Шелкопряд

– Да уж. Договор с демоном…

– Ой, ну только демонов сюда не приплетайте, – Регина по-прежнему не видела лица собеседника, но, казалось, он скривился как от зубной боли.

– А вы, Элгон, разве не то же самое сказали?

– Я сказал: злой дух.

– В чем разница?

– Регина Юрьевна, вы меня удивляете, – доброжелательно посмеялись в темноте. – Вам что, на лекциях, когда проходили переквалификацию, не объясняли разницу?

– Злые духи и демоны, относятся к классу зигорра, о которых нам известно не так много, к сожалению, – Нарутова произнесла это не так сурово, как хотелось бы. Наоборот, как будто оправдывалась.

– Хорошо, проведу ликбез. Только злой дух может вселиться в человека, поскольку только злой дух не обладает собственной плотью и ищет кого-то, кто дал бы ему почувствовать реальный мир. Демоны же вполне себе реальны и ощутимы, а значит, вселиться ни в кого не могут по определению.

– Так значит, слухи о том, что демоны заключают сделки с людьми и подобная сделка чревата большими проблемами, не более чем слухи? – ехидно уточнила Регина.

– Почему же. Демоны почти всемогущи. Они могут исполнить любое желание. Другое дело, что любой договор подразумевает обязательства с обеих сторон. И если демон их выполнил, а человек выполнять не желает, возникают серьезные недоразумения, доходящие до смертоубийства. Но учтите, что тут всё по-честному. Например, мы бы с вами заключили договор: я нахожу вам убийцу, а вы меня отпускаете. Я точно знаю, что, если бы я выполнил свою часть сделки, вы бы выполнили свою, потому что вы никогда не лжете. А со злым духом всё иначе. Предположим, что я и есть тот самый бесплотный злой дух. Вы совершаете обряд, вызывая меня и говорите: исполни мою волю, и я подарю тебе тело, в котором ты можешь жить довольно долго, если, конечно, аккуратно с ним обращаться будешь. Понимаете разницу? Договариваемся мы с вами, а страдает третья сторона, которая даже не подозревает, что ее принесли в жертву. Поэтому я и сказал, что убийца понятия не имеет, что он убивает. Обычно дело обстоит так. Человек будто теряет память. Когда приходит в себя, он не помнит, где был, что делал, куда делись пять часов его жизни. А в это время просто дух взял власть в свои руки и управлял им по своему разумению, согласно договору. Убийца может быть вашим соседом или любовником, но вы об этом не догадаетесь, пока он не выстрелит в вас из арбалета. Понимаете? Дух умело заметает следы. Готов поспорить, вы не знаете ни роста, ни внешности нападавшего. Ничего не знаете, кроме того, что он совершенно точно человек. Магия, всегда успешно справлявшаяся с подобной задачей, на этот раз бессильна. Так?

Регина закрыла глаза руками и тут же сцепила пальцы в замок на коленях.

– То есть у нас нет шансов?

– Шанс всегда есть, – ободрили ее. – Один из них я вам даже предложил. Если мне позволят покинуть сию темницу… – Нарутова так вскинулась, что он заторопился с добродушной усмешкой. – Но я понимаю, что это невозможно. Тогда есть еще один путь. Не совсем законный. Некто, владеющий магией, может вызвать другого духа и тоже его в кого-нибудь подселить. Заключить с ним договор: он должен найти своего «товарища».

– Вы вообще понимаете, что предлагаете?

– Я так и сказал: путь не совсем законный. Но это сработает всенепременно. С одним маленьким уточнением: вы найдете исполнителя, но не того, кто задумал эту интригу. Истинного виновника так не достать.

– Нет, это бред. Это совершенно невозможно.

– Это единственное, чем я могу вам помочь.

– Предложить принести в жертву еще одного человека?

– Ну, во-первых, это вовсе необязательно должен быть человек. Во-вторых, никто не говорит, что вы так же должны сделать это, не спрашивая разрешения. И в-третьих, я предлагаю вам не «принести в жертву еще одного человека», я предлагаю обряд, который утерян сотрудниками Каторги. Обряд, который может помочь в расследовании. Вот моя помощь.

Глава 3

Четвертая желтая нить

Прежде чем раздался третий роковой выстрел, дверь распахнулась и в библиотеку ворвался мужчина. Одним движением он сгреб Варю с пола и стал запихивать подальше за книжные полки. Варя подняла голову и оторопело перевела взгляд с серого глаза на карий. А в следующее мгновение ногу обожгло болью. Женщина схватилась за бедро – под рукой горячо хлюпало. Багрянский подхватил ее и спрятал-таки за полками. Какое-то время она молча рассматривала спасителя. Поверх той же выцветшей футболки – джинсовая куртка. Длинные волосы всё так же собраны в хвост сзади. Шрам при таком освещении почти не был виден. Варя молчала и ждала еще одного выстрела. Но его, конечно, не последовало. Зачем стрелять, если цель исчезла? Нога болела невыносимо. Дрожащим от боли голосом она спросила:

– Вы здесь откуда?

И тут же внутри себя обругала: вот почему так? Она сейчас должна была холодно и высокомерно осведомиться: «Полагаю, вы должны мне кое-что объяснить?» Но вместо этого в присутствии мужчин, даже неприятных ей мужчин, в ней включалась «идеальная женщина». Это та, которая не хамит, не спорит, не жалуется, только улыбается и кивает. И сейчас то же самое произошло.

– Я всё расскажу, – мягко улыбнулся мужчина. – Но для начала давайте познакомимся поближе. Я – Олег Багрянский. Вы – Варвара Елисеева. Мать пятерых детей. Муж умер от рака два года назад. Вы родились и выросли в Волгограде и до сих пор не можете привыкнуть к жизни в провинции. Но, когда был жив муж, он занимался здесь небольшим бизнесом, благодаря которому приобрел четырехкомнатную квартиру. На жизнь тоже денег хватало. Теперь же вам приходится рассчитывать только на себя, и вы бы с удовольствием вернулись на малую родину. Но вот беда: всё, что там есть, – однокомнатная квартира вашей матери. А за полтора миллиона, которые вы выручите за квартиру здесь, в Волгограде не приобретешь даже однокомнатную. Так что приходится оставаться на месте, вызывающем не самые приятные воспоминания…

– Вы зачем мне это рассказываете? – слабым голосом поинтересовалась Варя и поморщилась.

– Я пытаюсь показать свою осведомленность.

– Вы из спецслужб, что ли? – Багрянский пожал плечами. – Ладно. И что всё это значит? – она опять поморщилась и зажала рану рукой.

– Вы ранены? – изумился Олег. – Давайте я посмотрю.

– Не надо! – на этот раз чуть тверже пресекла она попытку дотронуться до нее. – Я сама, – Варя дернулась к столу, но Багрянский остановил ее.

– Подождите, – он осторожно выглянул из-за полок. – Всё чисто. У вас есть бинты?

– Есть, – Варя кое-как доковыляла до закутка, где хранила личные вещи. Затем пристроилась на стуле и снова строго глянула на Олега: – Пожалуйста, отвернитесь.

– А вы сможете себя перевязать?

– У меня… есть… опыт, – медленно, пережидая боль, произнесла она.

Олег повернулся к ней спиной.

Кряхтя и постанывая, она стянула с себя колготки, а потом принялась за перевязку. Когда боль от перекиси немного утихла, обратилась к нему.

– А вы не молчите. Я всё равно ничего не понимаю.

– Хотите знать, кто пытался вас убить?

– Очень хочу.

– Если честно, я не знаю, что вам сказать. Часть сведений, которыми я владею, я не имею права разглашать. Другую часть вы пока и понять не сможете.

– Просто скажите: вы знаете этого человека?

– Я знаю, кому вы мешаете. Имя снайпера мне неизвестно.

– Ну и кому же?

Опять повисла долгая пауза. Варя закончила перевязку, одернула юбку, насколько возможно промокнула ее салфетками, чтобы убрать кровь. Благо юбка черная, почти не видно, что она ее изгваздала, только рваная дырочка и выдает неприятность.

– Мне теперь в полицию надо, да?

– Полиция вам не поможет, – Олег повернулся к ней.

– Олег… Я могу вас называть Олег? – и в ответ на его кивок добавила: – Спасибо. Олег, вы ведь не хотите сказать, что со мной всё будет как в плохом детективе: я ни в коем случае не должна обращаться в полицию и больницу и моя первая задача – срочно исчезнуть из города.

– Боюсь, именно так.

– Я очень надеюсь, что вы шутите. Вы же не собираетесь мне, как всё в том же плохом детективе, извлекать пулю прямо здесь? Кстати, надо закрыть дверь. Сейчас прозвенит звонок и сюда ворвется толпа школьников, а я не в состоянии их обслужить.

– Вряд ли это была обычная пуля, – заявил Багрянский, быстро закрывая дверь. – Так что, вероятнее всего, извлечь ее невозможно. Но антидот понадобится. Только с собой у меня его нет. В любом случае в больнице вам не помогут. Только рану заштопают и всё.

Звонок прозвенел и, как она и предсказывала, в дверь тут же начали барабанить. Будто волны накатывали: дергали ручку, стучали, что-то возмущенно говорили, затихали на мгновение, чтобы начать по новой. Олег с некоторой опаской посматривал в ту сторону, будто боялся, что дверь сейчас вынесут.

– Она металлическая, стоит уже три года и выдержала не одну перемену, – успокоила его Варя.

– Что?

– Я про дверь. Так что это за необычная пуля? Меня что, отравить хотели?

– Нет, обездвижить.

– С целью похищения? – хмыкнула она.

– А то зачем же! – улыбнулся Олег. – А насчет полиции… Просто представьте на минуточку, как вы туда придете и что расскажете, и вы сами всё поймете.

Воображение у Вари было живое. «Здравствуйте, я заведующая школьной библиотекой. В меня тут стреляли с утра пораньше. Но не пулей. Рана есть, а пули нет. Откуда я знаю, кто и зачем в меня так стрелял?! Справка от психиатра у меня есть. Когда на работу устраивалась, медосмотр проходила… Еще раз показаться?»

– Ой, не смешите мои тапочки. Кому я нужна, Олег? Зачем меня похищать? Я что, американская шпионка или работник секретной лаборатории?

– Предлагаю встретиться с моим начальником. Я думаю, он вам всё подробно и в красках объяснит. И покажет, чтобы наглядней было.

– А начальник находится…

– В Волгограде.

– И я должна туда ехать? – ужаснулась Варя. – Но это невозможно! У меня работа, дети… А по телефону никак нельзя? – с надеждой воззрилась она на Багрянского.

Он покачал головой.

– Отпроситесь с работы на недельку. А детей придется с кем-нибудь оставить.

– С кем? Учебный год, как я могу бросить детей? – нога начинала болеть невыносимо. Казалось, ее выдирают с корнем.

– Знаете, учебный год – это самая маленькая проблема, которая у вас сейчас есть. По сути, это вообще не проблема, если правильно оценить ситуацию, в которой вы оказались. Более того, вы сейчас и для детей угрозу представляете. Где гарантия, что в следующий раз снайпер не будет стрелять по окнам вашего дома?

Это был убойный аргумент. Всё Варя могла отмести, но угроза детям… Если по ее дурости с ними что-то случится… Хоть с одним из них… Она решительно отогнала дурные мысли. После смерти мужа, это стало ее самым большим кошмаром. Это снилось ей время от времени – она приходит домой, а кто-то из них мертв. Или ее вызывают в школу, чтобы показать трупы… Она просыпалась, трясясь от страха, в слезах, и долго молилась: «Господи, только не это. Что угодно, только не это. Этого я не смогу перенести…»

– Боже, ну почему это свалилось на мою голову? – она запустила пальцы в волосы и потянула за них. Неужели нет другого выхода, кроме как тащиться с этим непонятным человеком обратно в Волгоград?

А он, как нарочно, продолжает спокойно:

– Я вовсе не настаиваю. Я просто хотел защитить вас и ваших детей.

Варя подняла голову.

– Там, на вокзале, вы были рядом неслучайно?

– Конечно, нет.

– А полицейский? Откуда он тебя знал? – она внезапно перешла на ты.

– Всё было разыграно, чтобы познакомиться с вами. Когда вы уехали, я думал, что больше не должен следить за вами, но меня отправили сюда.

– А почему у тебя глаза тогда были разные?

– Цветная линза, – повел он плечом.

– Зачем?!

– Люди запоминают эту необычную деталь и потом не могут припомнить внешность.

– Олег! У тебя шрам через оба века! Какая линза?

Багрянский расхохотался.

– Ладно. Тогда скажу, что мне хотелось тебя зацепить чем-то, чтобы ты обратила внимание на меня, запомнила, заговорила, – теперь и он перестал выкать, и это казалось таким естественным. – Удалось это, только разрезав сумку. Так что ты решила?

– У меня невыносимо болит нога.

– Дальше будет еще хуже.

– Ты меня очень утешил! Хорошо. У меня, собственно, еще десять дней от отпуска осталось. Сейчас звонок на урок прозвенит и пойду, попробую отпроситься у директора.

– Я помогу дойти.

– Олег, не обижайся, но у тебя поперек лица написано: «Отсидел и мне понравилось». Если меня с тобой увидят, потом неделю весь город меня полоскать будет.

– Хорошо, я подожду на улице, – Багрянский и вправду будто совсем не обиделся.

Когда Варя, согнувшись пополам и приволакивая за собой ногу, вошла к директору, вопросов о том, для чего она хочет взять отпуск, не возникло.

Багрянский, как и обещал, ждал ее на улице, у самого выхода из школы, хотя она предпочла бы, чтобы он находился где-то подальше, чтобы никто их вместе не видел. Он повел ее в сторону дома, но очень странно. Они прижимались к деревьям, прятались под навесы ларьков. Он постоянно оглядывался, а однажды, проследив за его взглядом, Варя и сама заметила темную фигуру на крыше, быстро пригнувшуюся за парапет. Теперь ей пришла в голову мысль, что до отделения полиции она, пожалуй, могла и не дойти. Дурдом какой-то!

Едва она открыла подъездную дверь, Олег шагнул в сторону.

– Я с тобой не пойду. Вот мой телефон, – он сунул ей в руку бумажку. – Сделаешь вызов, и я буду ждать тебя здесь же. Постарайся решить все вопросы до вечера. В 22.00 с автовокзала отправляется автобус до Волгограда. Утром будем на месте, и тебе всё станет понятно, – Варя кивнула через силу и поковыляла дальше, но он добавил в спину: – Как только придешь домой, задерни шторы. Для вашей безопасности.

Из-за ноги, разрывающейся от боли и начинавшей неметь, день показался Варе бесконечным. Она позвонила подруге Беате, одинокой маме, воспитывавшей троих детей. Та согласилась выручить и пожить у Вари в квартире, пока она будет отсутствовать.

После обеда опустевший дом вновь начал наполняться. Сначала пришел Илюша:

– У меня три пятерки! – закричал он с порога. – По математике, труду и рисованию.

– Умничка, – у Вари уже темнело в глазах от боли, но она всё же поцеловала и обняла сына.

Он сразу заметил, что что-то не так.

– Мам, тебе больно?

– Да, сынок. Мне придется поехать в Волгоград полечиться. Поживете пока с тетей Беатой?

– А ее дети тоже с нами будут?

– Конечно.

– Тогда ладно. А может, ты выпьешь таблетку? Чтобы не больно было?

– Не помогает, солнышко, – Варя выпила уже две таблетки обезболивающего, но особого облегчения не почувствовала. – Ты лучше переодевайся и расскажи, что у вас в школе было.

Илюша, деловито разглаживая школьную рубашку на плечиках, поведал:

– Пришли к нам. Зачем-то дали телефон. Говорят: если у вас будут проблемы, вы можете позвонить. Зачем мне куда-то звонить, если я могу маме о своих проблемах рассказать? Глупость какая-то.

Варя улыбалась, сдерживая слезы.

Полина от мысли, что придется жить с детьми Беаты пришла в восторг. Андрей промолчал – он вообще молчун. Сергей пробурчал: «Только пусть она ко мне не лезет», имея в виду, конечно, Беату. Он почему-то никак не мог найти общий язык с ней. Галя лишь пожала плечами и тут же села за пианино.

– Я новую песню сочинила. Спеть?

– Конечно.

Варя слушала и восхищалась: какая же она талантливая. Играет, поет, рисует, да еще и красавица. Когда песня умолкла, Галя повернулась к маме:

– Ну как?

– Восхитительно. Я никогда не умела так сочинять.

– Правда? А у тебя совсем никаких замечаний нет?

– Нет. Всё просто чудесно. И слова, и музыка, всё так подходит.

– Я еще Брайна Крейна выучила «Весну». Сыграть?

– Обязательно. Ты же знаешь, что обожаю, когда ты играешь Крейна.

Последний аккорд утих, и Галя, смеясь, сообщила:

– Иногда я представляю себе такую сцену из своей будущей жизни. Я подхожу к мужу и спрашиваю: «Почему ты перестал держать мои руки в ладонях? Мне это так нравилось!» А он скажет: «С тех пор как мы продали пианино, это уже не нужно…»

Варя рассмеялась и притянула дочь к себе.

– Иди я твои руки в своих ладонях подержу, – обняв Галю, она спросила негромко: – Часто придумываешь свою будущую жизнь?

– Нет, не очень. Ты же знаешь, я больше сказки придумываю.

– Не придумывай о себе ничего плохого. Ладно? – попросила она.

– Ладно. А что? Боишься, сбудется? – хихикнула Галя.

– Кто знает. И еще. Я уезжаю. Вся надежда на тебя. Тетя Беата, конечно, за вами присмотрит, но ты же понимаешь…

– Не волнуйся, мам! Всё будет хорошо. Ты, главное, не болей. Давай я твои вещи соберу…

Беата пришла уже около восьми. Они выпили чай на кухне, а потом подруга заговорщицки подмигнула:

– Давай колись. Куда вдруг собралась?

– Беата, если бы не нога, никуда бы не поехала, честное слово! – заверила Варя. А потом пришлось немного соврать: – Она давно у меня уже побаливала, здесь врачи вообще не могли диагноз поставить, ты же знаешь, как у нас тут лечат. А в Волгограде сказали, как станет хуже, срочно к ним. Вот, дождалась…

Дети в это время не на шутку расшумелись. Посмотрев на часы, подруга ужаснулась:

– А как ты их спать укладываешь?

– Я-то? – рассмеялась Варя. – Да очень просто, – и гаркнула на всю комнату: – Через десять минут, чтобы все были в кроватях. Время пошло.

В комнатах всё бурно зашевелилось. Одни стелили постель, другие убирали игрушки.

– А они что, всегда тебя так слушаются? – изумилась Беата.

– Всегда, – и чуть громче добавила для Полины, застрявшей возле зеркала в коридоре. – Потому что кто не успеет за десять минут лечь в постель, в компьютер завтра играть не будет.

Поля тут же умчалась в ванную.

– А у меня так не получается, – загрустила Беата.

– А потому что ты грозишься, а свои угрозы не выполняешь, – объяснила Варя. – Ты им скажешь, что играть не будут, а завтра начнут рыдать в три ручья, ты и простишь. А мои знают, что мое слово тверже гороху! – она подмигнула Илюше, выглянувшему из спальни.

– Мы уже легли, – сообщил он. – Ты нас поцелуешь?

– Конечно.

Варя поковыляла к мальчикам, едва сдерживая стон. Дети Беаты, вдохновленные примером, тоже уже разошлись по спальням. Мальчик лег с Илюшей, а дочка с Полиной. Младшенькую Беата решила уложить с собой на кровать Вари.

Она расцеловала всех, как обычно делала на ночь: губки, носик, лобик, щечки. Илюша обнял ее за шею и, хохоча, требовал:

– Еще! Еще!

Андрей лицо подставил, но сохранил почти невозмутимое выражение, а вот старший Сергей сладко жмурился. Сердце замирало от счастья, когда она видела это.

Когда Варя расцеловала своих принцесс, пришло время идти на вокзал. Она постояла немного в коридоре.

– Держись, Беата, – она обняла подругу. – Если вдруг что-то не так – звони. Я попробую по телефону разрулить.

– Справимся как-нибудь. Главное, не болей.

Варя подхватила сумку, куда дочь уложила необходимый минимум вещей, и вышла за порог.

Багрянский ждал ее этажом ниже. Сразу забрал сумку и подставил руку, на которой Варя и повисла.

– Нога подкашивается, – виновато пояснила она.

– Ничего, – попытался утешить он. – Нам главное до Волгограда доехать. Там помогут.

Сидя в автобусе и глядя на огни ночного города, Варя не могла отделаться от ощущения, что совершает самую большую ошибку в своей жизни.

Третья красная нить

– Я согласен! – Гриша вскочил и впервые не полез нервно за сигаретами, а стал носиться по комнате. Он даже на мгновение стал прежним Гришей: неловко взмахнул рукой и свалил со стола подставку для салфеток. Салфетки веером разлетелись по полу, – он тут же начал их собирать, но уже немного успокоился: движения стали точными и аккуратными. – Если это поможет Борику, я согласен, – продолжил он деловито. – Пусть Оля проведет обряд, в меня вселится дух, и мы быстро раскрутим это дело.

Они опять разговаривали на кухне Чистяковых. Регина переждала, когда салфетки займут свое место на столе, потому что боялась сорваться. Но когда Гриша сел напротив нее и требовательно произнес: «Ну?», она смогла произнести только одну фразу:

– Гриш, ты больной?

– Регина, я понимаю, что это незаконно, что нам надо быть очень осторожными, но ведь тут дело не только в Борике. Ты же понимаешь? Есть крот среди нас. Кто-то, кому мы доверяем, а он в это время подрывает нашу организацию изнутри, расшатывает и без того невесть какую прочную конструкцию… Ты знаешь, что сейчас среди каторжан творится? Еще немного и бунт начнется! Они считают, что их убивают, а мы даже не шевелимся. Регина…

– Да иди ты на фиг, Чистяков! – Нарутова долго сдерживалась, но всё же взорвалась. – Ладно, у тебя друг умирает, ты должен на всё пойти, чтобы его спасти. А меня ты какого хрена подставляешь? Ты знаешь, что будет, если эта история откроется? Ведь это может не только меня коснуться, я и отца подставлю. Думаешь, ни у кого не хватит ума сказать: ей позволили, как дочери генерала, встретиться с особо опасным заключенным, а она использовала информацию против человека! Ты хоть понимаешь, что значит, этот обряд, этот договор? Хорошо, если удастся вселить его в тебя до конца расследования, на неделю или на месяц. А если не получится? Если я отдам твое тело ему навсегда? С чего ты вообще взял, что Ольга согласится в этом участвовать? Что у нее хватит сил провести этот ритуал?

Гриша повесил голову, уронил руки между коленями.

– Но надо же что-то делать? – тоскливо пробормотал он.

– Надо, – отрезала Регина. Затем поднялась и насыпала в чашку две ложки растворимого кофе и две сахара. Залила это все чуть теплой водой, быстро размешала и залпом выпила. – Надо, Гриша. Но то, что ты предлагаешь – это бред, – мрачно заключила она. Мрачно, потому что она убедилась, что Гриша намного добрее, чем она сама. Ему вон в первую очередь пришел в голову вариант, что духа получит он. А ее-то совсем другое озарение посетило…

Чистяков снова поднял голову, будто подслушав ее мысли.

– Он ведь сказал, что это необязательно должен быть человек…

– Сказал, – с тяжелым сердцем подтвердила Регина.

– Тогда… тогда… Попроси Финна. Ну, сару1, который машины чинит. Он добрый. Он согласится.

– Прожить жизнь с духом согласится?

– Да ладно, Регин. Если не получится договориться о временном пользовании, можно по-другому. Всё равно не обязательно наш «сосуд» навсегда отдавать.

– Эк ты его – «сосуд». Вроде бы обозвал неодушевленным предметом и уже не жалко, да?

– Я серьезно. Мы заключаем сделку с духом. Мы приглашаем его в это тело, но временно. А когда он выполнит это условие…

– И что тогда? – с сарказмом поинтересовалась Регина.

– Тогда мы предоставим ему другое тело.

– Какое, если не секрет?

– Например, то, которым сейчас владеет его собрат. Тело убийцы.

– И как ты это провернешь?

– Да придумаем что-нибудь! – отмахнулся Гриша.

– Ты забываешь, что убийца – человек. И за такие игры с людьми, мы с тобой сами можем под суд попасть.

– Ладно… Тогда так. За помощь следствию мы пообещаем сару полную амнистию, возвращение на родину…

– И как ты это осуществишь, скажи на милость? – ядовито скривила губы Нарутова.

– Ах да! – иронично улыбнулся Чистяков. – Я забыл, что ты никогда не обманываешь каторжан.

– Я вообще стараюсь никого не обманывать, – Регина шутку не поддержала. – И тебе не советую. По крайней мере при мне.

– Но должен же быть какой-то выход! – снова в отчаянии воскликнул Чистяков.

– Должен, – Нарутова сжала пальцами виски, молясь про себя, чтобы Гриша сам догадался, что пришло ей в голову. Самый простой и логичный выход…

– Ты ведь что-то придумала, – с подозрением вгляделся в нее Гриша. – Ну-ка колись…

Регина решила не кокетничать. Увильнуть от ответственности не удалось, значит, придется брать ее на себя.

– Фролов, – сообщила она просто.

Чистяков мгновение смотрел на нее, а потом просиял.

– Конечно! Фролов! Как мне это самому в голову не пришло? Конечно, Фролов! – он буквально пританцовывал от радости. Затем снова уселся на табуретку, понизил голос до шепота. – И тогда Олю можно совсем не впутывать, да? – заискивающе спросил он. – Чем меньше знает…

– Мне бы хотелось, чтобы об этом знали только ты, я и Володя. Так надежнее.

– Отлично. Когда ты с ним поговоришь?

Регина скривилась. И разговаривать об этом придется ей. А куда деваться? С Гришей он почти не пересекался. А она с мурианом раньше работала. Бок о бок. А теперь сдала как стеклотару. Вий, которого убил следователь Кобалия, так говорил.

– Да вот прямо сейчас и позвоню, – заявила она. Быстро нашла Володин номер и нажала вызов. Затем приложила трубку к уху, слушая длинные гудки. А он вот возьмет и не ответит. Не ответит и всё. И ничего им не удастся. Не получится ничего. – Не берет, – заявила она, кладя телефон на стол.