Его Мальвина

Мне не хочется домой. Лучше буду бесцельно шататься по улицам еще пару часов, чем приду туда, где не чувствую ничего, кроме дискомфорта. И я бы шаталась, если бы не мелкий колючий дождь в дуэте с яростными порывами ветра. А одежда на мне совсем не по погоде: легкая футболка под пиджаком и джинсы. Только вот от дождя можно спрятаться под зонтом, а от собственного настроения скрыться не удается. Так душно и тяжело на душе, что я буквально плетусь домой под мощные и яркие аккорды первой части Второго концерта. Оказавшись на пороге квартиры, понимаю, что рано радовалась нашим редким встречам с Данилом. То, что он за пределами своей комнаты, но находится где-то в квартире, я понимаю мгновенно. Дверь в его каморку распахнута настежь, но кроссовки огромного размера стоят в коридоре.

Я быстро скидываю обувь, пиджак, сумку, делаю три глубоких вдоха и осторожно захожу в гостиную. Увиденная картина вынуждает ахнуть. Как? Как вообще такое возможно? Меня не было всего полдня, а тут…

Хочется топать ногами, материться и орать, когда взгляд охватывает пространство кухни-гостиной. Но слышу лишь скрежет своих зубов, который звучит громче, чем волнообразные арпеджированные пассажи в моей голове, и чувствую, как начинает сводить судорогой пальцы от того, с какой силой я сжимаю кулаки. Выдергиваю из ушей наушники, кидаю их на стол и грозно обращаюсь к темно-русой макушке Данила, которая выглядывает из-за спинки дивана:

– Ты вообще уже?!

– И тебе привет, – спокойным басом выдает Данил не поворачиваясь и даже не перестает залипать в приставку, присоединенную к телевизору, висящему на стене.

На экране огромной плазмы мелькают какие-то гонки, перестрелки, а у меня мысли о том, как бы его придушить и чтобы на Страшном суде мне за это еще и медаль дали. Я продолжаю ошарашенно осматривать кухню и гостиную. Лучше бы Данил не выходил из комнаты и не прикасался к еде и дальше.

Идеально чистая, убранная кухня, которую я оставила за собой всего несколько часов назад, словно превратилась в поле битвы после какого-то кулинарного шоу. Грязная сковородка брошена на заляпанной маслом индукционной плите, по белой гранитной столешнице раскиданы ложки, вилки, скорлупа яиц. Аккуратно стоявшие до этого в шкафу баночки со специями теперь в хаотичном порядке валяются прямо на столе. Пустая коробка из-под замороженной пиццы, парочка пустых бутылок из-под колы, обертки от каких-то конфет и сладостей… Данил даже не удосужился убрать использованные тарелки в посудомойку. Я уже молчу про заляпанные серые дверцы кухонных шкафчиков и ящиков.

– Убери, – проговариваю сквозь зубы и стараюсь дышать медленно и глубоко, чтобы сдержать неуемное желание схватить Данила за ухо и ткнуть во все это носом.

– Чего? – отстраненно переспрашивает он.

Я делаю шаг к дивану и становлюсь почти напротив Данила, загородив собой часть экрана телевизора. Но мой сожитель особо и не реагирует на мое появление, лишь сосредоточенно кусает губы и продолжает сидеть в позе Будды, опершись локтями на разведенные в стороны колени и начиная активнее дубасить пальцами по геймпаду. Волосы взлохмачены; пряди у лица распались на кривой пробор, демонстрируя недовольную складку между широких бровей.

– Убери за собой на кухне, – повторяю громче и жестче, перемещаясь прямо в середину экрана.

– Минут через пятнадцать, когда закончу раунд, – без эмоций озвучивает Данил, пытаясь рассмотреть то, что происходит за моей спиной.

– Я хочу поесть нормально, а не в свинарнике.

– А я хочу, чтобы ты отошла от телевизора, потому что твой папа не стеклодув. Подождешь, ничего с тобой не произойдет, – равнодушно пожимает он плечами.

Я понимаю: Данил и не собирается поднимать свой зад. Поэтому проделываю примерно то же, что он сделал в субботнее утро, только с моим инструментом. Просто выдергиваю провод, соединяющий приставку и телевизор.

– Убери. Сейчас, – важно киваю подбородком за его спину и оборонительно скрещиваю руки на груди.

Пару секунд Данил молча созерцает потухший экран, а потом переводит внимание на меня. Не просто смотрит исподлобья, а буквально взглядом вдавливает в стену, так что я неосознанно делаю шаг назад. Так же молча Данил отбрасывает геймпад в угол дивана, неторопливо поднимается, растягивает крупные губы в неоднозначной улыбке, одергивает черную футболку, обхватывающую мощный торс. Следом демонстративно засовывает ладони в карманы спортивных штанов. Делает два шага – и мой путь для отступления уже перекрыт стеной, а передо мной почти вплотную стоит крепкая мужская фигура.

Хочется слиться с обоями, когда я встречаюсь с взглядом зелено-карих глаз, пропитанным холодом. Данил смотрит сверху вниз – моя макушка едва достает ему до носа. По-прежнему держа руки в карманах, он стоит так близко, что я дышу не воздухом, а теплом, исходящим от его тела.

– Ты чего такая нервная? – усмехается он, и низкая вибрация его голоса словно отдается в моих ногах, делая их ватными.

Я вздрагиваю как от разряда тока, когда мужские пальцы касаются моих, легко разжимают и беспрепятственно забирают провод от приставки.

– А как напряжены пальчики-то… Да и сама ты какая-то дерганая. Может, это связано с отсутствием парня? Или он тебя просто плохо ублажает?

«Отсосать», «зачетные сиськи», «плохо ублажает» – страйк по моему терпению. Я больше не думаю, хороший ли Данил и будут ли у меня проблемы, потому что звонкая оплеуха летит прямо в его наглое лицо.

В комнате повисает невероятная, вакуумная тишина, а по моей ладони рассыпаются горячие иголки. Напряжение не просто режет пространство между нами, оно вынуждает нас не дышать несколько мгновений. Но эти сотые доли секунды кажутся мне вечностью. И я успеваю только ойкнуть, когда вижу, как одновременно заполыхало адское пламя в его глазах и расширились зрачки.

– Достала… – Данил сквозь зубы втягивает воздух и сгребает меня в охапку, закидывая себе на плечо.

Глава 8

– Пусти! Немедленно! – Ору и брыкаюсь изо всех сил, пока болтаюсь вниз головой на широком плече Данила.

Я колочу кулаками по спине и пояснице этого гада, но его клешни держат меня крепко и весьма недвусмысленно сжимают мои ягодицы. Вот урод! Из-за распущенных волос, свисающих перед глазами, не могу сориентироваться, куда меня тащат. И только по знакомому орнаменту плитки на полу понимаю, что в ванную.

– Ты что задумал? – Я чувствую, как ослабевает хватка Данила.

Снова отчаянно пытаюсь вывернуться и слезть с его плеча. Но и одной рукой он легко удерживает меня на месте, не давая толком пошевелиться. Сквозь откровенно издевательский смешок слышу характерный щелчок кнопки тропического душа, и мелкие капли мгновенно падают мне на спину.

– Даже не думай! Нет! – визжу на одном дыхании, отпираюсь и рьяно машу руками-ногами.

В ответ получаю насмешливое:

– Охладись! Что-то ты слишком буйная.

Под мой непрекращающийся визг Данил закидывает меня в непрерывный поток прохладных капель. У меня пропадают голос и дыхание. Я издаю беззвучный вопль, едва удерживаясь на ногах. Чувствую, что легкая ткань футболки впитывает в себя каждую прохладную каплю. Вода потоком сбегает вниз, делая омерзительно влажными и мои джинсы. Я все еще стою в ванне под тропическим душем, хватая ртом воздух, пока в глазах Данила разгорается победный огонь, а на губах играет кривая ухмылка.

У меня пропадает всякое желание быть здравомыслящей и адекватной. Без зазрения совести распускаю весь клубок нервов, скрутившийся за эту пару дней. Рука непроизвольно тянется к отдельной лейке душа. Одно нажатие кнопки, и весь поток, льющийся сверху, оказывается на нахальном лице этого гада.

Мне плевать, что вода теперь хлещет по всей ванной комнате, заливая пол, стены, зеркало, да вообще все вокруг. Месть так адски бурлит в крови, что я делаю напор сильнее и обливаю Данила с головы до ног, мечтая, чтобы этот придурок захлебнулся прямо здесь и сейчас.

– Ненормальная! – Его лицо за секунду меняется с самодовольного на бешеное, и он решительно сокращает расстояние между нами.

Данил одним рывком выдергивает лейку душа у меня из рук, лишая равновесия. С замирающим в груди сердцем лечу вниз, успев лишь ухватиться за ворот чужой футболки. Скользкий пол, закон всемирного тяготения, и вот мы оба с оглушающим грохотом оказываемся на дне ванны. И каким-то образом я приземляюсь точно на Данила.

От удара мои ребра словно сжимаются, перехватывает дыхание. Совершаю несколько отчаянных попыток подняться, но в узком пространстве ванны и в хаотичном переплетении наших рук-ног я лишь барахтаюсь, развалившись на мужском теле. А еще эта дурацкая вода, бьющая прямо в лицо из перевернутой лейки.

– Прошу… не двигайся, – сипло стонет над ухом Данил. – Еще одно движение – и я по твоей вине стану импотентом.

– А мне нравится эта идея, – злобно пыхчу и не прекращаю попыток выбраться.

– Боже! – слышу вместо баса самый настоящий фальцет.

Совершенно не стесняясь, Данил пристраивает свои ладони на моей талии.

– Отвали, – снова начинаю отбрыкиваться от его рук.

Игнорируя мой недовольный писк, он легко подтягивает меня ближе, одновременно приподнимаясь сам.

Наконец мы оба оказываемся в вертикальном положении. Вдыхаю воздух так глубоко, что в глазах тут же темнеет и приходится ухватиться за бортик ванны. Меня раскачивает в стороны, пока сердце совершает под ребрами неритмичные прыжки.

– Ты чего? – сквозь шум в ушах слышу вопрос Данила, а его ладони, все еще лежащие у меня на талии, сжимаются крепче, не давая снова грохнуться на дно.

Пронизывающее тепло чужих рук еще больше обездвиживает. Резко исчезнувший из крови адреналин не оставляет ничего, кроме ощущения разбитости и слабости.

– Все нормально, – перевожу дыхание и отодвигаюсь от Данила подальше.

Только сделать это в тесной ванне оказывается невозможно. Снова открываю глаза, попадая под настороженный взгляд. Данил и я находимся друг от друга до неприличия близко. Замечаю, как с его лица скатываются капли, скользят по крепкой шее и исчезают под воротом футболки.

– Угомонилась? У тебя вся тушь потекла, – вдруг спокойно усмехается Данил, а его ладонь тянется ко мне.

Я вздрагиваю, когда он убирает со щеки прилипшие пряди, касается ее и выводит на коже бессмысленную линию. Слишком яркий контраст между прохладной водой, до сих пор льющейся на нас сбоку, и обжигающими подушечками пальцев. Я вижу, что взгляд Данила падает сначала на мои губы, а потом еще ниже. Кадык на его шее тут же нервно дергается, а широкие скулы напрягаются. Вслед за Данилом я опускаю глаза, и мне хватает секунды, чтобы загореться от стыда как спичка.

Привычка носить белье без лишнего поролона и пушапа играет со мной злую шутку. Тонкая ткань белой футболки и еще более невесомое кружево под ней впитали ровно столько влаги, сколько требуется для того, чтобы максимально вызывающе обтянуть мою грудь и соски, затвердевшие от прохладной воды.

Я вылетаю из ванны, забыв, что секунду назад у меня кружилась голова и ныло все тело. Чуть не рухнув носом вниз на скользкой плитке, хватаю с крючка на стене пушистое полотенце. Обмотав его вокруг себя, собираюсь рвануть из ванной комнаты. Очень хочется спрятаться от чужих глаз, только вот я с трудом стою на трясущихся ногах.

– Аля… – срабатывает, как поводок, ровный низкий голос за спиной, и я дергаюсь, застывая на месте.

– Что? – шепчу на выдохе и медленно оборачиваюсь.

Данил все еще сидит в ванне, опершись локтями о ее борт. Такой же насквозь промокший, а потемневшие от влаги пряди русых волос обрамляют напряженные скулы. Он сжимает пальцы в замок так крепко, что видно, как играют жилы на мускулистых руках.

– Я не съеду отсюда по собственной воле. Идти мне некуда, так что можешь и не пытаться. – Он произносит это так спокойно и смотрит в мои глаза стеклянным, пустым взглядом.

Во мне что-то обрывается. В ответ на это чувство я лишь шумно выдыхаю, делаю шаг из ванной и холодно бросаю через плечо:

– Мне плевать на тебя и твои проблемы. Уберись на кухне сейчас же, или я скину фотоотчет Кристине.

* * *

Данил действительно прибирается на кухне – она же гостиная – в тот же вечер. Когда я наконец заканчиваю домашние репетиции у себя в спальне и закрываю крышку инструмента, то слышу, как за стеной гремит посуда и шумит вода.

На моем лице появляется ехидная ухмылка. Значит, испугался, что я пожалуюсь хозяйке квартиры? Теперь буду иметь в виду, что донос Кристине – действенный метод давления на моего соседа. Но звуки на кухне очень быстро затихают. Я даже не успеваю разложить ноты обратно по папкам. Так и замираю, сидя перед пианино на банкетке, и прислушиваюсь. В коридоре раздаются шаги, а потом дверь соседей спальни захлопывается. Данил вернулся к себе. Выждав несколько секунд, подскакиваю, выскальзываю из своей комнаты и направляюсь на кухню. Естественно, чтобы проверить.

Да, Данил убрал. Не до идеальной чистоты, конечно, но посуда в посудомоечной машине, мусор – в мусорном ведре. Поверхность плиты и стола так и остались с грязными разводами.

Я морщусь. Нет уж, готовить и есть я здесь не стану. Придется доделывать самой. Беру из комнаты наушники, включаю еще один концерт Рахманинова и, закатав рукава домашней кофты, принимаюсь надраивать кухонные поверхности, на которых вижу пятна. И делаю это недовольно, сжав зубы. Как? Как можно было устроить такой срач всего за день?! Что дальше-то будет?

Когда мои руки с тряпкой добираются до кухонного стола, замечаю лежащий за конфетницей телефон. Не мой. Это старый, облезлый смартфон со сколотыми краями. Данил, видимо, забыл его здесь, когда наводил порядок. Тянусь к чужому телефону, чтобы переложить в сторону, но стоит только взять его в руки, как он начинает вибрировать. Замираю и зачем-то читаю имя звонящего. «Дог» – эти три буквы рассекает трещина на светящемся экране.

В ту же секунду я ощущаю похлопывание по плечу. Подпрыгиваю от неожиданности и резко оборачиваюсь. За моей спиной стоит Данил. Свободной рукой я касаюсь одного из наушников, и Рахманинов затихает.

– Копаешься в моем телефоне? – приглушенно слышу усмешку соседа.

Чувствую, что лицо сразу же становится пунцовым. Как по-дурацки получилось! Я не заметила, как он вышел из своей спальни. А через секунду краснею еще больше. Данил заявился на кухню в одних спортивных штанах. Мой взгляд утыкается в голый торс. В рельефный голый торс… А еще Данил смотрит на меня с ехидной улыбкой.

– Нет. То есть… – мямлю я и сразу же протягиваю ему все еще вибрирующий телефон. – Я стол за тобой вытирала, ты забыл. Держи.

Едва Данил замечает надпись на экране, как выражение его лица меняется. Оно становится каменным всего за мгновение и бледнеет, будто ему звонит призрак. Данил нервно сглатывает и резко выхватывает из моих рук телефон.

– Мои вещи трогать не смей, – грубо цедит он.

Замечаю, что мой сосед спешно сбрасывает вызов и прячет телефон в карман штанов. Не успеваю так же грубо ответить, что плевать мне на его вещи, как Данил, смерив меня хмурым взглядом, ретируется из кухни.

Я же остаюсь у стола с тряпкой в руках и молча хлопаю ресницами.

Глава 9

– Откуда синяк? – Аня подозрительно косится на мой локоть, оголенный подкатанным рукавом бежевой толстовки.

– Неудачный поход в душ, – бурчу я и машинально обхватываю ладонью место удара.

Перед глазами почему-то всплывает тот самый момент, когда пальцы Данила дотронулись до моего лица, а звуки фонтана перед входом в консерваторию и сигналы машин в пробке на проспекте за нашими спинами на мгновение становятся белым шумом. Непонятно откуда взявшиеся мурашки сыплются от груди куда-то вниз живота.

Анька щелкает пальцами перед моими глазами.

– Что? – вздрагиваю я, непонимающе смотрю на подругу и щурюсь от полуденного солнца.

Аня подозрительно ухмыляется, делает глоток чая из пластикового стаканчика и вальяжно вытягивает перед собой ноги, удобнее устраиваясь на лавочке.

– Я интересуюсь, не он ли там поколачивает тебя, случайно?

– Кто? Данил? – зачем-то переспрашиваю, хотя прекрасно понимаю вопрос.

– Ты странная… – Анька улыбается и сдвигает с белокурой макушки на нос очки-авиаторы.

В ответ на ее замечание я тут же недовольно хмурюсь и, невзирая на то, что на улице беспощадно тепло и ярко светит сентябрьское солнце, накидываю капюшон толстовки на голову. Я действительно уже несколько ночей подряд плохо сплю. На уютной широкой кровати вдруг стала ощущать себя как принцесса на горошине. Все вроде так, но не так. Нет, я не прислушиваюсь к шорохам и не боюсь, что начнутся посягательства со стороны моего новоиспеченного соседа. Но и чувствовать себя комфортно на одной с ним территории не могу. Иногда меня просто начинает знобить от тревожного стука сердца в груди. И не важно, где я нахожусь: на учебе или дома.

«Идти мне некуда…» – эти слова и тот неживой взгляд так и мелькают в мыслях.

Некуда идти? Только вот Данила нет дома уже больше суток. В тот же вечер после нашей встречи на кухне я услышала, как хлопнула входная дверь. Единожды. Второго хлопка не прозвучало до сих пор. Но если и в этот раз Данил вернется пьяный, то вряд ли его ночные похождения связаны с работой. Или это очень оригинальный способ заработка.

– Он странный, – неожиданно говорю я.

– Почему ты так решила? – Аня заинтересованно придвигается ближе и даже не спрашивает, о ком идет речь. Как будто заранее знает.

– Он не похож на человека, который нуждается в деньгах, но в то же время ведет себя именно так. – Я сосредоточенно гипнотизирую блики воды в фонтане и постукиваю носком ботинка по тротуарной плитке.

Подруга молчит, намекая, что ждет дальнейших объяснений. Мне дико неловко делиться своими наблюдениями. А еще не очень хочется признаваться, что за время отсутствия соседа я хоть одним глазком, но заглянула в его комнату. Не специально, правда! Просто сегодня утром я вышла из своей спальни, а дверь в его спальню была открыта. Да, я знаю, что любопытной Варваре нос оторвали, и мне самой неприятна мысль, что Данил может так же проникнуть на мою территорию в мое отсутствие, но что сделано, то сделано… Я ведь ничего не трогала, в вещах не рылась и ничего не забрала. Просто посмотрела.

– Короче… – Вздыхаю и набираюсь смелости выдать все, что крутится на языке. – Кристина обмолвилась, что у него какие-то проблемы, и, скорее всего, связаны они с деньгами, раз она разрешила ему пожить в квартире просто так. Но у него вещи с логотипами известных брендов. Одна только его футболка стоит как пять наших повышенных стипендий. Да у него даже парфюм за тридцать тысяч.

Подруга присвистывает так громко, что проходящая мимо компания парней оборачивается и начинает заигрывающе улюлюкать. Аня отвечает им, показав средний палец, а потом поднимает очки обратно на макушку. В кристально-голубых глазах разгорается неимоверный интерес.

– А это ты как узнала?

Мои щеки мигом становятся горячими, а обоняние решает поиздеваться: снова слышу этот приятный аромат из красивого черного флакона, не похожего ни на один флакон из привычного массмаркета.

– Увидела у него в спальне. Ввела название в интернете, – пряча взгляд в брызгах фонтана, честно и стыдливо признаюсь Ане в том, чем занималась сегодня утром.

– Ты заходила к нему в спальню? – Она заговорщически понижает голос.

– Просто заглянула и случайно увидела, – оправдываюсь я.

– Ну-ну, – хитро хмыкает Аня.

– Слушай, я же должна хоть что-то знать о своем соседе, а не только то, что он друг жениха моей подруги. И вообще, – лезу в карман толстовки за телефоном, – я заглянула в социальные сети Крис, а оттуда в аккаунт ее парня, и уже у него нашла… Вот, смотри. – Парочка нажатий пальцем на экран, и я протягиваю Ане свой мобильный.

Настороженно наблюдаю, как она внимательно изучает картинки в телефоне и ее глаза с каждой секундой округляются все больше и больше. Усмехаюсь. Собственно, моя реакция была примерно такой же.

– Офиге-е-еть, – тянет Анька, чуть не пожирая экран глазами. – Да он красавчик, Аля! А какое тело…

– Боже! – не удерживаюсь я от негодующего возгласа, выхватывая телефон. – Аня, ты не туда смотри! Смотри на то, что за пределами его кубиков пресса. Париж, Рим, Лондон, спортивные тачки, яхты, острова… Это же стандартный аккаунт мажора.

– Да, и ни одного фото с девушкой, кстати…

– При чем тут это! Последнее обновление фотографий было больше года назад. Я просмотрела на его страничке все от и до, но никаких толковых заметок. Только богатая жизнь. А сейчас Данил просится в квартиру к чужим людям, питается только самой дешевой замороженной пиццей из супермаркета. Да у него даже телефон непонятной модели с разбитым экраном.

Высказавшись, я замолкаю и выжидающе смотрю на нахмуренную Аню. От переизбытка эмоций становится так жарко, что я сдергиваю с головы капюшон и даже не спешу поправить небрежно заколотый пучок на затылке, чуть-чуть съехавший набок. Из консерватории слышится звонок на пару, но мы обе продолжаем сидеть на скамейке напротив дверей, у фонтана.

– Да ты прямо Шерлок, – усмехается Аня. – Может, ему просто надоела такая жизнь? Вкусить наших реалий захотелось. – А потом она растерянно пожимает плечами.

– Ага, после лобстера на обед посреди океана приспичило поесть пельменей в типичной многоэтажке. Сама-то в это веришь? – вопрошающе выгибаю я бровь.

– Расспроси о нем у Кристины. – Предложение Ани звучит так просто, как будто кто-то и не помнит, что мы с ней толком не общалась с нашего последнего разговора.

Я все еще злюсь на нее. Сейчас у нас ведется лишь лаконичная переписка с одними и теми же вопросами-ответами: «Все нормально?» – «Да». Мне почему-то кажется, что сейчас Кристина увлечена лишь ожиданием той самой голубой коробочки.

– Ты еще предложи спросить об этом у Данила, – хмыкаю и, язвительно скривив губы, вскакиваю с лавочки.

– А что? Заодно познакомишься поближе.

– Иди-ка ты, Аня, со своими советами… – качаю я головой и, осуждающе поглядывая на подругу, пячусь в сторону дверей консерватории, – на пары.

* * *

До начала занятий у Граховского еще целый час. Проводив Аню на пару по основам права и государственной культурной политики, бреду в еще пустующий репетиционный класс.

Небольшой зал с окнами в пол, завешанными плотными бархатными шторами цвета индиго, встречает приятной тишиной и полумраком. Бросив сумку на подоконник, я зачем-то выуживаю из кармана толстовки свой телефон, вместо того чтобы сесть за инструмент и размять пальцы перед полуторачасовой репетицией. Несколько секунд просто пялюсь на темный экран, пытаясь перебороть щекочущее любопытство.

«Мне это не нужно. Меня это вообще не должно интересовать…» – мысленно повторяю как мантру, но только экран каким-то образом оказывается разблокированным.

Перед моими глазами снова яркими пятнами светятся картинки с чужой странички в соцсети. Я медленно листаю ровные ряды фото, с которых на меня смотрит Данил, только какой-то совершенно другой. Притягивающий внимание, нагловатый, с живым блеском в глазах орехового цвета, широкой белоснежной улыбкой, идеально уложенными волосами, а не нынешним бардаком на голове… Куча подписчиков, лайков и комментариев. Путешествия и тусовки. Человек на фото точно счастлив и ловит кайф от каждого момента. Но это совсем не тот Данил, чей пустой взгляд до сих пор держится в моей памяти.

«Идти мне некуда», – вспоминаю его слова и даже не замечаю, как в задумчивости искусываю губы. Ну и куда же делась твоя роскошная жизнь, Данил?

Аня права. Надо написать Кристине. Она может знать ответ на этот вопрос.

Глава 10

Данил

Прижимаюсь лбом к двери и несколько раз с досадой впечатываю кулак в гладкую поверхность. Ни звука… Кто бы сомневался, что Мальвина будет на своих парах отыгрывать идиотского Шопена, ну или что там она играет… Да кому вообще нужен этот старинный заунывный бред?

Снова ударяю кулаком по двери. Это не мой день. Собственно, как и прошлая ночь, да и вообще последний год. Я просто неудачник без копейки в кармане, потерявший где-то ключи от чужой, мать вашу, квартиры. Понятия не имею, где и в какой момент остался без них. Эту ночь я вообще помню плохо, но точно знаю, что, как только кеш оказался в моих руках, все пошло по накатанной: пожирающий азарт, адреналин, а потом…

В этот раз «потом» вылилось в очередной мерзкий приступ опустошения. И самое поганое, что я знаю, как и чем его заполнить, но не могу. Мальвина, ну какого черта ты не дома?! Злюсь на девчонку до зубовного скрежета! Правда, она-то ни при чем, но я просто устал злиться на самого себя…

Не отлипая от двери, достаю из кармана джинсовой куртки телефон. Кто бы сомневался, что он разряжен. Хочу тоже иметь такую возможность – вот так взять и отключиться от внешнего мира. Я едва держусь на ногах, а реальность уже путается в сознании. Почти сутки без сна, и если не упаду на диван в ближайшие полчаса, то приму горизонтальное положение где угодно. И плевать, если это будет бетонный пол в подъезде или лавочка во дворе.