Ругару

– Регин, спасибо не подчеркнула, что ты работаешь, а я так, штаны просиживаю, – если прокурор и злился, то внешне это никак не отражалось. – Ты не обижайся, пожалуйста, но иногда тебя не любят за то, что ты стараешься показать, будто ты одна умная и ответственная.

– Кир, я прекрасно знаю, за что меня не любят, давай не будем об этом.

– Ладушки. Только знай, что наши опера, которые на самом деле «ух, какие», они на основании этой папочки, он постучал пальцем по делу, всё тобой перечисленное построят, щелкнув пальцами. А если тебе этого мало, то никто в этом не виноват. Ты слишком всё усложняешь. Расслабься пока и доверься своим сотрудникам.

– Спасибо, что не назвал дурой, – слегка раздраженно поблагодарила Регина. – А теперь можешь мне подсказать, кто знает об этом деле больше других. Есть в пределах доступности такой человек?

Кирилл обреченно полез в блокнот.

– Записывай, – предложил он после недолгих поисков. – Жангожин Борис, 42‑17‑35.

– А сотовый? – потребовала Регина.

– Сотовый он сам тебе даст, если захочет. Звони, не бойся. У него переадресация идет на сотовый. Если Борик ничего об этом Антипове не знает, значит, в Волгограде вообще никто и ничего не знает, потому что судили его, как ты заметила из материалов дела, в Ульяновской области.

– А Борик – это кто?

– А Борик, Регина, – это исполнитель наказания в южных районах города Волгограда. В особых случаях его и в северные приглашают. Он легко справляется.

– Ясно… Большой чин. А по отчеству его как? Чего ты так к нему… «Борик»!

– Увидишь его – поймешь. Его по-другому не назовешь.

– Ладно, тогда пойду я, – она тут же подхватилась, забрала со стола папку. – Люблю тебя, Кир.

– Не искренно говоришь. А жаль, – хмыкнул он. – Смотри с Бориком роман не закрути. Я ревнивый.

– Я постараюсь держать себя в руках! – она выскочила за дверь и в коридоре сразу набрала заветные цифры. Сначала вместо гудков вызова шел какой-то дурацкий текст: «Абонент находится в состоянии полной кайфухи и расслабухи, просьба не нарушать его блаженного состояния плохими новостями…» Затем трубку взяли. – Алло! – быстро протараторила она. – Борис Жангожин? Извините, не знаю вашего отчества. Вас беспокоит старший следователь Следственного управления Советского района капитан юстиции Нарутова. Вы не могли бы уделить мне полчасика?

– А вы пиво любите, капитан юстиции Нарутова? – ответил ей не вполне трезвый низкий и чуть грубоватый голос.

– Нет, – опешила она. У нее было ощущение, что она пришла на явку и забыла пароль.

– А что любите?

– Молочный коктейль.

– Вы что, шутить изволите? – кажется, исполнитель наказания обиделся. – Я вас спрашиваю, что любите из спиртного. Если вы трезвенница – встреча не состоится, – пару мгновений Регина разевала рот, не зная, как продолжить разговор. Потом быстро глянула на телефон. Нет, цифры набраны правильно. – Вы уснули, Нарутова? Вы, между прочим, с подполковником полиции разговариваете, старшим по званию.

– «Шато-д’Икем», – брякнула она и тут же пожалела. Подполковник ведь может опять посчитать издевкой то, что она называет безумно дорогое вино. Но это был единственный алкогольный напиток, который нравился безоговорочно.

На этот раз паузу выдержал Борис Жангожин. Затем обронил:

– Да, не сойдемся мы с вами характером. Подъезжайте к ресторану «Волгоград». Не знаю, есть ли там «Шато-д’Икем», но хорошая водка точно есть.

О пиве он уже забыл.

– А… – Регина хотела узнать, как же она узнает подполковника, но в трубке уже стало тихо. – Ладно, – пробормотала она, – на месте созвонимся.

…В центре города она не успела даже взять телефон, как к ней подошел бугаина на голову выше ее и раза в три толще. Он напоминал гигантского, заросшего длинной шерстью медведя. Темные курчавые волосы лежали на плечах, и создавалось впечатление, что расческу они никогда не знали. Щеки тоже заросшие, причем не похоже, что мужик отпускал бороду. Казалось, он ушел в запой и потому давно не брился. Черная кожаная куртка – это в волгоградскую-то жару! Черная рубашка расстегнута пуговицы на три, так что красовалась сильно заросшая грудь. В руках черные очки.

– Так вот вы какая, капитан юстиции Нарутова, – он сделал петлю, словно хотел увидеть ее со всех сторон. – Наслышан, наслышан. А я Борик, – вместо ладони, как можно было предположить, он подал ей удостоверение.

Регина внимательно его изучила. Ошибки нет – это лохматое чудище и есть Борис Жангожин, подполковник полиции. Отчества не стояло и в удостоверении.

– Прошу, – предложил он и повел, совершенно выбитую из колеи Регину в ресторан.

Она была здесь впервые и откровенно глазела вокруг, как нищенка, неожиданно попавшая во дворец. Пожалуй, «Волгоград» для такого ресторана – блеклое название, совершенно не отражающее его сути. Это были настоящие королевские хоромы. Ее повседневные брюки и блузка казались чем-то инородным. Регина рассматривала стены, люстры, столы… Затем пожалела себя. «Нигде‑то ты не была, ничего толком не видела… Дело, только дело!»

Посетителей было немного, и они наверняка немногочисленные гости города, остановившиеся в гостинице, при которой находился этот ресторан. Борик усадил ее за дальний столик в простенке между окнами. Там их уже ожидала бутылка «Шато-д’Икем», а также графинчик с водкой.

Опустившись на стул, Регина тут же достала папку, но Борик запротестовал:

– Уберите!

– Но… – попыталась возразить Регина.

– Уберите, уберите, – непререкаемым тоном приказал подполковник. – Мы же с вами не в кабинете. Зачем светиться? То, что надо, я уловил. Об Антипове хотели расспросить? Я вам без бумажек расскажу всё, что знаю. Вы сегодня обедали?

– Нет, но…

– Выбирайте, – он протянул меню. – За едой всегда приятнее заниматься делом, – Регина упрямо сжала губы, тогда он наклонился ближе и заговорщицким тоном подмигнул: – Мне сто пятьдесят два года недавно стукнуло, как вы думаете, кто кого переупрямит? Не закажете вы – закажу я. Не факт, что мой заказ вы съедите с удовольствием. Но съесть придется.

К ним подошел официант, и Регина, скрипя зубами, заказала жульен. Борик выбрал отбивную, салат из помидор и нарезку сыра. Как только холодные закуски принесли, он подвинул обе тарелки ей.

– Это вам. Я такие штучки не люблю. А вы чем-нибудь себя займете, пока принесут заказ, – он налил ей вина, себе водки. – Вопросы задавать будете или мне самому рассказать по вдохновению?

– Рассказывайте, – позволила Регина. – Если что-то будет неясно, я не промолчу.

– Ешьте, – в тон ей позволил Борик. – Уговор такой – вы едите, я говорю, – и как только Регина наколола вилкой кусочек сыра, продолжил: – Начну, пожалуй, с того, откуда я про Лешку знаю. Его ведь четыре года назад сослали. Жил он на Везиофее, который в вашем деле обозвали мир 2-бета «о». Любопытный мирок, ну да не суть. А на каторге я служу, слава богу, скоро стольник стукнет, так, что понятно, что на 2‑бета «о», я не был. Зато у меня была знакомая, которая, кстати, выступала свидетельницей по делу Антипова. Вот она – обычная женщина, как вы, кстати, – она служила наблюдателем на Везиофее. Всё, что знаю, – знаю от нее. Но уверен: сведения вполне достоверные. Зачем бы ей врать?

Им принесли заказ, и официант снова испарился.

– Вижу, у вас уже вертится на языке вопрос, – улыбнулся Борик и хряпнул еще одну рюмочку. – Вы кушайте, не отвлекайтесь. Если уж я совсем ваши вопросы не отгадаю, потом зададите. С рождения я вам жизнь Антипова не перескажу. Только запутанную историю его ссылки. В деле ведь сказано, что подозревался он во множественных убийствах, но не сказано кого и при каких обстоятельствах. А всё потому, что ни один эпизод не доказан. Улик нет вообще! Кроме факта нахождения Антипова рядом с погибшими незадолго до смерти. Вас, конечно, интересует, как Леша Антипов вообще наткнулся на человека, чтобы его убить. Миры класса два людьми не изобилуют. Так, какой-нибудь сумасшедший турист и наблюдатели. И те и другие дальше городов, а то и столицы носа не суют. Какова вероятность, спросите вы, что деревенский парнишка, никогда не ездивший дальше районного центра и принадлежащий к очень мирной, по сравнению с оборотнями и даже людьми, расе, столкнулся с человеком и убил его? Один шанс на миллиард! А может, и больше, не силен я в статистике. Так вот. Люди Антипова завербовали. Дело было так. Нашумевшая шпионская история, которая вроде до сих пор обсуждается. Этот самый Антипов случайно столкнулся с эльфийкой, когда ехал грузить зерно. Уборка урожая у них там была, понимаешь. Я так думаю, неслучайно она его запеленговала. Скорее всего, поджидала у дороги кого-нибудь подходящего. Попался Леша. А магия эльфов – ты же знаешь – это как под БелАЗ попасть. Не каждый третьего класса устоит, а для второго класса – безнадега. Даже если эльфийка ослабла и всё такое. В общем, когда его доблестная милиция повязала, один исход ему был – пуля в затылок после долгих пыток. А наблюдатели заинтересовались. Хороший парнишка ведь, не повезло просто. Умный, добрый, чуткий. В общем, выцарапали его с воплями. Проверили – от заклятий чист. Пристроили в нашей столичной организации курьером, а впоследствии хотели агента из него сделать. Чтобы вербовал для каторги кадров.

– И обучали его как агента, да? – хмыкнула Регина. – А мы теперь удивляемся, почему его поймать трудно.

– Да-да, – охотно подтвердил Борик. – Обучали парня от души. А как не обучать, если такой подходящий материал? Человеку десятилетия нужны, чтобы достичь мастерства, которого он достиг за два месяца. Нет, ну, конечно, человек слабее, мышцы качать нужно и всё такое. У ругару-то всё готово, только чуть подтолкнуть в нужном направлении… Ладно, иджеме дале, как выражалась моя польская подруга. В столице дали Антипову комнату в общаге, в той же, где и наблюдатели тусовались. Они, понимаешь, не брезгливые. И вот тут самое интересное началось. Парнишка, ты и по фоткам видишь, – симпатяга. Для баб – находка. Иммунитет сильный, любые венерические болезни побеждает за день, если вдруг не с той переспит. Так что не заразишься от него. И не забеременеешь, ясное дело, тоже. Куча проблем разом решается. Обхаживать стали Лешу. Только, хотя заклятий на нем и не было, но от магии эльфийской он, наверно, не совсем отошел. Весь такой задумчивый ходил. Будто не в себе. Но примерно через полгода пригласила одна его в гости.

– Ваша знакомая наблюдательница? – не выдержала Регина, которая доела жульен и глотнула восхитительного вина. Борик знай попивал водочку, хотя она заподозрила, что в кувшине вода и он дурит ей голову: никакого эффекта не вызывал в Борике напиток, хотя он даже не закусывал.

– Наблюдательница, да не моя знакомая, – усмехнулся подполковник. – Ты слушай, не перебивай. Так вот, пригласила с определенной целью: накормить, напоить, на себя положить, что ей с успехом удалось. Видеть это не видели, но слышали многие. Бурное было свидание. После этого Леша, что называется, отряхнулся и ушел. Чему тоже были свидетельницы. А утром раздался выстрел в комнате этой девушки, и нашли ее с простреленной башкой и пистолетом в руках. Оружие она чистила. Неаккуратно очень. Не соблюла правила техники безопасности, понимаешь. Поохали и закрыли дело. Еще через несколько месяцев замаячила рядом с Лешей другая дама. В звании майора юстиции. Старше Антипова лет на пятнадцать, хотя и хорошо сохранилась. Долго танцевала вокруг парня. Уговаривала на каторгу опером ехать – незаменимый работник был бы! А ей как раз по выслуге лет скоро полагалось отбывать. Она его, значит, с собой прихватить собиралась, чтобы рядышком был. Долго ли, коротко, согласился Леша ехать или нет – неизвестно. А вот в гости к майору он заглянул на ночь глядя. Да и задержался чуток. Дела были, понимаешь, приятные для обоих. Ближе к утру вызвали даму по какой-то срочной надобности, и обратно она уже не вернулась. Попала… под клыки, если так можно сказать, бешеному оборотню. Жутко. Оборотня пристрелили на месте, стали жить дальше.

– Антипов был вне подозрений? – на всякий случай уточнила Регина.

– Абсолютно! – широким жестом отмел Борик подобное предположение. – Случай и всё. Но потом наступил Новый год. Всеобщая попойка и праздник жизни. Леша нахлебался в зюзю. Девчонки-секретарши, обрадованные таким поворотом, рвали его на части. Не знаю, скольких он осчастливил, но, судя по всему, человек пять.

– Потому что утром было пять трупов? – предположила Регина.

– Точно! – неизвестно чему обрадовался Борик и отправил в рот очередную рюмку. – В обнимку с одним из трупов он спал.

– Причина смерти?

– Причина на любой вкус. Одна отравилась, одна подавилась оливкой, одна в нетрезвом виде свалилась с лестницы и свернула шею, одна столь же нетрезвая вышла дохнуть свежего воздуха, да так и заснула в сугробе – замерзла. Ну, и та, которую он обнимал, умерла от сердечного приступа.

– Здорово… – без улыбки произнесла Регина.

– Еще бы! Расследовали-расследовали. Вспомнили предыдущих женщин Антипова. Определили: налицо связь. Судили.

– А улики?

– А улик никаких! – опять обрадовался Борик. – Ни прямых, ни косвенных, ни даже магических. Все видели, как Лешка этих девиц… радовал. Ничего другого не видели. Но связь‑то налицо!

– И за недоказанностью его сослали?

– Ну да. И строго-настрого – к женщинам не подкатывать. Если сама вешается, тогда ладно, так и быть. Но она должна ясно и четко сформулировать свое желание. Иначе Антипов нарушает закон.

– Такое ограничение на него наложили?

– Да.

– Понятно.

– Что вам понятно, капитан Нарутова? – заинтересовался Борик.

– Что мои, так сказать, соратники, не захотели хорошо делать свое дело, в результате посадили парня «на всякий случай». И теперь мы имеем высококвалифицированного неуловимого вора, которого сами же и обучили. К тому же он взломал несколько ограничений и получил стойкую ненависть к органам правосудия, так что стал в два раза опаснее.

– Вы считаете, что он невиновен? – заинтересовался Борик.

– Я считаю, что если он виновен – докажите это и приговорите к высшей мере, потому что столько трупов прощать нельзя. Если он болен – вылечите или опять же пристрелите, как бешеного оборотня. Но если вы, дорогие мои, не уверены, что виноват он, то по какому праву отправляете его в ссылку? По какой такой статье?

– В чем-то ты права, – покаянно склонил голову подполковник, в очередной раз невпопад переходя на «ты». – Но на каторге за подозреваемыми присмотреть легче.

– Да? – деланно изумилась Регина. – И кто же, интересно, следил за ним в последние три года? Кто скажет, спал ли он с кем-нибудь и что произошло с этими женщинами? Вы же сами заметили – погибали исключительно женщины, так что отсутствие трупов на местах его преступлений абсолютно ничего не доказывает.

– Не доказывает, – согласился Борик.

– Ладно, мне пора… – она схватила сумочку.

– Ну так я помог чем-нибудь?

– Конечно! – спохватилась Регина. – Я обдумаю то, что услышала, но кое-какие мысли уже сейчас появились. Отдельное спасибо за обед и вино, – поблагодарила она.

– А вы бутылочку с собой возьмите. Всё равно я эту сладость не люблю, а вы только один бокал выпили. Официантам, что ли, дарить?

– Неудобно как-то… – засомневалась Регина.

– Чего там неудобно! – возмутился подполковник. – Берите и всё. Вот я заткну сейчас, – он собрался соорудить пробку из салфетки, но не успел. К ним подошла миловидная пухленькая официантка.

– Позвольте, я закрою бутылку пробкой, – предложила она и словно фокусник не только закрыла горлышко, но и упаковала в подарочный пакет, прощебетав в пространство между Региной и Бориком. – Будем рады видеть вас снова.

– Благодарю, – Регина поднялась, Борик остался сидеть. Потом будто спохватился.

– Вы идите, а я отдохну еще. Отбивную свою доем.

Проследив за его взглядом, Нарутова заметила, что он перемигивается с официанткой, и с трудом сохранила невозмутимость.

В машине положила бутылку на соседнее сиденье – с пробкой можно не бояться, что прольется, но надо домой заехать. Не кататься же весь день с таким «пассажиром». «Борик… Надо же!» – она покачала головой и повернула ключ зажигания.

Первый прокол

Пихлер, слегка успокоившись, попробовал еще раз добыть ключ. Не хотелось беспокоить Лекса по таким пустякам, выходило, что он совсем уж беспомощен. С утра он уже дежурил возле дома Зинаиды. Машину сменил, внешность тоже. Не должна заметить. А полиция – что полиция? Вот если бы она в следственное управление на Казахской сунулась, тогда стоило бы беспокоиться, а здесь тоже человечек от них есть, да только если он каждое заявление сумасшедшей будет рассматривать – сам свихнется. Да и сотрут ее, как будто ничего и не было – изобрели такие штучки. Пишут особой ручкой, потом стирают. Кто пойдет проверять, что стало с его заявлением? Немногие. Тем более что-то серьезное они всегда рассматривают, только на глупые заявления внимания не обращают, чтобы не загружать себя бессмысленной работой.

Зинаида вышла из дома взвинченная, как всегда. Опять, наверно, с сыном поругалась. Интересно, как бы сложилась ее жизнь, если бы она сняла медальон? Неужели бы точно так же терпела этого хама и оболтуса? У Севы детей не было и, когда он сталкивался с подобными семьями, клялся себе, что никогда, никогда! не позволит сыну так с собой обращаться. В бараний рог бы скрутил Богдана-засранца. Если бы у Зины были деньги, и она обратилась к нему за помощью, он бы не взял с нее много, для собственного удовольствия приструнил наглеца.

Но сейчас следовало переживать о другом. Приняв облик усталой женщины, чем-то напоминавшей Зинаиду, только старше, он последовал за ней. Шахович преследовал ее буквально по пятам, ища удобного случая. Не так-то легко отобрать медальон, не привлекая внимания. Даже убить ее сложно. Он ждал удобного момента…

В маршрутку следом за Зинаидой он сел уже мужчиной средних лет, в очках и пижонской рубашечке. Жалко предметы нельзя брать с собой – они бы здорово дополнили образ. Но если внешность и одежда у него менялись быстро и незаметно, достаточно было восстановить в памяти нужный образ, то предметы меняться не желали. Интеллигенту, в которого он превратился, подошел бы тубус якобы с чертежами, или портфель, или в крайнем случае барсетка. Но затем он собирался превратиться в девушку, и куда бы он дел этот аксессуар? В кусты выбросил? Заметут как террориста. А с одной вещью весь день ходить – слишком уж приметно. Она и без того каждый раз его вычисляла.

Зина выскочила из маршрутки на перекрестке и помчалась через дорогу. Пихлер благоразумно не спешил за ней. Сменив облик, нажал на кнопку светофора и перешел улицу, когда загорелся зеленый свет. Лишь на той стороне догадался: она его заметила! Опять заметила.

Внезапно Севу осенило. От постоянных ударов тело теряет чувствительность. Но бывает и наоборот: человек, которого часто били, ненавидит малейшие прикосновения. А Зинаиду так часто била жизнь, что у нее обострилось предчувствие неприятностей. От него исходит угроза, и она улепетывает, будто заяц, в надежде спастись. Только вряд ли ей это удастся. Ну, если только очень повезет, и она избавится от ключа… Но это вряд ли. Рука не поднимется

Рано Зина радовалась. Отпущенное ей количество удачи и положительных эмоций закончилось на удивление быстро. С утра сын снова начал канючить деньги, уверять, что вчера она ничего не дала, затем опять ругался матом, швырял вещи. Телефон разбил домашний, хотя как раз телефон ему нужен больше, чем ей, – Богдан со своей девушкой чуть не каждую ночь разговаривает. Она же впервые в жизни не ответила сыну криком, а сбежала. Знала: если задержится, обязательно отдаст последние деньги.

Зина мчалась на остановку, а сама переживала, что Богдан еще какую-нибудь пакость подложит. Разобьет любимую кружку, порвет занавески. Что если она вернется в разгромленную квартиру? Может, лучше было отдать еще полтинник? Заняла бы опять денег на проезд, как-нибудь до зарплаты прожили…

Уже садясь в маршрутку, она поняла, что за ней опять следят. Опять! До дороги ее вела женщина, некрасивая и вроде бы неприметная, по крайней мере описать внешность она бы не смогла. После – мужчина в очках. А потом его сменила девушка. Зинаида рванула через дорогу, рискуя попасть под машину, но почему-то казалось: стоит войти в институт – и она будет в безопасности.

На работу Зина пришла первой. Когда она в первый раз попала в это издательство, ее объял ужас: неужели здесь придется проработать несколько лет? Потолки с обвалившейся штукатуркой, огромные окна, немытые, наверно, со дня постройки здания, пыльные шторы, столы, хаотично расставленные по всей комнате, – целых семь штук… Всё наводило уныние. Семь человек в одной комнате вообще испытание не для слабонервных. Потом оказалось, что всё не так плохо. Столов семь, да компьютера-то три. А без компьютера какой редактор? Вот и получалось, что работали они вчетвером: она – технический редактор, Лена – обычный редактор, Ирина – делопроизводитель (в издательстве на удивление много всяких бумажек) и начальник из бывшей союзной республики. Немало людей работало здесь от случая к случаю, удаленно, но они особо не беспокоили. В самом издательстве народ подобрался на диво – три разведенных женщины и чрезвычайно интеллигентный и грамотный мужчина предпенсионного возраста. В общем, очень хорошо сработались. Только из-за этого Зина и не рвалась в другое место, несмотря на задержки в зарплате. Покой на работе – он дорогого стоил.

Она привычно включила компьютер и, пока он загружался, включила кондиционер, поставила в холодильник скудный завтрак – пшеничная каша, зато целая банка. Если добавить глютоматик, сойдет за курицу. Едва комп включился, Зина кинулась к нему, словно там было спасение. Набрала логин и пароль для выхода в Интернет, путая буквы, так что вошла только с третьей попытки, когда заставила себя сосредоточиться и успокоиться. Набрала в поисковике «Вконтакте»… И остановилась. Она‑то заходила со странички Богдана, а теперь она с сыном поссорилась, он ей вообще не скажет, ответил Елисей на сообщение или нет. Взломать страничку? Это только в книгах и детективах умные люди сразу угадывали нужное слово или комбинацию цифр. Или программку для взлома под рукой имели. Ничего подобного ей было не под силу. К тому же либо она тупая, либо сын у нее сложный, но она не могла даже предположить, каким может быть пароль. Завести собственную страничку и написать еще раз? Долго.

Боже мой, она так нервничает, а ведь, возможно, ей вообще не написали!

От нечего делать нажала на кнопочку «Забыли пароль или не можете войти?». «Пожалуйста, укажите Логин или E-mail, который Вы использовали для входа на сайт. Если Вы не помните этих данных, укажите телефон, к которому привязана страница», – выдал ей комп, и она возликовала. Она точно знала, что сын регистрировался на ее номер. Бодро вбив цифры, она стала ждать СМС.

Пришла Лена – худенькая натуральная блондинка. Выглядит хрупкой девочкой, но на самом деле закаленная в боях с бывшим мужем стальная леди. Поздоровавшись, Зина ввела в нужное поле присланный код и – вуаля – зашла на страничку сына. Хорошо, что Богдан сам Вконтакте не сидел.

Елисей откликнулся. «Здравствуйте, тетя Зина! Я как будто почувствовал что вы мне прислали сообщение. Мой прадедушка Олег Михайлович Чистяков умер восемь лет назад. Я тогда даже не родился. Но я могу познакомить вас с моим дедушкой Леонидом Олеговичем Чистяковым. Приходите к нам в гости. Мы живем на улице Казахской дом 15а квартира 16. Лучше приходите вечером. Мама меня забирает от бабушки в пять часов вечера».

«Наивный ребенок! – посетовала Зинаида. – Нежели никто его не научил, что нельзя давать свой адрес?» Она отметила, что мальчик на редкость смышленый. Запятые не расставил, но слова без ошибок. Пожалуй, Богдан написал бы хуже.

Немного успокоившись от утренних треволнений, она напечатала ответ.

«Дорогой Елисей! Спасибо за приглашение, но, пожалуйста, никому не пиши свой адрес. Сейчас много плохих людей. Я постараюсь зайти к вам сегодня вечером. Если захочешь написать мне письмо, то сюда не пиши. Это страничка сына. Вот мой электронный адрес: [e-mail]. Передавай привет маме и папе!»

Она отправила сообщение, тут же стерла всю переписку и вышла со странички. Если Богдан попробует войти и не сможет, подумает, что его взломали. Она скажет ему код, который придет на телефон, а сама пользоваться таким способом больше не будет. К чему шпионить за собственным сыном? Нехорошо это.

…Благополучное разрешение этой проблемы придало Зинаиде сил. День, который раньше казался нескончаемым, прошел на редкость быстро, и сделала она довольно много. Зина немного пришла в себя. Зря она так волновалась. Или действительно ей примерещилась погоня? Как‑то неправдоподобно это всё. Если за ней следило так много агентов (или как их там называть?), то они должны были находиться где-то рядом. И в любом случае, зачем она им понадобилась, следить за ней? Или дело в талисмане?