ТРИГОР ТРИЛОГИЯ

– На какую повозку?! – опомнился царь.

– На повозку с налогами! – ответил воин.

– Кто?! – спросил царь.

– Хонгуацы, мой царь! – ответил он.

Царь, опустив меч, вобрал в грудь воздуха и, рыкнув, направился к своему коню. Все остальные запрыгнули на своих коней и вместе с царём бросились обратно во дворец. Там в тронном зале царь собрал военный совет.

– Я приказываю вам прочесать весь лес и привести ко мне на суд Мату и его воинов! – громко и гневно повелел им царь. – Всех до единого!

Воины отправились выполнять приказ, разгневанный царь отправился в свои покои, а ребята в свои.

– Мне здесь уже надоело, – напряжённо заявил Дима Тиме, сидя на своей постели.

– Мне тоже, – согласился Тим. – Сегодня ночью, если не будет облаков, возвращаемся домой.

Тут к ним в дверь кто-то постучался.

– Кто там? – спросил Тим.

– Это я, – раздался голос царевны.

Ребята переглянулись.

– Входи! – сказал Тим.

Она вошла и закрыла за собой дверь.

– Что случилось?! – спросила она их. – Почему отец в гневе?

– Скорее, в ярости! – поправил её Дима.

– А… это… повозку с налогами ограбили, – ответил ей Тим. – Матуйцы. То есть эти, хонгуаци.

– И он на охоте промахнулся, – добавил Дима.

– Промахнулся?! – переспросила она, сделав удивлённое лицо. – Он ещё никогда не промахивался! Никогда!

Ребята задумались, а царевна подошла к столу и присела на стул.

– Как ты думаешь, что будет с Мату и его воинами? – спросил её Тим, не скрывая своего волнения.

– Их казнят, – ответила она, вздохнув с облегчением.

– Как это казнят?! – спросил заинтригованный Дима.

– Как и тех, которые выступали против отца, – ответила она с ледяным спокойствием. – Их повесят на площади. Как диких и опасных животных…

Дима тоже вздохнул с облегчением, а Тим начал за них переживать.

– Да что с вами! – вскочил с кровати Тим и возмущённо на них посмотрел, а те удивлённо на него. – Пускай они дикари, но тоже люди! Хоть каплю-то сострадания к ним как к людям можно иметь!

– Ты сначала посиди у них в клетке, у костра погрейся, – резко ответил ему Дима в своё оправдание, – а потом рассказывай, какие они люди!

Тим растерянно посмотрел на Диму и не знал, что ему на это ответить.

– Дима прав! – начала убеждать его царевна. – Они ужасные вещи творят с пленными!

Тим задумчиво посмотрел в сторону, поморгал и вышел на балкон. Царевна в безуспешной попытке понять Тима смотрела ему вслед. Дима, скрыв равнодушный взгляд, шмыгнул носом.

– Ладно, – вздохнула Самэла и, встав, подошла к двери. – Я пойду.

Дима проводил её взглядом и, собравшись с мыслями, вышел на балкон. Тим, навалившись на перила, с опустошённым взглядом смотрел куда-то вперёд.

– Не жалей их, – сказал ему Дима и тоже навалился на перила. – Они меня не жалели.

– Что мы здесь делаем? – спросил его Тим.

– Мы… – посмотрел по сторонам Дима и тяжело вздохнул. – Исполняем твоё желание! Играем в их легендарных небесных всадников!

– Ах да… – вспомнил Тим. – Кажется, я теперь на всю жизнь наигрался. Так наигрался, что душу себе отравил…

Тем временем из дворца по дороге в поле мчались воины, плотно спрятанные в доспехи, в руках их мерцали факела и сверкали острые мечи. Тим, вспоминая вождя Мату и дикое его племя, посмотрел вверх и увидел, как на потускневшее небо наплыли тучи.

– Так, нет! – занервничав, Тим зажмурился и, резко помотав головой, взглянул на Диму. – Всё! Стоп!

Дима покосился на него.

– Скажи, Диман, – тревожно спросил его Тим, – у нас есть за спиной крылья?!

– Ну-у… – нахмурился Дима.

– Доспехи на нас есть?! – продолжил Тим задавать свои непонятные вопросы.

– Есть, – ответил он.

– Островитяне нас признали всадниками из пророчества?! – уточнил Тим.

– Ну, признали! – резко ответил Дима, понимая, к чему он клонит.

– Тогда мы и есть те самые всадники, которые должны установить мир на этой земле! – заявил Тим, схватив Диму за плечи. – И начнём мы с того, что остановим кровопролитие и казнь!

Дима, заглянув в его дикий взгляд, взял себя за голову.

– М-м-м, опять ты за своё! – зажмурился он.

Тим, отпустив его, с взведённым взглядом отвернулся в сторону и схватился за перила. Дима, отвернувшись в другую сторону, с усталым взглядом так же схватился за перила.

– Да, снаружи мы те всадники, но внутри ведь обычные пацаны, которые залезли в чужую шкуру! – высказался Дима. – И, возможно, уже сейчас, в это самое время настоящие всадники роют подземелье в поисках своего предназначения!

Тим растерянно посмотрел на серьёзно настроенного Диму.

– Да! – кивнул Тим, не желая сдаваться. – Возможно, ты прав! Но сейчас здесь мы! И ведь мы в силах исполнить пророчество, пока здесь! С нас всего-то требуется вернуть какую-то царскую реликвию Арахдану!

– Кто тебе это сказал?! – спросил его Дима.

– Царевна! – ответил Тим.

– А какую реликвию?! – дико взглянул на него Дима и, нервно заморгав, посмотрел по сторонам. – И где её искать?!

У Тима застыл опустевший взгляд, и он окончательно угомонился.

– И когда её искать? – задумался Тим, вспомнив, что реликвию похитили не одно столетие назад, а им в ближайшие дни нужно вернуться в лагерь.

– Ну вот мы всё и прояснили! – обрадовался Дима успешному умозаключению и по-дружески взял Тима за плечо. – Пойдём отдохнём чуток до ночи, а то перенервничали.

Спустя какое-то время воины с горящими факелами прибыли в лес Мату и устроили там настоящую бойню. Вооружённых били, сопротивлявшихся рубили, беззащитных заковывали в цепи. Дома жгли и ничего пригодного после себя не оставляли. Повсюду на деревьях и под ними пылали огни и раздавался жуткий крик, а мрачное тучное небо обрушило на всю долину сильный ливень.

Когда наступила ночь, ребята вышли на балкон и, с грустью глядя в тучное безлунное небо, начали вспоминать свой дом и сильно тосковать.

Глава 15. Царский суд

Утро следующего дня. Небо после ночного дождя оставалось серым и мрачным, как и настроение всех присутствующих на казни. Царь сидел на балконе на своём троне. Перед ним у перил стоял глашатай. Тим и воевода стояли по правую руку от царя, а Дима, ведун и советник по левую. У ног царя для свирепого настроя сидел волк. Дворцовая площадь была битком забита местными зеваками, а на помосте перед тремя петлями, свисающими с виселицы, в оковах стояли вождь Мату с уцелевшими воинами и палач. Остальные мужчины, женщины и дети племени хонгуа оставались в темнице, дожидаясь своей очереди.

– За очередную измену царю! – объявлял по свитку глашатай. – За неподчинение указу царя о сдаче налогов! За разграбление царского имущества! Вождь Мату со всем своим варварским племенем в назидание остальным кланам приговаривается к смерти через повешенье!

У ребят от такой новости и представленной в уме казни помутнел рассудок.

– Всех?! – с дрожью в голосе промолвил Дима.

Царь взглянул со своего трона на преступников суровым взглядом. Люди внизу загалдели, гневно озираясь на преступников. Палач накинул дикарям петли на шеи и, подойдя к рычагу, приготовился привести приговор в исполнение. Мату стоял в петле между двумя своими воинами и, с гордо поднятой головой, смотрел на царя. Тим, глядя на это жестокое безрассудство, отрицательно повёл головой.

– Царь, ты не можешь так поступить! – обратился он к нему, не веря происходящему событию.

– Что?! – возмущённо спросил царь, не понимая поведения небесного всадника. – Это почему же?!

– Нельзя уничтожать всё племя до единого! – начал объясняться Тим. – Это же геноцид! Этим ты ничего не добьёшься!

– У меня советник есть советы подавать! – повысил голос царь. – Я выполняю свой долг, а вы, всадники, выполняйте свой! И давайте не будем друг другу мешать!

Воевода и ведун, стоящие рядом, удивлённо посмотрели на странное поведение Тима, а Диму узнавшего, что казнят всё племя, всё больше поглощало смятение. Палач посмотрел вверх к царю, ожидая знака. Люди также в ожидании посмотрели на царский балкон. Царь, как цезарь, протянул правый кулак и собрался указать большим пальцем вниз, тем самым дав сигнал палачу. Тим, видя, как большой палец начал опускаться вниз, взволнованно и резко вобрал в себя воздух и, собравшись духом, схватил царя за протянутый кулак. Царь, Дима, воевода, советник, ведун и глашатай от неожиданности вздрогнули и с ужасом взглянули на него. От увиденной картины ужаснулся палач, приговорённые дикари и весь собранный народ.

– Арахдан! – нахмурившись и не глядя на царя, повысил голос Тим. – Но этой казнью ты сам перечишь своим словам и тем самым мешаешь нам вершить пророчество!

Царь от непредсказуемой реакции и речи легендарного всадника проникся ужасом.

– Как же ты хочешь, чтоб мы объединили твой народ, если ты сам рознишь его?! – продолжил Тим. – Как мы сможем принести мир и процветание в твою страну, если ты сам со своим народом не желаешь прекратить войну?!

Арахдан растерялся и потянул к себе кулак. Тим, опомнившись, отпустил его руку, и словно истинный небесный всадник, не оборачиваясь к царю, сомкнул руки на груди и стал дожидаться от него скорого, но обдуманного ответа.

– Вот это да! – обомлел от увиденного плотник. – Ты когда-нибудь видел что-либо подобное, кузнец?!

– Сколько себя помню… – отрицательно повёл головой ворчливый мужик. – Никогда ранее никто и никаким образом не осмеливался останавливать царёву волю. Особенно прилюдно…

– А-а-а… – разинула рот стоящая рядом ткачиха.

Царь, несмотря на то, что его остановил легендарный всадник, нахмурился. Кровь в его жилах вскипела, но, впервые услышав столь резкое высказывание в свой адрес, царь задумался над словами, несущими смысл.

– Народ сам не хочет по-доброму жить вместе, – ответил царь, указав левой рукой на дикарей. – А чтоб другие племена не следовали их примеру, не становились преступниками, моими врагами и с честью исполняли закон, нужно жестоко наказывать их!

– И чего же вы, цари, с такой политикой добились за минувшие столетия?! – спросил его Тим, бросив на него обострённый взгляд.

Царь, воевода, советник, ведун и Дима ужаснулись этому высказыванию. А народ с площади, прислушиваясь к разговору, внимательно наблюдали за конфликтом между небесным всадником и их царём. Тим, чувствуя, что этих слов недостаточно, вобрал полную грудь воздуха и в раздумье опустил взгляд. Его взор пал на волка.

– Разве ты своего волка силой к себе приучил и заставил верно тебе служить?! – спросил царя Тим, указав рукой на волка, а волк, посмотрев на протянутую руку, взглянул на Тима. – Или приласкал добротой?!

– Кх-м! – закряхтел царь, посмотрев на волка. – Я растил его с его первых дней!

Тим вновь вобрал полную грудь воздуха и отвернулся в сторону. У царя от нервов задёргались мышцы на лице. Ситуация накалилась до предела, и все в напряжении смотрели, чем всё закончится. Дима, насмотревшись, как отчаянно проявляет свой характер Тим и как легко ему это сходит с рук, тоже решил себя показать.

– Можно казнить только мужчин, а женщин и детей отпустить обратно в деревню! – выступил Дима со своим предложением и, посмотрев на дикарей, сомкнул как Тим руки на груди.

Царь, выслушав Диму, оглянулся на Тима.

– Нет! – отверг его предложение Тим и перевёл взгляд с Димы на узников. – Здесь логика проста! Их дети вырастут и будут мстить в память об отцах!

Царя напрягла вся эта ситуация, и он жестом руки подозвал советника. Советник приблизился к царю, а Тим глянул вниз на замерших в ожидании людей.

– Посмотри, царь, на людей, – обратился к нему Тим. – Даже те, кто не осужден, напуганы до смерти. Они ведь сейчас там вдохнуть и выдохнуть боятся, опасаясь твоего гнева. Разве они могут, пребывая в страхе, жить в мире?

Арахдан задумчиво посмотрел на народ.

– И что ты, всадник, мне предлагаешь? – поинтересовался утомлённый царь.

Тим напряжённо взглянул на царя и, увидев в его глазах, что смог добиться его расположения, решил не отступать и идти до конца.

– Прояви милость к Мату и его племени! – прямо ответил ему Тим и, посмотрев на осуждённых, заглянул им в глаза. – Ты и так много крови пролил, а они ведь не с чужой земли! Они часть твоего народа!

– Милость?! – переспросил царь. – Это понятие мне неведомо!

Тим удивлённо посмотрел на царя, а потом на советника, заинтересовавшимся его предложением.

– Милость – это… – начал думать Тим, как объяснить, – это всепрощение! Это если ты отпустишь осуждённых домой без наказания! Дашь им второй шанс…

– Я знаю, что это такое! – перебил его царь. – Но я так никогда не поступал!

– Так поступи же так сейчас! – посоветовал ему Тим.

– Тогда все сочтут меня мягкотелым, и я не смогу управлять не то что своим государством, но даже своим дворцом! – возмутился царь. – К тому же я помню, что они чуть было не казнили одного из вас!

Дима, услышав, что речь пошла уже и о нём, резко перевёл взгляд с узников на царя, а затем на Тиму.

– Да, такое было! – согласился Тим, положительно кивнув. – Но они, поймав Диму, не знали, кто он и откуда, а узнав, отпустили!

Ведун, переведя задумчивый взгляд с Тима на Диму, закивал. Тут царь решил узнать мнение другого всадника.

– И всадник Дим их простил?! – спросил его царь и с любопытством посмотрел на Диму. – Ты проявляешь к этим дикарям свою милость?!

Тим тоже с любопытством посмотрел на Диму, а Дима на них и растерялся. Тим, заглянув Диме в глаза в ожидании ответа, развёл руки. Дима, почувствовав власть над жизнями дикарей, злопамятно взглянул на обреченного на смерть вождя и его людей. Их взгляды пересеклись, но у обречённых на смерть не было злобы, только печаль за своё племя. Вдруг в его сердце жалость взяла верх над злобой, и он, опомнившись, смягчился.

– Да! – ответил он и обернулся к царю. – Да, я их простил! Я проявляю к ним свою милость!

Царь перевёл взгляд на Мату и начал тяжело дышать.

– Мой царь, – обратился к нему советник. – Я никогда раньше не слышал столь мудрых речей. Истинно, эти всадники спустились с небес, так как мышления их парят над нашими.

– Хм-м, – задумался царь.

– В конце концов, ты всегда сможешь расправиться с преступниками, – продолжил он. – А вот милость, как сказал всадник Тим, можно проявить только сейчас.

– Но как на это посмотрит народ? – спросил советника царь. – Что я переменил своё решение после совета с всадником?

– Думаю, народ посмотрит на это с уважением, – ответил он. – К тому же милость цари не проявляли к народу уже слишком многие поколения. Думаю, этот поступок изменит сознание людей в корне!

Царь, приняв решение, глубоко вздохнул, поднялся с трона и приблизился к перилам.

– Я за многие годы моего правления впервые решаю проявить милосердие! – обратился царь к народу.

Все присутствующие, затаив дыхание, слушали своего царя.

– Я прощаю и отпускаю обратно в деревню Мату и его племя! – объявил Арахдан.

Тим и Дима с облегчением вздохнули. Ведун, воевода, советник и глашатай

приняли это известие с энтузиазмом. Мату со своими воинами удивлённо смотрели на своего царя и легендарных всадников.

– Но при одном условии! – продолжил свою речь царь.

Все присутствующие, застыв в нестерпимом ожидании, слушали завершения речи царя.

– Отныне племя хонгуа не даст мне пожалеть о моём решении вовек! – заявил царь. – Освободите пленных!

Закончив речь, царь вздохнул и взглянул на небо. Серое небо начало проясняться и, разглядев на небе солнце, царь вернулся на трон. Палач, разжав пальцы, отпустил рычаг и поспешно принялся снимать с узников петли, а два стража приступили снимать с них оковы. Другой стражник поспешил в темницу освобождать остальных узников. Тим, не до конца понимая, что он совершил, переглянулся с Димой и, с облегчением вздохнув, начал безмолвно радоваться своей победе. Дима, так же не всё до конца понимая, начал радоваться с ним. Хонгуацы и викунцы от неожиданности не знали, как себя вести. На серую дворцовую площадь пролился солнечный свет, в народе произошло бурное совещание, и кто-то воскликнул:

– Слава царю Арахдану! Слава милосердному!!!

– Слава!!! – закричал народ, и царь, ощутив себя великим и действительно милосердным, довольно улыбнулся.

Его настроение поднялось, и он встал с трона, чтоб посмотреть на ликующий народ. Глашатай, свернув гневное послание царя, с удивлением смотрел на ребят. Тим и Дима смотрели вниз и радостно оглядывали народ. Воеводе, ведуну и советнику тоже было несказанно радостно на сердце, и они тоже стали славить царя. Царь со счастливым лицом оглянулся к ним, а потом глянул на Тима. А Тим, переполненный эмоциями, взглянул на царя и на Диму. Дима с Тима перевёл заинтригованный взгляд на Мату. Мату задумчиво стоял на помосте и водил рукой по шее. Из темницы к месту казни привели освобождённых дикарей, и вождь, оглядев их, взглянул на царя и поднял руку вверх. Народ, заметив это, замолчал, и царь внимательно посмотрел на вождя.

– За то, что ты сейчас сделал, царь Арахдан, я, Мату, вождь племени хонгуа, отныне и до века приношу клятву исполнять всякий твой закон! – заявил вождь. – И, пока бьётся в моей груди сердце, никто из моего племени не посмеет нарушить моей клятвы и пожалеть тебе о твоём решении!

И, сказав свою клятву, поклонился царю, а следом поклонились его соплеменники. Царь довольно посмотрел на Мату и сел обратно. Векунцы вновь заликовали, а хонгуанцы направились к выходу из города, и ликующая толпа народа начала расступаться перед ними.

– Смотри, царь! – сказал ведун, приблизившись к нему. – Пророчество сбывается на наших глазах! Уже нет вечной вражды с племенем хонгуа.

– Когда же твоё племя начнёт исполнять мои законы? – спросил его царь.

– Теперь это лишь вопрос времени, – ответил ему ведун, разделяя всеобщую радость. – Я в этом более чем уверен! И, кстати, запрет на имена мы свято чтим!

Царь с лёгкостью вздохнул и глянул на Тима с Димой, они же стояли у перил и смотрели вниз на уходящих дикарей и радовались, что никто из них не умер.

– Всадники! – обратился к ним удовлетворенный царь, и те обернулись к нему. – Отныне продолжайте нести мир и процветание моей стране, и если вы в чём-либо будете иметь нужду, то мои воины и слуги к вашим услугам!

Тим и Дима, поняв, что они только что положили начало древнему пророчеству, восторженно оглянулись друг на друга. Восторженный царь с воеводой, советником, ведуном и глашатаем ушли во дворец. Хонгуанцы покинули город и направились в свои дебри, с припасами в дорогу от добрых горожан. Тим с Димой взлетели на самую высокую смотровую башню и начали смотреть на удалявшихся дикарей.

– Ну, ты дал! – восхищаясь Тимом, Дима по-дружески хлопнул его по плечу. – Даже я от тебя такого не ожидал!

Тим радостно посмотрел на Диму и слегка ударил ему кулаком в пресс.

– Ты тоже молодец! – кивнул ему Тим. – Поддержал меня!

– Да я-то так! – усмехнулся Дима. – Вот ты реально вошёл в роль! Я тебе отвечаю, ни один даже самый профессиональный актёр так бы не сыграл!

– Но я не играл! – заявил ему Тим и глянул в сторону уходивших дикарей.

Дима замер, и застывшая улыбка у него на лице начала постепенно исчезать.

– Постой-постой! – напрягся Дима. – Я вот чего-то не догоняю! Ты что, опять возомнил себя небесным всадником?!

– Нет! – усмехнувшись, глянул на него Тим. – В том-то и дело, что не возомнил!

– Так, стоп! – строго взглянул на Тима Дима. – Мы не останемся здесь! Нет, и на этом точка! Мы этот вопрос уже решили, и давай не будем снова к нему возвращаться!

– Да ладно тебе, Диман! – начал успокаивать его Тим. – Улететь мы завсегда успеем! А тут не так уж всё и плохо. Мы тут третий день и уже помирили два племени! Ты же сам видишь, нам это по плечу!

– Нет! – упёрся Дима. – И даже не думай!

– Слушай, Дим! – продолжил настаивать Тим. – По сравнению с лагерем здесь есть что делать! А что ты будешь делать там?!

– Отдыхать! – ответил ему Дима.

– А чем тебе здесь не отдых?! – спросил Тим.

– Да нас там уже повсюду ищут! – дёрнулся Дима и начал ходить с места на место. – Три дня по всему лагерю рыщут!

– Да ничего там без нас не случится! – нахмурился Тим. – Вернёмся и придумаем что сказать! Как-нибудь выкрутимся!

– М-м-м! – схватил Дима себя за волосы. – Как ты меня достал!

– Главное – понять, что конкретно по пророчеству нужно сделать, чтоб объединить народ, – начал думать Тим. – Может, и не надо никакую реликвию искать! А для этого нам надо узнать о пророчестве побольше!

Дима недовольно взялся за поручи.

– Предлагаю вот что… – начал Тим делиться мыслями.

– Быстро же ты забыл про то, что реальные, а не липовые, всадники, возможно, уже сейчас ждут свои доспехи! – напоминал ему Дима. – А мы в них торчим здесь и попусту тратим своё и их время!

Тим, возмутившись, отрицательно повёл головой.

– Не скажи! – заспорил он. – Даже если мы и липовые, пока где-то пропадают эти твои реальные всадники, мы, липовые, здесь реально выполняем их работу! И если б нас здесь не было, то уже сегодня Тригор лишился бы, пускай дикого, но целого племени!

Сказав, Тим указал в сторону уходивших дикарей. Дима, посмотрев на них, взглянул на безоблачное небо, надулся и отвернулся.

– Да, мы можем вернуться домой и пустить всё на самотёк! – сказал Тим, посмотрев на небо. – Эти островитяне столетия ждали своих героев и ещё подождут. Но что будешь делать ты на протяжении своей короткой жизни, зная, что сейчас ты мог бы сделать по-настоящему большое и великое дело! Спасти не просто племя дикарей, а целый народ, страну! Государство!

Дима, тяжело вздохнув, перестал сопротивляться Тиму и, обернувшись к нему, отрицательно повёл головой.

– Я ещё здорово об этом пожалею, – сокрушился он.

– Да что с нами ещё может случиться?! – усмехался Тим и хлопнул его по плечу.

– Знал бы, сказал, – покривив брови, Дима устало глянул в сторону.

– Ну, вот и отлично! – обрадовался Тим и, указывая ему рукой по сторонам, начал рассказывать свой план. – Значит, так! Мы будем расспрашивать о пророчестве всех, с кем будем встречаться. Спрашивать будем тихо, спокойно и ненавязчиво, чтоб не вызывать подозрений, а для экономии времени мы разделимся.

– И как ты это себе представляешь? – поинтересовался Дима.

Племя векунцев.

– Что ты знаешь о пророчестве про меня? – спросил Тим ребёнка.

– Ну, что ты прилетел с неба и… – засмеялся он и убежал.

– Да, будет нелегко, – вздохнул Тим.

Племя даргонцев.

– Что ты можешь мне рассказать о пророчестве про меня с Тимом? – спросил Дима парня, а тот, соображая, начал мычать и, размахивая руками, пытаться что-то сказать.

– О нет… – опустил голову Дима. – Как я мог забыть об этом. Прости молчун…

Племя хонгуа.

– Что вы знаете о пророчестве? – спросил Тим трёх дикарей.

– Мы? – удивились они. – Но зачем тебе это?

– Просто хочу узнать, э-э… насколько хорошо вы сохранили память в своём народе о священном пророчестве ваших предков, – выкрутился Тим, а те дико поморгали друг на друга.

Племя ледорцев.

– Вы знаете, кто я такой? – спросил Дима вожака и его людей.

Те с глупыми лицами смотрели на него, и через молчаливую паузу вожак протянул Диме флеш-плеер.

– Они смолкли… – сказал он в глубокой печали. – Заставь их снова петь и молвить!

Дима понажимал на кнопки, осмотрел его со всех сторон и, сделав кислое лицо, вернул вожаку.

– Разрядился, – ответил он вожаку, и тот очень сильно огорчился.

Племя куэнов.

– Я слышал, прилетели два небесных всадника, о которых пророчили, – говорил из-под капюшона Тим, переодетый в странника, одному старику. – Что ты знаешь об этом?

Старик был одет в вязаную из шерсти одежду.

– Эй, мне знаком твой голос! – захрипел старик, пытаясь увидеть его лицо. – Ты обокрал меня давеча.

Тим, поняв, что не с тем заговорил, начал удаляться.

– А ну, стой! – закричал старик. – Держите вора!!!

Мужики и молодые парни, в подобных шерстяных одеждах стоявшие поблизости, бросились за ним бежать. Тим, заметив погоню, бросился бежать от них. А когда один догнал его и схватил за одежду, Тим сбросил её и, взлетев, умчался прочь. Куэны смотрели ему в след и не верили своим глазам.

Племя гобатов.

Дима без крыльев в плаще сидел за столом с владельцем закусочной для странников. Хозяин был в грубой, кожаной одежде. Дима смотрел на него проникновенным взглядом в ожидании ответа. Владелец, надув губы, смотрел в стол тупым взглядом и вдруг, после долгого и тщательного размышления приподняв брови, отрицательно повёл головой.

Глава 16. Храм богини

Спустя несколько дней в назначенный час Тим и Дима вернулись во дворец на высокую смотровую башню, на крыше которой ветер, резвясь, поигрывал с флагом. На флаге было изображено солнце.