Кексик. Звёздное кафе 2

– У тебя крыша едет? – забеспокоилась я, понимая, что никто не поможет, Лисса вообще старается не лезть, скрываясь на кухне. Вот же предательница, свой хвост дороже, чем помочь той, кто защитила.

– Вон! – рык, злой и недовольный.

Ощущение холода, волосы встали дыбом. Хотелось обернуться и проверить, мой ли Кексик так злобно ворчит, но не смогла, что-то остановило от этого простого с виду действия. Атас развернулся и молча влетел в комнату брата. Но я видела, как потух его бешеный взгляд.

Да что происходит с ними со всеми?

Мне бы по-хорошему разобраться в происходящем. Но куда там. Неприятности сыпятся одна за другой и, кажется, не собираются останавливаться.

Вдох-выдох. Всё будет хорошо. Самое главное, не сдаваться.

Даже когда бутылёк отказывается открыться, я старательно тяну пробку. Да открывайся же ты, зараза такая! Как же не люблю эти пробки, их никак потом не достанешь.

– Дай сюда! – выхватил из моих рук бутылёк Атас и открыл, но вместо того чтобы сразу отдать, понюхал и скривился, чуть не выронив драгоценную жидкость. – Гадость!

Вопрос в том, он это сейчас о средстве или обо мне? Нахмурилась, но решила не рисковать, мы здесь не за этим собрались. Нужно разбудить Элиота и выпроводить их наконец-то из кафе.

Я намочила ватку. Даже если не принюхиваться, ощущался острый раздражающий запах. По правде говоря, сам спирт не пахнет, он слишком лёгкий, но вот сама молекула аммиака близка в молекуле воды, и поэтому происходит ошибка обоняния. Можно сказать, часть нашего мозга начинает сходить с ума, и это спасает нас от потери сознания.

Я поднесла ватку к носу Элиота, но тот даже ухом не повёл. Не завертелся, и вообще ему словно плевать на запах. Оборотни на него должны быстро реагировать.

– Как? – Стою держу ватку и не понимаю, почему ничего не происходит. – Ты же должен был проснуться. Что с тобой не так?

Поднесла бутылёк к самому его носу – ноль результата. Решила нюхнуть сама, может, Атас соврал когда кривился, нет, воняет жидкость знатно. Дело в чём-то другом. Но в чём? Неужели в том, что я сказала что-то не то, или же причина кроется во мне? Уже не впервой рядом со мной ему становится плохо. Его зверь просил о помощи. Может, всё дело в этом?

– Что ты с ним сделала? – взревел Атас и ударил стену, сдержался, но оставил как следы своего буйства две продавленные вмятины. Оказывается, под обоями скрываются обычные доски.

– Если бы я знала, что с ним, то давно бы ответила на это, – сказала я, убирая подальше нашатырный спирт.

– Так узнай! – приказным тоном потребовал Атас. – Инквизитор прилетит быстро, а Элиот должен довести его до точки.

– Он что, с вами жить будет? – удивилась я.

– Ага, щас, в отеле, конечно, это же не один из нас, – мужчину прям передёрнуло. Конечно, чужаков они не любили. Территориальная независимость у них в крови, как и у любого зверя.

Я честно пыталась придумать, что можно сделать в этой конкретной ситуации. Перед глазами мельтешил Атас и не прекращал сыпать обвинениями. Шипел, рычал, топал как слон. Аж голова разболелась, что за детский садик у мужчины? Хотя какой он мужчина. Младше меня, если вспомнить.

– Может, хватит? – не выдержала я.

– Тогда думай быстрее, время на секунды равняется, а мы здесь его уже уйму потеряли! – проворчал Атас.

– Взял бы и помог вместо ворчания, – ответила я, массируя виски.

Я знала, что из любой ситуации есть выход. Даже если кажется, что его нет, он точно есть. Главное, постараться как надо, и в таком случае старания будут вознаграждены.

– А я знаю, что может помочь! – осторожно обходя Атаса стороной, восторженно сказала Лисса.

– Как? – Атас двинутся к ней очень резво, и лисичка, не дожидаясь этого, спряталась за мою спину, лишь бы этот индюк не прикоснулся. Если она воркует за барной стойкой, то это не означает, что подпустит к себе за её пределами. Лиса как-никак, а они звери хитрые.

– Да, может, ты прекратишь ловить её? – взорвалась я. – Дай ей спокойно рассказать.

– Она расскажет! Ещё как!

– Звучит как угроза, – заметила я и нахмурилась.

Слишком вспыльчивый оборотень. Не может контролировать эмоции и ведёт себя как последний… индюк!

– Да! – признался Атас, но остановился на месте, опёрся спиной о стенку, скрещивая руки и прикрывая глаза. По его дыханию заметно, что едва сдерживается.

– Какие мы все здесь вспыльчивые, – саркастически сказала Лиса и тут же сменила тему, пока Атас не решил что-то вымолвить: – Так вот. У меня есть идея, как можно попытаться помочь Элиоту.

– Как? – Всё же заткнуть оборотня та ещё задачка, сумел выискать паузу, чтобы вставить свои пять копеек вопросом.

– Всё очень легко, – подняла палец вверх Лисса. – В наше… там, где я жила, раньше ходил слух.

Лисса выдержала паузу и, убедившись, что её слушают, продолжила:

– Давным-давно в од…

– Может, ты будешь по делу говорить? – заворчал Атас.

Вот не может он помолчать. Почему нельзя послушать историю, чтобы понять, подействует ли идея лисички или нет? Разве он не понимает, как важно вникнуть в замысел?

– Если продолжишь перебивать, то я никогда не успею рассказать, – засопела обиженно Лисса.

– Да ты!..

– Атас, хватит. Сейчас ты единственный, кто задерживает наше спасение, – прямо заявила я.

– Так значит, я в этом виноват? – указал на Элиота Атас и пнут бедную стенку, та недовольно издала глухой стук, и обои неровно порвались в той области.

– Атас, ну правда, сколько можно? – застонала я, прикрывая глаза. – Смотри, платить за ущерб заставлю, если не прекратишь ломать стены.

– Тебя лишь они волнуют? – вспылил оборотень.

Нет. Это никогда не прекратится. Мы ему ничего не делаем, не говорим, а он нам по десять слов в ответ. Что за подростковые закидоны? Вот не понимаю этого и всё.

– Это невозможно! – встала я с насиженного места, куда в ту же секунду уместилась Лисса и пожала плечами, словно говоря, кто успел, тот и съел.

Стоять вот так не дело, хватает одного стоящего неадеквата. Остаётся одно место, рядом с Элиотом. Неуверенно присела на краешек постели так, чтобы не задевать мужчину своим телом. А то кто знает, как это может повлиять в нашей ситуации, и не сделаю ли я хуже от взаимодействия с ним.

– Хм, – издал звук Атас, и если бы взглядом можно было убить, то, боюсь, он бы просверлил во мне множество дырок.

Тишина. Глухая. Слышно, как Элиот тяжело дышит. Когда его дыхание могло так измениться? Вроде бы с виду спокойное лицо, ничего не говорит о том, что что-то не так. Но в то же время на душе стало как-то неспокойно и боязно. Я не выдержала и наклонилась к его лицу, чтобы проверить, не послышалось ли мне.

Дальнейшие события произошли молниеносно. На мою спину надавили, и наши с Элиотом губы соприкоснулись. Жар опалил тело, глаза ресторанного критика распахнулись, и давление со спины исчезло, зато руки мужчины сковали тело. Я попыталась вырваться, отвернулась, но явственно ощущала дыхание на щеке. Послышался шум со стороны, но увидеть, от чего он возник, не было возможности.

– Отпусти, – прошептала я, смущённая тем, что только что произошло.

– Не хочу, – слабо ответил Элиот.

Ага, еле бормочет, зато силы обнимать хоть отбавляй. Как теперь после этого верить? И вообще, почему Элиот очнулся после поцелуя? Неужели всё было подстроено?

Я сделала попытку отодвинуться, упираясь руками ему в грудь. Под ладошками тепло, стук сердца чувствуется так, словно его слышно. Странное сочетание, успокаивающее и волшебное. Но волшебство тут же завершилось, когда услышала усмешку.

– Не смешно! – фыркнула я и добавила: – Тебе инквизитора встречать, а мне нужно прибить двух заговорщиков.

– Инквизитора?

– Ох, – простонала я, воздух вылетел из лёгких, я уже пожалела, что напомнила о том, кто нарушит наше спокойствие в скором времени.

– Прости, – хватка ослабла, и удалось вырваться.

Я вскочила с места, отворачиваясь. Щеки горели, дышала так, словно стометровку пробежала. Смотреть на ресторанного критика сейчас совершенно не хотелось, но что-то заставило взглянуть, может, всё это мне привиделось? Нет, Элиот очнулся и пытается приподняться. Вижу, как ему тяжело, но помогать не намерена. Не хочу оказаться вновь в тисках.

– Ты в порядке? – спросила, видя сама, что нет.

«Софи, да помоги ты ему!» – говорит моя совесть, а вот эгоизм решает за всех, что приключений на сегодня достаточно. Эмоциональных качелей хватит.

– Да, – Элиот улыбнулся, и я как заворожённая уставилась на его губы. – Понравилось?

– А? – Вопрос не сразу дошёл до сознания, и я поспешила выйти из комнаты, выпалив, то, что думаю: – Нет!

Я нашла Лиссу за барной стойкой, девушка активно натирала поверхность и делала вид, словно ничего не случилось. Атас сидел в окружении кошек и нервно постукивал пальцами по скамейке. Когда новый атрибут кофейни успел появиться, не знаю, но видеть этого индюка в таком вот виде забавно.

– Что? – не выдержал Атас и добавил более робко: – Он там проснулся?

– А вы как будто бы не знаете?! – нахмурилась я.

– Если бы я знал, но меня утянула с собой вот эта маленькая плутовка, – прозвучало обиженно.

Но смутило другое – он сказал плутовка, неужели Атас понял, что Лисса это оборотень-лиса? Вот об этом Элиот вряд ли бы рассказал. Дело защиты – это совершенно другое, чем ведьмочка-невеста. Хотя то, что я ведьма, знают только Элиот, Лисса и Рэкс, последнего нет на планете, но мы в ожидании. Хотя смысл теперь улетать, если Кексик смог очнуться? Гоняем бедного вампира попусту.

– Ой, мог бы и остаться и продолжил бы стоять там с открытым ртом, глупо хлопая глазами, пока они целовались, – фыркнула Лисса.

– Да как ты вообще посмела сделать это?! – утробный рык, и кошки, не ожидавшие такого, шарахнулись и дружно зашипели. – Чёрт, простите, я не хотел вас пугать.

Это точно не слуховая галлюцинация. Атас только что извинился перед кошками и растерянно смотрел на них, а те с опаской на него? Нет, да быть не может. Этот неконтролируемый вряд ли будет хоть с кем-то ласковым. Вот не поверю ни за что! Но глаза говорили другое. Кошки бы не стали ластиться к плохому существу, особенно к оборотню-волку, который та же собака, только в теле человека. А эти недолго думая вернулись обратно, не все, но всё же вернулись, и самая наглая лысая кошка породы, если правильно помню, сфинкс залезла ему на колени.

– Посмела, но ведь помогло, – заявила Лисса. – А то пока мы бы препирались, прошло бы слишком много времени, и одного поцелуя бы точно не хватило, а как её затащить к нему в постель, я не знаю.

– В каком смысле затащить в постель? – напряглась я, чувствуя, что ответ мне не понравится.

– Ну как, по-простому, ты сверху…

– Хватит этот балаган устраивать, – послышалось за спиной, и я ощутила руки Элиота на плечах и вздрогнула. Подкрался настолько тихо, что не ожидала.

– Да это же не балаган, а совершенно логичное объяснение, – Лисса смотрела в упор на Элиота, потом перевела взгляд на меня и, смутившись, опустила голову. – Возможно, я переборщила, но она бы точно не стала выполнять действие из мифа.

– А что за миф? – в этом мы с Атасом были дружны и спросили одновременно.

– Угум, я только начну, и опять будет «Может, ты будешь по делу говорить?» – скопировала Лисса, недовольно поджав губы.

– Ты бы вна… – Атас замолк и обратил внимание на часы, которые противно запищали. – Они прибыли. Элиот, ты как? Справишься, или мне вместо тебя?

Он что, мог сам отправиться? Этот индюк сейчас серьёзно? Мне зря пришлось всё это терпеть, значит. Нет, я испытывала сейчас не гнев, больше непонимание и тупость. Только кто глуп, не ясно.

– Вместе. – Тепло пропало, и я облегчённо выдохнула, а Элиот продолжил: – Можешь не волноваться, я сам расскажу тебе о мифе, а Лисса поделится им с Софи, только прошу, без приукрашиваний.

– Да я и не думала, – растерялась Лисса и поспешно добавила: – А может, реально перестаралась.

Такое чувство, что меня водят за нос. Только понять бы ещё зачем.

– Вот именно, – нравоучительно подтвердил Элиот. – Порой стоит следить за своим языком.

– Но я же не нарочно и от чистого сердца, – лисичку прорвало, она обиженно надула щёки, отворачиваясь.

– Детский сад, – фыркнул Атас и нервно выключил часы, которые вновь зазвенели. – Идём?

– Поспешим.

Мужчины покинули кофе без всяких прощаний. Ушли быстро, оставляя нас с Лиссой наедине. Лисичка бросила тряпку и выдохнула, осев на стул с той стороны. С виду смелая девчонка превратилась в уставшую, она скинула маску, которую старалась держать при посторонних.

– Лисса? – неуверенно позвала я лисичку.

Могла бы накричать на неё. Потребовать объяснений, вот только смотря сейчас на неё, не могла сделать этого. Совесть не позволила, поэтому смягчилась. И плевать, что она была виновницей поцелуя, я же не пострадала. Да и Элиот очнулся, тоже плюс. Винить Лиссу из-за подобных пустяков такое себе дело.

– Всё хорошо, – вымученная улыбка и вопрос: – Так ты готова послушать миф, что ходил среди наших лис?

– Да, – согласилась я, но прежде решила поинтересоваться: – Откуда о нём известно Элиоту?

– А-а-а, – протянула Лисса и махнула рукой. – У волков свой миф имеется. Дома целый сборник мифов перевёртышей раньше валялся. Вот из него я и почерпнула знания, пока никто не видел.

– Это и понятно, – качнула я головой. Ее ответ показался мне достоверным, особенно когда вспомнила, что она предлагала сделать, если бы поцелуй не помог. Аж в дрожь бросило.

– У тебя такое лицо, словно ты съела лимон, – прыснула в кулачок Лисса. – Интересно, о чём ты подумала?

– Да так, не важно, ты лучше мне миф расскажи, – перевела тему я, не желая об этом разговаривать.

Жуть берёт, правда же! Мне ещё не хватало женой становиться. Не готова я к этому, совершенно. Разобраться с делами, что обрушились на мои хрупкие плечи, восстановить по новой кафе, предупредить посетителей, что теперь обслуживание поменяется. Помочь оборотню в его деле, а после стать свободной. Там через лет двадцать и о любви подумать можно будет.

– Хорошо-хорошо. – Лисса положила локти на барную стойку, сцепила пальцы в замок и уместила на них подбородок, её глаза словно заволокло прозрачной дымкой, именно так завораживают и чаруют рассказчики, знающие, что говорят. Я приготовилась слушать, присаживаясь напротив, и замерла, чтобы не спугнуть и не сбить желание лисички поделиться тайными знаниями, что передаются у них.

– Это было так давно, что никто уже не помнит, кем были те оборотни. – Я удивлённо приподняла брови, мне казалось, что миф касался волков, а здесь, напротив, даже не известно, кем они являлись. – В годы, когда не было равноправия, и царствовал голод. Люди не знали о других, а мы не имели привычки показываться. В одной из стай появились близнецы. Подарок, что подарила жена альфе, и тот не мог нарадоваться этому. Но у всего есть цена, его женщина была простым человеком, захворала и умерла. Потеря пары дала знать о себе сразу же. Альфа постарел и осунулся, но никто не говорил, что мужчина сделал неправильный выбор. Сыновья той пары росли, они помнили, что произошло с их отцом, и если один из них с легкостью общался с людьми, то второй ненавидел их. Считал, что мать предала его. И вот однажды в их поселение заехала девушка, милая и хрупкая. Как её занесло туда, никто не знает, но она покорила одного из братьев, и он понял, что влюбился. Вот только девушка не приняла чувства, сбежала сразу же, как только узнала, куда попала. Это был не страх и не ненависть, а понимание, что может причинить боль кому-то. Её жизнь была не лёгкой, она привыкла полагаться только на себя.

Сейчас я ощутила укоризненный взгляд Лиссы, как будто бы она меня сравнивает с героиней. Нет, я, конечно, не сахар и мне проще самой, но помощь я принимаю и искренне взаимно помогаю.

– Видя, что брат решил направиться за той девушкой, второй попытался облагоразумить его, только все попытки были зря, истинная пара – это редкость, – грусть в словах, Лисса тяжело вздохнула, я даже не думала, что у них всё настолько сложно. – Поэтому он убил его, а сам провалился в забытье. Отец не вынес этого, похоронил собственного сына и велел найти девушку, чтобы она понесла наказание и вернула к жизни будущего главу стаи. Сам же мужчина умер в тот же день. Девушку нашли, вернули в поселение и обо всём рассказали. Кто-то винил её, другие желали смерти. Она плакала и сказала, что думала, будто делает всё правильно. Но кто бы слушал. Ей дали время, чтобы их новый альфа очнулся, и если она не спасёт его, то умрёт. – Лисичка замолкла, задумываясь, стоит ли рассказывать дальше, в ней что-то боролось, и, переборов себя, продолжила: – Она находилась рядом с оборотнем, смотрела на его лицо и видела другого, того, кому отказала. Её сердце терзала вина, и, понимая, что погибнет, поцеловала мужчину, представляя другого. Он очнулся и убил её, свернув шею, но сколько бы ни искал пару, так и не смог найти. Лишь видел сны о русалке, что погубил.

– Но как же так! – я вскочила с места, роняя барный стул. В голове не укладывалась эта история. При чём здесь спасение и поцелуй, если героиню ожидал такой конец? А намёк на постель, который был потом?

– Это не вся история, но она отвечает на первый вопрос, как ты смогла спасти оборотня, ведь поцелуй истинного спасает нас и помогает не уйти за грань, – сказала Лисса серьёзным тоном.

– У неё есть ещё и продолжение? – отшатнулась и чуть не свалилась – вот как опрокидывать вещи.

– Да, есть, но боюсь, Элиот не будет рад, если я расскажу об этом, – замялась Лисса.

– Да что же там такое в таком случае?

– Я могу сказать лишь это:

Ифу – русалки.

Ифу – кукушки.

Ифу – владеют сном.

Стать Ифу не сложно, нужно только потерять свою невинность.

Став Ифу, не забудь себя или умрёшь в пучине разврата.

Дрожь прошла по телу. Русалками становились утопленницы, это как-то не вязалось с историей, которую рассказала лисичка.

– Да ладно, не забивай голову пустяками, – потянулась девчушка, – нам столько работы предстоит.

– Ага, – согласилась я.

Но на самом деле не могла ни о чём думать теперь. Что-то в этой истории зацепило и заставляло возвращаться. Хотелось взять магкадридж и самой поискать информацию, вот только, взявшись за уборку, так и не успела. А после с трудом завалилась на кровать, не ту, где спал Кексик, пришлось лечь на другую, где лежал Элиот, и уснула, видя тревожные сны, в которых кто-то гонится за мной.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ, ПАМЯТЬ ПРОШЛОГО

– Что это такое? – спросонья произнесла я, ощущая на себе тяжесть.

Приоткрыла один глаз, потом второй, протерла их, чтобы убедиться, что мне не мерещится. Но нет, две пушистые тушки лежат рядом со мной и не шевелятся. Я, конечно, понимаю, почему Кексик здесь улёгся, но эта чёрная котейка? Та, видимо, почувствовала, что на неё смотрят, и взглянула на меня своими зелёными яркими глазами, в которых читалось одно: не мешай нам.

Вот это наглость!

Они сами пришли в гостевую комнату, а сейчас я здесь оказалась лишней. Других мохнатых рядом не обнаружилось, не знаю, хорошо это или плохо, но действительно странно.

– Кексик, – неуверенно подала я голос.

Фамильяр не отозвался. Продолжил валяться, делая вид, что спит, но я успела заметить, как дёрнулось ухо с кисточкой.

– Кексик, милый мой, может, ты объяснишь мне, что происходит? – я старалась не шипеть, а вот чёрная фыркнула и закрыла морду лапками. Ей, видимо, очень не нравилось, что кто-то болтает.

– Ничего особенного, – мурлыкнул Кексик и начал потягиваться, выгибая спину, я, не удержавшись, погладила его по животу, и он замурлыкал. – Му-у-ур, а можно не при даме меня нежить?

– Даме? – сонный мозг соображал туго.

– Мур, да, – и этот интриган лизнул макушку чёрной кошки, та от неожиданности подняла мордочку, встретилась носом к носу с Кексиком и зашипела. Видимо, пока фамильяр спал, он нравился ей больше, чем теперь, когда поднялся и возвышался над ней.

– Кошечка? Самка? Ты уверен?

– Да, их тут много. – Кексик отошёл на безопасное место и сел. – Самцы тоже есть, но они в меньшинстве.

– Как… то есть, когда… – я не знала, как верно сформулировать свой вопрос и не показаться глупой. Стоило ещё вчера попросить документы на животных, чтобы всё проверить, но я этого не сделала.

– Эй, я твой фамильяр, и если ты посмотришь, то поймёшь, что я еще и кот, животное, а это значит, что я могу точно знать, кто здесь и сколько их, – как-то по-деловому заявил Кексик. – Плюс я же их понимаю.

– А почему я не знала раньше, что ты можешь общаться с другими?

– Потому что это секрет! – и так важно это прозвучало, что всё ведьминское обучение полетело одному пушистому хитрецу под хвост.

Нам о такой специфике не рассказывали. Да и вообще, по идее, животные не умеют говорить и общаться. У них есть инстинкты, вот только если я это заявлю, боюсь, на меня очень сильно обидятся. А ведь Кексик уже начал говорить, не фыркает, и вообще такое чувство, словно ничего плохого не происходило. Живой, здоровый, только тощий кот.

– У тебя такое лицо, словно ты зависла.

– Пфу, – я начала вытирать рот от шерсти с кошачьего хвоста. – Ты это специально сделал?

– О, отвисла!

– И после этого мы ведь… – я притихла, чтобы не сболтнуть лишнего, и строго посмотрела на Кексика, хотя лёжа это делать как-то не очень, поэтому села. – Мы, женщины, вредные?

– Да!

– Кексик, а ты понимаешь, что пока ты в себя приходил, Элиот привёз инквизитора, и теперь нам очень опасно общаться, – заявила я, скрещивая руки на груди.

– Думаешь, они не болтают? – Вот как кошки брови поднимают, не понимаю, но мой фамильяр умел.

– В смысле, они что, умеют говорить? – ошарашенно спросила я.

– А то! Ещё как умеют!

– Но вчера, кроме мяуканья…

– А зачем им с вами болтать, особенно с дурой, псиной и лисой?

– Кексик! – рычу теперь я. Это переходит все границы дозволенного.

– Да ладно, ладно, я просто проверял тебя, а то вдруг сорвёшься, а мне потом расхлёбывай, – Кексика передёрнуло. – Как вспомню, что перетерпел, так и нервировать не хочется.

– Так не нервируй! – процедила я.

– Я не специально, ты фонишь, язык чешется задеть.

– В смыслю я фоню, – нет, его речи для меня загадка.

– Учиться надо было, а не сбегать.

– Ага, ну как же! – сказала я, закатывая глаза, и тут же поняла, что он знает больше, чем говорит. – Ты что, знаешь что-то, о чём я не знаю?

– Мяу?

– Кексик!

– Мяу?!

– Ты…

– Софи, через час у нас гости будут, – услышала я крик Лиссы с первого этажа.

– Откуда??? – простонала я, закрывая голову подушкой. – Мы же никого не звали.

– Вы нет, зато ресторанный критик – да, – сдал Кексик с потрохами Элиота.

Ну я им ещё покажу!

Вставать спозаранку мне не привыкать. Но всё затруднялось тем, что чёрная кошечка нашипела на меня и вообще выгнула спину, словно не спала рядом со мной. Вот это нрав, и что в ней нашёл Кексик? А то, что он нашёл, невооружённым взглядом заметно. Не отходит от неё ни на шаг. Смотрит глупым взглядом и хвостом повиливает.

– Кексик, ты мне ничего больше не хочешь рассказать? – пока не ушла, решила поинтересоваться я.

– А что ещё? – не поворачивая головы, спросил фамильяр, готовясь к прыжку.

– Как что? О любви своей кошачьей! – Я схватилась за сердце, и Кексик передумал что-то делать. Сел на задницу и недовольно посмотрел мне прямо в глаза.

– Когда вы целовались, мы вам не мешали! – нагло заявил Кексик. – Попрошу закрыть двери, у нас тут сейчас репетиция будет.

– Какая репетиция? – опешила я, забывая о шутке.

– Обычная.

– Кексик, ты мне явно что-то ещё не договариваешь.

Ну правда! Что за недосказанность летает в воздухе? Так и чую, что подвох кроется где-то, но пока не могу понять где. И это мне очень сильно не нравится, как и всё происходящее. Поскорее бы решить все проблемы.

– Спроси у Элиота, – перевёл стрелки на оборотня фамильяр, но пока он говорил, кошечка встала, подняла пушистый хвост и спрыгнула с кровати, чтобы выбежать из комнаты. – Ну вот, всю малину мне попортила.

– Да какую малину?! – взвыла я. Не понимаю, что там пришло Кексику на ум.

– Мою, – фыркнул Кексик и добавил: – А вообще я отчитываться не обязан. Я якобы простой пушистый котик, поэтому отвечать на что-то больше не намерен.

Вот это его прорвало. Обиделся, чувствую это всеми фибрами души. Поэтому развернулась, чтобы уйти на кухню, там можно спокойно разобраться в своих мыслях. Да и готовкой заняться давно пора. Боюсь, что времени очень мало, а гости мне не понравятся.

Лисса вовсю натирала столы, вроде бы вчера же занималась этим. Впрочем, это не удивительно, хоть и места для приёма пищи закрыты, но в остальном много места открытого, по которому шастают остальные кошки. Кто-то валяется и спит, кто-то завтракает. Так, а это когда у нас появилось? На стене теперь красуются полки, по которым ползает пятнистая кошка Бенгал. Ей такой аттракцион нравится, меня же, напротив, напрягает, и не только меня, но и птичку из часов, которая в страхе высовывает голову и прикрывает дверцы.