скачать книгу бесплатно
Для Елены – этой самой беглянки, осужденной к поселению жены врага революции, слова следователя Соколова прозвучали тревожным набатом, эти слова напомнили, что ей суждено и дальше жить под угрозой разоблачения, жить в атмосфере подозрительности и страха. Она чувствовала, что Соколов хотел произвести на нее благоприятное впечатление своими словами, эти слова могли бы прозвучать как оправдание и извинение за все переживания и неудобства, перенесенные Еленой за время следствия. Он не знал, что для нее эти слова имели обратный эффект. Слава богу, что следователю не удалось докопаться до истины, и он остался далек от понимания того, что она передумала и пережила за время этого томительного следствия, старательно пряча от следствия и внешнего мира безосновательно и несправедливо поставленное на нее клеймо преступницы и жены врага революции. Конечно, ни его доброжелательный тон и никакие оправдания не могли смягчить ее отношение к нему, как сотруднику органов и просто не симпатичному ей человеку. Елена не забывала, что в этом учреждении ей нельзя забывать о принятой на себя роли женщины-матери потерявшей на пожаре мужа, она грустно улыбнулась и безучастно ответила:
– Мне было бы гораздо легче все понять, если бы вы не примеряли на меня образ врага.
Соколов почувствовал холодность в ее ответе. Ему бы хотелось услышать от нее другие слова, произнесенные в другой интонации, увидеть на ее лице улыбку и встретить ее взгляд, проникающий в душу, дурманящий и манящий, но, глаза ее чаще всего были опущены или направлены в сторону. Да, и на что можно рассчитывать в отношениях с женщиной только пережившей жизненную катастрофу. Как бы то ни было, но Соколов сожалел, что следствие, которое он как мог, затягивал приходиться завершать. Начальство требовало сосредоточиться на других важных и ответственных делах, руководство поставило новые задачи, требующие энергичных и решительных действий, но к ним можно обратиться завтра, а сегодня, теперь, он снова улыбнулся и мягко произнес:
– Анна Леонидовна, я понимаю, вы сейчас обижены. Вам кажется несправедливым отношение к вам во время следствия. Но, я надеюсь, пройдет немного времени, вы успокоитесь и на все произошедшее посмотрите другими глазами. Если вы не планируете уезжать из Саранска, и вам потребуется помощь в устройстве здесь своей жизни, можете обратиться ко мне, я могу и готов оказать вам любую помощь, которая потребуется. Пожалуйста, обращайтесь. Буду рад оказаться полезным.
Елена подняла на него глаза, ее большие красивые глаза застилал туман отрешенности от всего происходящего, туман, за которым невозможно было увидеть хотя бы проблески душевного отклика на услышанные только что слова, она спокойно и отстраненно ответила:
– Спасибо, не беспокойтесь. Я могу идти?
Соколов поднялся со своего места:
– Да, конечно, – он вышел из-за стола, открыл дверь кабинета, провожая Елену, никогда прежде он не был так предупредителен с посетителями, – паспортный стол в другом здании, спросите у дежурного, он подскажет, как пройти. Всего доброго, и все же, обращайтесь по любой надобности, буду рад помочь.
Елена кивнула и отправилась к дежурному.
Ей хотелось, как можно быстрей закончить все дела с органами ОГПУ и милиции, но это оказалось не так просто, из отделения милиции, в котором находился паспортный стол, пришлось возвращаться к следователю Соколову за справкой об окончании следствия. Пока помощник готовил справку, Елене удалось прочитать ответы на запросы из Москвы и Челябинска. Помощник Соколова также вернул Елене не поврежденные огнем документы из сумочки Анны Голосовой. Все это: и сохранившиеся документы и то, что было указано в ответах на запросы следователя, очень помогло при заполнении анкет и составлении автобиографии, которые потребовали в паспортном столе. Так что, все процедуры необходимые для получения паспорта прошли довольно гладко, и в течение недели Елена получила этот необходимый ей документ. Когда она открыла свой новый паспорт, пришлось улыбнуться, первое на чем остановился ее взгляд – это то, что она вдруг увидела, что стала моложе на несколько лет. Что ж, придется соответствовать. Другое, что очень важно – это то, что теперь она окончательно стала Анной, и мы, в этом повествовании называя или обращаясь к ней, тоже будем стараться придерживаться этого имени.
Ей хотелось как можно быстрей завершить свое перевоплощение из приговоренной к поселению жены врага революции бывшего офицера царской, а затем командира Красной Армии Елены Вершининой, в иждивенку и теперь вдову советского инженера Анну Голосову.
Чтобы оставить этот этап жизни позади, оставалось произвести захоронение тела мужа Анны Голосовой. Следствие не обнаружило родственников ни Анны Голосовой, ни ее мужа, это успокоило новую Анну, никого на похороны приглашать не пришлось, тем более, что контакты с родственниками и знакомыми семьи Голосовых в ее планы не входили. Похороны прошли скромно, тело было в закрытом гробу, отпевание в церкви для совслужащего не приветствовалось и оно было исключено, захоронение произошло на ближайшем местном кладбище, и после этого прошли символические поминки в квартире Анастасии Георгиевны, из приглашенных были только Варвара и Василий Черняйкины.
Анна к похоронам отнеслась со всей серьезностью, для нее Аркадий Голосов был чужим человеком, она его даже никогда не видела, но это был отец Гриши, а Гриша стал для нее самым близким человеком и для него, хоть он еще совсем маленький, очень важно сохранить память об отце. Ему обязательно нужно знать, что есть место, куда можно прийти и поклониться его памяти.
Наутро после похорон, Анна как всегда проснулась рано, поправила постель Гриши и вышла к завтраку. Как обычно, ее ожидал утренний кофе и добрый взгляд Анастасии Георгиевны. Анастасия Георгиевна подала чашку Анне, думая как начать разговор, который должен непременно коснуться их будущего. За эти несколько недель, пока Анна и Гриша прожили с ней в ее квартире, Анастасия Георгиевна почувствовала себя нужной и полезной, у нее появился новый смысл и интерес к жизни, и теперь она всерьез опасалась, что Анна после всего пережитого здесь в Саранске захочет уехать и вернуться к столичной жизни. Эта мысль угнетала ее, и она не стала откладывать важный для них разговор:
– Аннушка, все время пока мы знакомы, я видела, как тебе нелегко. Пожар в поезде изменил вашу с Гришей жизнь, то, что случилось непоправимо и останется с вами очень надолго, может быть навсегда, но все же и у тебя и у Гриши впереди еще долгая жизнь, многое еще можно поправить, я бы хотела помочь вам это сделать. Хочется надеяться, что самые большие трудности у вас позади.
Анна благодарно откликнулась на эти слова:
– Да, все, что происходило с нами в последнее время ужасно. Мы с Гришей спаслись. Господь позаботился о нас и передал в руки заботливых и добрых людей. Думаю то, что мы познакомились с Варей, и что ее муж Василий привел нас сюда, это не случайно, – Анна подняла глаза вверх, – Он направил нас к вам, и мы нашли здесь поддержку и тепло и это тоже знак свыше.
Анастасия Георгиевна, не отрываясь, смотрела на Анну:
– Я очень рада, что Василий Андреевич привел вас именно ко мне, и пока все устраивалось, я была рядом с вами. Раньше было не ко времени, и я не спрашивала, что ты собираешься делать, когда все закончится и тебе восстановят паспорт. Но теперь мне хотелось бы знать, что в твоих планах, думаешь ли ты возвращаться в Москву или останешься здесь? Может быть, у тебя другие замыслы и планы? Может быть, ты хотела бы посоветоваться о том, как вам с Гришей быть дальше?
Анна отставила чашку и грустно посмотрела на Анастасию Георгиевну:
– Если честно? Каких-либо замыслов о переезде куда-нибудь у меня нет, нам с Гришей ехать некуда. В Москве нас никто не ждет. Была служебная квартира мужа, теперь ее нет. Чтобы жить самостоятельно в Москве или где-то еще, нужно работать, нужно где-то жить и как быть с Гришей? Устроить его в ясли? Как все это сделать? Не знаю. Остается одно, просить вас не прогонять нас. Я чувствую себя обязанной, вы нас приютили, помогали и содержали все это время…
Анастасия Георгиевна махнула на нее рукой:
– Перестань, пожалуйста. Я совсем не собираюсь сейчас говорить с тобой про то, кто кого содержал, про обязательства и всякое прочее подобное. Я спросила: собираешься ты уезжать или согласна остаться жить здесь со мной? Пока мы жили вместе, я очень полюбила Гришу. У меня никогда не было детей и внуков тоже. И теперь, когда я на вас с Гришей смотрю, мне кажется, что, наконец, вы у меня появились. Если останетесь, я буду счастлива.
Анна взяла Анастасию Георгиевну за руку, глаза ее наполнились слезами:
– Спасибо, что и вы у нас с Гришей появились. Просто не знаю, что бы с нами было, если бы не вы.
– Кажется, мы обе должны благодарить Василия Андреевича. Это он нас познакомил.
Анна рассмеялась:
– Обязательно поблагодарим, и это надо обязательно сделать при его теще Евдокии Петровне, он мне говорил, что она единственный человек, кого он побаивается на своем участке. Это поднимет его авторитет в ее глазах.
Анастасия Георгиевна тоже улыбнулась:
– Хорошо. Поблагодарим при Евдокии Петровне. Мне будет интересно с ней познакомиться.
Немного помолчали. Появившаяся определенность в ближайшем будущем успокоила Анастасию Георгиевну. Анна же подумала, что все время пока она жила в этом доме, конечно, была очень признательна Анастасии Георгиевне за поддержку и заботу о себе и Грише, теперь же этим утром она начала осознавать, что у нее появился дом и настоящая семья, а вместе с ней новые заботы обязательства и ответственность. Думая, каждая о своем они закончили завтрак, Анастасия Георгиевна начала мыть посуду, а Анна заговорила о семейных обязательствах, которые она непременно должна принять на себя:
– Анастасия Георгиевна, хочу опять просить у вас помощи.
– Помощи? – Анастасия Георгиевна с готовностью обернулась к Анне, – пожалуйста, скажи что нужно, я постараюсь помочь.
– У меня теперь есть документы, я восстановлена в правах, мы с вами живем одним домом и я должна быть полезной этому дому.
Анастасия Георгиевна оставила посуду и присела рядом с Анной:
– Ты хочешь начать работать и хочешь просить, чтобы я смотрела за Гришей?
– Да, но это не все. Мне бы хотелось получить ваш совет. Вы хорошо знаете город, какие в нем есть учреждения и куда я бы могла обратиться с просьбой, принять меня на работу.
– Давай подумаем. Ты где-то раньше работала? У тебя есть документы об образовании?
– Образование? Можно считать – гимназическое, но документов нет. Работала некоторое время в Москве, занималась делопроизводством.
Анастасия Георгиевна чуть помедлила и, улыбнувшись, предложила:
– Первое, что приходит в голову, рекомендовать тебя для работы в театре, мне кажется, штат там еще не полностью сформирован, а меня там знают, надеюсь не откажут, можно попробовать.
Тут удивилась уже Анна:
– Я в театре? Что же я там смогу делать?
– Если ты думаешь, что в театре служат только актеры, то ты ошибаешься. Театр – это многофункциональный организм, и знание делопроизводства там отнюдь не помешает, но, может быть, там ты найдешь себе другое дело по душе. Не отказывайся, давай попробуем, театр – это очень интересно.
Анна согласно кивнула головой:
– Хорошо, давайте попробуем.
– Вот завтра и пойдем. О! Кажется, Гриша проснулся, о нем не беспокойся, мы с ним тоже найдем себе дело.
Анастасия Георгиевна поспешила к Грише, а Анна вслед ей прокричала:
–Только, пожалуйста, не обучайте его актерскому мастерству, ему еще рано.
На следующий день все втроем отправились в театр. Анастасия Георгиевна попросила разрешения поприсутствовать на репетиции. Ставили какой-то современный спектакль. На удивление Гриша очень заинтересованно всматривался в происходящее на сцене, хотя они выбрали места в зрительном зале подальше от сцены, опасаясь, что ему быстро надоест, начнет плакать или разговаривать, но этого не случилось и очень порадовало Анастасию Георгиевну. Через некоторое время она покинула зал и велела ждать ее здесь или в фойе. Вернулась она очень скоро и шепнула Анне:
– С директором я поговорила. Сегодня он занят, а завтра готов с тобой встретиться. Предложил прийти к десяти часам.
Глава V. Кажется, это новая жизнь – театр, но почему опять..?
Уже два года Анна служит в театре, поначалу ее приняли в штат в качестве помощника секретаря директора. Эта странная должность была придумана только благодаря просьбе Анастасии Георгиевны и уважительному к ней отношению со стороны директора. Первое время Анна тяготилась своим странным и неопределенным положением, она чувствовала холодность, пренебрежение и даже ревность со стороны секретаря, молодой женщины, которую звали Светланой, было очевидно, что она очень дорожит своим местом и расположением директора. Неприятная натянутость в отношениях со Светланой продолжалась недолго, Анна нашла повод поговорить по душам со своей формальной начальницей, и ей удалось наладить с ней отношения. В один из дней, когда директор был вызван к городскому начальству, Анна приготовила кофе, которым для такого важного разговора поделилась с ней Анастасия Георгиевна и предложила выпить по чашечке:
– Светлана, вы любите кофе? У меня он по случаю появился, разделите со мной удовольствие?
Секретарь Светлана удивленно посмотрела на две маленькие чашки с ароматным напитком:
– Когда-то давно я пробовала кофе, тогда мне это не очень понравилось. Какие чашки маленькие, именно из таких его и полагается пить?
Анна улыбнулась:
– Да, именно из таких. Они неожиданно обнаружились в театральном буфете. Считается, что кофе очень возбуждает и даже влияет на сердце, но в малых количествах он заряжает энергией, поднимает настроение и после чашки кофе жизнь не кажется слишком сумрачной и безрадостной.
Светлана улыбнулась в ответ:
– Хорошо. Давайте попробуем.
Анна протянула ей чашку:
– Этот напиток притягивает ароматом, но поначалу может озадачить своим вкусом, делайте по маленькому глотку и когда вы к нему привыкните, будете получать настоящее наслаждение.
Светлана с интересом слушала Анну и сделала небольшой глоток:
– Да. Пожалуй, вы правы, к нему надо привыкнуть.
– Еще, он располагает к разговору, а нам с вами есть о чем поговорить. Мы с вами уже немало дней работаем вместе, а как будто незнакомы. Я думаю, что будет гораздо лучше, если мы станем здороваться и улыбаться друг другу и, кажется, я знаю, как это сделать.
Светлана смягчилась и сделала еще глоток:
– Интересно, что же надо сделать, чтобы начать здороваться?
– Просто нужно установить границы территорий. К примеру: ваша территория – работа с директором и внешним миром, я же могла бы сосредоточиться на внутренней жизни театра в рамках ваших поручений, конечно. Для меня очень важно было получить работу и раз уж это произошло, хочется работать с удовольствием, быть полезной, а вечером возвращаться к сыну в хорошем настроении.
– У вас есть сын, и муж тоже есть?
– Сыну идет уже пятый год, а мужа нет, он погиб.
Светлана с сочувствием посмотрела на Анну:
– Простите, не знала. А у меня нет ни мужа, ни сына, только работа.
– Все еще будет. Вы работаете в театре, вокруг актеры, зрители, а главное – вы молоды, все еще придет.
Светлана вздохнула:
– У актеров, почти у всех, жены. Заняты они своими ролями, да еще актрисами, – она рассмеялась, – может вечерами оставаться на спектакли?
– Почему бы нет? Главное не грустить и не опускать руки.
Они допили кофе, и с этого дня атмосфера в приемной директора переменилась, даже стало казаться, что посетителей стало много больше и те, кто приходил по различным надобностям, не спешили уходить. Две красивые и доброжелательные женщины магически действовали на посетителей, а директор даже как-то пошутил:
– Мне кажется, кассу театра стоит перевести в приемную, думаю, посещаемость театра резко возрастет.
За прошедшие два года, занимаясь внутренней жизнью театра, Анна постепенно приближалась и вникала в творческий процесс работы актеров. Первое, чем ей пришлось заниматься – подготовкой и тиражированием текстов пьес для новых постановок, а также созданием дополнительных копий по личной просьбе некоторых актеров. Актеры люди творческие, частенько теряли или портили свои копии, заливали чаем и даже вином, и Анне приходилось помогать им выходить из затруднительного положения. Она это делала доброжелательно и с улыбкой и за это актеры платили ей добрым отношением. Иногда, выполняя их просьбы, ей приходилось оставаться в театре до позднего вечера, она делала это потихоньку, стараясь, чтобы начальство об этом не узнало, но долго скрывать это не удалось. Режиссер театра заметил, что время от времени вечерами в приемной подолгу горит свет и как-то в антракте спектакля заглянул посмотреть, что там происходит:
– Анна Леонидовна? Не ожидал застать вас здесь в такое время, думал, здесь просто забыли выключить свет.
Анна отвлеклась от работы и, усмехнувшись, ответила:
– Я тоже не рассчитывала, что мы с вами сегодня увидимся.
– Извините, если помешал, но позвольте полюбопытствовать. То, что вы делаете? Это во благо театра? Если что-то другое, ваше личное, можете не отвечать.
Анна чуть помолчала, потом ответила:
– Иван Николаевич, я вам скажу, если пообещаете, что это останется между нами.
Тут уже режиссер высоко поднял брови:
– Хорошо. Я сохраню ваш секрет.
Тогда Анна протянула ему листы, залитые красным вином. Режиссер, покрутив их в руках, усмехнулся:
– Да. Я знал, что Коржиков балбес, но то, что он использует женский труд в неурочное время? Не ожидал. И что, он не один такой?
– Не гневайтесь на них. Они молодые, талантливые, может, станут знаменитыми, а я им тихонько помогаю, и мне будет приятно, когда к ним придет успех.
Режиссер вернул ей листы и пробурчал:
– Балуете вы их.
Потом уже другим тоном заговорил:
– А давайте-ка мы переведем ваши вечерние занятия в легальную плоскость. Вы конечно помните, что через неделю к нам прибывает десант из Москвы, с нами будут работать актеры Малого театра, мне и московскому режиссеру потребуется помощь. Если не станете возражать, я завтра поговорю с директором, попрошу назначить вас моим помощником. Как вам такой поворот?
Анна удивленно смотрела на режиссера:
– Неожиданно. Не знаю, справлюсь ли?
Режиссер вновь рассмеялся:
– Ну вот. Вы еще не знаете круг ваших обязанностей, а уже сомневаетесь. Вы ведь любите литературу, любите театр?
– Конечно.
– Значит справитесь. Ну, так что ж? Могу поговорить о вас с директором?
