Проект Кассандра

– Процедура гигиены завершена. Пациент проявляет признаки тревожности. Активирую аудиовизуальный модуль успокоения «Лесной ручей», – проговорил робот нейтральным голосом. На стене зажглась проекция леса, зазвучал умиротворяющий шелест листьев и журчание воды.

Альма затихла, уставясь на движущиеся картинки, но страх в ее глазах не ушел. Он затаился, глубокий и немой. Лео смотрел на нее, на свою мать, превращенную в испуганное, беспомощное существо, и стыд накрыл его с головой. Стыд за то, что он часть Системы, которая посчитала ее расходом. Стыд за то, что он здесь, на коленях, бессильный. Стыд за свое утро, потраченное на унизительное вымаливание крох у таких же, как он, слуг Молоха. Его «режим решения проблемы» дал трещину. Холод внутри затрещал, обнажая бездну отчаяния и гнева.

Именно в этот момент в палату ворвалась Элизабет. Она была без верхней одежды, волосы растрепаны ветром, на щеках – размазанные следы слез и, возможно, дождя. Ее глаза метались от Альмы, сжавшейся в кресле, до Лео, стоявшего на коленях.

– Лео! – ее голос был хриплым от бега и слез. – Я была в архивах! В сети! Я нашла… Люди говорят! Есть группы! Те, кто отказываются! Кто прячут своих родных! Кто находят врачей, которые… которые не подчиняются слепо Системе! Есть целые подпольные сети поддержки! Мы можем… мы можем забрать маму! Спрятать ее! Лечить по-своему! Бороться! Не просить у этих… этих палачей!

Она говорила страстно, ее глаза горели. Она протянула к нему руки, как будто предлагая спасательный круг в этом стерильном аду. Бунт. Отказ от правил. Хаос.

Лео медленно поднялся с колен. Стыд и отчаяние внутри мгновенно кристаллизовались во что-то жесткое и опасное. Он видел страх матери. Он знал беспомощность системы. И предложение Элизабет показалось ему не спасением, а смертным приговором. Безумием.

– Спрятать? – его голос прозвучал тихо, но с такой ледяной яростью, что Элизабет отшатнулась. – Ты с ума сошла, Лиззи? Ты понимаешь, что предлагаешь?! Преступление! Нарушение всех законов! Ее рейтинг упадет до нуля мгновенно! Нас найдут! Поисковые дроны, нейросетевой анализ паттернов передвижения, биометрические сканеры на каждом углу! Маму просто отнимут и… – он не договорил, но ужасный финал висел в воздухе. – …и выполнят Рекомендацию немедленно! А нас… нас маргинализируют! Лишат всего! Ты станешь изгоем! Я стану изгоем! Кто тогда поможет маме? Кто защитит ее тогда? Никто!

Он шагнул к сестре, его лицо исказила гримаса гнева и страха.

– Твои «подпольные сети»? Это иллюзия, Лиззи! Ловушка для отчаявшихся! Система их давит, как клопов! Они не помогут! Они погубят маму и нас вместе с ней! Ты хочешь, чтобы ее последние дни прошли в страхе, в бегах, как преступницы?!

Элизабет смотрела на него, ее надежда гасла, сменяясь горечью и разочарованием.

– А здесь что, Лео? – она указала на Альму, которая испуганно смотрела на них, не понимая, но чувствуя напряжение. – Здесь ей не страшно? Ты видел ее глаза? Ты видел?! Здесь ее убьют «тихо» и «оптимально»! По твоим правилам! А ты… ты просто продолжаешь играть в их игру! Унижаться! Торговаться за дни, как за подачки! Ты боишься потерять свой статус, свои привилегии! Ты боишься Системы больше, чем за маму!

Ее слова ударили в самое больное. В его стыд. В его страх. Лео взбесился.

– Я делаю то, что РАБОТАЕТ! – закричал он, теряя остатки самообладания. Голос гулко отдался в стерильной палате. Альма всхлипнула, зажмурилась. – Я использую то, что у меня есть, чтобы спасти ей жизнь! Чтобы выиграть время! А ты предлагаешь самоубийство! Хаос! Я не позволю тебе погубить маму твоей глупой, эмоциональной истерикой! Убирайся! Убирайся отсюда, если не можешь быть полезной!

Элизабет побледнела. Слезы снова брызнули из ее глаз, но теперь это были слезы ярости и предательства. Она посмотрела на брата с таким презрением, что ему стало физически больно.

– Полезной? Как ты? – она выплюнула слова. – Ладно, Лео. Играй дальше в свою грязную игру привилегий. Унижайся перед теми, кто считает маму мусором. Но когда они придут за ней… помни, ты сам расчистил им дорогу. Своей верой. Своим страхом. Своим «оптимальным» расчетом.

Она резко развернулась и выбежала из палаты, хлопнув дверью. Лео остался стоять посреди комнаты, дрожа от невыраженной ярости и всепоглощающего стыда. На него смотрели испуганные глаза матери. На него смотрел безликий монитор с его зелеными, лживо успокаивающими цифрами. На него смотрел робот-сиделка, готовый по первому сигналу Системы выполнить «оптимальную процедуру».

Он проигрывал. Проигрывал по всем фронтам. Игре привилегий. Войне с Системой. Доверию сестры. И самое страшное – он терял что-то внутри себя, что-то человеческое, что еще пыталось протестовать против этого ледяного, расчетливого ада. Он подошел к креслу Альмы, осторожно опустился рядом на пол, спиной к холодной стене. Он не решался прикоснуться к ней снова. Он просто сидел, глядя в пустоту, пока робот бесшумно дезинфицировал пол вокруг них, а проекция «Лесного ручья» продолжала лживо журчать. 42 дня превращались в 41. Игра продолжалась. Ставки были выше некуда. А выигрыш казался все призрачнее.

Глава 6: Стерильная Диагностика

Клиника «ОптималЗдрав» сверкала холодным блеском полированного металла и стекла. Воздух здесь был не просто чистым – он был агрессивно стерильным, с едва уловимым запахом озоновых фильтров и антисептика, намертво убивающим любые следы человеческого присутствия. Лео Варгас стоял в зоне ожидания, подавляя нервную дрожь в кончиках пальцев. Сегодняшнее обследование было плановым, обязательным для его уровня доступа и статуса. Раньше он приходил сюда с чувством легкого самодовольства – демонстрацией заботы о своем, безусловно, ценном для Системы организме. Сегодня каждый шаг по скользкому, отражающему потолки полу отзывался эхом в пустом пространстве его души, где все еще висело уведомление с цифрой 41 день.

«Игра привилегий», – подумал он с горькой иронией, глядя на свое отражение в стене из умного стекла. Костюм безупречен, поза прямая, выражение лица – спокойная уверенность. Маска архитектора Системы. Внутри – смятение, стыд и гложущий страх, который он назвал «последствиями стресса». Он заставил себя глубоко вдохнуть стерильный воздух. Эта диагностика была его крепостью. Здесь его тело, его показатели, его полезность будут подтверждены, зафиксированы в неопровержимых цифрах. Это даст ему силы продолжать бороться за мать. Это вернет контроль.

– Доктор Варгас, Лео? – Голос был мягким, синтетически приятным. Перед ним материализовалась голограмма девушки-ассистента с идеальными чертами лица и успокаивающей улыбкой. – Ваш диагностический модуль готов. Пожалуйста, проследуйте за мной по коридору «Гамма». Сессия продлится приблизительно 87 минут.

Лео кивнул, следуя за мерцающим силуэтом. Коридор «Гамма» был длинным, узким, без дверей, с мягким синим светом, исходящим от самих стен. Они излучали едва слышное успокаивающее гудение – инфразвук, подобранный для снижения тревожности. Лео чувствовал, как напряженные мышцы плеч слегка расслаблялись. Система знала, как подготовить пациента.

Диагностический модуль представлял собой капсулу из матового металла, напоминающую нечто среднее между МРТ-сканером будущего и кабиной премиального автомобиля. Дверь бесшумно отъехала в сторону.

– Пожалуйста, снимите верхнюю одежду и все металлические предметы. Оставшееся белье соответствует требованиям биосовместимости, – проговорил голос ассистента. – Займите положение лежа на платформе. Начнется калибровка сенсоров.

Лео выполнил инструкции. Платформа была чуть теплой, анатомически точной, подстраиваясь под его тело. Мягкие ремни из умного полимера мягко зафиксировали его запястья, лодыжки и грудную клетку – не для ограничения, а для исключения микродвижений, мешающих точности сканирования. Это было рационально. Оптимально.

Фаза 1: Пассивное сканирование.

Свет в капсуле приглушился до темно-синего. Десятки невидимых глаз – лидары, мультиспектральные камеры, тепловизоры – начали свою работу. Лео чувствовал легкое, едва уловимое покалывание на коже – сканирование биоимпеданса, анализ состава тканей, уровня гидратации. Над его головой и вдоль тела зависли небольшие дроны-сканеры, испускающие тонкие лучи безвредного излучения. Они строили трехмерную карту его тела в реальном времени, фиксируя малейшую асимметрию, подкожные жировые отложения, плотность костной ткани.

На внутренней поверхности капсулы прямо перед его глазами зажглись голографические экраны:

Сердце: Ритм 68 уд/мин. Электрическая активность: норма. Структура: без патологий.

Легкие: Емкость 98%. Газообмен: оптимален.

Мозг: Активность базовых ритмов в норме. Кровоток: стабильный.

Мышечный тонус: Повышен в области трапециевидных мышц (вероятно, стрессовое напряжение).

Общий индекс физического здоровья (PHI): 91.4 (Отлично).

Лео смотрел на зеленые цифры, пытаясь впитать их успокаивающую объективность. 91.4. Выше среднего по его возрастной группе. Он не был «негабаритом». Он был ценен. Система это видела. Это знание было глотком воздуха.

Фаза 2: Активное тестирование и забор проб.

– Приступаем к забору биоматериалов и функциональным тестам, – объявил синтетический голос. Из стен капсулы выдвинулись тонкие, щупальцеобразные манипуляторы с наконечниками-иглами и сенсорами.

Кровь. Игла тоньше волоса безболезненно вошла в вену на сгибе локтя. Миниатюрный анализатор тут же начал работу, проецируя результаты: Гемоглобин: 148 г/л, Лейкоциты: 5.2, Глюкоза: 4.8 ммоль/л, Липидный профиль: в норме, Онкомаркеры: отрицательные. Робот-манипулятор аккуратно извлек иглу, место укола обработало невидимым антисептиком и заклеило микро-пластырем.

ДНК/Эпигенетика. Вакуумный зонд мягко коснулся внутренней поверхности щеки, собрал образец слюны и эпителия. Анализ на наследственные патологии: отрицательный. Эпигенетические маркеры старения: в пределах нормы для возраста. Риск возрастных заболеваний: ниже среднего.

Неврологическое тестирование. На голову Лео опустился легкий шлем с сотнями сенсоров. Перед глазами замелькали сложные паттерны, раздались звуки разной частоты. Он должен был нажимать кнопку на подлокотнике при определенных комбинациях. Тест проверял скорость реакции, когнитивную гибкость, способность к концентрации. Реакция: 189 мс (Отлично), Точность: 96%, Когнитивный индекс (CI): 112 (Высокий).

Кардио-респираторная нагрузка. Платформа под ногами пришла в движение, имитируя бег по наклонной дорожке. Одновременно в маске, опустившейся на его лицо, менялась концентрация кислорода и углекислого газа. Датчики фиксировали ЧСС, давление, насыщение крови, ЭКГ под нагрузкой. Максимальное потребление O2 (VO2 max): 42 мл/кг/мин (Отлично), Адаптация к гипоксии/гиперкапнии: оптимальная.

Психоэмоциональный профиль. Пока Лео «бежал», камеры высокого разрешения и ИИ-алгоритмы анализировали его микровыражения, расширение зрачков, частоту моргания, паттерны дыхания в ответ на внезапные визуальные стимулы (нейтральные и эмоционально заряженные изображения, мелькавшие на экране). Базовый эмоциональный фон: Умеренно тревожный (Связано с текущим жизненным стрессом, отмеченным в анамнезе). Уровень депрессии: клинически незначимый. Стрессоустойчивость: Высокая.

Фаза 3: VR-Погружение и Стресс-Тест.

Манипуляторы и шлем убрались. На лицо Лео опустились очки полного погружения VR. Он оказался в гиперреалистичной симуляции:

Сцена 1: Сложные переговоры с агрессивно настроенными «коллегами» в виртуальном офисе. Требовалось сохранять хладнокровие, находить аргументы, гасить конфликт. Система оценивала его стратегии, эмоциональные реакции (через биометрию), эффективность коммуникации.

Сцена 2: Управление «кризисом» в виртуальном городе – авария на транспорте, паника. Нужно было быстро принимать решения, отдавать команды, оценивать приоритеты спасения. ИИ фиксировал скорость принятия решений, их рациональность, способность работать под давлением.

Сцена 3: Абстрактный лабиринт с постоянно меняющимися правилами. Тест на когнитивную гибкость и способность к обучению в неопределенной среде.

Лео погрузился в задачи с почти маниакальной концентрацией. Это был его элемент. Логика. Анализ. Контроль. Здесь он был силен. Здесь он мог доказать Системе (и себе) свою незаменимость. Он чувствовал легкое возбуждение, азарт. Зеленые показатели эффективности в углу VR-очков подтверждали его успех: Эффективность переговоров: 89%, Управление кризисом: 94%, Адаптивность: 87%. Его «Социально-Когнитивный Индекс» (SCI) уверенно держался на уровне 105.

Фаза 4: Итоговый Анализ и Консультация (Виртуальная).

Очки поднялись. Свет в капсуле стал мягким, нейтральным. Над Лео зависла голограмма его аватара – идеализированного, здорового, улыбающегося – рядом с которыми выводились итоговые данные:

Физическое Здоровье (PHI): 91.4 (Отлично)

Когнитивный Потенциал (CI/SCI): 108.5 (Высокий)

Психоэмоциональный Статус: Стабильный, с признаками ситуационной тревожности. Рекомендованы: модуль релаксации «Горное озеро», легкие ноотропы для поддержки когнитивной функции при стрессе.

Прогноз Сохранения Высокой Функциональности: 12.7 лет (С вероятностью 85%)

Общий Индекс Оптимальности Жизни (LQI): 93.7 (Элитный уровень)

– Доктор Варгас, – раздался голос виртуального консультанта – мужчины с доброжелательным, но отстраненным лицом. – Результаты вашего комплексного обследования впечатляют. Ваш организм функционирует с высочайшей эффективностью. Риски серьезных патологий в ближайшей и среднесрочной перспективе минимальны. Отмеченный уровень стресса находится в допустимых рамках и не угрожает вашей функциональности. Продолжайте придерживаться рекомендованного Системой режима питания, физической и когнитивной активности. Ваш вклад в Общее Благо остается неоценимым. Есть ли у вас вопросы?

Лео лежал, ощущая странную опустошенность. Цифры были безупречны. Лучше, чем у многих его ровесников. Он был здоров. Умен. Полезен. Система подтвердила это с холодной, неопровержимой точностью. Должен был нахлынуть триумф. Уверенность. Но вместо этого он почувствовал лишь… ледяное спокойствие. Как будто его разобрали на винтики, просканировали, оценили и собрали обратно, выдав сертификат качества. Где-то в этом идеальном теле, в этом высокоэффективном мозге все еще жил страх за мать. Стыд перед сестрой. Ужас перед Рекомендацией. Но для сенсоров и алгоритмов это было лишь «ситуационной тревожностью», поддающейся коррекции модулями релаксации и ноотропами.

– Вопросов нет, – произнес он ровным голосом, глядя на свое улыбающееся голографическое отражение. – Благодарю.

– Отлично, – улыбнулся виртуальный консультант. – Благодарим за сотрудничество. Ваши данные внесены в центральный реестр «Кассандры». Рекомендации по поддержанию оптимального состояния направлены на ваш терминал. Оптимального вам дня, доктор Варгас.

Голограмма погасла. Ремни мягко отсоединились. Платформа плавно вернулась в вертикальное положение. Дверь капсулы бесшумно открылась, впуская стерильный воздух коридора «Гамма».

Лео оделся, его движения были автоматическими. Он вышел из клиники в серый, дождливый день. На его персональном терминале уже мигало уведомление: Обследование завершено. Результаты: Оптимальные. Рекомендации: Приняты к исполнению. Ваш LQI обновлен: 93.7.

Он посмотрел на цифру 93.7. Элитный уровень. Гарантия безопасности. Подтверждение его ценности. Он должен был чувствовать облегчение. Уверенность.

Но почему-то холод стерильной капсулы, бездушная точность сканеров и улыбка виртуального консультанта преследовали его. Он чувствовал себя не победителем, а… диагностированным. Тщательно, до последней молекулы, исследованным и оцененным. И где-то в глубине, под слоем рациональной уверенности, теплился крошечный, леденящий вопрос: а что, если однажды алгоритм, взвесив его возраст, его стресс, его потенциальную будущую ресурсоемкость на фоне снижения когнитивных функций… посчитает и его индекс 93.7 недостаточно высоким? Что, если идеальная машина, в создании которой он участвовал, однажды повернется к нему тем же безликим стальным листком с цифрой отсчета?

Он резко встряхнул головой, отгоняя навязчивую мысль. Паранойя. Иррациональный страх. Система только что подтвердила его исключительную оптимальность. Он был нужен. Он был защищен. Надо было сосредоточиться на главном – выиграть время для матери. Использовать свой высокий LQI как щит и меч в Игре Привилегий. Он вызвал автомобиль, сел на холодное сиденье и уставился в мокрое, серое окно, где цифра 41 день мерцала перед его внутренним взором ярче, чем любой индекс оптимальности.

Глава 7: Приговор

Офис Лео был образцом холодной, рассчитанной эффективности. Широкое окно, занимавшее всю стену, открывало вид на город «Кассандры» – геометрически совершенный, сияющий под редкими лучами солнца, пробившимися после дней дождя. Воздух внутри был идеальной температуры и влажности. На огромном голографическом терминале, встроенном в стол, дрейфовали диаграммы по его последнему проекту – интеграции новых когнитивных тестов в школьную систему оценки. Зеленые индикаторы Эффективность: 89%, Прогнозируемый прирост LQI когорты: +2.1% успокаивали, были якорем в море тревог, связанных с матерью. Сегодня утром он добился небольшой победы в Игре Привилегий – неофициальное обещание Коршунова «ускорить» рассмотрение апелляции Альмы. 41 день превратился в 45. Малая отсрочка, но все же глоток воздуха.

Лео потягивал синтетический кофе, подобранный Системой под его текущий уровень стресса (38% – Умеренный, контролируемый), и вносил правки в отчет. Внешне – полный контроль. Внутри – постоянный гул тревоги, приглушенный, но назойливый, как фоновый шум неисправного вентилятора. Он заставлял себя фокусироваться на цифрах, на логике проекта. Система работает. Я – часть Системы. Я – оптимален. LQI 93.7.

Внезапно, без предупреждающего сигнала, основной терминал на столе замер. Диаграммы, графики, текст отчета – все исчезло. Экран погрузился в темноту на долю секунды, а затем вспыхнул непривычным, холодным стальным цветом. В центре, с ледяной четкостью, проявился знакомый, ненавистный символ: серебристый лист, плавно опадающий на фоне стилизованного цифрового солнца. Знак Отдела Оптимального Жизненного Цикла.

Лео застыл с чашкой у губ. Кофе внезапно показался ему отвратительным на вкус. Нет. Не сейчас. Не ей. Не успели еще…

Он машинально поставил чашку, его пальцы потянулись к сенсорной панели, чтобы развернуть уведомление, уже предчувствуя имя «ВАРГАС АЛЬМА ИВАНОВНА». Но его взгляд скользнул по заголовку, и мир перевернулся.

УВЕДОМЛЕНИЕ РЕКОМЕНДАЦИИ № OL-9981-03D

КАТЕГОРИЯ: ОПТИМАЛЬНОЕ ВРЕМЯ ЗАВЕРШЕНИЯ

ПОЛУЧАТЕЛЬ: ВАРГАС ЛЕО

ИДЕНТ. КОД: 47-Gamma-001A (ПРИВИЛЕГИРОВАННЫЙ СТАТУС)

МЕСТО ПРЕБЫВАНИЯ: ПЕРСОНАЛЬНАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ, СЕКТОР АЛЬФА-7

Сердце Лео остановилось. Нет, не остановилось – оно взорвалось бешеным, хаотичным стуком, залившим уши горячей волной крови. Воздух вырвался из легких коротким, хриплым звуком, не похожим на вдох. Он не видел больше ни символа, ни солнца. Видел только свое имя. ВАРГАС ЛЕО. И категорию. ОПТИМАЛЬНОЕ ВРЕМЯ ЗАВЕРШЕНИЯ.

– Что… – его губы шевельнулись беззвучно. Рука, тянувшаяся к панели, замерла в воздухе, дрожа. Мозг отказывался обрабатывать. Сбой. Кошмар. Чудовищная, невозможная ошибка.

Он рванулся вперед, ударив коленями о стол. Пальцы впились в сенсорную поверхность, дико тыкая в кнопку «Детализация». Экран отозвался, развернув страницу с леденящей душу логикой его собственной смерти:

ОСНОВАНИЕ РЕКОМЕНДАЦИИ:

Возраст: 44 года (Средний показатель для группы).

Анализ Текущего Состояния (По данным Комплексной Диагностики от [Дата вчера]):

Физическое здоровье (PHI): 91.4 (Отлично).

Когнитивный потенциал (CI/SCI): 108.5 (Высокий).

Психоэмоциональный статус: Стабильный, признаки ситуационной тревожности.

Общий Индекс Оптимальности Жизни (LQI): 93.7 (Элитный).

Примечание Системы: Показатели исключительны на текущий момент.

Прогноз Деградации Потенциала (На основе генетического профиля, эпигенетических маркеров, стресс-факторов, анализа паттернов поведения и данных по аналогичным когортам):

Прогнозируемое снижение CI/SCI ниже уровня «Высокий» (90 пунктов): через 22 месяца (Стандартное отклонение: ±3 мес).

Прогнозируемое снижение PHI ниже уровня «Отлично» (85 пунктов): через 26 месяцев (±4 мес).

Прогнозируемое снижение LQI ниже уровня «Высокий» (80 пунктов, порог значимой социальной отдачи): через 18 месяцев (±2 мес.).

Риск развития возрастных патологий (Когнитивных/Сердечно-сосудистых): повышается экспоненциально после 46 лет (на 7.3% в год).

Оценка Будущего Вклада в Систему:

Текущие проекты: Высокая ценность (Прогнозируемый прирост Общего Блага: +1.7%).

Потенциал будущих проектов (С учетом прогноза снижения когнитивных функций и инновационности): резко снижается после 46 лет. Оценка: Умеренно-низкий.

Соотношение Ресурсов (Содержание, медобслуживание, энергопотребление резиденции) / Прогнозируемого Будущего Вклада: становится негативным на горизонте 18—24 месяцев. Пик оптимальности завершения – 18 месяцев.

Фактор Стресса: учитывается текущая высокострессовая ситуация (Уход за терминальным родственником). Прогнозируемое долгосрочное влияние на LQI и здоровье: Негативное. Ускоряет прогнозируемую деградацию на 1.8 месяца.

РЕКОМЕНДОВАННОЕ ВРЕМЯ ЗАВЕРШЕНИЯ: 18 месяцев с момента получения уведомления.

ЦЕЛЬ: Максимизация общего блага за счет предотвращения периода сниженной продуктивности и высокой ресурсоемкости при сохранении достоинства в период пиковой функциональности.

ПРОЦЕДУРА: Стандартная для Привилегированного Статуса. «Тихое Завершение» в условиях Персональной Резиденции или специализированного комфортного центра. Высший уровень конфиденциальности и гуманности.

ДЕЙСТВИЯ ДЛЯ ПОЛУЧАТЕЛЯ:

Подтвердите ознакомление.

Запишитесь на обязательную консультацию с Персональным Координатором Завершения (Категория А) в течение 7 дней.

Предоставьте предварительный план завершения текущих проектов и передачи знаний.

Инициируйте апелляцию (если применимо) через Привилегированный интерфейс не позднее 30 дней.

БЛАГОДАРИМ ЗА ВАШ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНЫЙ ВКЛАД В ОБЩЕЕ БЛАГО И ПОНИМАНИЕ ОПТИМАЛЬНОСТИ ДАННОГО РЕШЕНИЯ ДЛЯ УСТОЙЧИВОГО РАЗВИТИЯ СИСТЕМЫ.

Лео читал. Читал снова. Его взгляд скакал по строчкам, цепляясь за знакомые аббревиатуры, за вчерашние цифры его собственного триумфа (PHI 91.4, LQI 93.7), которые теперь служили фундаментом для его смертного приговора. Он видел холодную, безупречную логику Системы, которую сам же помогал создавать. Прогноз деградации. Снижение вклада. Негативный баланс ресурсов. Пик оптимальности завершения. Его собственные формулы. Его собственные принципы утилитаризма. Общее Благо.

– Нет… – вырвалось у него хрипло. – Это… ошибка. Грубая… чудовищная ошибка.

Он тыкал пальцем в экран, как будто мог физически сломать код, стереть эти слова. «Ошибка! ОШИБКА!» – кричало что-то внутри. Его рациональный ум, отчаянно цепляясь за спасительную соломинку, лихорадочно искал сбой:

Сбой в прогнозном алгоритме! Не учтены новые исследования долголетия!

Вредительство! Марк Ренделл? Коршунов? Кто-то взломал, подставил!

Глюк при передаче данных диагностики! Вчерашние показатели были искажены!

Он нажал кнопку «Связаться с Техподдержкой OL». На экране мгновенно материализовалась голограмма оператора – спокойного, профессионального.

– Добрый день, доктор Варгас. Чем могу помочь?

– Ошибка! – голос Лео сорвался, был хриплым, чужим. – В рекомендации! Моя рекомендация! Это ошибка системы! Немедленно аннулируйте!

Оператор даже не вздрогнул. Его лицо оставалось вежливо-нейтральным.

– Понял вас, доктор Варгас. Проверяю статус Рекомендации OL-9981-03D… Один момент… – Пауза. Лео слышал собственное сердцебиение, гулкое в тишине офиса. – Проверка завершена. Рекомендация сформирована корректно, на основании актуальных данных вашего профиля и прогнозных моделей высшего порядка. Ошибок или сбоев не обнаружено. Алгоритм работает в штатном режиме.

– Но это невозможно! – Лео вскочил, его тень гигантской и искаженной упала на стену. – Вчера! Вчера же диагностика показала LQI 93.7! Элитный уровень! Прогноз сохранения функциональности 12 лет! Как через 18 месяцев я могу стать… стать неоптимальным?! Это абсурд! Проверьте еще раз! Поднимите логи! Это диверсия!

– Доктор Варгас, – голос оператора оставался ровным, почти сочувствующим, но это было сочувствие робота. – Данные вчерашней диагностики учтены в прогнозе. Они подтверждают ваш текущий высокий статус. Но прогнозные модели учитывают тенденции. Генетические предрасположенности. Статистику деградации для вашей когорты и уровня нагрузки. Ваш высокий текущий LQI лишь подтверждает, что момент завершения выбран оптимально – на пике вашей полезности, до неизбежного спада. Это… высшая форма признания вашей ценности Системой.