Джанга с тенями

«Грязная рыба», покосившаяся от времени таверна, находилась в самом центре Пригорода, возле площади Кислых Слив. Ни один нормальный человек в городе не пойдет набивать себе брюхо в «Рыбу» – отвратительное вино и обилие клопов отпугивало от таверны приличных посетителей.

Мы остановились на противоположной стороне улицы, прямо напротив двери таверны.

– Ты уверен, что твой человек до сих пор внутри? Что ему делать в такой тошниловке при трех золотых? Лучше места найти не мог, что ли? – на всякий случай спросил я у Басса.

– Значит, не мог, – буркнул Басс. – Он там, и у него на столе было два кувшина с вином. Не думаю, что он успел вылакать их за то время, пока я бегал за тобой.

– Ты просто не знаешь, как некоторые навострились умеют опустошать запасы выпивки, – возразил я ему. – Он уже может быть за лигу отсюда.

– Гаррет, ты вечно паникуешь по пустякам, – фыркнул Басс. – Говорю же тебе, он внутри!

– Ладно, – вздохнул я. – Будем ждать.

И мы стали ждать, а ждать на морозе, пускай и легком, не очень-то приятное удовольствие. Всякий раз, когда дверь таверны открывалась, мы с Бассом вскакивали, и каждый раз друг говорил, что это не тот человек.

– Слушай, – не вытерпел я через два часа ожидания. – Я жутко замерз.

– Кому сейчас легко? Я тоже замерз, но этот человек точно там!

– Ждем еще полчаса, если он не выйдет, я отсюда сваливаю, – решительно сказал я. Басс горестно вздохнул:

– Давай я схожу и проверю?

– Угу. Еще не хватало, чтобы Кра тебя отдубасил. Стой, где стоишь.

Морозец жадно лизал пальцы, поэтому я стал притоптывать ногами и хлопать руками, пытаясь хоть немного согреться. У Басса еще несколько раз вспыхивало желание зайти в таверну и разузнать, как там поживает владелец трех золотых, но каждый раз, после недолгих препирательств со мной, Басс оставался на месте.

– Может, он перепил? – неуверенно спросил мой друг, когда мне стало казаться, что пальцы на руках превратились в сосульки.

– Может… – стуча зубами от холода, ответил я. – Мне уже не хочется ничего, кроме тепла.

– Вот он! – неожиданно сказал Басс и ткнул пальцем в человека, выходившего в этот момент из таверны.

– Простофиля, – оценил я.

– Я же тебе говорил, – шмыгнул носом мой дружок. – Ох заживем!

– Рано радуешься, – сказал я, провожая человека взглядом. – Ты узнал, где он прячет деньги?

– Угу. Правый карман. Там у него кошель.

– Идем.

Мы старались держаться так, чтобы человек нас не заметил. Лезть к нему в карман сейчас – это значит напрашиваться на неприятности, людей не так уж и много, незаметно к нему не подойдешь, поэтому нам оставалось только дожидаться удобного случая.

– Ты уверен, что он выпил два кувшина вина? – прошипел я Бассу, не спуская глаз с незнакомца.

– А что? – зашипел он в ответ.

– Уж очень уверенно идет. Совсем не похож на пьяного.

– Пьяные разные бывают, – не согласился Басс. – По моему папаше вообще нельзя было заметить, пьяный он или трезвый, пока он за полено не возьмется.

Между тем человек без всякой видимой цели петлял по Пригороду, как заяц петляет в лесу, когда путает следы. Мы держались в отдалении и не лезли незнакомцу на глаза до тех пор, пока он не вышел на Рыночную площадь. Народу здесь было много, и нам не стоило большого труда оказаться прямо за его спиной.

Я быстро кивнул Бассу, и тот юркнул в сторону.

Я постарался дышать носом, приноровиться к чужим шагам и избавиться от нервной дрожи. Пальцы на руках слишком замерзли и были не такими ловкими и послушными, как обычно. Не будь в кармане у чужака целых трех золотых монет, я бы ни за что не стал рисковать.

Кто-то подтолкнул меня в спину, на секунду я оказался почти прижат к нему и, воспользовавшись этим подарком богов, запустил руку в карман. Я сразу же нащупал кошелек и, схватив, собрался дать деру, но в этот момент незнакомец неожиданно вцепился в мое запястье. Его бледно-голубые глаза встретились с моими.

– Попался, воришка! – прошипел он.

Я тоненько взвизгнул и попытался вырваться, но человек был намного сильнее, и моя рука даже не шелохнулась в его медвежьей лапе. Молнией в голове сверкнула мыслишка, что я, кажется, попал в серьезную беду.

Невесть откуда взявшийся Басс подлетел к поймавшему меня сзади и ловко пнул его по ноге. Тот взвыл и разжал пальцы.

– Ноги! – крикнул Басс и дал деру.

Я, не раздумывая последовал за другом, крепко сжимая вожделенный кошелек и слыша, как за нами несется ограбленный.

– Воры! – орал он. – Держите воров!

Мы продрались через толпу и вылетели с Рыночной площади на какую-то узенькую улочку. Проклятущий хозяин монет не отставал от нас ни на шаг. Бежать было тяжело, шуба путалась под ногами, и топот преследователя раздавался все ближе и ближе. Басс впереди меня улепетывал во всю прыть, расстояние между нами постепенно увеличивалось. Я застонал от разочарования: собачью шубу, позаимствованную с таким трудом, придется бросить. Сунув кошель в зубы, я на бегу стал расстегивать пуговицы. Шуба слетела с моих плеч и упала в снег. Бежать сразу же стало значительно легче, я прибавил ходу и смог нагнать Басса.

– В переулок! – крикнул я ему и резко свернул направо.

Басс последовал за мной, а преследователь, уже готовившийся схватить меня за шкирку, отчаянно ругаясь, пролетел мимо. Теперь у нас появился призрачный шанс затеряться в лабиринте переулочков Пригорода.

– Он нам головы открутит! – с трудом пропыхтел Басс.

Я ничего ему не ответил и лишь поднажал еще сильнее, очень надеясь, что предсказание Басса не осуществится. Мы в очередной раз повернули, слыша, как преследователь грозится оторвать нам головы. Я начинал терять силы, а проклятый незнакомец, казалось, не ведал усталости.

Вдруг из какого-то полутемного закутка узенького переулка появились чьи-то руки и, схватив меня и Басса за шиворот, втащили в полумрак ниши. Басс испуганно заорал, замолотив воздух кулаками, я, не отставая от него, попытался вырваться и пнуть схватившего нас ногой.

– А ну заткнитесь, если жить хотите! – прошептал чей-то голос. – Стойте тихо!

Было в этом голосе что-то такое, что враз заставило нас умолкнуть.

Преследователь пронесся мимо ниши, топая и оглашая переулок отборной бранью.

Спасший нас вслушивался в тишину, и я, воспользовавшись моментом, попытался убрать кошель с золотыми в карман.

– Можешь не трудиться, – сказал незнакомец. – Я не ворую у карманников.

– Я не карманник! – запротестовал я, стуча зубами от холода. Без теплой шубы было тяжко.

– Не карманник? А кто же ты? – усмехнулся он.

– Я вор!

– Во-ор? Ну-ну. Клянусь Саготом, может, ты и станешь хорошим вором с моей помощью. А может, и не станешь, малыш. Давай-ка я посмотрю на свой сегодняшний улов.

Человек вышел на свет и внимательно рассмотрел меня и Басса.

– Ну и кто вы такие? – спросил у нас незнакомец.

– Я Басс-проныра, – шмыгнул носом Басс.

– А я Гаррет-блоха, – ответил я, изучая нашего неожиданного спасителя.

– Ну что же, – улыбнулся человек. – А я Фор. Фор – Липкие руки.

– Гаррет, ты знаешь этого хмыря? – голос Халласа вырвал меня из воспоминаний прошлого.

– Да, это мой старый… друг, – буркнул я.

– Очень старый, – улыбнулся Басс. – Рад видеть тебя живым и здоровым, Гаррет!

– Я тоже, – не слишком-то приветливо ответил я ему.

– Как Фор? – Он, казалось, не заметил моего сухого тона.

– Жив, по воле Сагота.

– Все так же наставляет молодежь? – улыбнулся Басс.

– Нет, он теперь жрец. Защитник Рук Сагота[8].

Басс присвистнул.

– Слушай, Гаррет, – не выдержал гном. – Может, ты со своим знакомым побеседуешь в следующий раз? Огромное вам спасибо за помощь, почтенный, но нам нужно идти.

– Делер, – обратился я к карлику. – Отдай ему деньги.

Удивительно, но тот, не протестуя, залез в свой кошелек и вручил Бассу три серебряные монеты.

– Хей! – возмутился Басс. – Мне они не нужны! Я же помог другу!

– Деньги еще никому не мешали, – сказал я. – Бывай. Ах да! Если тебе интересно, Маркуна на этом свете больше нет.

– И это все? – Он удивленно развел руками. – Ты даже не поговоришь со мной? Вот так вот просто уйдешь после того, как мы больше десяти лет не виделись?

– Нет времени, дружище, – бросил я.

– Как мне тебя найти, Гаррет? – крикнул мне вслед Басс.

– Не думаю, что мы встретимся, – обернулся я к нему. – Я тут проездом, завтра меня уже не будет в городе.

Сказав это, я отвернулся от немного удивленного Басса и поспешил за Халласом. Кли-кли не удержался и спросил:

– Это, правда, был твой друг? – спросил гоблин.

– Нет… То есть да… Вроде бы.

– Бр-р-р, – потряс головой Кли-кли. – Так «да», «нет» или «вроде бы»? Ты бы определился.

– Отстань от него, Кли-кли, – посоветовал Угорь.

– Да я же ничего! – Кли-кли развел руками. – Просто спросил. Слушай, Гаррет, а ты со всеми друзьями так изысканно вежлив и обходителен, или только с избранными? Это я просто, на будущее спрашиваю, чтобы не слишком удивляться, когда ты при встрече меня также откровенно и ненавязчиво пошлешь.

– Жуй свою морковку! – зарычал я на гоблина. По всему Большому рынку разнесся вопль:

– Почте-енные! Почте-енные!

– Это не нас? – на всякий случай обернулся Угорь.

– Не все из нас почтенные, – возразил гарракцу гоблин и бросил на меня укоризненный взгляд. – Некоторые даже очень непочтенные… А еще хмурые и вечно злые.

– Почте-енные! Подождите! – К нам бежал прилично одетый паренек, отчаянно махая рукой.

– Нет, это точно нас, – сказал Угорь и остановился.

– Вот только каких подземных королей мы ему понадобились? – подозрительно буркнул Делер, сощурив глаза.

– Пошли, – подтолкнул напарника Халлас. – Если мы так каждого крикуна станем дожидаться, то к цирюльнику и до ночи не дотопаем!

– А если мы пойдем дальше, то он будет бежать за нами и орать в три горла, – резонно возразил я гному. – Нам такого счастья не надо.

– Угу, – согласился Кли-кли, впиваясь зубами в морковку. – Халлас, у тебя рукав задрался.

Гном выругался и опустил рукав коричневой рубахи, скрыв под ним татуировку в виде красного зубастого сердечка – эмблемы отряда Диких Сердец.

Дикие, отправившиеся с нами в поход, не должны были светиться и кричать на каждом перекрестке, что они принадлежат к легендарному отряду воинов Валиостра. Ребята старательно прятали татуировки в людных местах под одеждой, чтобы не привлекать к нашему отряду лишнее внимание и не давать чужим головушкам работы. (А то некоторые будут сидеть и думать, каким образом Дикие, которые никогда не славились любовью к далеким прогулкам, оказались так далеко от Одинокого Великана? А если эти самые некоторые начнут думать, то пройдет очень немного времени – и они станут делать выводы, а нам бы этого не хотелось, потому как после выводов обычно следуют действия.)

Правда, теперь можно наплевать на скрытность. Тайный выезд из Авендума уже давно не тайный, по крайней мере, для шаманов Неназываемого, которые пытались подстеречь нас на дороге во время пути из Авендума в Ранненг.

– По-о-чтенные! – Паренек тяжело дышал, видно, пока он нас догонял, совсем выбился из сил.

– Чего тебе, человече? – грозно нахмурился Халлас. – Дел других нет, кроме как орать на весь город?!

– Я хотел предложить, – начал тот, но Делер не дал ему договорить:

– Не покупаем!

Карлик с гномом развернулись и пошли своей дорогой, перестав слушать то, что им собираются сообщить. Я едва заметно пожал плечами. Не судьба вьюноше продать что-нибудь карлику.

– Погодите! – крикнул он. – Вы ведь ищете цирюльника?

Халлас застыл, не донеся ногу до земли, затем медленно опустил ее и развернулся в нашу сторону. Лицо гнома не предвещало ничего хорошего.

– Сколько? – спросил Халлас, разминая кулаки.

– Бесплатно!

Это заставило гнома крепко задуматься. Он крякнул, почесал в затылке и произнес:

– Мне тут показалось, ты сказал, что удалить зуб можно совершенно бесплатно. Это так?

– Совершенно верно!

– А? – задумчиво произнес Халлас и вновь поскреб затылок. Сейчас гном разрывался между жадностью и желанием подраться.

– Да ерунда все это, бородатый! – прогудел Делер. – Бесплатно ничего не бывает!

– Я тоже так считаю. – Халлас вновь воззрился на паренька нехорошим взглядом.

– Да нет, почтенные! Я не вру! В Университете на факультете лекарей вам все сделают бесплатно. К тому же не цирюльники, а самые настоящие лекари! Светила науки! Профессора!

– М-да? – все еще недоверчиво сказал Халлас. – И этим твоим профессорам больше делать нечего, как только зубы у всех драть?

– Так сейчас же неделя экзаменов в Университете, – объяснил нам, как теперь стало ясно, студент. – Профессора старшим курсам рассказывают, как лечить, ну и показывают заодно, а затем спрашивают, как мы материал усвоили.

– Веди, школяр, – согласился за Халласа Кли-кли.

– Постой, постой зеленый! – Халлас, чуя, что предстоит скорое прощание с зубом, стал упрямиться. – Так тебя специально для этого в город и послали?

– Да, почтенный, я ненароком услышал ваш разговор.

Халлас вздохнул, подумал, затем еще раз вздохнул и, зажмурившись, кивнул:

– Веди.

Естественно, никакой повозки, а тем более кареты, для нас не предполагалось. И если гном с карликом шли так, будто они даже не успели устать за это время, то мои ноги гудели и решительно требовали отдыха.

Нам пришлось пилить в обратном направлении через весь Ранненг в Верхний город, где располагался Университет.

Неожиданно Кли-кли испуганно ойкнул и дернул меня за рубаху.

– Гаррет, смотри! Бездушные! – прошипел он театральным шепотом и указал на солдат.

Пятерка воинов, одетых в белые мундиры и малиновые штаны, шла нам навстречу.

– Гаррет, что нам делать?

Кли-кли действительно паникует, или от нечего делать попросту ломает комедию?

– Улыбайся, – на всякий случай произнес я.

– Что? – опешил гоблин.

– У-лы-бай-ся, – процедил я сквозь сжатые зубы и растянул губы в идиотской улыбке в качестве примера для гоблина.

Кли-кли испуганно икнул и ощерился в улыбке от уха до уха, показывая всему белому свету многочисленные иглы зубов. Теперь гоблину было не до меня, он старательно улыбался и не замечал, что я улыбаться перестал. Халлас с Делером тоже заметили Бездушных, я видел, как мгновенно одеревенели их спины. А вот Угорь даже бровью не повел. Железный парень.

Бездушные егеря прошли мимо, даже не удостоив нас взглядом, и Кли-кли облегченно вздохнул:

– Фу, пронесло!

– Чего ты их так испугался? – спросил я у гоблина.

– Ну как же, после Вишек… – озадаченно ответил Кли-кли.

– Вишки? Успокойся, Кли-кли, – улыбнулся Угорь. – Не думаю, чтобы маги растрезвонили на весь свет, что мы от них сбежали. Они незнамо что творили в той деревеньке и потому будут молчать, чтобы не привлекать к себе ненужное внимание.

– Но весточку-то в город могли послать! – возразил Угрю гоблин.

– Мы ведь уже разговаривали на эту тему, помнишь? И маги, и те егеря, что остались возле Вишек, просидят там как минимум три месяца, прежде чем начнут нас искать. Если вообще мы им потом понадобимся. А на этих не обращай внимания, они просто расквартированы в Ранненге и про нас знать не знают.

– Ну ладно, – неохотно согласился Кли-кли с доводами гарракца.

Я вообще не понял, чего он ломал комедию и строил из себя трусливого дурака. У Кли-кли с мозгами все в порядке, если нужно, то он без проблем обыграет в цранты[9] самого Арцивуса, а все, что сейчас сказал Угорь, гоблин и так прекрасно знал.

– Кстати, Гаррет, – обратился ко мне Кли-кли. – А зачем ты посоветовал мне улыбаться?

– У тебя улыбка дурацкая, – пожав плечами, ответил я.

– И что? – не понял меня королевский шут.

– Ну… – протянул я и, не удержавшись, ухмыльнулся. – Когда у тебя дурацкая улыбка, ты становишься похожим на идиота. Улавливаешь?

Гоблин споткнулся на ровном месте, а Делер попросту подавился смехом. Пожалуй, это был один из немногих случаев, когда я побил Кли-кли его же картой.

Глава 3

Гномий зуб

Огромные бронзовые створки ворот Университета Ранненга, на которых был герб этого древнейшего и почтеннейшего заведения, выгравированный в виде раскрытой книги, переплетенной виноградной лозой, оказались приветливо распахнуты настежь и гостеприимно встречали всех тех, кто подходил к ним из парка, разросшегося между Верхним городом, Университетом и школой Ордена.

Парк действительно был огромен, велик и прекрасен, и, очутившись в нем, у меня создалось впечатление, будто я попал в сказочный лес из детских снов, в которых дубы круглый год подпирают зелеными кронами небесную сферу.

Спутник провел нас в ворота, и мы свернули на одну из тенистых каменных дорожек, ведущую мимо седых зданий факультета в сердце Университета.

– Почему здесь так мало людей? – с интересом спросил Делер, озираясь по сторонам.

– Студенты или на практике, или сдают последние экзамены, или уже разбрелись на каникулы, почтенный. Все зависит от факультета, – пожал плечами проводник. – Видели бы вы, какие попойки здесь случаются в начале осени! А сейчас застой, как в старом болоте, к тому же центральное здание на другой стороне Университета, почти все факультеты сейчас располагаются там…

– А этот ваш… – Делер пощелкал пальцами, вспоминая название. – Лечебный факультет где?

– А! Лечебный факультет рядом с моргом, так что мы почти никого из студентов и не увидим, пока не придем на место.

– С моргом? – опасливо переспросил Халлас.

– Это на тот случай, если тебе зуб неправильно выдерут, – поддел гнома Делер. – Чтобы труп далеко не тащить.

– Чего ты каркаешь, морда? – ругнулся Халлас. – Все ваше карликово племя такое, только каркать и можете. Все века каркаете, а мы за вас шахты и штольни пробивали!

– Вы за нас?! Да вы ни одной достойной вещи своими руками сделать не умеете! Мотыжниками родились, мотыжниками и умрете!

– Может, мы и мотыжники, но зато не воруем у других магические книги!

– И ничего мы не воровали! – возразил Делер. – Это наши книги!

– Хватит! – не выдержав, рявкнул Угорь. – Заканчивайте дрязги!

Как это ни удивительно, но слова Угря произвели на гнома и карлика точно такой же эффект, как ведро холодной воды на двух дерущихся котов. Халлас и Делер закрыли рты и грозно засопели.

Что бы ни говорил наш проводник, но все же мы встретили по пути нескольких студентов. Два бледных молодца, измученных то ли экзаменами, то ли обильной дегустацией вина, прошли мимо нас, беседуя о том, есть ли сущность у света или свет всего лишь анти-тьма без права распада на составляющие.

Еще одна компания студиозов сидела на травке под деревьями и лениво перелистывала книжки.

– Это с литературного факультета, – перехватив мой взгляд, презрительно пояснил наш провожатый. – Богема.

Кли-кли весьма картинно хрюкнул, услышав такое словечко.

– Чего ты хрюкаешь? – не удержавшись, спросил я у него.

– Он такие новомодные словечки знает, – хмыкнул гоблин. – Прямо хоть в профессора его определяй.

Не знаю, чему он удивляется – мир не стоит на месте, науки развиваются, и вскоре обычный сиволапый крестьянин будет не только знать, что означает слово богема, но еще и напишет трактат «О филологических изысканиях нецензурной лексики, встречающейся в южных районах Валиостра».

Гномы нашли секрет пороха, разработали печатный станок, ходят слухи, что сейчас они мастерят у себя в шахтах какой-то паровой котел. Пройдет сто лет, и уже никого не удивит, что книги написаны не от руки, а отпечатаны на станке. Авось, через тысячу лет люди еще и летать научатся.

– Не хмыкай, Кли-кли, – поддел я шута. – Это не красит культурного гоблина.

– Зато ты не знаешь, что такое богема! – не остался в долгу Кли-кли.

– Представь себе, знаю, – разочаровал я его. – Библиотека моего учителя может поспорить с Королевской.

– Не очень-то я тебе и верю, образованный вор – это нонсенс.

– Угу. Как и образованный гоблин. Чего вы в Заграбе читаете, кроме книжек вашего Тре-тре?

– Великого Тре-тре, – машинально поправил меня Кли-кли. – У нас много древних книг, Гаррет-баррет. Намного больше, чем ты думаешь! Многие люди душу готовы заложить, чтобы взглянуть на них хоть одним глазом.

– Охотно верю, тайный рецепт гоблинской дряни, что затуманивает мозги, ищут многие…

– Бя-бя-бя! Мы, кажется, пришли.

Из-за деревьев показалось желтое трехэтажное здание с широкой лестницей, на которой студентов было как гномов на поле Сорна.

– Экзамены? – спросил Делер, оглядывая листающих книжки студентов.

– Да, сегодня анатомия у второго курса, – поморщился паренек. – Все сдавшие пойдут в «Солнечную каплю» праздновать. Так что пьянка вечером будет знатная!

– Ясно, – ухмыльнулся Делер, будто он сам только что сдал эту самую анатомию и уже пьянствовал. – Э… друг мой Халлас! Ты чего-то побледнел. Никак сдрейфил?

– Гномы не дрейфят! – гордо сказал Халлас и на негнущихся ногах стал подниматься по лестнице.

– Как бы он в обморок не шлепнулся, – шепнул мне Кли-кли.

Гном, который первым врубился в схватку во дворце Сталкона и не испугался тварей, появившихся после волшебства слуг Неназываемого в Харьгановой пустоши, сейчас дрожал, как осиновый лист на осеннем ветру.

– Если вдруг шмякнется, его Делер поймает, – успокоил я Кли-кли.

Мы вошли в здание и, пройдя по длинному коридору, под завязку забитому волнующимися студентами, очутились в зале, где, видимо, читают лекции.

Пол тут резко уходил вниз, к кафедре, возле которой какой-то седовласый преподаватель заставлял два десятка студентов смотреть, как он кромсает некой помесью пилы и ножа лежащий на железном столе труп.

– Господин профессор! – крикнул наш провожатый. – Я привел!

Профессор оторвался от попыток распилить череп несчастного покойника и, подслеповато сощурившись, посмотрел на нас:

– Ну наконец-то! Да как их много!

– Зуб болит только у него, – поспешно сказал Делер, ткнув пальцем в сторону Халласа.

Халлас дернулся и, недобро сощурившись, посмотрел на карлика.

– Гном? Хм… Что же, это будет познавательно, – сказал профессор, откладывая пилу в сторону. – Проходите почтенный, проходите.

– Всё, други, – обреченно сказал Халлас. – Прибыли за мной рачьи сани[10].

– Иди, не бойся, – подтолкнул его Делер. – Гаррет, ты с нами?

– Нет, – сказал я. – Я лучше вот здесь на лавке посижу.

– Ну и зря, такое представление пропустишь! – Кли-кли весело поскакал по лесенке вслед за Делером и Халласом.

Я сел на одну из скамеек и принялся наблюдать, как Халласа усаживают в кресло, поставленное рядом со столом, где лежал труп. Профессор помыл руки и взялся за нечто похожее на пыточный инструмент палача-садиста.

– Кто тот человек? – спросил Угорь, садясь рядом со мной.

– Ты о ком?

– О твоем друге. Басс, кажется?

– Да он мне и не друг. Теперь… – я запнулся и в свою очередь спросил: – Тебя терзает обыкновенное любопытство или есть серьезная причина интересоваться моим прошлым?

Угорь немного помолчал. Он вообще по жизни молчун, иногда за целый день рта не раскроет.

– И то и другое, если честно. Очень уж меня заботит, что неожиданно появился кто-то, хорошо тебя знающий.

– Думаешь, это не простое совпадение?

Угорь пожал плечами.

– Ты вдруг увидел какого-то старого врага. Совпадение? Затем, буквально через несколько минут, появляется еще один твой знакомый. Опять совпадение? В последнее время я склонен с опаской относиться к подобным случайностям. И, прости, не доверяю никому, кроме себя. Нас ищут, ищут те же самые неизвестные, с чьей помощью погибли первые две экспедиции к Костяным дворцам.

– Откуда ты знаешь о них? – удивленно спросил я.

– А это тайна? – Угорь посмотрел на меня. – Весь дворец об этом по углам только и шепчется. И этот Басс, незнамо как свалившийся на нас, начинает меня немного беспокоить.

Зная железный характер Угря и то, что его практически нельзя смутить никакими неожиданностями, это «немного» в его устах имеет очень большое значение.

Угорь взволнован как никогда за все время нашего знакомства.

– Мне не нравится, – между тем продолжил гарракец, – что сторонники Неназываемого вылезают на свет как грибы после дождя.

Сторонники Неназываемого? Ха! Любезный гарракец еще не сталкивался с почиателями Хозяина! Вот кто способен подкинуть улей неприятностей в самый внезапный момент! Это не говоря уже о его Посланнике, упоминание о котором навевает на меня такой животный ужас, что я готов отрезать собственную руку, лишь бы больше никогда с ним не встречаться и не слышать его голоса.

Я помолчал, собираясь с мыслями, потому как не люблю разговаривать с людьми о своей жизни. Чем меньше о тебе знают другие, тем лучше ты защищен. Фор вбил мне эту мудрость давным-давно, и со временем я стал понимать, что мой старый учитель абсолютно прав. Никто в Авендуме не имел представления о чувствах и привязанностях Гаррета-тени, и никто не мог надавить на меня, используя для этой цели моих друзей и близких. Поэтому, мало болтая и занимаясь своими делами, я не очень беспокоился о нежданном ударе в спину.