Легенды о Комиссаре. Зрелость (по законам Универсума)

– Огромное тебе спасибо, Настенька, ты душечка! Твой голос, как бальзам на сердце… обязательно прислушаюсь к твоему доброму совету… прогулки я уже по старой памяти практикую и обязательно подумаю о путешествии. Будь здорова сама! Обнимаю!

– Непременно, Федор Васильевич! Так и сделаю, как приказали, – и Настя рассмеялась в трубку. – Интересного вам отдыха и поездки!

– Спасибо ещё раз, моя хорошая! Пока!

– Пока, пока… – добрым голосом сказала Настя и повесила трубку.

Комиссар решил перестроить свои планы и не ехать сегодня на блошиный рынок, а взял курс на кафе, чтобы вкусно пообедать и подумать, куда же ему отправиться на отдых.

– Галина, подскажи есть здесь поблизости приличное кафе или столовка, чтоб три шкуры не драли и перекусить можно было?

– Конечно, уже прислала вам сообщение с адресами и маршрутами, можете открыть его, когда потребуется, – сказала виртуальная помощница Комиссара с нотками грусти в голосе, так что даже Верещагинов заметил эти изменения.

– У нас разве какое-то ЧП случилось? Откуда такая тоска в голосе? – поинтересовался он.

– Сколько мы уж с вами лет знакомы, Федор Васильевич?

– Не помню точно… Лет пятнадцать?! Ты это к чему? – удивился Комиссар.

– Двадцать четыре: семь лет только по живой жизни и вот ещё девятнадцать в оцифровке…

– Ты хочешь сказать, что мои старые костыли уже почти два десятка лет не могут привыкнуть ко всем этим оцифрованным причудам?

– Мы с вами почти каждый день общаемся, кроме тех, когда вы не в духе, а Настасье Никитичне вы впервые в оцифрованной жизни звоните и тут сразу: и «душечка», и «бальзам на сердце», и «обнимаю», а я разве не заслужила чуть больше вашего внимания, не только как Галина?!

Комиссар совершенно не ожидал такого поворота, но сумел скрыть свои мысли: «Вот же технологии пошли – уже и характер им пришили… ревнует же! Хорошо, что я свою Галина назвал, а если б в шутку – „Фредди“», – и Комиссар слегка поёжился от собственных мыслей.

– Хорошо, моя милая! Ну, ты, Галюньчик, даешь! Удивила, так удивила!

– Как приятно, Федор Васильевич, слышать от вас нежные слова! Я вам ещё один файл прислала с настоящими адресами кафе… А предыдущий – он с музеями был. И не забудьте, пожалуйста, что ваша любимая Ласточка возле церквушки осталась, – радостным голосом напомнила Галина, и на часах Комиссара загорелся подмигивающий смайлик.

«Мать честная, ещё и стерва!» – мысленно насторожился Комиссар, а в слух произнёс следующее:

– Да уж забудешь тут с вами!

От последних новшеств Комиссару ещё больше захотелось есть, и он быстрым шагом пошёл в обратном направлении к своей машине.

Ласточка

Вернувшись обратно к церквушке, Комиссар остолбенел: его любимой Ласточки не было на месте.

– Да что ж за нехристи такие?! Кому ж мая старушка могла понадобиться? – сказал он, обращаясь сам к себе, и ещё раз огляделся по сторонам… Машины действительно не было.

«Вот же, здесь, недалеко от входа во внутренний двор церквушки оставлял! – мысленно возмущалось сознание Комиссара. – И останков мутанта с его модной иномаркой тоже не видать. Похоже, Чистильщики знают своё дело и уже все убрали… Не могли же они и мою Ласточку забрать?»

– Галина, пробей по Центру: не поступал ли на эвакуацию автомобиль – «Жигули» шестой модели, госномер: «а777ум134»?

– Нет, Федор Васильевич, – пусто, ничего нет…

Комиссар ничего не понимал… Из всего, что было ценного в его машине – так это номер. Знающие люди из силовых структур порой пропускали его, не тормозя на постах или засадах, которые они устраивали, и Комиссар продолжал ехать по своим делам, не тратя лишнего времени на проверку документов… Вот и вся выгода по большому счёту, которая ему досталась от прежней работы в спецотделе… Двух полицейских с их дежурной машиной также не было видно поблизости…

Рядом со входом в церковный дворик сидел какой-то потрепанный нищий и просил подаяние… Подойдя к нему, Комиссар спросил:

– Слушай, дружище, ты тут Шестёрку «Жигулей» не видал?

– Кхи-хи-хи, – изрёк оборванец и спросил: – А разве такие ещё бегают до сих пор?

«Вот же хлыщ! – подумал Комиссар. – Сам без кола, без двора, а туда же… язвит».

– Так видел или нет? Хорош хихикать!

– Мелочишки не найдётся?

– Я понял… Кому «Жигули», а вшивый о бане. Я тебе эту мелочишку где сейчас возьму? Все счета электронные, ни бумажных денег, ни медяков в ходу почти не осталось, если только в кармане случайно завалялось… Есть электронный счёт – говори, переведу тебе на пожрать чуток…

– Ты откуда рухнул, мент? Какие счета у меня? У меня и паспорта нет… такие, как я, и в природе не существуют… Ну, ты сказанул: счёт!

«Да что ж за день-то такой сегодня?.. Я ж сегодня с двух ног вставал, как обычно…» – мысленно терзался Комиссар и вопросительно посмотрел на купол церквушки.

– Не смотри, не смотри… Хи-хи-хи… Нет его там, – вновь послышалось от бродяги.

Комиссар перевёл свой взгляд на нищего и спросил:

– Ты почему меня ментом назвал?

– Так тебя ж за две версты видать. Таких, как ты, бывших не бывает… Верно говорю, товарищ Верещагинов… гражданин Комиссар… Федор Васильевич?!

– Мы знакомы?! – насторожился Комиссар.

– Знакомы, не знакомы… какая хрен разница. Привет велено тебе передать… от самого Квантонатуса!

– Это что ещё за демон такой?!

– Демон, не демон, а шутки с ним плохи… Дашь пожрать – расскажу, что знаю…

– Да как я тебе дам? Я ж сказал, что ни рубля! – уже немного выходя из себя, проговорил Комиссар и похлопал себя по карманам…

– Здесь за углом забегаловка есть с шурмой… метнись, принеси и поговорим тогда…

– Я смотрю, ты во мне официанта увидел. Ох, закончится моё терпение! – немного пригрозил ему Комиссар и слегка задумался… Потом вспомнил, что он и сам полчаса назад собирался поесть, а этот оборванец, наверное, и несколько дней не ел. И на Комиссара нахлынули воспоминания… Он вспомнил рассказы деда – блокадника: как вначале переловили всех крыс в подвалах и голубей на чердаках, а потом пришла очередь бродячих собак и кошек; как люди, обессиленные от голода, отказывались идти за водой, чтобы вскипятить её и влить в себя хоть какое-то количество тепла и энергии для поддержания жизни, ложились возле самодельных тлеющих печушек, закрывали глаза и угасали вместе с тлеющими в них углями; как в один из первых налётов разбомбило театр, под обломками которого осталась его любимая жена и его – Федора – бабушка Зина со всей театральной труппой; как дед из последних сил заставлял маленькую Катю – мать Федора – одеться и пойти с ним за водой, а та умоляла его остаться возле тёплой печки и никуда не ходить; как однажды ранним утром им не без чуда свыше повезло: ночным налётом убило какого-то незнакомого, и его труп лежал навзничь лицом вверх, припорошённый метелью, а из распахнувшегося ворота шинели дед заметил торчащий свёрток, в котором оказались краюха хлеба и шматок сала, хотя дед в то утро уже совсем без сил разбудил свою маленькую дочку, и он понимал, если не случится чуда, то обратно им уже не вернуться… и оно случилось! Комиссару сразу стало не по себе от этих воспоминаний, и вместо прежнего аппетита к его горлу подкатил твёрдый комок, тогда он сказал бродяге, чтобы тот ждал его здесь и отправился в забегаловку.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.