем.
– А в чем же тогда? – поинтересовался Горлов, снова пускаясь в дорогу.
– Ты сейчас кое-кого увидишь у меня в доме, – решился наконец Виктор. – Я тебя просто предупреждаю, чтобы ты не удивлялся.
– Чтоб я не удивлялся? – радостно заржал отставной майор. – А с какой стати я буду удивляться? Кого я там у тебя увижу, лису, что ли? Я надеюсь, ты не хочешь мне сообщить, что припер в дом больную лису, а она неожиданно выздоровела и слопала бедного Лёху, а? Ха-ха-ха!..
Виктора стало уже изрядно раздражать беспричинное веселье приятеля.
– Я тебе только что сказал, что с Лёхой ничего не случилось, – со вздохом произнес он. – И это вовсе не лиса.
– Не лиса? – недоуменно хмыкнул Горлов. – Гм, кто же тогда?
В это время оба приятеля поравнялись с врезавшейся в дерево «восьмеркой» Виктора.
– Вот это да! – восхитился майор. – Похоже, ты хотел проехать сквозь дерево, а, Витёк? Решил поменять профессию, – подмигнул он, – стать каскадером, да? Правильно, это тебе не животных лечить. Там бабки совсем другие. Так я гляжу, ты уже тренируешься втихомолку. Этот трюк, я тебе скажу, не из простых. В последний раз я видел нечто подобное в девяносто шестом году. Я помню, гнались за одним мудилой по всей кольцевой…
– Владимир Эдуардович, ты можешь заткнуться, а? – взмолился Виктор. – Я тебе говорю, мне надо тебе кое-что сказать. Меня уже просто тошнит от твоих хохмочек.
– Ну так говори, е-мое! – обиделся Горлов. – Ты же сам тянешь резину. То говоришь, у тебя там лиса, то не лиса…
– Я не говорил, что там лиса! – в бешенстве заорал Виктор.
– Так кто же тогда?! – еще громче завопил бывший милиционер.
Он явно получал удовольствие от этой перепалки.
Ответить Виктор не успел. Устраняя всякую надобность в его ответе, дверь дома неожиданно отворилась, и на пороге возникла улыбающаяся Арина.
– Здравствуйте! Меня зовут Арина, – произнесла она своим мягким говорком, придающим ее речи своеобразную напевность. – Очень приятно с вами познакомиться. Виктор много рассказывал о вас.
Вряд ли что-нибудь могло бы больше потрясти отставного майора, чем это внезапное появление. Он застыл на месте с отвисшей челюстью и, возможно, простоял бы в этой позиции до бесконечности, если бы Виктор легонько не ткнул его в бок.
– М-да, – опомнился Горлов. – Ты был прав, старик, это не лиса, – заметил он Виктору. – Стопроцентно не лиса. Хотя, конечно, кое-что родственное у них имеется. Вот эти хитрые глазки, например…
Виктор засмеялся, но смех получился ненатуральным. Ему активно не нравилось фамильярное поведение приятеля.
– Извините меня. – Майор тем временем довольно неуклюже изобразил поклон.
– Одичали-с, знаете ли, здесь в глуши-с. Коз, как говорится… сами понимаете.
Он хихикнул:
– Я – Владимир Эдуардович, можете звать меня дядя Володя. Или даже просто Володя, я не обижусь. Слышь, Витёк, – с усмешкой повернулся он к Виктору, – теперь-то я понимаю, откуда ветер дует.
И Горлов кивнул на разбитую машину позади себя.
– Иметь рядом собой такую красивую девушку во время вождения, это, я вам скажу, чревато, даже очень, ха-ха-ха!
– Благодарю вас, – кокетливо наклонила головку Арина.
– Да ты не смущайся, милая, – еще веселее заржал майор. – Иди-ка сюда, к дяде Вове, он тебя обнимет. Давай, давай поздоровкаемся как следует. Так у нас тут принято, в Зеленой зоне.
И Владимир Эдуардович, переходя от слов к делу, заключил Арину в свои медвежьи объятия.
Надо заметить, что она и не думала сопротивляться. Здоровканье прошло с такой сердечностью, что, если бы Виктор не был стопроцентно убежден в том, что Горлов до этого вечера никогда в своей жизни не видел Арины, у него появились бы все основания заподозрить, что они с ней являлись давними добрыми знакомыми.
– Мне кажется, я теперь догадываюсь, что ты все время собирался мне сказать, Витек, – провозгласил майор, отпустив наконец девушку. – Ты небось хочешь пропустить сегодняшнюю партию. Похоже, у тебя совсем не шахматное настроение, ха-ха-ха!..
– Боюсь, что ты, как всегда, угадал, – в свою очередь рассмеялся Виктор, на этот раз вполне искренне. – Но зато у меня есть к тебе другое предложение.
– Как ни был бы проект опасен, заранее на все согласен! – пропел вконец развеселившийся Горлов. – Так нам Рыжков говорил, начальник отделения. Это он сам сочинил. Умел стихи писать. Ко всем праздникам писал. Это у него датские стихи называлось. В смысле, к датам. Ну, ладно.
Он принял заинтересованную позу.
– Давай выкладывай!
– Почему бы тебе не пообедать вместе с нами? – предложил Виктор.
– А почему бы и нет? – обрадовался Владимир Эдуардович и весело подмигнул Арине.
– В таком случае прошу следовать за мной! – заключила Арина, исчезая в дверях.
Виктор с Горловом переглянулись. Причем один из них при этом слегка развел руками, а другой одновременно легонько пожал плечами.
Произведя эти манипуляции, они наконец вошли в дом, и дверь за ними захлопнулась.
От этого вроде бы негромкого хлопка, как по сигналу, по лесу прокатилась ветряная волна. Деревья с треском гнулись и вновь выпрямлялись, выбрасывали из темных пространств между стволами стайки испуганных птиц, которые, выпархивая над волнующимся лесом, оглашали округу тревожными криками.
Словно подгоняемое этой кутерьмой, солнце все сильнее спешило к краю леса, отчего птицы, черными всполохами прорезающие багровеющее небо, заметались в красных лучах с еще большей скоростью. Казалось, направляемые чьей-то могучей рукой мощные прожектора настигли их, и они, ослепленные ярким кровавым светом, беспомощно кружились теперь, тщетно пытаясь вырваться из освещенного пространства.
Однако чем жалобнее кричали птицы, чем с большей скоростью вычерчивали они небо, тем быстрее заходило солнце, гася свои лучи один за другим. Так же как в «Прощальной симфонии» Гайдна поочередно уходящие со сцены музыканты гасят свои свечи перед уходом до тех пор, пока не остается один-единственный трепещущий огонек во всем огромном, безмолвном, внимающем прощальным звукам, погруженном в темноту зале. Но вот гаснет и он, последняя нота повисает в воздухе, и симфония кончается.
Симфония этого душного ветреного дня также подходила к концу. Солнце фактически уже исчезло, и только последний луч его, ставший вдруг из кроваво-красного нежно-розовым, все еще шарил по небу в тщетной надежде зацепиться за что-то, прежде чем окончательно кануть в черную бездну.
Но вот наконец погас и он, и теперь особенно ярко засветились в бесконечном темном пространстве окна одиноко стоящего на вершине холма дома.
Импровизированный обед подходил к концу. Судя по довольным лицам мужчин, Арина сдала экзамен на славу. Все трое сидели в гостиной вокруг старого, как и все в этом доме, овальной формы стола. В центре его уже красовалась одна опустевшая бутылка, и майор энергично разливал по бокалам остатки красного вина из другой.
– Ты только представь себе, – оживленно втолковывал он Арине, – директор этого гребаного шапито в полной панике, никто не знает, что делать, представление срывается, короче, просто всемирная катастрофа, и в это время…
– Владимир Эдуардович, смени пластинку, а? – прервал его Виктор.
Но остановить Горлова было уже невозможно.
– Короче, приезжает наш ветеринар, – кивнул он на Виктора, – и преспокойненько так, знаешь, без всяких там лишних прибамбасов лезет прямо в клетку к этому гребаному тигру. А тигра эта, я тебе скажу, килограмм на триста тянет, не меньше. Да еще при этом рычит все время от злости и боли. Там все прямо так и охуели.
– Владимир Эдуардович, я тебя прошу! – сделал вторую попытку Виктор.
Однако и на этот раз она не увенчалась успехом. Майор летел к концу своей истории на всех парусах, и, казалось, ничто в мире сейчас не могло бы удержать его.
– Да ты только представь себе, – захлебывался он, – подходит он к этому тигру, будто это какой домашний котенок, засаживает ему полный шприц какой-то дряни и, пока тот соображает что к чему, пинцетом вытаскивает ему эту гребаную занозу из лапы. И уходит. Вот-те нате! Всех делов пять минут.
– А чего еще там было делать? – заметил Виктор.
– Правильно, – поддержал его Горлов. – Не ждать же, пока тигра очухается и поцелует его в благодарность, ха-ха-ха! В жопу! Ха-ха-ха! Но ты представляешь себе? Я тебе говорю, все там просто охренели!
