скачать книгу бесплатно
– В прямом! – отрезала Арина. – По-другому, чем во все остальные разы. Именно, что я не вчера родилась. Кое-что соображаю.
Виктор почувствовал, как в нем снова медленно начала закипать злость. Предыдущие подозрения вспыхнули с новой силой.
У этой девчонки явно что-то на уме!
Неспроста же она так упрямо все время твердит эту ахинею. Конечно, девочка чертовски хороша, тут и разговору нет, только лучше бы ей находиться сейчас подальше отсюда, гораздо спокойнее было бы.
И чего, в самом деле, он ее сюда притащил, такого с ним не случалось много лет. Женщины ведь не понимают разницу между ночью и днем.
Мало ли что происходит ночью, к дню все это не имеет никакого отношения!
Виктор неожиданно вспомнил, как стонала, задыхалась от наслаждения Арина. Воспоминание было острым, пронзительным.
Он склонялся над нею, отбрасывал в сторону мокрую от пота простыню, дотрагивался до ее мягких губ и нежного тела, проваливался куда-то в небытие, пропадал в теплой сладости, пронзающей все его нутро.
А в чем-то девчонка права!
Видимо, столько лет глубоко сидевшая в нем, никем не востребованная нежность вырвалась наружу в ту минуту, в тот самый момент, когда приглушенный алкоголем рассудок уже не мог контролировать его, разгоряченного от близости обнаженного женского тела…
Виктор встряхнул головой, сердито отбросил от себя совершенно излишние сейчас воспоминания.
– Вот что, – сказал он спокойно и твердо, – я тебя в последний раз прошу. Извини, если я наболтал чего-то лишнего ночью. Не бери в голову. С кем не бывает. Давай сменим пластинку, хорошо?
Арина поджала губы. Это предложение, безусловно, не привело ее в восторг.
Но Виктор уже принял решение. Взглянул на часы, дал понять, что его время кончилось.
Намек был весьма прозрачен, даже, пожалуй, груб, и Арина тут же отреагировала на него.
– Я тебя тоже хочу кое о чем попросить, – сказала она. – Прежде чем я уйду, можешь мне поставить еще раз эту песню, твою любимую, «Дорогая Арина»?
– Конечно, – засуетился Виктор. – О чем речь.
Он вскочил из-за стола, пошел в комнату к старинному граммофону. Собственно, от подлинной старины в граммофоне сохранилась только внешняя оболочка. Внутри него был искусно вмонтирован электрический механизм, который и приводил аппарат в движение.
Виктор поставил иголку на пластинку, нажал кнопку.
«Моя дорогая Арина, – разнесся по дому хрипловатый голос Леонида Утёсова, – ты явилась ко мне словно чудо, я тебя никогда не забуду, дорогая Арина…»
4. Шахматная игра
Жаркий июльский ветер снова зашевелил ветви деревьев, окружавших дом. Лес словно вздохнул, стряхивая с себя утреннюю дремоту.
Вздох этот пронесся по верхушкам, качнул их из стороны в сторону, заставил замереть бегущую по стволу белку, вынудил крепко вцепиться в качающееся дерево всеми четырьмя широко расставленными лапками.
Во время этой внезапной остановки белка и услышала доносящуюся из дома музыку.
«В эту темную ночь я был так одинок, – пел Утёсов. – Дул западный ветер, и шел мокрый снег. Но во мраке души ты зажгла огонек. Свет улыбки твоей не забыть мне вовек, дорогая Арина…»
Арина мыла посуду. Делала она это, как и все остальное, ловко и быстро.
Виктор наблюдал за ней из гостиной. После вкусного завтрака он чувствовал себя много лучше. Боль практически исчезла, оставив только легкий шумок в голове.
«Ты простилась со мной. Ты избрала свой путь. Унес тебя поезд в туманную даль. Ты ушла навсегда. Мне тебя не вернуть, и вовек не изжить мне из сердца печаль, дорогая Арина…» — хрипела пластинка.
Когда песня кончится, девушка должна будет уйти!
Нечего больше над этим думать. Так будет лучше для всех.
Арина покончила с посудой, взяла тряпку, стала вытирать и без того достаточно чистый стол.
Взгляд ее наткнулся на сложенную шахматную доску, лежавшую на холодильнике.
– Любишь шахматы? – спросила она.
– Еще как, – отреагировал Виктор. – Одно из моих любимых развлечений. Здесь действительно надо соображать, на простачка не проскочишь. Я не такой уж и мастер, так, обыкновенный перворазрядник. Вот у меня есть сосед, живет в самом низу холма, его зовут Владимир Эдуардович Горлов, он и вправду классный игрок. Бывший мент, между прочим. Майор в отставке. Ты небось думаешь, что у всех ментов куриные мозги. Ничего подобного. По крайней мере, он не из таких, я тебя уверяю. Мы играем с ним каждую субботу-воскресенье.
Виктор вдруг осекся. Он сам не понял, чего это вдруг его понесло в такие подробности. Девушка может еще как-то не так понять его. Тем более с ней надо держать ухо востро, она явно не промах.
– А ты что, умеешь играть? – спросил он.
Хотел как-то снять неловкость, возникшую от неожиданной паузы.
– Ага, – кивнула Арина.
– Удивительно, – поразился Виктор.
– Почему это?
– Женщины редко интересуются шахматами, – пояснил он. – Моя жена, например, их просто терпеть не могла.
– А я обожаю шахматы, – задумчиво сказала Арина. – Меня папа научил, когда мне было восемь лет. Он любил ходить в маленькое кафе «Радость» на набережной. Мог сидеть там часами и играть в шахматы. Иногда играл со мной, но чаще с друзьями. Тогда я садилась рядом и смотрела на море. На все эти корабли, которые заходили в порт или, наоборот, отплывали… Иногда заходили очень красивые зарубежные яхты. Я мечтала, что, когда вырасту, я поплыву на такой яхте по всему миру. Представляешь, такая белоснежная прекрасная яхта…
Виктор неожиданно вскочил с места, бросился к стоявшему посреди комнаты старинному сундуку, плоская крышка которого служила ему удобной полкой для книг и журналов. Одним движением смахнул на пол все, что лежало на сундуке, открыл крышку и стал извлекать на свет божий всевозможную нужную и ненужную рухлядь.
– Что случилось? – полюбопытствовала Арина.
– Погоди минутку, – ответил Виктор, зарываясь, как крот, в старый сундук. – Я хочу тебе кое-что показать.
Песня уже давно кончилась, иголка, поскрежетав в центре пластинки, вернулась на место, а Виктор все вытаскивал на поверхность старые фотографии, медицинские инструменты, записные книжки, фарфоровые статуэтки и разные прочие безделушки.
Арина с интересом наблюдала, как растет рядом с ним гора барахла. Наконец он нашел то, что искал.
– Вот! – торжествующе объявил Виктор.
Она подошла поближе.
Виктор держал в руках большую застекленную фотографию белоснежной красавицы-яхты, летящей с надутыми парусами по океанским волнам.
– Похожа? – спросил Виктор.
Арина взяла фотографию в руки, поднесла к лицу. Была явно поражена увиденным, даже не пыталась этого скрыть.
– Очень, – прошептала она. – Очень похожа. Здорово. Что это за яхта? Чья?
Виктор пожал плечами.
– Не знаю, – усмехнулся он. – Понятия не имею. Много лет назад увидел эту фотографию в одной комиссионке в Москве, она мне понравилась, и я ее купил. Вот и все.
– А чего ж ты ее держишь в сундуке? – поинтересовалась Арина.
Виктор снова пожал плечами.
– Нет, правда, – настаивала Арина, – если она тебе так нравится, чего ты ее засунул в сундук?
Виктор молчал.
Он уже сожалел, что затеял все это. К чему, действительно, это понадобилось – вдруг извлекать на свет божий старую фотографию!
Кого ты хотел удивить!
Так, кажется, пела его любимая «Машина времени». Не знал, как заставить девушку уйти поскорее, а теперь сам ее задерживает.
А девушка, видать, с характером!
Если уж пристанет к чему-то, то точно не отлипнет, пока своего не добьется.
– Скажи, прошу тебя, – просила Арина. – Пожалуйста.
Виктор молча поднял руку, показал указательным пальцем на стенку, туда, где светлело еле заметное пятно, над которым виднелся торчавший из стены гвоздь.
– Она висела там, – сказал он.
– И что же? – тихо спросила Арина. – Чего ты ее снял?
Виктор снова молчал.
Надо ли что-то объяснять этой чужой девушке?
Тем более через пять минут она исчезнет из его жизни навсегда. Арина терпеливо ждала.
– У меня, видишь ли, тоже была мечта, – наконец неторопливо, с легкой усмешкой произнес Виктор. – Примерно такая же, как твоя. Ничего оригинального, впрочем. Наверное, поэтому я ее и купил. Короче, однажды я пришел домой и вдруг увидел эту фотографию. То есть она здесь висела много лет, я к ней привык и как-то не обращал внимания, висит и висит. А тут вдруг я ее увидел как бы заново, и у меня как пелена с глаз спала. Я понял, что чушь это все собачья, что ничего этого никогда не будет, никаких кругосветных путешествий, ничего. И я ее снял. Сначала хотел выбросить, а потом чего-то передумал и положил в сундук. Вот такие дела.
Оба молча смотрели на фотографию.
Фотограф удивительно верно выбрал точку съемки и ракурс. Яхта была снята чуть сверху и немного в профиль, точнее, в три четверти. Также чрезвычайно удачно пойман момент, когда следовало нажать спуск.
Яхта взлетела на самом гребне гигантской волны, и возникало такое ощущение, что она сейчас взмоет в воздух и понесется над океаном. Комната словно наполнилась морским запахом и солеными брызгами.
Крики чаек неожиданно раздались за окном, хотя, впрочем, трудно было поручиться, что это не были обыкновенные лесные вороны.
– Ты тогда тоже был пьян? – тихо спросила Арина. – Когда убрал фотографию?
– Не помню, – сказал Виктор. – Может быть. Какое это имеет значение?!
– Очень даже имеет, – возразила Арина. – Был бы трезвый, ты бы этого не сделал. Потому что это не так.
– Что «не так»? – удивился Виктор.
– То, что никогда ничего не будет. Все может быть. Случается все что угодно.
– Это точно, – подтвердил Виктор.
Ему вдруг стало смешно.
Эта девчонка, кажется, всерьез верит в чудеса!
И еще его учит. Но самое занятное, что она своим присутствием как бы подтверждает собственную правоту. Глядя на нее, действительно поверишь, что все, что хочешь, может случиться.
– Я знаю, – сказал Виктор, – надо быть готовым, все время готовым. Я имею в виду, что, когда господин Счастливый Случай постучится к тебе в дверь, ты должен быть на стреме. А иначе можешь все проспать и так и не узнать, что он заходил, не так ли?
– Именно так, – серьезно подтвердила Арина.
Спокойно пропустила мимо ушей весь заряд иронии, выпущенный Виктором.
– Я знаю, надо просто очень хотеть, вот и все. Только так это и происходит. У меня однажды было. Я осталась совсем на улице. В прямом смысле на улице. Без денег, без близких, без знакомых, без ничего. И я поняла, что должна найти деньги. Во что бы то ни стало. И я ходила по улицам и искала. Какой-нибудь кошелек, или бумажник, или просто купюру, или мелочь.
– И что же, нашла? – полюбопытствовал он.
– Ага, – кивнула она. – Нашла.
– Сколько? – не удержался Виктор. – Много?
– Много, – подтвердила Арина. – Даже очень. Но лучше бы не находила.
Она вдруг тихо вздохнула, потом неожиданно подбежала к стенке, повесила фотографию на старое место.
– Так она висела?
– Так, – согласился Виктор.
– Так пусть и висит, – заключила Арина.
Она отошла от стенки, в последний раз полюбовалась фотографией, затем стремительно продефилировала на кухню, снова надела куртку и направилась к двери. Подхватила по дороге брошенную на кресло сумку.
Виктор настороженно следил за ней.
– Мне и в самом деле теперь пора, – сказала Арина, поймав его взгляд. – Спасибо тебе за кофе. Пока.
