скачать книгу бесплатно
– Ты внимательно рассматриваешь мою квартиру с вопросительным выражением на лице, наверняка вспоминая при этом свою. Я права?
– Да, – соглашался я.
– Вот с этого и взяла, – усмехнулась Клинок. – Только ты можешь таким образом пытаться понять, чем отличаешься от других. Не стоит этого делать.
– Почему? – тут же поинтересовался я.
– Алекс, ты не среднестатистический наемник, каким привык себя считать, – вдруг очень серьезно заговорила Анна. – Зачастую ты мыслишь неординарно, а главное – работаешь намного лучше всех наемников, вместе взятых. И я уверена, со временем тебя поставят командиром.
– Какой из меня командир? – возмутился я.
– Я предполагаю, очень хороший. Своевольный, кровожадный, но хороший. Поверь, ты будешь отличным лидером, – заверяла меня Анна.
– Сомневаюсь, – бурчал я.
И в правду, я ведь сомневался. Даже, наверное, как бы странно ни звучало, боялся. Стать командиром – это большая ответственность. И я не был уверен, что справлюсь. Да, я уже тогда знал, что мне планируют доверить отряд. Знал и чертовски этого не хотел. Наверное, все мои мысли и переживания были написаны у меня на лице.
Анна поставила на стол свой бокал, перебралась ко мне на колени и, стянув с меня майку, поцеловала. Оригинальный способ внушить мне уверенность в себе. А главное, действенный. Не могу сказать, что поведение Анны меня удивило, но такого продолжения вечера я не ждал. Для нас секс – не повод завязать отношения, это просто способ расслабиться, сбросить накопившееся напряжение. Никто не сочтет наш поступок предосудительным. Ну, потрахались и ладно, наше дело, главное, чтоб это никак не отразилось на слаженности работы отряда.
Ночь я провел не как планировал – на диване, а в одной постели с Клинком. Тогда-то мне и довелось в полной мере узнать о ее возможностях. Заснули мы под утро. Ни до, ни после я не нашел той, которая смогла хотя бы сравниться с Анной.
А утром нас разбудил звонок в дверь. Как всегда, первым явился Пуля. Он внимательно осмотрел наш помятый вид, разбросанные по полу вещи и пришел к определенному выводу, но промолчал. Я точно знаю, что никто, кроме самого Эрика, так и не узнал, что было между мной и Анной.
Черт, Эрик! Прошло полтора года, а я все так же не могу поверить в его смерть. Вполне возможно, Анна, которая знала Пулю дольше меня, или Виктор, который видел, как Эрик заслонил собственной грудью одного из своих, переживают его гибель намного острей. Но для меня, не привыкшего вообще о чем-то сожалеть, смерть Эрика как удар под дых.
Тот вечер стал последним, когда мы вот так сидели, выпивали, шутили и, как обычно, слушали истории Пули о казусах, случавшихся с ним на заданиях. Через неделю мне сообщили новость о моем назначении командиром. Я все свободное время проводил на полигоне. Следя за тренировками и гадая, кто из этой толпы останется. А когда отряд сформировался, мне было не до посиделок. Мы вместе с Клинком и Коновалом старались обучить новобранцев всему, что знаем, попутно учась у них тому, что знали они. Правда, тогда мою голову занимали совершено другие мысли.
Я до сих пор пытаюсь понять, почему Анна решила стать моим помощником. У наемников, конечно, нет званий и это норма – сегодня ты командир, завтра подчиненный. Но Клинок вполне могла набрать себе новый отряд. Она одна из лучших, таких принято ставить во главе, а не задвигать за кого-то. Можно сослаться на то, что Анна хотела отдохнуть от командования, но тогда ей логичнее было пойти к Эрику. Он тоже набирал свой отряд. Я ждал, что на роль моего помощника вызовется Марк или Виктор. Решение Клинка стало для меня сюрпризом. И, несмотря на то, что сюрпризы я не люблю, этот был приятным.
Сумбурный поток мыслей и воспоминаний: кажется, я увлекся. Из раздумий меня вывел хруст сухой ветки совсем рядом с моим укрытием. Больше гадать, найдут или нет, смысла не вижу. Надо действовать. Я вряд ли справлюсь в одиночку с пятьюдесятью опытными телохранителями, но вот трое, что околачиваются рядом, вполне мне по зубам. Винтовку я бросил в другом месте, но это не единственное оружие, которое у меня при себе. Одним движением я превратил свое укрытие в щепки, а пока охранники соображали, что произошло, не вставая, перестрелял их из пистолета. Они, конечно, профессионалы, но я оказался быстрей. Что радует.
Пока мелкими перебежками пытался добраться до края леса, где оставил транспорт, я продолжал размышлять. Насколько знаю Анну, она никогда не делает ничего просто так, все ее поступки хорошо обдуманы и всегда что-то да значат. Так почему же она захотела перейти в мой отряд? Мы друзья и неплохо знаем друг друга, но мне кажется, что причина не в этом. Да и на дружескую поддержку мало похоже. Кажется, я начал понимать причину, но додумать мне так и не дали. В очередной раз выглянув из-за толстого ствола, за которым спрятался, я услышал выстрелы, и мимо просвистели пули. Чуть не подстрелили, зато я успел заметить, что противников на этот раз семеро. Не уверен, что смогу прорваться, даже положившись на прочность брони, но попробовать стоит. Не всю же жизнь мне тут торчать. Тем более, если не предпринять никаких действий, жизнь обещает стать до неприличия короткой. Эх, надо было все-таки взять с собой кого-то из отряда, а то что-то умирать в данный момент вдруг расхотелось напрочь.
Друг узнается в беде
О чем на работе думает среднестатистический человек? К примеру, он отсчитывает секунды, оставшиеся до долгожданного отпуска. Или перебирает все известные ему нецензурные эпитеты в адрес того козла, который сегодня пойдет в отпуск, попутно жалея себя и ненавидя весь мир.
О чем на работе думаю я? Смотря, что находится в моих руках. Если огнестрельное оружие, то наблюдаю за мишенью: скоростью и примерной траекторией ее передвижений, запоминаю характерные для нее действия и особенности поведения. Попутно прислушиваюсь к окружающим факторам: силе ветра, влажности, температуре, силе тяжести. Оцениваю оружие: его разновидность, калибр, скорострельность, максимальную дальность убойного действия, поражающие свойства. И много еще о чем.
На основе полученных сведений решаю, как, куда и когда стрелять. Зачастую все эти расчеты приходится производить в считанные секунды. Чтобы не допустить ошибки, необходимо много тренироваться. Желательно в разных условиях. Мне, к примеру, не всегда нужно смотреть на мишень, чтобы поразить ее, я большую часть своего времени провожу с винтовкой в руках. На то я и Снайпер.
Но бывают ситуации, когда в моем распоряжении только холодное оружие. И тут нужно действовать иначе. Первое, что необходимо сделать, уточнить, какой расы противник. По заданию нам необходимо убрать Аккарийского посла, по возможности тихо и незаметно. Внешне представителя этой расы очень сложно отличить от человека, зато внутри кишки у них как минимум в полтора раза короче и это не единственное различие. Необходимости выяснять, аккариец передо мной или человек не возникало – я точно знал, как выглядит «клиент».
И вот. Я иду за послом по посадочному ангару. Нас окружает толпа. В моих руках скрывается длинный узкий нож. В разобранном виде такой несложно протащить на корабль, если знать, как. Моя задача – случайно споткнувшись, задеть «клиента» и незаметно вогнать лезвие ему в спину. Для аккарийца – верная смерть. Правда, поймет посол, что произошло, минимум через пару минут или не поймет вообще. Я успею скрыться.
До слепой зоны камер наблюдения, организованной специально для меня Тимом, нам с «клиентом» остается с десяток шагов. Шесть, пять, три. Я приготовился. И тут за спиной раздается:
– Алексей, неужели ты?
Осекшись, я страдальчески скривился и обернулся. Так меня называет только один человек, и ее голос я вряд ли с кем-то спутаю:
– Привет, ба, ты что тут делаешь? – как можно радостней произнес я.
В моей работе случалось всякое, но чтобы собственная бабушка помешала мне выполнить задание – впервые. Наверное, я должен оставаться ей благодарен, ведь после смерти родителей растила и воспитывала меня именно она. Но сейчас возникло стойкое желание не сталкиваться с бабулей как минимум никогда. Я не видел ее с того момента, как пошел в армию, благо бабушка жила в одной из Лунных колоний, а служил я на Земле. Чтобы лишний раз не приходилось навещать единственную родственницу, я установил на почте услугу, отправляющую поздравительные открытки ко всем праздникам на выбранный адрес. И даже не поленился написать штук сто разных вариантов текста.
– Вот, возвращаюсь назад на Луну, – ответила мне бабуля. – Летала на Аккарию, подлечиться. А ты куда?
«Очень меня интересует, куда и зачем она летала! Лучше бы дома сидела!» – мысленно закипал я. Но внешне продолжал улыбаться. Масла в огонь подливал мой отряд. Со стороны не кажутся подозрительными посмеивающиеся над чем-то подружки или улыбающийся прочитанному в утренних сводках парень. Только вот я знал, кто эти люди, и что смеются они надо мной.
– Я тут по работе, извини, бабуль, мне пора, – я наклонился и быстро чмокнул женщину в щеку, подал сигнал своим и помчался на посадку.
– Алексей, позвони, как освободишься! – крикнула мне в спину бабушка.
– Обязательно, ба! – заверил в ответ я, незаметно раскручивая оружие и маскируя его под элементы одежды и обуви. Про себя проклинал бабушку на все известные мне лады.
Куда именно направляется посол, я не знал, но в качестве запасного варианта попросил Анну забронировать билеты по тому же маршруту. В катере, занимая свое место, мысленно прикинул: раз у нас сидячие места, а не каюты, полет займет не более двенадцати стандартных часов. Следовательно, летим мы не на Луну. Это радовало. Но я все же уточнил конечный пункт у сидящей рядом Анны.
– Нимирция, – невозмутимо ответила девушка.
– Что?! – ошарашено выдохнул я. – Твою ж…
– Бабушку, – стараясь не улыбаться, закончила Анна.
Шутку я оценил, только смеяться не хотелось. Судорожно пытался придумать план действий, и ничего не получалось.
– Анна, ты покупала все билеты с общего счета или платила наличными? – уточнил я.
– С общего.
Я устало потер лицо руками и застонал.
– А что? – удивленно спросила Клинок.
– Нимирцы знают все мои данные. Поддельные в том числе. Нас будут ждать, – обреченно выдохнул я.
Анна непонимающе посмотрела на меня и произнесла:
– Пусть ждут, какая разница, тебе не запрещено бывать на Нимирции. Мало ли, зачем ты туда летишь.
– При посадке в катер я успел вогнать лезвие «клиенту» в спину, – поморщившись, я показал в подтверждение порезанную ладонь. – Сейчас он, наверное, уже мертв.
– И что? Нимирцы мстят только за своих.
– Заказчик говорил, что посол летит куда-то инкогнито, чтобы заключить тайный договор о сотрудничестве. Его смерть может пагубно сказаться на внутренней политике «Нимирского Союза». Нам не спустят такое с рук! – пояснил я, и почти простонав, добавил. – Я идиот.
В подтверждение моих слов по салону пронесся крик ужаса. Поздно, катер уже вышел в открытый космос. Перед тем, как пройти на свое место, я успел отдать приказ Коновалу. И сейчас, следуя инструкции, Марк, сказав, что он врач, осматривал тело аккарийца. Он должен незаметно вынуть лезвие и спрятать его. Экипажу Коновал скажет, что пассажир умер своей смертью. Вот только все зря. Не лети мы к нимирцам, все могло и сработать.
Оставался маленький шанс, что катер приземлится в ближайшем космопорту, но, увы. Пилот получил распоряжение лететь в конечный пункт назначения. Анна, оценив мой бледный вид, пошла оповещать остальных о том, что нас ожидает. А я сидел и проклинал – на этот раз себя. Так подставить свой отряд!
В космопорту на Нимирции нас действительно ждали. Для нимирцев не составило труда сопоставить факт смерти посла и мое присутствие на том же катере. А то, что с того же счета были приобретены еще шесть билетов, наводит на определенные мысли. Можно конечно попробовать отбиться, вот только…
Каждый наемник обязан знать анатомические особенности всех известных рас лучше своего имени. Без этих знаний долго не протянешь. Взять, к примеру, тех же аккарийцев. Я не случайно выбрал для посла именно нож в спину. Там у представителей этой расы так называемая слепая зона. Полное отсутствие нервных окончаний. А еще у них кровь более густая, чем у людей. Если воткнуть нож под правильным углом, то лезвие закупорит сосуды и не даст открыться кровотечению. И по той же причине сердце посла не смогло перегонять кровь по организму в прежнем режиме. Максимум три минуты – и он мертв.
А нимирцы – их пепельно-серая кожа настолько толстая, что даже пули отскакивают, оставляя только черные синяки. Их шкуру и не каждое лезвие возьмет. Про рукопашную и вовсе не стоит заикаться, нимирцы физически намного сильней человека. Так что единственная возможность их убить при отсутствии нимирской стали под рукой – попадание в глаза. Желательно, с приличного расстояния. Потому что скоростью и быстротой реакции нимирцы тоже намного превосходят людей. А у нас с собой не нашлось не то что нимирской стали, но и другого оружия. Поэтому мы и не сопротивлялись. Не видели в этом смысла.
Тем, как оперативно, не привлекая внимания, нас скрутили и спровадили в спецпомещение, можно восхищаться. Я так и поступил бы, не находясь в столь плачевном положении.
Пока я просчитывал возможные варианты спасения своего отряда, в помещение вошел нимирец.
– Старый знакомый! – ехидно произнес он. Да, я тоже его хорошо помнил, по прошлой встрече. – Алексей Селиверстов, наемник по прозвищу Снайпер или Смерть. Если я правильно считаю, – нимирец задумался, – двадцати семи лет.
– Неправильно, – спокойно ответил я. – Двадцати восьми.
– Ну, может быть, – согласился мой собеседник.
– И я командир, – посчитал нужным уточнить я.
– Приятно видеть, что мир не стоит на месте, и даже такие твари, как наемники, развиваются, – осматривая остальных членов моего отряда, произнес давний знакомый. – Я вот тоже слегка поднялся по карьерной лестнице и теперь занимаю пост главы службы безопасности «Нимирского Союза». Но все это мелочи. Ввести всем паралитик, – отдал приказ в никуда Андрид.
В ту же минуту в помещение вошли двое. Никто из нас не сопротивлялся. Нимирцы не дураки: даже иглы шприцов с парализующим раствором были рассчитаны на людей. Еле заметный укол в предплечье – и все, что теперь нам доступно, – дышать. И то с трудом. Даже глаза завязывать не обязательно, все равно поднять веки не получится ближайшие восемь стандартных часов. Я стал отсчитывать секунды. В основном, по привычке, а не для того, чтобы знать, когда закончится действие так называемого паралитика. Оставалось надеяться, что доза рассчитана именно на человеческий организм.
Действие препарата стало ослабевать в камере. Я пока не мог нормально пошевелиться, но, наконец, открыл глаза и осмотрелся. Высокие каменные стены, такой же каменный пол и потолок, в котором вместо вентиляции и осветительных приборов прорублена дыра. Насмешка над заключенным: сумеешь выбраться – никто не станет тебя преследовать, но, по-моему, сбежать никому еще не удавалось.
Пока действие паралитика не закончилось, я лежал на холодном полу, смотрел в звездное небо и планировал, как именно буду убивать бабулю. Если, конечно, получится выбраться. Зря она так далеко потащилась поправлять свое здоровье, осталась бы дома – целей была. Хотя достаточно попросить кого-то из своих передать, по какой причине ее внука запытали до смерти. А для большего эффекта – описать, какие именно пытки мне пришлось перенести в прошлый раз. Даже преувеличивать ничего не придется, ее и так удар хватит. Эх, жаль бумаги нет, а то бы я кровью оставил своей обожаемой бабуле письмецо на прощанье, чтоб уж наверняка.
Позади раздался голос Коновала:
– Сколько мы тут валяемся? – он наверняка не преминул воспользоваться выпавшей возможностью поспать.
– Пять часов пятьдесят семь минут! – хором ответили Тим и Мирта.
– По стандартному времени, – смущенно добавил Совесть.
А неплохо я воспитал своих подопечных, сам-то уже часа два, как перестал отсчитывать. Надоело.
– Значит, по земному около восьми часов, – продолжил Коновал. – Уже можно шевелиться. Правда, до полного прекращения действия препарата придется подождать еще где-то часа полтора.
Мы тут же воспользовались советом Марка. Принять вертикальное положение с первого раза, правда, не получилось ни у кого.
– И долго мы тут просидим? – поинтересовался Ник. – Когда за нами придут?
– Через двадцать часов, не раньше, – ответил я.
– Почему именно через двадцать? – уточнил Совесть.
– Потому что нимирские сутки, в отличие от земных, длятся двадцать восемь часов, – догадался Тим.
– Надо попробовать выбраться через вон то отверстие, – предложила Скала, показывая на дыру в потолке.
– Не стоит, – посоветовал я. – Даже если получится туда взобраться, то вылезти наружу не удастся. Края отверстия приблизительно метра три в толщину и гладко отполированы, ухватиться не за что. А падать с такой высоты чревато массой неприятных ощущений. Да и Красная пустыня не то место где стоит находиться в середине дня. А до ближайшей мало-мальски пригодной тени, поверь на слово, мы даже бегом добраться не успеем.
– А ты откуда знаешь? – тут же спросил Ник. Ему, как всегда, все интересно.
– Потому что он уже бывал у нимирцев в плену, – ответила за меня Анна.
– И судя по тем насечкам, – я указал на дальнюю стену, – в этой же камере.
Ник смолк и сочувствующе посмотрел на меня. Страшилку про то, как нимирцы обращаются с пленными, рассказывают всем новобранцам. Теперь они знают, кто стал источником информации.
– Так вот почему у тебя все ребра были переломаны? – переводя взгляд с потолка на пол, спросил Марк. – А как ты туда добрался?
Вспомнив свой прошлый визит на Нимирцию, со всеми предпринятыми попытками к бегству, я не стал вдаваться в подробности. И так уже опозорился дальше некуда, спасибо бабуле.
– Не все ли равно! – устало огрызнулся я. – Нам это один хрен не поможет.
– И что ты предлагаешь? – поинтересовалась Анна.
Я внимательно осмотрел каждого из членов своего отряда. Они ждали моего ответа.
– Ничего, – как можно спокойней произнес я, – меня как командира заберут первого.
– И ты выложишь им всю информацию? – уточнил Виктор.
– Выложу, но не сразу. Потяну время.
– Ага! То есть они там тебя пытать будут, а мы тут отсиживаться должны? – огрызнулся Марк. – Алекс, твоя тяга к смерти похожа на болезнь!
После упоминания о смерти я скривился, как от зубной боли. Моя реакция не укрылась от Анны.
– Так ты больше не стремишься на тот свет? – поинтересовалась она. В ответ я неоднозначно пожал плечами. – И в чем причина такого резкого переворота в твоем мировоззрении?
– Какая разница! – ответил я, устало откидываясь на стену. – Мне все равно не дадут пожить подольше. А так вас хотя бы не тронут.
Наш спор сошел на нет. Все предпочли оставить свои мнения при себе. Они знали, что переубедить меня не получится. Я периодически ловил на себе то осуждающие, то сочувственные взгляды своих друзей. И если оставаться честным, меня раздражала их жалость. Я поступал так не потому, что решил погеройствовать, мне просто не оставляли выбора. Можно было промолчать о том, что я командир, но нимирцы все равно вытянули бы эту информацию. Не из меня, так из кого-то другого. А допустить, что в пыточную попадет кто-то из моего отряда, я не могу.
Мои размышления прервал металлический лязг открывающегося окошка в двери камеры.
– Что-то рановато, – заметил я.
– Кто тут у вас главный? – последовал ожидаемый вопрос.
Отвечать я не счел нужным. Просто встал, с трудом подошел к двери и высунул в окно обе руки. На них тут же сомкнулись наручники. Меня вывели из камеры. Но, вопреки ожиданиям, отвели не в пыточную, а в какой-то кабинет и задали единственный вопрос:
– Не соизволите ли вы рассказать, кто заказчик?
– Не помню, – равнодушно ответил я.
Дальше последовало вполне предсказуемое: мне для профилактики забывчивости посчитали ребра. После чего вернули в камеру. Наверное, таким способом нимирцы хотели деморализовать моих людей, чтобы они уговорили меня выдать нужную им информацию. Или попробовать попозже вытянуть ее из них.
