Я хочу остаться человеком…

Андрей повернул ключ зажигания и улыбнулся. Ещё несколько секунд назад его вера в прозорливость попутчика была если не твёрдой, но по-детски искренней…

Мама

рассказ

Всю ночь завывал ветер, и лил непрекращающийся дождь; утром непогода поутихла, но серые клочья облаков ещё стряхивали с себя последние брызги на редких, обегающих лужи, прохожих. Вместе с брызгами на подтопленный асфальт с деревьев падали последние полусгнившие листья. Спешащие люди недовольно поглядывали вверх, и в этот момент навряд ли кто-то из них думал о хорошем начале рабочего дня.

Перед сменой Элеонора Андреевна вышла из дома пораньше, чтобы зайти в магазин, где купила плитку шоколада. Не для себя, хоть и любила сладкое, – поздравить свою воспитанницу с первым юбилеем.

В эти дни она сильно переживала. Прошло около месяца после того, как детский сад, в котором проработала ни много ни мало пятнадцать лет, расформировали. Заводить потомство обосновавшиеся в ближайшей местности семьи стали меньше, видимо, опасаясь, что прокормить не смогут: самим жить не на что.

Элеоноре предложили остаться в должности воспитателя, но теперь тут открыли детский дом. Согласилась.

А куда деваться? Другого выбора нет: село небольшое, даже колхоз в последнее время, что называется, «на ладан дышит». Да и привыкла она к этому серому двухэтажному зданию, к постоянному ребячьему галдежу, к скрипучим качелям во дворе, с которых следила за малышами во время прогулок.

Но её пугала неизвестность. Ладно, маленькие – к ним проще привыкнуть. Но привозят детей и пятнадцати, и семнадцати лет. Возраст не только предвыпускной, но и очень сложный. И кто их родители – пьяницы, убийцы? Или у людей безвыходная ситуация в жизни? Кем вырастут эти подростки, и что от них ожидать сейчас?

Начальство «порадовало» новостью, что всего детей будет не больше тридцати, но от этого не легче. Сама Элечка, как называли её подруги, одна воспитала двух дочек; муж с наступлением девяностых запил, а потом и вовсе пропал. Только самой женщине было известно, сколько сил и терпения пришлось на время, когда подрастающих девочек то и дело доводилось искать по всей округе, пытаться найти с ними общий язык, а в ответ нередко, с болью в сердце, слышать: «Лучше бы ты нас в приют сдала!»

Она думала, что таких испытаний в жизни больше не будет, поскольку старшая дочь уехала в столицу получать высшее образование, может и замуж там выйдет, а младшая летом закончит школу.

Но теперь новая работа. И работа эта не на бездушном, назойливо гудящем, станке, не с кипами никому не нужных бумажек, не с животными. Тут такие же дети, которых тоже надо вырастить, и каждому нужно отдельное внимание.

Войдя в детский дом, воспитательница стала подниматься на второй этаж и сразу заметила на стенах вдоль лестницы аккуратно приклеенные скотчем белые листы с красивыми рамками и старательно выведенными фломастером буквами – стихи Артёма Комиссарова из восьмого класса. На каждом листе – по стихотворению про месяцы: январь, февраль, март…

«Каких же всё-таки талантливых ребят привезли… Артём стихи пишет, будет выступать в Доме культуры, и стенгазеты отличные у него получаются. Настя разговаривать-то ещё толком не научилась, а рисунки хоть в Третьяковку отдавай. Из социально-реабилитационного центра привезли братьев. Тимуру три годика, но видно, что либо гимнаст будущий, либо клоун. А Илья, старшеклассник, на гитаре учится играть…».