Книга Жизни. Часть вторая

– Очень рада, что смогла вам помочь. Доброго вам дня, – сказав это, она развернулась, с целью поскорее скрыться, но мужчина резко схватил ее за запястье и развернул к себе.

– Что вы делаете? Пустите, – с неким испугом произнесла девушка, выдернув руку.

– Постойте. Мне… мне нужно ваше лицо.

Миранда с недоумением взглянула на него. Эдгар бросился к стоящему мольберту.

– К окну… встаньте к окну, – произнес он, доставая из футляра кисти, – да так, немного поверните голову… Да, отлично… теперь не двигайтесь.

Девушка прежде никогда не встречала настоящего художника, и сейчас его поведение казалось ей несколько странным, однако Миранда не увидела в нем ничего опасного и потому, не возражая, приняла позу, которую он ей сказал.

– Я закончил, – торжественно произнес Эдгар, отойдя от полотна на несколько метров и с довольным видом созерцая свое творение.

Миранда, поняв эту фразу как знак, что ей уже можно покинуть место у окна, подошла к мужчине, тоже взглянув на его работу.

– Я Эдгар Делнар… Придворный художник Его Высочества Франца, – посчитал нужным представиться он. – Простите за весь цирк, который я перед вами устроил. – Мужчина негромко засмеялся, видимо, представив себя со стороны. – Но ваш образ, ваше лицо идеально подошли к ней, – он кивнул на женщину с картины. – Мне нужно было закончить ее еще вчера, а я все никак не мог сделать лица… – он перевел взгляд на девушку. – Вы ведь Миранда, если не ошибаюсь?

– Откуда вы меня знаете?

– Про вас много говорят во дворце. Рад знакомству.

Миранда хотела было спросить, что же такого о ней говорят, но не стала; она внимательно смотрела на законченный холст, на темный угол комнаты, на девушку, прижавшуюся к холодной стене и запрокинувшую голову, на слабые солнечные лучи, проникавшие сквозь небольшое решетчатое оконце и падавшие на ее лицо.

– И кто эта девушка? – спросила Миранда, ощущая, словно бы на себе этот жуткий полумрак картины.

– Луиза Винчестер, я думаю, вы знаете о ней.

Миранда и в самом деле знала. Вообще сложно было найти человека, который бы никогда не слышал об ее трагичной судьбе. Луиза была последней принцессой Нерендела, его последней и единственной наследницей, после того как заговорщиками были убиты ее родители. Когда в королевстве свершился переворот, Луизе было всего семнадцать. Оставшиеся два года своей жизни она провела под стражей, в месте, где отбывали свое наказание настоящие преступники и убийцы. В девятнадцать лет Луиза умерла. Как считают многие: ее отравили или же она сама, дойдя до последней меры отчаяния, нашла способ покончить с собой.

Миранда не без внутреннего содрогания смотрела теперь на лицо с картины, в котором улавливала собственные черты. Какой-то скрытый ужас наполнял ее душу.

– Почему вы решили, что я похожа на нее? – с трудом проговорила девушка.

Эдгар выполнил какой-то неопределенный жест:

– Мне так показалось. Знаете, я много читал о Луизе, то, что писали о ней ее современники. Тот образ, который описывали они, я увидел сегодня в вас. – Художник бросил на Миранду пристальный взгляд, – однако, если вас пугает это, я переделаю ей лицо. В конце концов, я ведь даже не спросил вашего разрешения.

– Нет, не надо.

– Замечательно! Так как сейчас картина и вправду мне очень нравится, – проговорил мужчина, тут взгляд его упал на стоящие у порога ящики, – Я не перенес еще сюда все свои вещи, мне требуется идти.

– Да, конечно, – согласилась девушка, тоже направившись к выходу.

– Ах да. Миранда, когда я обустрою свою новую мастерскую, то непременно можете заглянуть ко мне, – сказал Эдгар на прощание девушке.

Глава 5

Те несколько дней, в отсутствие герцога Баррингтона, в целом мало чем отличались от других. Дерек выполнял свои повседневные обязанности, Миранда снова посвящала себя книгам. Разве что не было редких ворчаний Вильяма, традиционных партий в шахматы и еще некоторых вещей, неразрывно связанных с его светлостью.

За последние четыре дня погода резко ухудшилась. На утро пятого на черную от дождей землю упали первые хлопья белого снега. Едва коснувшись мощеных дорог, они таяли, смешиваясь с грязью. Но те, которые, не достигнув земли, ровным слоем ложились на покатые крыши зданий, подобно алмазным россыпям, переливались в лучах солнца. Этим же утром во дворец вернулся и герцог Баррингтон. По выражению его лица трудно было определить: разрешила ли что-нибудь его поездка или нет. Сам Вильям сказал об этом принцу всего пару слов, не разъяснив ничего толком.

– Сейчас это не то, о чем мне следует думать. У нас ведь есть и более важные дела, – ровным тоном заявил Баррингтон.

В любом случае сейчас герцог вновь выглядел собранным, способным со всем старанием и вниманием погрузиться в политику и дела государства.

***

Франц Люрент стоял, слегка облокотившись на спинку своего кресла.

– Очень хорошо, что вы пришли, Дерек, – промолвил он, когда принц оказался в его кабинете.

– Мне передали, что у вас ко мне важный разговор. Я слушаю.

Франц направил взгляд к плотно притворенной двери.

– Герцог Баррингтон не придет? – спросил Люрент немного удивленно.

– Я не знал, что вы хотели видеть и Вильяма. Можно послать за ним, – предложил Дерек.

– Нет. Просто я привык видеть его светлость всегда при вас. Но тем лучше, что пришли только вы: мне бы хотелось поговорить с вами лично.

– Я весь во внимании, – ответил юноша, не переставая предполагать, о чем может пойти их разговор.

– Вы, конечно, помните о собрании в Жердене через полторы недели?

Дерек Ленгранд утвердительным наклоном головы дал понять, что, конечно, помнит.

– Прекрасно! Значит, вы догадываетесь, о чем пойдет речь на нем?

Увидев замешательство юноши, Франц был вполне удовлетворен: он изначально был убежден, что для Дерека, как и для остальных семи правителей, цель собрания станет известной только там. Осознавать, что он один имеет связи, снабжающие его этой информацией, было крайне приятно.

– Империя Эдингаров становится могущественней с каждым днем, – начал Люрент, – собрание в Жердене будет иметь целью создать союз против эдингарцев.

– Как вы узнали об этом, Франц?

– Это вполне очевидно, если следить за политикой в других странах.

Признаться, такая мысль возникала у Дерека, когда он получил приглашение в Жерден. Однако быть убежденным только в этом принц не мог, так как находил еще несколько других возможных причин для созыва конгресса.

– Вполне возможно, что вы правы, – согласился юноша. – Но я так и не понимаю, что вы хотите от меня.

– Дерек, мы оба являемся претендентами на престол. В Жерденский замок, следовательно, отправимся также оба. Мы должны будем высказать одно решение. Я хочу быть уверен, что мы придерживаемся одного мнения насчет вхождения в союз, – наконец сказал Франц. – Объединиться против эдингарцев необходимо! Вы согласны со мной?

Однако Дерек не разделял мнений своего кузена, но говорить об этом сейчас он не стал. Во-первых, потому что не мог до конца знать, будет ли вообще создаваться подобный союз, а во-вторых, он хотел обдумать это и, возможно, посоветоваться с Вильямом. Франц же красноречиво взялся рассуждать о том, что в случае войны, для которой, в сущности, пока что не было повода, Мироноя должна быть не иначе как в союзе с другими странами, иначе она просто не выдержит напора империи. Предавшись своим речам, Люрент не сразу заметил, что Дерек почти не слушает его, направив взгляд на обитые зеленым бархатом стены кабинета.

– Вас заинтересовали картины? – спросил Франц, так как единственным, что действительно стоило внимания на этих стенах, были полотна живописи.

– Да, Франц. Я и забыл, что вы большой ценитель искусства.

Горделивая улыбка блеснула на губах Франца:

– Я и вправду люблю живопись. Кстати, как вам мой новый портрет? По-моему, я вышел тут очень даже неплохо, не находите? – сказал он, окинув довольным взглядом ту картину, что висела в позолоченной раме в самом центре кабинета и имела два метра в длину.

Юноша согласился, что его кузен, в самом деле, получился хорошо на этом портрете.

– Кстати, это дело кисти моего нового художника, Эдгара. Мне кажется, он человек редкого мастерства.

Возможно, Эдгар Делнар в действительности написал чудесный портрет его высочества, может быть, даже немного приукрасив черты того, но взгляд Дерека приковывала к себе иная работа.

– Это полотно принадлежит тому же художнику? – спросил юноша.

– Здесь вы ошибаетесь, – рассмеялся Франц Люрент, – все эти картины принадлежат только мне. Но нарисовал его действительно Эдгар, причем всего четыре дня назад. Впрочем, неужели вам нравится это полотно? Оно бесспорно имеет какую-то привлекательность, но, как по мне, уж слишком эта картина мрачная.

Весь оставшийся день девушка с того холста не выходила у Дерека из головы. Он сам не мог объяснить, что было в ней такого необыкновенного. От Франца он узнал, что изображена на картине Луиза Винчестер, но эта информация, собственно, никак не объясняла его волнения. А потом внезапно Дерека осенило. У этой девушки было лицо Миранды; сначала эта мысль показалась принцу туманной, но спустя несколько минут он уже явно осознавал это.

***

Теперь Миранда часто появлялась в мастерской художника. Ей нравилось наблюдать за тем, как Эдгар наносит на холст яркие цветные мазки, как они, накладываясь друг на друга, начинают превращаться в единый образ, как из красных масляных пятен на натянутой ткани распускается алый цветок, как оживают лица на картинах, стоит только нарисовать глаза.

Как оказалось, именно изображения человеческого лица были страстью художника. Девушке доставляло большое удовольствие рассматривать его портреты, их сочные, насыщенные цвета, живые и эмоциональные лица. До этих пор единственными произведениями живописи, которыми она могла любоваться в доме Филиппа, были старинные картины в темных коридорах особняка. И все они без исключения являли собой изображения известных и не очень известных полководцев и генералов, а также дальних родственников Филиппа. Все герои этих картин представали перед зрителем в мало чем отличающихся друг от друга парадных одеждах на каком-нибудь сером фоне и с абсолютно одинаковыми сурово нахмуренными лицами.

– Кто все эти люди на ваших картинах? – как-то спросила Миранда.

Эдгар сделал неопределенное движение рукой и, словно перечисляя наугад, произнес:

– Друзья, знакомые, а порой совершенно чужие мне люди. Знаете ли, я много путешествовал в свое время и успел повидать большое количество замечательных лиц, некоторые из которых теперь можете видеть и вы.

Бывало, находясь за работой, мужчина делился с девушкой воспоминаниями о своих приключениях, и Миранда с интересом слушала его рассказы, создавая в своем воображении образы великолепных широких долин, многовековых замков, высоких водопадов, заброшенных поместий. Особенно приятно было говорить с мастером о Неренделе, в котором Эдгар также несколько раз бывал, и вместе вспоминать ту чудесную красоту лавандовых полей, обрывистые склоны Забытых гор и многое другое, что окружало Миранду в детстве.

Одну из таких бесед художник неожиданно прервал своим предложением:

– Миранда, я бы хотел все же написать ваш портрет.

– Снова? – озадаченно проговорила девушка, вспомнив картину с последней принцессой Нерендела.

– Конечно, нет. Ведь тот портрет был портретом Луизы Винчестер, пускай и с вашими чертами, но все равно на нем были не вы. Теперь же я намерен писать именно вас… Так вы согласны?

Миранда задумалась. От Дерека она узнала, что «Луиза Винчестер» украшает кабинет Франца, и это известие, мягко говоря, ее не очень обрадовало, точно так же как и Дерека. Однако в этом случае девушка видела свою оплошность, ведь она изначально знала, что Эдгар Делнар – художник его высочества Люрента, следовательно, пишет картины для него. Тем более тот портрет и в самом деле был Луизы, а не ее.

– Можно задать вопрос?

Художник кивнул.

– Готовый портрет вы отдадите Францу Люренту?

– Нет, я бы хотел оставить его себе или подарить вам, как вам больше нравится, – улыбнувшись, проговорил Эдгар.

Такой ответ полностью устроил Миранду, и она дала свое согласие побыть натурой уже во второй раз.

Глава 6

– Дерек, вы завтра едете в Жерденский замок? – торопливо спросила Миранда, вбежав в комнату принца.

Юноша отложил в сторону маленький томик и с нескрываемым любопытством взглянул на девушку:

– Да, я, кажется, уже говорил об этом.

– Мне тоже нужно побывать там.

– Зачем? – озадаченно промолвил юноша. – Только не говори, что хочешь посетить их библиотеку.

– А что же еще я, по-твоему, могу хотеть? Тем более в твоей библиотеке я уже все перечитала, – произнесла Миранда с самым серьезным видом.

Конечно, Дерек знал, что прочесть все книги, которые вмещает в себя Люрентская библиотека, невозможно даже за всю жизнь, но ведь разговор шел о Миранде, о девушке, которая способна читать днем и ночью и почти никогда не выпускает из рук книг. Поэтому принцу на мгновение представилось, что она говорит все это на полном серьезе. Видя растерянное лицо юноши, Миранда рассмеялась.

– Ну, конечно, нет. Однако ты подал мне неплохую идею, ведь в самом деле в библиотеке Жердена я еще не была.

– Миранда, прекрати. Ты так и не ответила, зачем тебе эта поездка.

– Леди Уинтрильс…

– Да, жена лорда Уинтрильса, в чьем распоряжении находится дворец. Но ведь она скончалась три года назад.

– Дерек, я знаю об этом. Не перебивай, – сердито произнесла Миранда, продолжив, – леди Уинтрильс известна тем, что ужасно любила различные украшения, но ни с одним из них не появлялась на публике более одного раза. За всю свою жизнь она собрала изрядную коллекцию ювелирных изделий. Так вот, что если среди них есть гребень невидимости?

Юноша задумался:

– Но если это и так, то она, вероятно, должна была знать об этом. Ведь стоило бы ей только надеть гребень, она сразу бы стала невидимой. Полагаешь, после этого он так и остался просто в ее коллекции?

Девушка вздохнула и, присев на диван рядом с Дереком, сказала:

– Возможно, а может и нет.

– Не понимаю тебя.

– Я ведь и сама толком ничего не знаю об этом гребне, ни о его размере, форме, цвете, ни из чего он сделан, ни о том, как именно он работает. Что мне еще остается, как не проверять любую, даже маловозможную догадку, – проговорила Миранда, тяжело вздохнув.

Дереку стало невероятно жаль девушку: сколько своего времени и сил она вкладывает в то, чтобы завершить активацию Книги Жизни, тогда как это дело касается не только её, но и его самого. Юноше очень захотелось поддержать Миранду, сказать ей что-нибудь обнадеживающее. Он накрыл своей ладонью руку девушки и заглянул в её, словно наполненные небесной лазурью, очи.

– Какие красивые у тебя глаза!

Миранда удивленно посмотрела на него.

– И зачем ты мне это говоришь?

– Но ты и вправду очень красива, я хочу, чтобы ты знала это, – тихо прошептал он, не выпуская её ладонь.

Девушка отвела взгляд, на лице у неё против воли заиграл легкий румянец, коралловые губы тронула улыбка.

– Спасибо, – смущенно вымолвила она, но, собравшись с мыслями, вернулась к их изначальной теме, – так я завтра могу поехать с тобой?

– Если я скажу «нет», тебя это удержит?

– Нет, – уверенно произнесла девушка.

– Я так и думал, – засмеялся Дерек, – что ж, не вижу смысла тогда хоть как-то возражать против этого.

***

С самого утра настроение герцога Баррингтона было испорчено. Костюм, который он надеялся надеть в Жерден, оказалось, еще не успели пошить, а потому пол-утра его светлость метался в поисках подходящего наряда. Затем его настигло еще одно неожиданное и оттого вдвойне неприятное известие: Миранда отправляется с ними.

– Дерек, почему я узнаю об этом за час до поездки? – уже не в первый раз выразил свое негодование Вильям принцу, который, в отличие от своего друга, только сейчас одевался в свой парадный костюм. Хотя, по мнению того же Баррингтона, одежда эта вряд ли была парадной, так как юноша надевал ее почти на все важные и неважные мероприятия.

– Вильям, объясни наконец, чем же Миранда так будет мешать твоей светлости в Жердене? – проговорил юноша, застегивая расшитый по краям золотыми нитями камзол.

Герцог хотел сказать и, по всей видимости, сказать очень много, но в последний момент сдержал себя и, лишь безнадежно махнув рукой, оставил Дерека одного.

В коридоре мужчина совсем некстати столкнулся с Мирандой.

– Здравствуйте, Вильям, – промолвила девушка.

Но герцог, не удостоив Миранду ответным приветствием, окинул взглядом на удивление пустынную галерею и, отворив ближайшую к ним дверь, глухо сказал:

– Нам нужно поговорить.

Девушка озадаченно посмотрела на Баррингтона, но, не говоря ни слова, прошла в комнату. Герцог последовал за ней, после чего притворил дверцу.

– Я вас слушаю, – холодно проговорила Миранда.

– Я уже говорил с вами на эту тему в ваш первый день здесь, – начал все таким же ледяным голосом герцог.

– Да, я не забыла.

– Замечательно! А то я боялся, что придется повторять свой урок. Но раз вы помните – это излишне. Поэтому я добавлю лишь пару слов. Только сперва позвольте узнать: с какой целью вы хотите попасть в Жерденский дворец? И только не говорите, что вам снова нужна библиотека.

Услышав последние слова Вильяма, девушка, несмотря на мрачную атмосферу их беседы, еле сдержалась от того, чтобы не рассмеяться:

– И вы о том же?

– Что? Не переводите разговор, – сердито сказал Баррингтон. – Так чего вы добиваетесь?

– Я не обязана говорить вам о своих намерениях, – произнесла Миранда, готовясь уйти.

Герцог, услышав такой ответ, был крайне возмущен. Возмущен оттого, что девушка в самом деле не была обязана перед ним отчитываться, и потому он ничего не мог ей возразить.

***

Экипаж, запряженный парой гнедых лошадей, мчался по промерзшей дороге уже пятый час. Однако за все это время внутри кареты царило молчание. Герцог Баррингтон упорно смотрел в окно, провожая взглядом быстро проносившиеся перед ним клочки земли и покоившиеся на них грязные листья, то и дело темневшие под тонким снежным покровом.

Миранда, по видимости, тоже не горела желанием начинать беседу, а Дереку, наблюдавшему мрачный настрой своих спутников, оставалось также сохранять тишину. И все же он начинал ясно понимать, что что-то неладное происходит между двумя очень близкими ему людьми. Зная острый язык Баррингтона и, видимо, никуда не девшуюся его неприязнь к девушке, принц догадывался о произошедшем разговоре между теми.

Новость о том, что до Жердена осталось менее двух миль, все же немного разрядила напряженную обстановку. Миранда, услышав об этом, оживленно встрепенулась и, нарушив всеобщее молчание, обратилась к Дереку:

– Пусть здесь остановят.

– Что ты задумала? – настороженно спросил юноша.

Вильям, до этого не отрывавший от окна взгляд, тоже, удивившись словам Миранды, обернулся.

– Я выйду здесь, – пояснила она и, заметив, что принц хочет возразить, добавила: – Дерек, не беспокойся, я все продумала.

В итоге кучер придержал лошадей, позволив Миранде покинуть экипаж, после чего сразу же погнал коней дальше.

Жерденский замок был окружен глубоким, заполненным водой рвом, доходившим до самых стен здания. С берегом он был соединен лишь при помощи подъемного моста, ведущего к самому барбакану. Сам замок сильно уступал по красоте Люрентскому дворцу: голые стены из серого камня, массивные башни с зубчатыми краями, невзрачные тяжелые ворота.

В здание прибывали все новые и новые лица, одними из которых были, собственно говоря, принц Миронои Дерек Ленгранд и неизменно сопровождающий его герцог Баррингтон. Въезжая в эту неприступную крепость, Дерека ни разу не отпускала мысль: каким образом собирается проникнуть в замок девушка. Впрочем, Вильям тоже недоумевал по этому поводу, только, в отличие от принца, он видел в этом положительную сторону: своей выходкой Миранда избавила их от необходимости представлять ее всем собравшимся в Жердене.

Спустя двадцать минут после того, как экипаж Миронои въехал во внутренний просторный двор замка, к берегу рва вышла девушка. Несколько минут она неподвижно стояла меж обнаженных стволов деревьев, внимательно изучая внешнее устройство крепости.

– Пора, – сказала себе путница и извлекла из кармана юбки длинную палочку, сделанную из сердцевины белого дерева. Какое-то мгновение Миранда смотрела на нее с непонятным страхом: то, что она сейчас собиралась сделать, действительно пугало ее. За эти четыре года она не использовала еще ни одного заклинания, поэтому мысль о том, что она вновь прибегнет к магии, казалась ей неестественной. Крепко сжав палочку в руке, девушка почувствовала струящуюся через пальцы и разливающуюся по всему телу волну волшебства.

– Эгзиодорнет обиндеро листурен, – отчетливо, но еле слышно прошептала Миранда, и уже в следующую секунду очутилась внутри одной из башен замка. Девушка правильно рассчитала место, так как на башенной площадке не оказалось никого, кроме нее. Телепортировавшись, Миранда быстро убрала палочку и невольно взглянула на свою ладонь: она была не повреждена, в то время как сама девушка ощущала жгучую боль, как будто произнесенное заклинание обожгло руку, не оставив видимых следов.

Глава 7

Та часть дома, в которой была расположена комната покойной леди Уинтрильс, почти всегда была пустынна. Слуги, проходя этот участок коридора, старались делать это как можно бесшумнее, не издавая лишних звуков. Сама же комната и вовсе оставалась нетронутой почти с того момента, как в ней скончалась хозяйка дома, и не открывалась вот уже более двух лет. С помощью заклинания вальможенц Миранда проникла внутрь. Застоявшийся воздух ударил в лицо. Без того небольшое окно было задернуто плотными занавесками, и в комнате было темно и душно. Открыть ставни, а уж тем более раздернуть шторы, девушка не решилась – это могло выдать её пребывание здесь.

Осознание того, что она находится в спальне умершей, было не из приятных. И всё-таки девушка приступила к поиску последнего чуда волшебства. Миранда быстрым взглядом окинула кровать с багряным балдахином, расстилающийся под ногами темно-фиолетовый ковер, большое зеркало в серебряной оправе. Обстановка в комнате не говорила о том, что в ней не так давно жила известная модница своего времени. «Где эта женщина могла хранить все свои украшения?» – задумалась волшебница. Рядом с кроватью стоял большой деревянный сундук, обитый железом. Миранда опустилась перед ним, проверив замок – закрыт. Тогда девушка вновь прибегла к помощи открывающего заклинания, уже в третий раз ощутив разливающуюся по телу острую боль, которую снова пришлось стерпеть. Откинув тяжелую крышку ящика, юная чародейка увидела его содержимое. Сердце радостно стукнуло: ювелирные изделия леди Уинтрильс были на месте.

За дверью послышалось движение, и Миранда замерла, затаив дыхание. «Что будет, если кто-нибудь сейчас зайдет сюда и обнаружит незнакомку, перебирающую украшения покойницы?» – только подумав об этом, девушке стало не по себе. Но идущий прошел мимо комнаты. Миранда уже хотела облегченно вздохнуть, но внезапно испытала прилив какой-то непонятной силы, проникающей к ней из-за двери. То, что чувствовала девушка в это мгновение, можно сравнить с жаром, который исходит от горящего костра, вот только вместо этого тепла она ощущала магию. Когда Миранда поняла это, то решила, что вполне может определить природу этого заклинания: невидимость, созданная именно волшебной палочкой. Тут колдовство пропало.

В коридоре раздалось испуганное:

– Откуда вы появились?

Девушка бесшумно приникла к двери, надеясь понять, что творится за той. Эта первая, долетевшая до ее слуха фраза, была сказана на гекторском языке. Однако Миранда без особых усилий поняла ее, поскольку гекторский, подобно всем лофирельским наречиям, имел много общего с языками, на которых говорили в Миронои и Неренделе, отличаясь от них лишь парой слов и особенностью произношения.

– Не кричите так громко, Сир. Ваше удивление чрезмерно, так как вы отлично знаете, кто я, – произнес новый голос.

– Как вы минули стражу?

– Милорд задает странные вопросы: вы сами не видели меня, тогда как я уже более двух минут стоял подле вас.

– Зачем тянуть целых две минуты?.. Но перейдем к делу: где… – говорящий так и не закончил своего вопроса, так как, возможно, сразу же получил на него ответ. – Хорошо, но вы затянули со сроком, я должен был получить это еще вчера.

– В таком случае вы также должны были раньше просить об этом, а не накануне… Вы довольны? – первый собеседник, видимо, дал понять, что да. Вновь последовал голос мага: – Тогда, надеюсь, вы выполните свою часть договора?