По зарубкам золотого демона

 Происшествию был один свидетель, случайно оказавшийся невдалеке прохожий. С его слов Гематоген умирал тихо и душа несчастного отлетала совсем недолго. Один глаз бедняги был раздавлен, а который остался цел, неестественно выпучился и всё смотрел на плачущую маленькую девочку. Ещё тот свидетель упорно утверждал, будто видел, что на окровавленных губах Гематогена блуждала так не к месту дурашливая улыбка.

 Виновного водителя не оправдали, но и не посадили. Экспертиза установила, что Гематоген был обречен уже за мгновение до того, как его переехал грузовик. Когда он ринулся под машину, от неожиданного перенапряжения при рывке у него то ли оторвалась, то ли лопнула аорта, поэтому он и почувствовал нестерпимую боль в груди…

 Могилки у Гематогена по сути-то и нет. Так, невзрачный холмик в который небрежно воткнут безликий крест, более как для опознавания, мол, и этот вот жил. Без красивостей, в общем. Но к ней иногда наведывается девушка и на холмике всегда лежат цветы, и на почерневшем кресте подвязан розовый бантик.

 С тех пор среди жителей города бытует мнение, вроде в этом проулке часто видят призрака с почти незаметными крыльями то сидящим на ветке, то стоящим у дороги. И всегда этот призрак грустен, а крылья бессильно опущены. Возможно, это и есть назначенный Гематогену свыше ангел, но который по неизвестной причине где-то задержался и слишком опоздал…

Опоздал на целую жизнь.

      НЕШЕЧКА

Гл.1

 Ни то ни сё Дальний Восток. Люблю я и не люблю этот край. Как-то серо здесь, скушно. Подолгу скушно. Виной тому, по всему, близость севера что ли. Верно все холодные районы таковы. Всякому поневоле приезжему сюда отдушиною короткое лето, красками напоминающее праздничный карнавал. Всё здесь так же скоро, как весна и так мимолётно, как и лето. И чувства здесь скоротечны – быстро возгораются и длятся недолго. Да и смерть в этих краях тиха и неприметна. Потому и историй нет. Скушно. Только вот время здесь тягучее, медленное, долгое как зима, хоть в этом и таится одна радость – пишется здесь хорошо. От этой тоски порой и укольнёт нечто в сознании – отчего это нет дуэлей теперь.

 Иное дело Москва. Чего только не случалось в Первопрестольной. Одних утопленниц не перечесть. Судить по полицейским протоколам об этом непреложном столичном атрибуте, так очень даже возможно хронологию города составить. А всё, видно, из-за дурных нравов, шалости чувств, воспаленности сознания и болезности нерв. Хотя, как рассудить.

 Как-то вот, не так далеко назад, в одном из столичных переулков случись крепко подгулявшему мужичку под утро обнаружить повешенную. Если бы девушке выброситься из этажа, порезать вены или отравиться, то ничего и не было бы. Московская публика к подобному привычна и оттого равнодушна. Мода на подобные сведения счет с жизнью нынче в самом разгаре.  А вот раз удавился человек, причина должно быть тому весьма серьезная, к тому же если это оказалась узнаваемая многими певичка.

 Что касаемо самого происшествия, так полицейскими достоверно указано на отсутствие какого бы то ни было насилия со стороны, что и медицинский осмотр тела погибшей подтвердил. Впрочем, об этом вы сами можете осведомиться в новостной периодике. Повешенная обнаружилась на крыльце одной из высоток указанного переулка и была в дорогой одежде. Удушение же произвелось посредством цветистого шелкового платка путем прикрепления оного узлом к перилам. Глаза погибшей противу правил не были выпучены или закрыты вовсе, а были открыты образом обычным прижизненному и как-бы взывали к помощи, что выказывало не совсем явное желание расстаться с жизнью и немой вопрос: – ну что ж это вы?

 Нечаянному свидетелю представлялась картина, будто покойная случайно выронила смартфон и присела его поднять, но так и застыла в этой позе. Правая её рука прижимала к груди изящный ридикюль, а левая в бронзовом оттенке была откинута на колена и узкой ладонью повёрнута к небу. На асфальте покоился презентабельный гаджет от Питера Алойссона, что в обычности бывает подарком от богатого поклонника или же фаворита.

 Могло бы показаться, что девушка решила несколько позабавиться, рассчитывая, что вот-вот покажется случайный, который выручит её, одёрнет от задуманного, отвернёт от нехорошего. Но случайного рядом не оказалось и девушка умерла.

 Здесь, верно, надобно перейти к портрету погибшей.  Девушка, как уже обозначалось ранее, была певичка и выделялась необычностию красоты. Сразу отмечу, что породы любой заинтересованный в ней бы не наблюдал. Это не была красота присущая голубой крови, где изящно уложенная рука с нервно пульсирующей синей дорожкою под полупрозрачной кожей, горделивая осанка или поворот головы указывают на величие рода и благородство. Красота попдивы принадлежала к провинциальной, простонародной, но весьма броской и с изюминкой, что выгодно отличало её из светского круга. Девушка была довольно высокого росту и от того несколько нескладна. Из-под норкового берета на плечи ниспадали густые каштановые локоны. Брови вопреки моде не были выщипаны и заменены краскою. Напротив, две смоляные дуги как бы бросали вызов, впрочем, в их тонкости и изящности угадывалось особое внимание хозяйки этому предмету. Миндалевидный разрез глаз намекал на некоторую долю азиатской крови, а черные глаза, даже несколько помутнев теперь, притягивали взор. Даже мертвая она манила к себе какою-то влекущей загадкою, непрочитанностью холодной и вместе с тем очень женственной красоты. Кроме того у усопшей над верхнею губою несколько вправо была родинка, а где складка на левой щеке обозначалась ямка.

 На этом портрет героини в общем-то может считаться завершенным, потому как характер умершего человека выразить невозможно. В виду известности я не стану называть её настоящего имени, дабы не навлечь на себя озлобления её знакомых и близких. Поэтому будем именовать её, ну скажем, N… циева, ведь подобное окончание фамилии не встретишь среди известных певиц.

 Я уже указывал, что названная N… циева была красива собою и к тому довольно известная исполнительница популярных песенок. В Москве из далёкого Томска она объявилась в 17 лет, в середине лета. А теперь ей было неполных двадцать пять, и стоял октябрь. Про родной город она обычно отзывалась коротко: – Перспектив нет, наш Томск – полный отстой. Такая уж закономерность умозаключения русских – всё, что не Москва и Петербург, то деревня. В столицу девочка ехала поступать в институт. В какой именно ей было всё равно, потому за сезон она успела зачислиться в списки абитуриентов аж трех заведений. Но всюду экзамены по не совсем ясным причинам были провалены. Совершенно неожиданно нашлось знакомство с такою же, как она провинциалкой, но которая в Москве уже год и каким-то образом вхожа в круг. В Москве для приезжих девушек ведь всё неожиданно и случайно. Особенно для смазливых. Нет денег, это ничего. Через случайность, являющую собой неожиданное знакомство, найдется, кто одолжит. Негде жить – ничего страшного. Таковая знакомая(-мый) на время пристроит.  Наша героиня, обладающая весьма броской внешностью, не оказалась исключением. Как только состоялось подобное приятельство пошло и поехало, словно по заготовленному клише.

 Уже полгода спустя у N… циевой нечаянно обнаружилось призвание к вокалу и голос, хотя с нотной грамотой она никогда до этого знакома не была, и в её жизнь ворвался первый продюсер. Добрым переживаниям девочки не было предела. Наряды, в большинстве по требованию продюсера откровенные; дорогие украшения, о которых и не мечталось; кафе и рестораны; первая запись песенки и первый выход на сцену. Затем: публика, первый вокальный альбом, первые знакомства со звездами и пр. пр. что только может быть у новоявленной певички. И уже к своему восемнадцатилетию, обласканная маслянистым вниманием, подкрепленным весомыми подачками, и под давлением всё той же знакомой N… циева уступила себя, тем самым сделавшись очередной постельною штучкой продюсера и получив выход в столичный свет. Доброте покровителя не была краёв. Свою юную любовницу он обзавел даже зачетной книжицей с отметками и записями, которой она, при первом приезде в Томск на недельку, и убедила беспокоящихся родителей, что довольно успешно проходит обучение в институте. В этом круговороте событий образ её школьного воздыхателя Сережи как-то растворился сам собою. Она если и сожалела об этом, то мимолётно. И хоть порок уже пронизал её сознание и тело, для любви она была ещё холодна.

 Это несколько спустя, будучи много битой  и повзрослев она узнала, что новая подруга в общем-то была не так случайна и также состояла в тесной интимной связи с её продюсером. И при том неплохо зарабатывала на поиске провинциальных дурёх для своего рабовладельца. Но всё это было много позже.

 От этого времени через год N… циева пережила первый удар. Неожиданно отзывчивый опекун освободил её от своих притязаний и одновременно оставил без работы. Жаловаться было некому. Скопленные деньги заканчивались быстро, а предоставленную бывшим уже любовником квартиру настоятельно требовали освободить в короткое время. Помощь знакомых музыкантов была ничтожной. А кто и предлагал несчастной кратковременные приюты в обмен на постель, были мелочны и жалки. Кроме того пресное интимное приключение с нашею героиней представлялось публике непременно самой выразительной победою над пуританской скромностью, что заставляло N… циеву не раз смущенно краснеть на вечеринках. Отчаявшаяся вокалистка влачила жалкое существование и таяла на глазах.

 Выручила всё та же знакомая. На этот раз разговор был резким, а сделка более чем откровенной. Есть, кто согласен взять несчастную под крыло и при том готов раскручивать её как певицу и дальше. Он в годах, характер скверный, содержит своих подопечных хорошо и платит исправно, но не терпит капризов, и спать с ним придется чуть не со дня знакомства. За эту услугу подруга запросила пять тысяч долларов, отметим, что цена невесть какая для столицы, и дала срок три дня на обдумывание. Девушка, став пунцовой, сделала скромную попытку возразить предложению, но тут же получила жестокий жизненный урок.

– Ой, ой, ой… что я слышу. Милая, ты что с дуба рухнула? Не тебе ли в недалёком задирал ноги твой покровитель? Ах да, мы не знаем, что всё продается и покупается, извините. Очнись, ты такой же товар, как и всё остальное, эскорте в лучшем случае. Пока на тебя есть хоть какая-то цена, продавай себя, а мораль и стеснения свои засунь подальше, в заднее место. Посмотри-ка на неё! какие мы правильные, прям цаца. Давно ли ублажала своего про-дю-сера в обмен на безделушки и красивую жизнь? Да если хочешь знать, я сама тебя пасла от самого вокзала, когда ты только слезла с поезда. Ты еще ничего не понимала, а уже была продана, поняла! И экзамены твои были подстроены, чтобы не сдала. Тут всё куплено. Это Мо-о-осква-а-а! Ин-ду-стрия и по большей части такая, что и говорить противно, а мы все – сырьё, шлюхи. Неужели ты полагаешь, что твои дурацкие песенки нужны кому-то? Уж не возомнили ли мы себя талантом???  Ха, ха… талант! Оглянись, таких как ты тысячи и меняют их, как перчатки. У исполнительниц легкого жанра даже имен-то нет, одни кликухи, как у собак. Лишь бы тусняк хавал. Да если на концертах не будут распространять наркоту и пойло хрен кто туда пойдет. Там банальный тусняк, а твой скулеж и кривляния в просвечивающих трусиках – маскарадный фон. Деляги бабло с тинов  рубят на этом и, поверь, медосбор там совсем не с песенок.  А таких как ты их брат не забывает пользовать в постелях и содержать просто из спортивного интереса. Не желаешь этого, чистюля, так вали нищенкой на рынок, в магазин. Продавай там селёдку или шмотки. Что же касается таланта, так это в галерею загляни или в библиотеку сходи – талант там пылится, если тебе это интересно. Так что, подруженька, хорошенько подумай, вроде не тупая. Пока. Деньги будешь отдавать частями. Я добрая.

 N… циеву будто нахлестали по щекам. Эти пощечины были невыносимы. Обида, горькая обида липкой паутиной опутала несчастную. Известно – три дня это не много. Также известно, что девушки если и плачут от обиды, то не долее этого сроку. Пропащая плакала.

 Пролетели три дня быстро. Принц на белом коне в этот срок не явился и она, уладив спор стыда, слёз и гордости, согласилась. Ей было противно. Казалось, с неё в живую содрали кожу. Она поняла, что сама себя продает. Но другого выхода не находилось. Не ехать же к родителям! Пришлось переступить уже и так потерянное своё «я».

– Сделали такой, хотите, чтобы я была такой? Ладно, кушайте тогда это блюдо … – холодно умозаключила она, чему способствовала незрелость её возраста.

 И N… циева снова замелькала на телевидении, её голос, сильно подкрашенный электроникой, стал украшением многочисленных концертов. Новые песенки были также невесомы, бессмысленны, а стиль популярно бойким. Бомонд, где каждый имел своё пятнышко или помарочку,  несмотря на глубокую черную мету певички, под "новым флагом" всё также благосклонно принимал её и в закулисных колкостях был весьма снисходителен – с кем, мол, не бывает. По истечении десяти месяцев выходящий в тираж полюбовник одарил её собственным жильем, родившейся дочерью и полугодовым отпуском от бесчисленных концертов. Более того новый любовник не собирался оставлять родившую пассию, а она к большому удивлению именно с ним, вдруг, обнаружила в себе женщину, и что дочь она любит, хоть и не так уж. Молодая женщина нашла понимать близость с мужчиной и та стала ей желанна. Рождение ребенка придало её телу больше привлекательности, несколько раздав бёдра и налив груди, а также некоторую мягкость черт и к выражению лица появление вызова противоположному полу.

 Подобные превращения обществом не упускаются из виду. Женская половина стала прилагать старания всячески опорочить красавицу, как можно гаже напакостить ей. Желтая пресса по и безо всякого на то повода откликалась на любое её появление публике или высказывание массою грязи и несуразностей, отчего-то так почитаемых публикой. Мужская половина, утеряв всякий стыд, стала откровенно волочиться за певуньей, с целью лишь уложить в постель, вызывая тем вспышки гнева престарелого покровителя. Со стороны появились  дорогие украшения в виде подарков, часто выдаваемые интересующимся за купленные ею самой, гардероб сам собою пополнялся шубками и манто. Появился секретный загородный домик, записанный на её имя, и люксовый золотистый седан известной немецкой фирмы.

 Обучившись немного понимать себя и кое-как став всё-таки посредственною поп-дивою, N… циева начала искать в мужчинах. Она, всё менее смущаясь, начала выезжать в заграничные отели. Там она впервые, и сильно страшась раскрытию тайны и огласки, отдалась случайному ухажеру. Эта случайная связь буквально вспорола её тело и ярким пятном врезалась в её память, и теперь она не могла остановиться. Ей понравилось отдаваться в особенности, если едва знакомый кавалер оказывался ненасытен. Под разными предлогами она изыскивала возможность снова и снова посещать подобные уголки. И всякий раз отыскивались всё менее известные, расположенные в самых потаенных местечках Европы, во всё меньшей доступности отели. Здесь она быстро определяла себе партнера и в каком-то неведомом забвении до исступления предавалась первородному греху, при этом страшно смущаясь.

 Дабы не создавать помех подобным утехам, дочке она везде нанимала няню, но сама старалась как можно чаще быть рядом с ребенком – содержатель был необычайно ревнив и не отпускал её отдыхать без дочери, полагая, что в таком случае измена исключена.

 Очередной удар светской львице судьба преподнесла  два года назад. Она родила от иностранца. Вторая девочка оказалась смуглой, в отличие от белокурой старшей сестрёнки. Избавиться от ребенка не представилось возможным. Пятилетнее упоение звездной жизнью испарилось. Разрушилось всё. Ревность и гнев покровителя были настолько дурацкими, что их связь открылась в семье любовника, которая тут же развалилась. Желтая пресса не унималась третий год, а саму N… циеву даже на пару недель уложил сердечный приступ, когда взбесившийся старикан выкрал свою незаконнорожденную дочь. Взаимная глупость, неуступчивость враждующих сторон и многочисленные суды вконец истощили обоих. Но время лечит раны и учит также зарабатывать на звездных скандалах. Наконец страсти улеглись, а благоразумие возликовало. Певица смирилась с тем, что старшая дочь будет жить с отцом; старик утешился возвращенной квартирой, хотя законных прав, да по большому счету и моральных,  на нее и не имел. В жизни молодой мамаши воцарился шаткий мир, которому не суждено было остаться долгим.

 На этом месте стоит отметить, что в круге 23 года для женщины роковая черта, за которою остается только старение. Попав в публичный круг, с 17 до 23 женщина, как правило, проживает всю свою жизнь. К 23 её уже узнало несколько мужчин, состоящих в круге, она произвела ребенка, а в ином случае и дважды. 23 в круге это тот возраст, за которым уже ничего в отличие от принадлежащих этой касте мужчин, у которых таковой определяется 50-тью.

 Тут бы эстрадной звезде, а ей было 23, найти успокоение в быту и воспитании дочерей, но случись на её голову нагрянуть любви. Столица не терпит безденежья, потому статусной, но уже маловостребованной певичке пришлось немало усилий приложить в поиске очередного фаворита. Не столько потрёпанное её тело, сколько список её бывших уже не так привлекал к ней жалящие взоры, а следы переживаний и депрессии обнаружили на милом личике преждевременные морщинки и прежнюю холодность. Но свято место пусто не бывает. После долгих пустяшных месяцев нашелся таки страждущий. Есть в осени что-то роковое. Недаром поэты так любят эту пору. Осень предвестник смерти, прорицатель гибели, ухода. И к женщинам, особенно если она в них ранняя, мужского внимания убывает, но убывает мало.

 В сравнении с многими, неосмотрительно ступившими на путь шоу-бизнеса, обрюхаченными и брошенными, родившими дитя и вернувшимися в забвение к нищим родителям, нашей героине ещё много повезло. Жизнь вывела её на очередной виток. Виною тому всё же предполагается её отличительная от многих красота. Всё было, как уложено в хорошем расписании: те же легковесные песенки, студия записи, кривляние на съемках, сцена, стадионы, гостиничные номера, подарки, постель и рауты. К огорчению полёт был уже не тот и до омерзения противен женатый продюсер среднего пошиба. Но деньги старательно делали свое дело, и этот союз обещал быть крепким из взаимного интереса. N… циеву теперь интересовали только деньги, озабоченного продюсера – интим с приятной женщиной, сохранившей умение выказывать при этом неподдельное смущение. Ревность также имела место, что в общем-то обычное явление в кругу, потому были и ссоры, очередная из которых явилась причиной роковой развязки.

 В самый разгар лета, как-то во время близости,  певичка не сдержала неподдельного отвращения к партнёру. К рассвету между партнерами разгорелась дикая ругань. Отчего-то нахал был уверен в искренности чувств к нему. Уязвленное самолюбие деляги было настолько сильно задето, что он избил содержанку. От обиды она села в авто и покатила куда глаза глядят. Всё это время вокалистка по несчастью плакала немым плачем. Через три часа езды она заметила, что горючее на исходе и вынуждена была припарковаться на заправочной станции. Залив полный бак, она поехала дальше. Мысли её не тревожили. Обида захватила всё её сознание. В памяти всплывали некие краткие эпизоды, но и те не приносили успокоения. Спустя еще пару часов она без причины на то съехала с оживленной трассы вправо и помчалась дальше. Сначала слева проплыл какой-то городок, затем справа, но уже с золотыми маковками церкви. Далее последовала череда поселков, два из которых она пересекла. Затем автомобиль перевалил выпуклый мост через речку и, свернув сразу после влево, оказался среди полей. Она не знала, сколько проехала полевой дорогой.  Из состояния оторопи её вывело то, что машина, угодив в очередную лужу, забуксовала. Попытки выбраться из лужи привели к тому, что седан окончательно увяз в грязи. Выбравшись из машины, певица осмотрелась. Во все стороны колыхались буро-зелеными колосьями ржи поля, где тут и там синели васильки и гирляндами вились розовые с белым колокольчики, а над густым пространством соревновались в пении жаворонки с пернатой мелюзгой.  Мелькнуло: – а что это такое растет? как же тут красиво…  Вспомнилось детство, песочница, подружка Нинка с вечно спутанными волосами из соседней пятиэтажки и венки из одуванчиков.

 К удивлению молодой женщины на другой стороне поля, не так и далеко, виднелась стоящая красная машина. Было два часа пополудни и очень жарко. Внутри салона под кондиционером она этого не ощущала. Немного поколебавшись в замешательстве, молодая женщина ступила в рожь. Это оказалось приятным и она, постояв, оставляя вслед серебристую дорожку с кое-где дрожащими колокольчиками, медленно пошла к машине. Ей стоило большого труда отогнать воспоминания и желание улечься в этой волнующейся приятности и смотреть в небо.

 Красною машиной оказались обшарпанные жигули шестой модели.  Все дверцы автомобиля были распахнуты, а на заднем сидении парень в смешной клетчатой с закатанными рукавами рубахе тискал юную особу. Левое плечо и грудь с мило выпуклым и торчащим розовым соском птахи были обнажены.  Глаза юной скромницы были закрыты, ресницы трепетали, бровки сошлись, образовав короткую морщинку, а сжатый кулачок, иногда судорожно дергаясь, изо всех сил старался  оградить  сдающуюся крепость от нахальной руки. К тому моменту, когда  N… циева подошла на опасную близость, с которой различимо происходящее, парень целовал милаху взасос. Было ясно, что из такого капкана смазливому ангелочку ни по чём уже не выбраться.

 Представшая взору картина была настолько прекрасна и, в сущности, пока еще невинна, что певица впала в оцепенение. Долее минуты она стояла не шелохнувшись. Но тут парень почувствовал и медленно оставил цветом в спелую малину, воспаленные от поцелуев и в алых размытостях от помады влажные губки. Он несколько мгновений удивленно смотрел на N… циеву. Его жертва также медленно открыла глаза и, несколько обескураженная, повела их в сторону замершей незнакомки. Через секунду она вспыхнула огненным маком, скоро оправила сдернутый сарафан, пряча обнаженное, и, стыдясь, отвернулась.

– Чё?… – вопросительно глубоким голосом проворчал парень.

– Я… извините… у меня там машина застряла…  я не знала… извините – затараторила певичка.

– И чё? – не меняя интонации, произнёс парень.

– Вы простите – тут N… циева уже пришла в себя – помогите, пожалуйста, я не справлюсь. Она там, на той стороне поля застряла. Вы очень извините, я не нарочно, просто попала так вот, случайно. Увидела машину и подошла. Вы извините, я не знала.

– Тада погоди овелько, я щас – протянул парень, и было слышно, как он что-то зашептал своей пассии.

– Простите, я не поняла, что вы сказали, ове.. что? – приложив ладони к груди, промямлила певичка.

– Погодь немного грю. Горит  у тебя тама, што ли? отошла бы, а  – уже сердясь, проворчал парень, поняв, что на этом любовному приключению суждено оборваться.

– А, да, простите, я сейчас – ретировалась молодая женщина и углубилась в рожь на почтительное расстояние.

 Спустя пару минут он вытиснулся из открытой дверцы жигулей. На другую сторону выбралась и его спутница, и выпрямилась, оправляя волосы, всё так же отвёрнутая от нежданной свидетельницы.

 Парень, сунув жилистые руки в карманы широких штанин, закатанных до колен, босыми ногами приминая рожь, начал медленно подходить и у N… циевой стало времени рассмотреть своего потенциального спасителя. Что и говорить – он был так хорош, что на лице певицы выразилось впечатление, а по телу прокатилась странная горячность. Выгоревший в зрелую пшеницу, густой, в легкую волну волос; широкие плечи и открытый темно- серый взгляд; прямой аккуратный нос и еще по-детски припухшие, но уже по-мужски твердые губы; и ко всему этому красивые, правильной формы ступни с ухоженными, без единого больного, изъеденного грибком, ногтями, что увидеть было даже странно, говорили – обладателю по плечу любое девичье сердце.

– Ну и…, – приблизившись почти вплотную, произнес он.

 Женщина уловила его запах – кружащую голову смесь необыкновенной свежести, здорового молодого тела, солнца, полевых трав и ветра. Её опьянило. От этого волнение её усилилось, а ладоши предательски повлажнели.

– Ну и…, – повторил он.

– Она, машина, вон там застряла – махнув рукой, произнесла она, мысленно коря себя за то, что на последнем слове голос заметно сорвался.

– Ну пошли, глянем чё там – буркнул он, и двинулся по проделанной ею во ржи змейке.

 Она поплелась сзади и от того, что не могла отвести глаз, рассматривая его, спотыкалась, при этом дважды чуть не упав. В какой-то момент на короткое время она приближилась к нему довольно близко и снова была пленена его запахом. Одурманенная она почувствовала, что в груди будто обожгло и, разливаясь, кипяток наполнил её соски, а затем опустился вниз живота.  Это обстоятельство совсем расстроило её движение, и она заметно отстала.