Свой путь

Капитан Широков, командир роты, выступил вперёд. Его обычно надменное лицо выражало плохо скрываемое раздражение.

– Так точно, товарищ полковник, – отчеканил он. – На трансформаторе проводились работы, поэтому кожух был снят. Дневальный по роте Кусков Денис выбросил из окна форму одежды рядового Емельянова. Она замкнула контакты и загорелась.

Полковник перевёл взгляд на Дениса, который стоял в стороне, опустив голову, и затем снова посмотрел на Александра. В его глазах мелькнуло что-то, похожее на удовлетворение.

– Что ты там, капитан, говорил про порчу военного имущества? – произнёс он, не отрывая взгляда от Александра. – Вот тебе прецедент, развлекайся.

Капитан Широков переступил с ноги на ногу, явно чувствуя себя неуютно.

– Товарищ полковник, так кого наказывать – Емельянова или Кускова? – спросил он с плохо скрываемым раздражением.

Полковник медленно повернулся к капитану, и его взгляд стал острым, как лезвие ножа.

– Капитан, я понимаю, что у нас тут не академия, а стройбат, и рядовые все больше необразованные, – произнёс он с ледяным спокойствием. – Но ты-то вроде как одиннадцать классов проучился и ещё пять в институте.

Он сделал паузу, давая словам возможность повиснуть в воздухе, и добавил:

– Или мне нужно объяснять тебе разницу между человеком, который спас часть от возможного пожара, и тем, кто этот пожар устроил?

– Понял, товарищ полковник, – отчеканил капитан, избегая прямого взгляда. – Накажем обоих.

Полковник Воронцов медленно повернулся к капитану. Тишина, повисшая на плацу, стала почти осязаемой. Даже ветер, казалось, затих, не смея нарушить этот момент.

– Капитан, – произнёс полковник с тем особым спокойствием, которое страшнее любого крика, – слушая тебя, я начинаю сомневаться в отечественной системе образования.

Лицо капитана приобрело болезненный оттенок. Он вытянулся по стойке "смирно", словно проглотил шомпол.

– Виноват, товарищ полковник, – выдавил он.

Полковник окинул взглядом строй солдат, стоявших на плацу, и его брови слегка нахмурились.

– Кстати, капитан, а где рядовой Кусков? – спросил он, и в его голосе прозвучала опасная нота.

Как по команде, на плац вышел сержант Трофимов. Одной рукой он держал за шиворот Дениса Кускова, ведя его к строю, словно нашкодившего кота. Лицо Ефима оставалось невозмутимым, но в глазах читалось плохо скрываемое презрение.

– Товарищ полковник, – доложил он, подталкивая Дениса вперёд, – вот, в лесу поймал. Сбежать хотел, но курит, видать, бегает жуть как плохо.

Денис, с растрёпанным видом и грязью на коленях форменных брюк, побледнел и съёжился под тяжёлым взглядом командира части. Его самоуверенность испарилась, как утренний туман под лучами солнца.

– Да, курение вредит здоровью, – задумчиво произнёс полковник, словно размышляя вслух. Затем его взгляд стал жёстким. – Капитан, его на гауптвахту. И сообщи в комендатуру, что у нас для них есть клиент.

Он сделал шаг к Денису, и тот инстинктивно отшатнулся.

– За порчу военного имущества полагается путёвка в дисциплинарный батальон на несколько лет, – продолжил полковник, чеканя каждое слово. – Там более интенсивная программа по тому, как нужно Родину любить.

Денис, казалось, стал ещё меньше. Его глаза, ещё недавно полные презрения и высокомерия, теперь выражали только страх.

Полковник отвернулся от него, словно потеряв всякий интерес, и обратил взгляд на Александра, который всё ещё стоял с огнетушителем в руках, обёрнутый в одно полотенце.

– Емельянов, – окликнул он.

– Я! – Александр вытянулся, насколько позволяла его импровизированная "форма".

– За умелые действия во время пожара объявляю благодарность, – произнёс полковник, и в его голосе прозвучала нота, которую Александр раньше не слышал – что-то похожее на уважение. – И приказываю присвоить воинское звание ефрейтор.

По строю пробежал едва слышный шёпот. Получить звание ефрейтора за такой короткий срок службы было почти неслыханно.

– Прапорщик, – обратился полковник к Широкову, – выдай ему новую форму взамен утраченной.

Он сделал паузу и добавил:

– И подготовь список ребят – участников соревнований.

Полковник бросил последний взгляд на Александра, и в его глазах промелькнуло что-то, похожее на удовлетворение, словно подтвердилось что-то, о чём он давно догадывался.

– Разойдись! – скомандовал он, и строй начал распадаться.

Александр поймал взгляд Ефима, который стоял неподалёку. Сержант едва заметно кивнул ему – жест, в котором читалось больше, чем могли бы выразить любые слова. В этот момент Александр понял, что нашёл своё место – не просто в армии, а среди людей, которые видели в нём человека, достойного уважения.