Год за 4,5 часа

Двое других из отдела временно перевелись в Отдел сортировки. Эта было хорошей возможностью увеличить свой Показатель.

Двери в соседних комнатах яростно хлопали. Беготня заполнила коридоры. Отсчет начался.

Вит забеспокоился. Им овладела смутная тревога, будто отчет начался, но время идет не вперед, а вспять.

Раздался звонок. Вит схватил трубку. Влас, глава министерства, срочно требовал к себе. «Приближается», – мелькнуло у Вита в голове, но мысль запуталась и исчезла в полной сумятице.

Вит шел обратно, не помня себя. На этот раз чутье не обмануло. Таких, как его жена, Ия, в Единии было немного.

В государстве после Великого Дня Равноправия, около ста лет назад, ввели процедуру Распределения. Все единцы в возрасте семи лет (средний возраст начала работ) подвергались исследованию головного мозга.

Изучали сложность нейронной сети. В норме у всех рожденных после Великого Дня показатели были одинаковыми: подавлена активность правого полушария и слишком активно левое. Но у нескольких процентов единцев обнаруживались обратные случаи. Слишком активным было правое полушарие.

Ученые объясняли это генетической ошибкой. Несколько десятилетий было потрачено на их изучение. В конце концов, пришли к выводу, что подобная аномалия неопасна. Более того, к ним стали относится с неким подобием пренебрежительного сочувствия, когда обнаружилось, что они не могут трудиться, как все, увеличивая Общий Прибыток и принося пользу всем и каждому. Они лишь тратили время на пустяки. Таких единцев ставили на учет на всякий случай и тут же забывали.

В дверях Вит остановился, прокручивая в голове беседу с главой министерства.

Он знал об исчезновении сотрудницы министерства здоровья. Об этом официально не сообщали. По отделу ходили мрачные слухи, но правда оказалась еще мрачнее. В Единии зафиксирован первый случай неизвестной ранее болезни. И эта женщина стала первой жертвой. Активность ее мозга менялась – это подтверждало сканирование, но ни с чем подобным ранее министерство не сталкивалось. Женщина не могла более работать привычные часы, после половины срока ее одолевали безучастие и странность поведения, которые характерны для единцев с аномалией мозга.

Поэтому Влас и вызвал Вита. Лаборатория хочет подробнее исследовать его жену. Предполагают вирус. Возможно, подобные ей все же являются источником заражения.

Влас направился к дому. Жену необходимо как можно быстрее привести сюда. Он почти бежал. На улице палило солнце. Власа знобило. Он задыхался.

Ия медленно ступала по коридорам министерства здоровья. Пустые помещения сияли холодным светом. Она послушно села на указанный стул. Окружающие предметы расплывались. Огоньки на датчике ярко вспыхнули и погасли. Женщина потеряла сознание.

В палате пахло озоном, гудело оборудование, потрескивали приборы. Едва различимо тикали часы, но время, казалось, застыло.

Ия открыла глаза. На столике лежал свежий выпуск передовицы. Крупными буквами значилось: «Вирус бесполезных дел». Ия пробежала глазами текст. В листовке объявляли о росте числа заразившихся. Корреспондент утверждал, что видел на улице танец двух прохожих. Подобное он наблюдал только у своего поставленного на учет родственника. Одежда на одном из прохожих, вероятно, была изготовлена самостоятельно. Ия отвернулась. Судя по дате передовицы, минуло трое суток. Ия легонько пошевелила пальцами. По телу разлилась тяжесть.

Изменилось что-то. Едва уловимое, зыбкое. Внутри будто отцвело, одряхлело, осунулось. Тело по-прежнему молодо и свежо. Только свет потух. Внутренний свет.

Ия глубоко вздохнула и закрыла глаза.

В своем кабинете Влас только что закончил разбирать цифры приходящих отсчетов. Экономический кризис усугублялся. Показатели Притока по всей стране стремительно падали. Количество зараженных сравнялось с числом единцев с аномалией мозга.

Созданное лекарство не помогало. Оставалось одно – ждать результатов эксперимента с Ией. Министерство сделало первую попытку исправить аномалию мозга. Если эксперимент удастся, всех поставленных на учет подвергнут процедуре, и они заменят на рабочих местах заразившихся. Замысел выглядел обнадеживающе: качество нейронной сети у подопытной ухудшалось. Возможно, скоро ее удастся приучить к работе.

Вит сидел у постели жены. Он принес для нее живой цветок, сорванный тайком с уничтоженного министерством благоустройства сада.

Но Ию неприятно поразил вид живого. Искусственное теперь казалось ей полезным. Надо упрекнуть мужа в занятиях пустяками. Ия открыла было рот, но внезапно ее глаза застыли, тело напряглось. Тиканье датчика прекратилось. Цветок выпал из ее руки.

Вит, не ощущая движений, возвращался обратно по блестящему коридору министерства здоровья.

Он вспомнил вдруг, как отец подарил ему на семилетие игрушку. Он сделал ее для сына сам. Вит плохо помнил отца. Это было очень давно.

Казалось, это было в другом столетии. И что-то едва различимое, очень смутное, похожее на ответ, зашевелилось внутри.

Может быть, свобода так и рождается – как воспоминание о потере. Отцовский подарок, цветок в руке у жены. Вит остановился. На дороге, схватившись за руки, танцевала молодая пара. Живое больше не выглядело для Вита странным и неловким.

Оно было просто живым. И было немножко, но все-таки свободным. Вокруг пары сжимался круг охраны. Охраны здоровья.

Квартирный вопрос

В жизни часто самое трагичное и есть самое смешное, так что вперед на сцену, актеры! Мы будем смеяться.

Это была одна их тех колоритных коммуналок в старом районе Петербурга, в сталинском доме, которые известны своими высоченными потолками и толстыми стенами.

В квартире, которая нуждалась в капитальном ремонте с восьмидесятых годов прошлого века (судя по виду, то и с позапрошлого, если забыть, когда был построен дом), жили пятеро, а иногда и пятнадцать жильцов. Такое непостоянство объяснялось наличием у иностранной семьи в одиннадцатиметровой комнате нескончаемого запаса родственников; по родне на каждый метр. Сосед же их был психически больной. В его комнате снимал угол, а также содержал (кормил и покупал ему вещи) бывший заключенный.

Эта оригинальная компания собиралась по вечерам в крошечной кухне и беспрестанно ругалась, готовя ужин. В общем, проводили досуг за приятной беседой в окружении утонченного смрада овощей сомнительного вида (иностранцы торговали на рынке и тащили в дом все, что залеживалось).

Каждый люто ненавидел каждого. Но эта ненависть крепче любви привязала их друг к другу.

Была у них и одна на всех цель: третья комната пустовала и каждый мысленно уже жил там.

Но как это часто случается, вместо нового пространства для жизни обитатели получили нового жильца. Девочку-студентку, слушавшую Дебюсси и верящую в идеалы.

Надо заметить, что ни вечера не проходило в той кухоньке без изрядной попойки. И девочка-студентка с присущим ей энтузиазмом в познании мира погрузилась в открывшуюся ей с новой стороны культурную жизнь культурной столицы.

Такое добродушное принятие чуждых ей нравов делало ей честь. Хотя вскоре эту же честь у нее и отняло. Определенного рода стечение обстоятельств в виде подвыпившего соседа. Того, который отсидел. Видно, сидел долго.

А что же девочка-студентка? Он разрывалась между ощущением случившейся непоправимой катастрофы и некоей даже гордостью: «Вот, мол, как и я могу гульнуть и каких дел натворить».

Разносторонне развитая личность оказалась.

Влюбленность нахлынула внезапно. Видно, уж очень это романтичное сочетание – Дебюсси и дешевая водка. Да и как откажешь в обаянии зэку-заике, который, преисполненный душевной тонкостью и тактом, совсем незаметно прятал каждую ночь новое женское пальто и сапоги в общем коридоре, чтоб ненароком не потревожить сон своей благоверной в комнате напротив?!

А что же, спросите вы, мечты их, смыслы, цели жизни?

Психически больной мечтал уехать в Индию и никогда не работать; отсидевший – стать богатым и жениться (только богатство не связывалось у него хоть сколько-нибудь с честностью; в ходу были все средства: жульничество, махинации и торговля наркотиками).

Роль будущей жены в его жизни отводилась весьма достойная. Он предполагал жену как некоего домашнего питомца, только вдобавок умеющего готовить и убирать за собой самостоятельно. Усовершенствованная порода собаки, в общем. Да чтобы не лаяла.

В тайные помыслы многочисленного семейства проникнуть не представлялось возможным ввиду их отсутствия. Поглощены безвозвратно кухонным смрадом и ежеутренним перегаром.

Поэтому возвышенное чувство не тронуло их сердец, не осветило своим сиянием темные уголки их приземленных душ. Не грезилось им счастье, подернутое розовым флером любви.

А грезилась им комната с высокими потолками, с кружевной скатертью вместо занавесок на окне, которая мирно колыхалась дувшим из всех щелей ветром; в них удобно было просунуть руку, чтобы поприветствовать какого-нибудь заклятого знакомого.

Но пока грезила там студентка и кипел в иностранных головах план по развеиванию бурлящих в ней страстей, так как, очевидно, прохладцей из оконных целей их не сдуть.

И вот созрел план, по своему коварству не уступающий придворным заговорам прошлых столетий.

Что может быть коварнее и хитрее, нежели умышленное отключение горячей воды в ванной комнате?

Что может быть страшнее отсутствия в этом оазисе рая земного журчащей, сверкающей ржавчиной, благоухающей нечистотами водопада наслаждения?

А какой образчик мужества и жертвенности! Обречь всех на лишения ради благородной и высокой цели.

Сделай гадость ближнему своему и улыбнется тебе счастье рваной скатеркой на окне.

Но и в хрупком теле интеллигента может жить спартанский дух. Закаливание штука весьма полезная. Организм укрепляет.

Тогда было решено выдворить студентку с кухни. Она держала еду в холодильнике психически больного. Он же внезапно вышел из своей всегдашней апатии и ударился в другую крайность. Придя в ярость, он выбросил все ее съестное в мусор. Вход же на кухню был закрыт.

Все в коммуналке мучились от голода во имя общей цели и будущего блага. Стали раздражительны по пустякам и перекрикиваться собирались в коридоре.

А что же студентка? Она же, напротив, заметно повеселела, взбодрилась: как же, такая радость, теперь и готовить не надо! И с тех пор ела только сырые сосиски с хлебом и кетчупом. И даже прибавила полкило на радостях.

Холод, голод и любовь. Романтика!

Но жильцы коммуналки оказались людьми на редкость неромантичными. В лице сникли, смотрят тоскливо-грустно на кухню и чешутся потихоньку.

Стали по-хорошему уговаривать съехать. И даже зэк обещал иногда навещать. Адреса подыскивали подходящие.

А что студентка? Взяла да и съехала. Видно, надоела романтика.

А зэк заходит, как обещал. О чувствах говорит. Богатым сделался. О женитьбе заикается. Только вот не о роли питомца девочка-студентка мечтает. У нее идеалы есть.

А у жильцов новая беда: как комнату меж собой делить?

Тут мы и оставим их, мешать не будем.

И сейчас существуют такие коммуналки, где разворачиваются воистину великие трагедии, где ненависть и скука заменили сердечные симпатии и живой разговор; где, как в театре гротеска, до исполинских размеров раздувается невежество, жадность, злоба; где расцветает пышным цветом мелочность, безделье, ожирение тела и духа, окостенелость мысли и чувства; где, наконец, привязанность к человеку измеряется мерой нанесенного ему же зла.

Но так как в жизни часто самое трагичное и есть самое смешное, то вперед на сцену, актеры! Мы будем смеяться и дальше.

Лишь иногда хмурая складка набежит тенью на лицо; но ее тотчас же развеет подскочивший кривляка-актер.

* * *

В оформлении обложки использована фотография https://www.publicdomainpictures.net/ru/view-image.php?image=169032&picture=- по лицензии CC0

Страница автора https://vk.com/alena.vinogradskaya Друзья! Добро пожаловать. Пишите!