Dominus

Трибуны огласились овациями, а комментатор заверещал: «Мирра уходит от секретной атаки бьялла. Разве такое преподают в Академии? Ай да Руфус! Сколько сюрпризов он приготовил для принцессы? Браво, Мирра! Нужна поистине совершенная ловкость, чтобы так изящно уйти от хитрой атаки могучего исполина. Защита засчитана!»

Мирра не слушала голос трибун, она была сосредоточена на битве. Миг промедления, и ей конец. Бьялл был очень серьёзным противником. После неудачного выпада Руфус резко развернулся, но встречная атака джарами[32]Мирры пришлась ему прямо в лицо, отчего он замешкался, потеряв концентрацию. Мирра тоже умела удивлять. «Атака Мирры засчитана!» Немедленно воспользовавшись задержкой и выполнив серию быстрых жалящих приемов с помощью своих любимых клинков, она заставила этого великана отойти назад к краю платформы. Несмотря на крепкое телосложение бьялла, каждый удар Мирры был настолько точен, что пришёлся ровно в болевые места противника. Руфус замычал от боли, но отступать не собирался. «Вторая атака засчитана! Дождётся ли бьялл крыльев в этой битве?»

С громким рыком он ринулся на Мирру, выставив вперёд свои рога. Его таран даже при полной слепоте перемещения был рассчитан верно и нацелен прямо в грудь принцессы. В последний момент он резко поднял голову, ожидая её взлёта. Мирре пришлось отвлечься на два острых рога, которые он никогда не пускал в ход, и резко отпрыгнуть назад. Если бы она совершила свой традиционный взлёт, то уже плавала бы в озере. Вслед за рогами вверх взметнулась секира Руфуса, расчерчивая воздух пополам. Такого манёвра Мирра в жизни не видела. Бьялл явно импровизировал. Каким-то чудом она ушла от атаки, совершив болезненный разворот на цепях, поддерживающих платформу. «Защита засчитана!» – едва успела услышать комментарий сакаты принцесса, как трибуны испустили взволнованный крик. Бьялл чуть было не свалился с платформы вниз, потеряв равновесие. Но в последний момент гигант зацепился секирой за держатель платформы и затормозил свой импульс. Навесная конструкция недобро накренилась.

– Ты говорил, что рога у тебя только для красоты, – подшутила Мирра над Руфусом, отвечая на его колкость перед битвой.

– Твои крылья, похоже, тоже, – съязвил он в ответ на колкость Мирры, явно провоцируя её воспользоваться своим физическим преимуществом. Но воительница не велась на уловки.

Едва произнеся слова, он сделал внезапный выпад оружием, который Мирре пришлось отбивать клинками. Энергия от его удара прошла через всё тело Мирры, отчего та на миг потеряла контроль. Руфус тем временем использовал всю свою мощь, чтобы оттолкнуть Мирру подальше, и принцесса упала на спину, чуть не улетев вниз. «Защита сорвалась».

Пещера взорвалась оглушительным гулом, давая понять, что большинство болеет за принцессу, но и могучего воина не списывает со счетов.

– Что за бой! Мы с вами являемся свидетелями какого-то нового стиля боя бьялла. Какие ещё секреты припасёт для нас Руфус Неожиданный? – кричал от возбуждения Фабрициус.

Ловко уворачиваясь от «вихря» – излюбленного приёма всех, кто владеет секирой, Мирра совершила своевременный контрвыпад по рукам бьялла, отчего тот чуть не выпустил свою секиру, в последний момент приняв удар на древко. «Есть! Принцесса выполнила экзаменационные упражнения, показав поистине удивительное владение техникой уклонения и жалящих атак!» Руфус тоже не отставал. Раздался удар гонга, возвещающий о следующем этапе дуэли.

Как только соперники услышали сигнал ко второму этапу, Руфус скинул мешающий ему шлем и сгруппировался так, чтобы не дать Мирре возможности для манёвра. Этот приём был хорошо знаком принцессе по тренировкам, и она сделала кульбит назад, чтобы вложить импульс в отскок и ответить открывшемуся противнику. Но вместо беззащитной спины Мирра встретила его секиру, которая откуда ни возьмись возникла у неё перед лицом. Дело приобретало скверный оборот. Мирра снова упала на пол, и над ней пронеслась здоровая махина бьялла, едва не впечатав принцессу в пол. Если бы Мирра чуть-чуть ошиблась в расчетах или её откат был не таким стремительным, то состязание можно было бы считать законченным. Однако циклы тренировок прошли не зря, и принцесса чувствовала каждым участком своего тела, где пройдёт убийственный удар оппонента.

– Во имя королевы, что творят эти двое! Бьялл кажется неудержимым, а принцесса демонстрирует просто какие-то запредельные способности тела. И всё это без использования своих крыльев! Но Руфус! Поглядите! Это же настоящая машина для убийств! Не хотел бы я оказаться у него на пути!

Мирра и Руфус тяжело дышали, но продолжали двигаться друг напротив друга.

– Руфус, мы сдали экзамен! – больше для виду запыхавшись, пыталась достучаться до бьялла Мирра.

– Ещё нет. Один из нас должен победить, – тяжело ступая вокруг неё, цедил сквозь зубы неутомимый бьялл. Было видно, как тяжело ему даются слова, он отдал все силы на демонстрацию своих умений.

– Ты уже завоевал любовь публики, тебя просто обязаны взять в защитники, – пытаясь подбодрить друга, прокричала Мирра.

– Меня возьмут, только если я пройду Арену, – ответил он, собираясь для удара.

– Руфус, не говори глупостей, тебе не хватит сил, бой уже измотал тебя, – старалась перекричать трибуны Мирра.

– Защищайся! – подобно грому прозвучал крик бьялла, и он кинулся в атаку.

Гигант как обезумевший выставил перед собой секиру, вложив в удар все свои силы и желая с первого раза скинуть принцессу в воду. Но Мирра уже знала его действия наперёд. Руфус уже выложил перед ней все свои козыри, а вот Мирра ещё даже не начинала. Техника боя ави гласила – «первое правило драки – изучи своего противника и дай ему ошибиться». Она знала, что бьяллы немного тугодумы и не могут быстро переключаться в тактике боя. Каждый ход Руфуса стал для неё неожиданностью, но каждый его сюрприз был тщательно спланирован им задолго до боя. Она же могла менять тактику боя как того захочет. Этому её научил 88-й. Мирра легко упорхнула от массивной атаки бьялла, наконец расправив свои крылья, и в полёте совершила парализующий укол джарами аккурат по открытой шее бьялла. Сильно ударив клинками прямо в линию Сьелло[33] – так ави называли одно из немногих уязвимых мест бьяллов, Мирра приземлилась позади противника, а Руфус как подкошенный рухнул на платформу, будучи до конца убеждённым, что оппонент не будет использовать крылья. Принцесса подумала: «И снова спасибо тебе, 88-й, что дал мне изучить "Анатомию всех разумных рас планеты Хиленъ" Соны Мискека». У её ног лежал беззащитный гигант, спавший сном младенца. Бой закончился так же стремительно, как и начался.

Овации оглушили Мирру, и она впервые подняла взгляд на ложе, где сидела её мать и сестры. Сестры азартно жестикулировали, показывая Мирре жестами сбросить парализованного и беззащитного Руфуса в озеро, а мать сидела неподвижно, и лишь улыбка светилась на её лице. Это был столь редкий момент, когда она улыбалась. Но страшное торжество, исходившее от этой улыбки, ужаснуло Мирру, и она опустила взгляд на тело её поверженного друга Руфуса.

Трибуны скандировали: «Скинь, скинь, скинь!»

Весь боевой пыл куда-то улетучился, когда она глядела на беспомощное тело, лежащее у её ног. Выполнить молчаливый приказ матери, столкнуть тело вниз, где его выловят судьи? Но ей было жалко этого беднягу, с которым её столько связывало. Если она поступит по правилам, то жизнь и карьера Руфуса будут перечёркнуты позорным проигрышем. А она станет победительницей, даже не вспотев. Что потеряет она, если все уже увидели её победу? Одобрение матери? Свой шанс на престол? Так ли важна эта победа для того, чтобы тебя уважали? Мирра посмотрела вниз и увидела песчаный берег озера. Почему-то сразу всплыла в памяти та история, когда маленькая Мирра впервые в жизни обманула тех раньи, что гнались за Жаном. «Почему я сейчас думаю об этом?» Но Мирра уже знала ответ на свой вопрос.

По трибунам прокатился возглас удивления. Произошло то, чего никто не ожидал от принцессы. Она сама спрыгнула в озеро.

Глава 6. Звук тишины

Тёмные воды сомкнулись над Миррой, заманивая всё глубже и глубже. Здесь, во власти бездны, девочка впервые нашла абсолютную тишину. Всепроникающую. Бесконечную. Она дарила желанный покой и отдых.

Её тело и разум мгновенно позволили вобрать в себя это безмолвие, наполнив принцессу бесконечным умиротворением.

Но чем дальше она погружалась во тьму подземного озера, тем явственнее слышала, что тишина эта не абсолютна, она имеет форму.

Шепчет ей.

«Иснан? Милостивая матерь?» – затухающий разум пытался определить источник звуков. Но холодные воды не давали ответов, они лишь утаскивали её в свои объятия.

И тогда Мирра впервые услышала Нечто. Оно лилось из глубин мироздания, оттуда, откуда уже никогда не пробьётся свет. Оно, как робкий огонёк, вспыхивало на миг, а после терялось среди давящей толщи воды.

Никогда раньше принцесса не слышала такой совершенной гармонии, не могла и подумать, что набор звуков может сплестись в нечто чудесное, что приоткроет завесу тишины в непроглядном мраке забвения.

Мелодия звучала внутри неё, как будто сама принцесса была этим лучиком света. Обнадёживала в том, что даже в смерти всегда отыщется надежда.

И тогда она узрела.

Неясный силуэт в дрожащей дымке грёз, он звал её с собой. Именно он был источником тех звуков. И звуки открывали перед ней дорогу.

«Борись», – звенели в её голове слова незнакомца. Но ей показалось, что она где-то уже слышала этот голос. «Не дай Анроту забрать тебя».

И тогда Мирра открыла глаза. Непроглядная тьма мгновенно обрела форму. Бездна смотрела на неё очами ненасытной богини. Она была готова принять её дар, забрать то, что принадлежит ей. Сожрать одинокую рыбёшку, барахтающуюся во тьме. Но Мирра уже не желала обещанного покоя. Она ухватилась за звенящую мелодию, как за спасательный шест.

Картины прошлого, настоящего и будущего, как рой, завертелись в голове у принцессы, пугая своими откровениями.

«Кровь на гербе»

«Беспомощные крики друзей из тёмных руин»

«Холодный ветер, завывающий средь одиноких скал»

«Голодные глаза, таящиеся во мраке веков»

«Белые силуэты, мечущиеся в фиолетовой дымке»

«Могучие кроны, раскачивающие саму земную твердь»

«И посреди меняющихся пейзажей один силуэт, зовущий за собой»

Но он исчезает, стоит только к нему прикоснуться.

Мелодия настойчиво звучала в её разуме. Она не отпускала, она толкала за собой, не давая опустить руки.

И Мирра сделала свой выбор. Каждая мышца её тела отозвалась болью, но это была боль жизни. Напоминание, что она ещё жива, и так просто не даст себя забрать. Девочка сделала рывок. Другой. Она повернулась к богине спиной, чувствуя её гнев. Немыслимое святотатство.

Темнота преследовала её до самой поверхности, касаясь её плеч, спины и ног. Стоило на миг остановиться, и всё будет кончено.

Но не сегодня.

Мирра вынырнула на поверхность, жадно впустив в своё тело дыхание жизни. Кашель стал её овацией, ведь она выиграла свою самую главную битву на сегодня. Битву с тишиной.

А дальше звуки стадиона заполнили всё её сознание.

Касания жизни были тёплыми и приятными, как руки, вытягивающие её на берег.

Почувствовав, что больше не одинока, Мирра позволила себе забыться. А тот волшебный мотив стал ей колыбелью.

Глава 7. Величие короны

Мирра не помнила, как оказалась в своих покоях. В ушах до сих пор звучала потусторонняя сила, а перед глазами пульсировала тёмная бездна. После её падения в озеро слуги по приказу королевы быстро доставили её в свою комнату, чтобы избавить любопытствующих от лишних вопросов и сплетен. Шуму Мирра наделала итак много.

Судя по смущённым лицам прислуги, снующим в комнате принцессы, по городу уже успели расползтись первые слухи. И даже вечно улыбающаяся няня Кутэ стояла, потупив голову, не решаясь заговорить с Миррой – так ошарашила её новость о поступке принцессы. А Мирра, глядя на всеобщее замешательство, испытывала какое-то внутреннее удовлетворение. И дело было даже не в том, что впервые в жизни она поступила так, как хотела этого сама. Она поняла, чей голос был с ней на дне озера. Это был её отец. И вместе со звуками его голоса и того прекрасного нечто пелена забытья спала, и она прозрела.

Он звал её. Говорил с ней. Нет, ей это определённо не приснилось. И то волшебное сплетение звуков, которое она услышала в темноте, – всё это было реальностью и ничем иным. Принцесса и подумать не могла, что мелодия способна сплетаться в столь причудливый узор. Как будто сама темнота пела для неё. Никогда раньше она не слышала ничего подобного. Глядя на загадочно улыбающуюся девочку, Кутэ нахмурилась ещё сильнее. «У неё сильный шок. Нужно срочно напоить её горячим малфеем», – подумала няня и поспешила на кухню, чтобы королева-мать не видела свою дочь в таком состоянии. А Мирра, обрадованная, что осталась одна, развалилась на кровати и наконец-то расслабилась. Но её покой длился недолго.

Через несколько мгновений в комнату ворвалась королева в окружении прислуги и всех её сестёр. Увидев Мирру в расслабленном положении, она быстро выгнала посторонних из спальни, громко хлопнув дверьми. Мирра успела лишь заметить, как светилось от удовольствия лицо старшей сестры Акеси, которая теперь не была бельмом на глазу у матери. В отличие от неё, Мирры.

Королева развернулась к дочери, и в комнате повисла тяжёлая тишина, только капли воды падали в небольшую аксидру[34] на туалетном столике Мирры.

– Зачем ты так поступила? – пытаясь совладать с собой, произнесла мать.

– Я не хотела ломать Руфусу судьбу, – произнесла Мирра спокойно и уверенно, глядя в глаза Матери. Отчего-то они вовсе не пугали её в этот раз.

– Ты понимаешь, что, выбыв из турнира, ты дала повод расползтись по городу слухам, что наш Дом уже не так силён? Мне не простили ещё позорное поражение старшей дочери, а теперь ещё ты. Та, на кого я возлагала столько надежд! – мать тяжело опустилась на кровать к Мирре.

– Все же видели, что я честно победила его, – сказала Мирра, чуть приподнимаясь с кровати.

– Это не важно, кто и что видел, – отрезала мать, повернувшись к дочери. – Ты понимаешь, на чём зиждется наша власть?

– «На величии короны и силе семьи», – выдала Мирра зазубренный текст без должного рвения.

– Я смотрю, ты не согласна с этим, – в уголках рта матери промелькнула «улыбка?».

– Я считаю, что это просто слова. А власть – лишь ширма, за которой стоят вещи куда сложнее, чем глупые девизы. Что с того, что мне повезло родиться в королевской семье? Что с того, что я могу победить любого в этом городе? Уважение достигается другими способами, и один из них – способность подставить плечо другу в момент его слабости. Я спрыгнула, потому что иначе Руфус потерял бы всё, а я нет. Я спрыгнула, потому что считаю, что сила дана, чтобы давать другим возможность проявить себя.

– Я тебя так не воспитывала, – спокойно сказала мать. – Откуда в тебе это? – королева задумалась, но Мирра не чувствовала, что та злится. «Интересно, почему?»

– Королева не должна принимать решения, которые зависят только от её прихоти. Какими бы мотивами ни было продиктовано твоё решение, оно не должно подчиняться чувствам. Я хочу, чтобы ты поняла это. Как будущая королева, – Альва серьёзно смотрела на Мирру, но говорила с ней на равных.

– Каждый твой поступок будет оцениваться твоими детьми, подданными и врагами. Каждое решение несёт за собой последствия. А что же сделала ты? Дала шанс другу воплотить свою мечту. Благородно, не спорю. Но что стоит за благородством? Ведь получается, он оказался недостоин своей мечты. Руфус честно проиграл тебе в поединке, а значит должен был вынести урок из этого поражения. Теперь же он будет чувствовать за собой куда большую вину, чем если бы он проиграл тебе. Теперь он выиграл, но нечестно. И самое главное, это решение за него вынесла ты. И теперь его судьба поломана куда больше, чем ты предполагала. Умный ход для королевы, как считаешь?

– Но что мне надо было делать? Столкнуть его в пропасть и поставить крест на его карьере? И что потеряла я, проиграв? Титул? Уважение? Мягкую кровать? Я вынесла решение с минимальным риском, – Мирра начинала злиться. Но в душе она понимала, что мама была права. И это злило ещё больше.

–Ты подставила под сомнение нашу власть. А это немного больше, чем ничего, – теперь спокойной выглядела уже мать, взяв в руки один из джаров Мирры.

– Неужели ты никогда не позволяла себе совершать то, что хочется тебе, а не то, что от тебя требуется? – решилась задать этот вопрос Мирра.

Морщины матери на миг разгладились, а после снова легли тенью на её усталое лицо.

– Никогда. Я была лучшей во всём, сильнее любого и умнее любого смертного в этом городе и за его пределами. Поэтому наше королевство до сих пор живо и процветает. И ты должна стать такой же. Тебя ждут ещё три испытания, так что постарайся больше не устраивать скандалов.

– Почему три? – удивилась Мирра. Она знала, что впереди у неё осталось испытание Всадника и испытание Ума. Путь на Арену ей был заказан.

– Потому что третьим испытанием станет для тебя аудиенция тараксов, – мать поставила на постамент джар Мирры, который когда-то подарила ей. Затем она обернулась к ней с безмолвным вызовом. Этого Мирра никак не ожидала.

– Но, мама, почему? Я же подвела тебя и всё королевство. Почему ты поручаешь мне такое ответственное задание?

– Потому что я так решила. Или что, я не могу совершить то, что хочется королеве? – лицо Альвы было серьёзным, но Мирра поняла, что осталась в дураках. Но ей от этого стало почему-то радостно. И нервозно. Ведь провести официальный раут с властителем Абраксом – значило выступать от имени всего королевства. Никогда раньше мама не поручала ей подобных задач.

– И ты не злишься на меня? – Мирра робко задала вопрос.

– Злюсь. Но и горжусь твоим поступком, – когда королева произнесла эти слова, на её лице проскользнула улыбка. И чем больше она сопротивлялась, тем сильнее улыбалась.

Мирра не ожидала такого ответа от матери. Она никогда раньше не говорила ей таких слов. И уж тем более так искренне не улыбалась. Королева встала и направилась к выходу.

– Последний удар, кстати, был неплох, – она сказала это, стоя к дочери спиной. – Линия Сьелло, насколько я понимаю. Либо ты слишком хороша в бою, либо Руфус так плох, что подставился.

– Я видела отца, – решилась открыться маме Мирра и быстро пожалела об этом.

Мать на миг замерла от неожиданности, потом медленно развернулась. В её глазах читалось недоумение.

– Что ты сказала?

– Я видела отца во сне. Он звал меня к себе.

– Что ещё ты видела? – мать выглядела странно. Было видно, как эти слова выбили её из колеи.

– Всё было смутно и как будто не в нашем городе. Я видела образы другого мира. Как будто картины с ну… поверхности, – Мирра показала пальцем наверх. Она слышала о Внешнем мире[35] лишь из рассказов своей служанки и книг, поэтому была не уверена в увиденном. Но мать внимательно её слушала.

– И ещё я слышала звуки. Только не те, что мы слышим в окружающем нас мире. Этот звук был красив. Даже не звук. Сплетение звуков. Я никогда раньше не слышала, чтобы звуки могли так красиво говорить. Они слились в одно целое и манили за собой. И отец… как будто звал меня через эти звуки, – Мирра серьёзно посмотрела на Мать. – Ты мне никогда о нём не рассказывала. Почему?

Было видно, как что-то тяготит королеву, заставляя её усиленно размышлять и предаваться внезапно пробудившимся воспоминаниям. На миг Мирре даже показалось, что мать сейчас расскажет ей что-то об отце, ведь во взгляде королевы, смягчившихся чертах её лица и улыбке угадывалась бесконечная любовь и какая-то искренняя тоска. Но этот миг быстро исчез, словно мимолётная вспышка оклюса. Королева совладала с собой и ответила в своей сухой и официальной манере:

– Твой отец был никем. Пустышка. Моя временная слабость. Я благодарна ему только за то, что он подарил мне тебя. И прошу, давай больше не будем упоминать о нём. У нас есть дела поважнее.

– Почему ты ни разу не рассказывала мне о нем? Почему я ни разу не видела его лица? – настаивала на своём Мирра, пытаясь выпытать хоть что-то, но мать снова превратилась в королеву.

– Потому что он давно умер. Для всех нас. И если ты ещё раз вспомнишь о нём, я точно отрекусь от тебя.

Бросив эти слова, как будто вынесла смертный приговор, Альва распахнула дверь и исчезла в коридоре, растолкав стоящую там прислугу и любопытных сестёр. А Мирра сползла на пол с дальней стороны кровати и тихо заплакала, пока никто не видит её слабости.

Глава 8. Полёты во сне и наяву

После ухода матери Мирра была рада, что к ней больше никто не решился зайти. Успокоившись, она повелела няне не беспокоить её, заперла дверь и пролежала весь остаток циклуса на кровати, раздумывая над словами об отце. «Почему мама никогда не рассказывала ей о нём? Что с ним стало? Почему она сказала, что он умер для всех нас? Что было в её взгляде, когда она думала о нём? А самое главное, кому она может довериться в поисках ответов? Мать наверняка строго-настрого запретила кому бы то ни было даже упоминать о нём, поэтому Кутэ не годится. Акеси, Бину должны быть в курсе его судьбы, они уже были достаточно взрослыми на тот момент. Но сёстры – это последние, к кому стоит обращаться. Они сразу донесут на неё матери, и тогда точно жди беды. Есть Древус, который точно застал отца при жизни. Но когда подойти к нему с этим разговором? И стоит ли делать это сейчас, во время экзаменов, и после всего, что произошло с Руфусом?»

За этими мыслями Мирра не заметила, как уснула. И сон её был тяжёлым.

Ей снился бесконечный коридор, по которому она бежала за тёмным силуэтом. Коридор сменился чередой комнат, где всё казалось уютным и знакомым, однако мрачные выцветшие портреты давно умерших родственников смотрели на неё так, как будто это она вторглась в их сокровенные тайны и теперь оскорбляет их своим присутствием. Принцесса хотела ответить им: «Это мой замок!», но они лишь безмолвно сверлили её взглядом, а когда она бросилась из комнат прочь, пространство вокруг Мирры стало заливаться тьмой. Пронизывающие порывы ветра подхватили её и понесли наверх. Она летела в неизвестность, вверх, а ощущалось, будто падает в бездну. Она потеряла счёт времени, падая всё выше и выше. Но вскоре тьма рассеялась, и она ощутила, что оказалась рядом с чем-то осязаемым, колючим и холодным. Это были ветки древних деревьев, покрытые снегом. Вокруг исполинов не было ни одной живой души, и Мирра чувствовала вокруг лишь холод и смерть. Вдруг она увидела вдалеке вспышку света. Она бросилась к ней, но свет лишь отдалялся. Затем она услышала шорох на снегу и увидела в отдалении возле старого ветхого Каси[36] свою мать. Та сидела под заснеженным деревом и манила её к себе слабеющей рукой. Мирра подошла к ней, и тогда мать указала дрожащей рукой на свет, который теперь был совсем близко, на расстоянии нескольких десятков шагов. Там, в ярком свете, стоял её отец, а за ним пульсировал золотой ареол. Мирра бросилась к нему в световой пульсар, но он мгновенно растаял в снежной дымке, а сон Мирры прервался так же резко, как и начался.

Принцесса проснулась, когда было уже темно. Отражаемый от сотен оклюсов свет подземного города давно померк, и на Атхилл опустилась ночь. В комнате заметно похолодало, потому что огонь в камине давно потух, а еле тлевшие угли не могли прогреть всё пространство. Мирра тихо встала со своей кровати, умылась холодной водой, размяла затёкшие на спине крылья[37] и слегка приоткрыла дверь из своей опочивальни. Возле двери дежурил 88-й.

– Доброй ночи, принцесса! – тут же отсалютовал он. Дежурить всю ночь было утомительным занятием, и 88-й был рад всему, что способно нарушить мертвенную тишину замка. Висящие на стенах портреты только омрачали его дежурство.

– Доброй ночи, Вос! Я что-нибудь пропустила?

– Нет, ваше превосходительство, – официально ответил он. – После ухода королевы все разбрелись по своим делам.

– Перестань меня так называть, мы же с тобой об этом говорили. И с чего ты вдруг решил со мной формальничать? Мать что-то говорила?

– Нет, ваше пре… Мирра, ничего важного, – ответил ей немного смущённый 88-й, но Мирра ему не поверила. – Пару раз приходила служанка Кутэ, беспокоилась, всё ли у тебя в порядке, и Акеси поднималась на этаж, но, как увидела меня, сразу прошла мимо. И, кажется, Петранус заглядывал в коридор.

– Петранус? А ему что было нужно? – подумала вслух Мирра о советнике королевы, но продолжила разговор. – Вос, я у тебя никогда не спрашивала, но может ты сможешь мне помочь?

88-й с готовностью откликнулся на её просьбу.

– Понимаешь, я тут недавно задумалась о том, что никогда не знала своего отца, и, в общем… хотела бы побольше узнать о нём.