скачать книгу бесплатно
Работали столько, сколько хватало сил и возможностей. Причем постоянно в режиме производственной аритмии, не раз, не два – годы: то некачественные комплектующие пришли на главный сборочный конвейер, как с заводов камского объединения, так и смежных предприятий, то не в полном объеме, то вообще сбиты все сроки поставки, то внутренние неурядицы с организацией производства… А план горит! И вот уже по всем подразделениям летит привычный приказ – выделить людей на главный конвейер. Неважно кто ты по специальности, неважно женщина или мужчина, неважно, что никогда не держал в руках инструмент. Надо! Срочно! И пошли в добровольно-принудительном порядке на помощь бригадам коммунистического труда и высокой культуры производства автомобильного завода новоиспеченные слесари-сборщики. Сроком до месяца. И покатились с главного конвейера штуки, и не всегда своим ходом. Столкнем, потом доделаем. Для этого было сформировано специальное подразделение по доводке автомобилей. Главное – выполнить месячное задание и высокие обязательства. А за них – награды и дополнительное вознаграждение.
Помнится один памятный случай из жизни знаменитой комсомольско-молодежной бригады сборщиков с главного конвейера «КАМАЗа», которой руководил не менее знаменитый бригадир, орденоносец, депутат Верховного Совета ТАССР Шаукат Хуснутдинов. А дело было так. Доведенные, что называется до ручки, некачественными поставками комплектующих, автосборщики решили привлечь внимание к проблеме и, минуя начальство, снять фильм. О чем? А о том, что весьма востребованными подручными инструментами в их работе на лучшем сборочном конвейере страны остаются кувалда и молоток. С их помощью приходилось размягчать резиновые шланги, поступающие от внешних поставщиков, которые не соответствовали камазовской конструкторско-технической документации и никак не хотели состыковываться с утвержденными разъемами. Как вспоминает сам Шаукат Хамитович, дело доходило до того, что, он, бригадир, связывался напрямую с поставщиками и лично регулировал вопросы качественных поставок. И по телефону, и при личных контактах на сборочном конвейере, куда приглашал нерадивых поставщиков.
Словом, сюжет ролика получился весьма увлекательным. Смотрели его ближе к ночи в избранном кругу из представителей камазовских СМИ, заводского начальства, а также профкома и парткома «КАМАЗа». Что грешить, все и так знали, что происходит на главном конвейере, какой брак идет с предприятий-смежников, а также с других заводов объединения. Но одно дело знать, а другое показывать, как лучшая комсомольско-молодежная бригада автосборщиков на лучшем автозаводе страны машет кувалдой. По тем временам сюжет смахивал на идеологическую диверсию. Словом, посмотрели, обсудили, посочувствовали сборщикам – не вы одни в таком положении, братцы, и попросили авторов сюжета не портить героическую камазовскую картину в глазах общественности. Словом, кино для широких масс не состоялось.
О чем это я? Да всё о той же культуре производства. Если её нет, какими бы лозунгами она ни прикрывалась, бессмысленно говорить о производительности труда, как об одном из главных показателей уровня производственной культуры. Как тут не вспомнить слова Яна Арта, главного редактора информационного портала Finversia.ru, который в начале 2000-х годов работал заместителем директора Центра экономических и социальных исследований правительства Татарстана: «Я помню как в районе где-то 2000-2002 годов мне пришлось заниматься «КАМАЗом», в частности, готовить информационный меморандум «КАМАЗа». И тогда меня поразила одна чудовищная цифра: на один выпускаемый в год грузовик, по-моему, на «Мерседесе» приходилось два работника, на «Scania» – 1,8 работника, а на «КАМАЗе», если не изменяет память, 10-12 работников! И вот вопрос: если даже в два раза улучшить здесь производительность, то будет 6 работников на один грузовик, а все равно это будет несоразмерно с лучшими примерами в этой отрасли…». Как вам такая производительность труда, отражающая культуру былого камазовского производства?
Нынешний «КАМАЗ» рванул далеко вперед. Лидер отечественного грузового машиностроения с самой мощной в России производственной системой, созданной за последние годы на лучших зарубежных практиках и собственном богатом опыте, сегодня он становится вровень с ведущими международными автомобильными корпорациями. Его бренд производителя коммерческих автомобилей признан во всем мире, а стратегия развития определена на много лет вперед. Подтверждение тому – масштабная реконструкция последних лет, затронувшая как технологии, так и всю продуктовую линейку холдинга. Этот фундамент заложен к 50-летнему юбилею «КАМАЗа», который пришелся на 2019 год, и внушает реальную долю оптимизма в завтрашнем дне автомобильного холдинга.
Но автору меньше всего хочется бросить тень на первопроходцев автозавода. Все они были детьми своего времени и сложившейся системы хозяйствования – дать план любой ценой и к заданному сроку. В том числе и автор этих строк, который много лет воспевал героический труд камазовцев и который сегодня готов подписаться под каждой строчкой своих материалов.
Теперь у нас иная стать,
И век иной – крутой, веселый,
Но как же хочется бежать,
«Задрав штаны за комсомолом»…
Это был действительно героический труд, кардинально изменивший не только отечественную отрасль грузового машиностроения. Наряду с комплексом заводов неузнаваемо преобразилась жизнь Набережных Челнов: из городка с населением 27 тысяч человек они превратились во второй по численности город Татарстана. Сегодня здесь проживает более 530 тысяч жителей. Сотни тысяч первостроителей и членов их семей благодаря «КАМАЗу» получили комфортабельное жильё, учебные заведения, детские сады, медицинские учреждения, объекты культуры, спорта, отдыха и досуга.
Но мы говорим о культуре производства в те годы, которая отнюдь не стала зеркальным отражением героической камазовской эпопеи. История «КАМАЗа», приведенные выше примеры, позволили более детально высветить эту проблему на самом современном по тем временам промышленном предприятии страны. А что говорить о других предприятиях?
Хоть с кукурузой, хоть без нее
Высокие идейные порывы, гуманистическая составляющая производственной культуры так и не смогли сами по себе привести к главному – достижению нового качества труда и его организации. Декларировалось одно, а на деле было совсем другое. Попытка социально-экономических преобразований в этой сфере, как подчеркивалось в Комплексной программе научно-технического прогресса СССР на 1986-2005 годы, упиралась, прежде всего, в глобальную и неразрешимую до сих пор проблему. И называлась она – социально неэффективные формы труда. Даже беглый анализ ситуации не оставлял никаких шансов для оптимизма: значительное число рабочих мест не вписывалось в элементарные социальные требования. Вредные условия труда, и это мягко сказано, дополнялись угнетающим для работников характером трудовых функций. И это при том, что в период развитого социализма экономика страны пополнилась целым рядом прорывных достижений в области научно-технического прогресса. Но они никоим образом не влияли на производственные условия и культуру производства на основной массе предприятий. Вернее так: влияли, но не всегда и не везде.
Молоко за вредность
Ладно бы проблема застыла в состоянии анабиоза, так нет – процесс расширенного воспроизводства рабочих мест ручного труда никак не хотел снижать обороты. Сегодня эти цифры, скрытые от постороннего взгляда в те годы, выглядят просто шокирующими. Только в материальном производстве ручным трудом было занято более 40 миллионов человек. В промышленности не соответствовала санитарным нормам почти треть рабочих мест. Примерно четверть потерь рабочего времени была связана с неблагоприятными условиями труда. Как результат: ежегодно из производства вычеркивалось около 200 миллионов человеко-дней. А численность рабочих, которые имели специальные льготы и компенсации за работу в тяжелых и вредных условиях труда, составляла к концу 70- х годов более 32 миллионов человек. Все эти цифры приводят авторы Комплексной программы научно-технического прогресса СССР на 1986-2005 годы. Их дополняют не менее страшные факты из других источников. В материалах Минздравсоцразвития, распространенных на 7-ом Всероссийском конгрессе «Профессия и здоровье» в декабре 2008 года, были приведены среднестатистические показатели, которые, как было особо отмечено, не меняются на протяжении целого ряда лет. Дословная выдержка: «В Российской Федерации по причинам, связанным с профессиональной деятельностью, ежегодно преждевременно умирает около 180 тысяч человек, получают травмы на производстве около 200 тысяч человек, регистрируется более 10 тысяч случаев профзаболеваний, более 14 тысяч человек становятся инвалидами вследствие трудового увечья и профзаболевания».
Одной из компенсаций за работу во вредных условиях было молоко. Эта компенсация существует до сих пор, хотя не все о ней знают. В СССР считалось, что молоко помимо поддержания физических сил помогает выводить из тела вредные химикаты. Сегодня этот миф полностью развеян – молоко, как профилактическое средство, практически бесполезно. Многие историки полагают, что партийным органам было прекрасно известно о преувеличенном эффекте молока. Но требовался продукт, который бы в виде поощрения и снятия социальной напряженности мог бесплатно выдаваться на производстве с опасными условиями труда. Именно таким продуктом, а впоследствии и его заменителями, стало молоко. Дешево, как говорится, и сердито. А тот факт, что и сегодня существует подобная компенсация за вредность, лишь подтверждает полное пренебрежение отдельных руководителей здоровьем своих сотрудников. Прекрасно известно: настоящая профилактика вредностей начинается там, где созданы все условия, которые исключают воздействие на человека труда этих самых вредностей. Вот и вся кутерьма с темой бесплатного молока.
Кстати, доля физического труда на отечественных предприятиях в эпоху развитого социализма превышала аналогичную долю в развитых странах в 10 раз! Главная причина такого положения, как отмечали разработчики Комплексной программы, лежала на поверхности. Она отражала уникальность действовавшей системы, при которой вместо затрат на совершенствование техники, повышение безопасности труда подавляющая часть средств направлялась на стимулирование работы во вредных и опасных условиях путем выплат компенсационного и льготного характера. Механизм совершенствования опасных для здоровья человека условий труда был устроен оригинальным способом: реальное улучшение финансировалось самим предприятием, а компенсирование в значительной своей части шло из кармана государства, которое просто откупалось незначительными расходами за работу во вредных или тяжелых условиях.
И это, как становится понятным, было для государства значительно выгоднее, чем вкладывать огромные средства в модернизацию производства да еще с учетом санитарно-гигиенических и социальных требований к его организации. Вот и получалось: «Зачем мне улучшать условия труда, – думал директор, – да еще на средства предприятия, когда намного выгоднее увеличить численность работников на вредных участках и получить за это дополнительные государственные денежки». А как их использовать и во благо какого дела, директор решал по своему усмотрению и разумению. И часто совсем по другому назначению. Вот такая культура производства.
Плакат В Говоркова
«До тех пор, пока главенствующим принципом трудовых отношений вместо идеи «вредности труда» не станет идея «полезности труда», – отмечает, анализируя ситуацию,
директор АНО «Институт безопасности труда» Александр Федорец, – все разговоры о
социально-экономическом развитии России, о создании миллионов новых
высокопроизводительных рабочих мест, о развитии предпринимательской инициативы и инноваций так и останутся благими намерениями. «Труд не вреден. Труд – полезен!» – чем это не новая национальная идея, которую все никак не могут изобрести наши политологи?», – предлагает Федорец.
Костер в Нескучном саду
Есть очень интересные мемуары “Вспоминая прошлое, заглядываю в будущее” академика Николая Федоренко. Учёный-экономист, организатор экономической науки, один из основателей и первый директор Центрального экономико-математического института Академии наук СССР рассказывает о любопытном случае. Дело было в самом конце 60-х годов. Институт, проведя необходимые исследования смоделировал прогноз развития народного хозяйства СССР на 70-80-е годы. Все многочисленные расчеты свидетельствовали об одном: при нынешней экономике темпы роста страны будут неизбежно замедляться, не оставляя абсолютно никакой надежды на коммунизм к 1980 году, хоть с хрущовской кукурузой, хоть без нее. Доклад был сугубо секретный, всего три экземпляра, и адресовался Политбюро. Первым прочитал представленные материалы председатель Госплана. Реакция была моментальной и категоричной: никакого представления Политбюро. Выговором здесь не отделаешься, потому что угроза быть обвиненным в идеологической ереси нависала над всем институтом. И тогда авторы доклада, как вспоминает Николай Прокофьевич, сожгли эту «ересь» на костре в Нескучном саду – старейшем сквере Москвы неподалеку от института. Там же развеяли и пепел.
Чему удивляться, сколько таких докладов так же бесследно завершили свой путь. Некоторые цифры, отражавшие настоящее экономическое положение страны, нет-нет да и звучали с высоких трибун, но терялись в контексте бравурных мелодий о новых выдающихся достижениях. Они, разумеется были. Вопрос только в том, какими средствами и за чей счет обеспечивались эти достижениями, и насколько эффективен был труд с его главным показателем – производительностью?
Если замечаешь, что скачешь на дохлой лошади, – слезь с неё
Чем всё закончилось известно. С 1951 по 1960 г. темпы прироста производительности труда в промышленности СССР составляли в среднем 7,3% в год, с 1961 по 1970 годы – 5,6%, с 1971 по 1975 годы – 6%. А ко второй половине 80-х годов совокупная производительность труда в СССР пришла к отрицательным показателям – минус 0,2%! Причина? – С каждым годом росли глобальные противоречия между уровнем развития производительных сил, характерных для мирового хозяйства, и уровнем производственных отношений, сложившихся на территории Советского Союза.
Административно-командная система шла вразрез с научной организацией труда и современными способами управления производством. Подтасовки отчетности, производственная расхлябанность, незаинтересованность в качестве выпускаемой продукции, отсутствие конкуренции, низкий уровень инноваций – всё это сочеталось с ростом теневой экономики, воровством и коррупцией.
Время требовало перемен, не наведения внешнего лоска, а кардинальной перестройки всей экономики. «Если ты замечаешь, что скачешь на дохлой лошади, – слезь с неё». Может быть, если бы вовремя «слезли», как гласит древняя мудрость индейского племени Дакота, всё сложилось бы по-иному. Не успели. Или не захотели? Но, так или иначе, в начале 90-х рухнула, еще 15-20 лет казавшаяся нерушимой, политическая система огромного государства, похоронив под своими обломками СССР и всю обанкротившуюся и несостоятельную экономику развитого социализма.
В июне 2019 года президент России Владимир Путин дал интервью британской газете Financial Times. Оно состоялось перед саммитом G20 в японской Осаке. Глава государства не только назвал причины развала Советского Союза, но и сделал главный вывод из опыта тех горьких лет, определив одну из главных задач нынешней власти России – «никогда не забывать, в чём смысл функционирования и существования любой власти. Он в том, чтобы людям создавать стабильную, нормальную, безопасную и прогнозируемую жизнь, только с прогнозом на улучшение». Выделим – людям, и только с прогнозом на улучшение!
Русь, куда ж несешься ты? Дай ответ
А тогда, в начале 90-х, страна вступила в эпоху «рыночных отношений». Берем в кавычки, поскольку не было ни рынка, ни четких представлений о рыночных отношениях. Ни тем более о культуре производства. В советское время она строилась на таких составляющих как дисциплина и правила трудового распорядка, нравственно-психологический климат, соответствие всех организационных и управленческих процессов курсу КПСС и базовым идеологическим ценностям. Теперь же весь этот стратегический набор производственной культуры оказался в корзине перемен.
Какая оптимальная внутренняя среда предприятия, какая культура производства, какое решение производственных и социальных проблем наемных работников? И вообще – кто они такие? Курс большинства новых собственников производства и его руководителей был жестким и конкретным – достижение конкурентных преимуществ и получение максимально возможной прибыли в минимально короткий срок. Адекватными такому пониманию были и ключевые ценности: найти и удовлетворить потребность покупателя, а также упрочить рыночную позицию. Упряжка новых субъектов рынка лихо рванула вперед.
«Не в немецких ботфортах ямщик: борода да рукавицы, и сидит черт знает на чем; а привстал, да замахнулся, да затянул песню – кони вихрем, спицы в колесах смешались в один гладкий круг, только дрогнула дорога, да вскрикнул в испуге остановившийся пешеход – и вон она понеслась, понеслась, понеслась!.. И вон уже видно вдали, как что-то пылит и сверлит воздух. … Русь, куда ж несешься ты? Дай ответ», – как прозорлив был Николай Гоголь!
Пройдет всего несколько лет и станет понятно, что без этого ответа дальше никак: где сядешь, там и слезешь. Как стало очевидным и то, что культура производства, на что показывал мировой опыт, может быть одним из ключевых инструментов повышения эффективности любого предприятия. Ситуация требовала не отторжения, а переосмысления роли культуры производства в новых условиях и роли его ключевого звена – человеческого фактора. Того самого капитала, который вкупе с инвестициями, ростом производительности труда и должен будет определять развитие экономики. С которого бы начиналась культура производства, и к которому бы возвращалась с новой добавленной стоимостью, отражающей возросший уровень его благосостояния. Не та декларативная в красивой идеологической упаковке, а настоящая, неотделимая от человека, вознесенного в ранг высшей ценности любого предприятия, организации и государства.
Но для этого нужно было сначала понять, какие именно факторы определяют отношение человека к труду в новых экономических условиях, какой смысл он видит в своем труде, на какие личные и производственные ценности он ориентируется в мировоззренческом плане, какие цели ставит перед собой. Трудная задача для любого предпринимателя и менеджера. Но без её решения любое движение – путь в тупик.
14 главных постулатов преобразования по Демингу:
1. Поставьте перед собой цель и будьте неизменно тверды и постоянны в её достижении.
2. Воспримите новую философию для нового экономического периода путем познания менеджерами своих обязанностей и принятия на себя лидерства на пути к переменам.
3. Устраните необходимость массового технического контроля.
4. Положите конец практике выбора поставщиков только на основе цены.
5. Постоянно и непрерывно совершенствуйте систему производства и обслуживания
6. Занимайтесь обучением персонала непосредственно на рабочих местах.
7. Внедрите стиль управления, основанный на партнерстве сотрудников и руководителей.
8. Искорените страх.
9. Разрушьте барьеры между подразделениями.
10. Откажитесь от пустых лозунгов, призывов
11. Избегайте установления необоснованных норм выработки.
12. Сломайте барьеры, которые мешают людям испытывать чувство гордости за свой труд.
13. Внедрите программу массового обучения и самосовершенствования.
14. Включите каждого в работу по изменению организации
Я не рекомендую начинать применение любого из четырнадцати пунктов, прежде чем будет достигнуто глубокое их понимание. Только тогда можно будет судить о том, как осуществить «всеобщую трансформацию» стиля управления на практике в условиях отдельной компании, поскольку на самом деле главная цель – не принятие четырнадцати пунктов по отдельности или всех вместе, а создание новой среды, которая была бы полностью совместима с ними и восприимчива к ним. И это не проект, не программа, это – непрерывный, бесконечный процесс. Это – навсегда".
Доктор Генри Р. Нив,
ученик и помощник Э. Деминга
(Из комментария к книге У, Э. Деминга «Выход из кризиса: Новая парадигма управления людьми, системами и процессами»)
Глава III
Система против «культур-мультур»
Марат Нагуманов: Построение современной культуры производства приводит к однозначному выводу – необходима комплексная система управления человеческим капиталом. Её главная цель заключается в том, чтобы материальные и духовные ценности компании и человека на производстве совпадали. Именно при таком понимании производственная культура становится важнейшим стратегическим ресурсом, а человек, встроенный в производственный процесс, – не только главным ориентиром построения производственной культуры, но и главным мерилом её уровня.
Авось пронесет
В каждой голове свои тараканы
Айти-ландшафт с видом на будущее
Авось пронесет?
Специфика построения и развития бизнеса в постсоветской России, как и всей науки управления этим бизнесом, имела свои особенности. Она была в том, что бизнесменами, по большому счету и в силу разных причин и обстоятельств, в одночасье становились люди, которые не имели никакого представления о современном бизнесе. Как, впрочем, и о менеджменте. Кого-то господь наделил предпринимательской жилкой, кого-то нет, но все их потуги на этом неизведанном пути были связаны с главной проблемой – как выжить и сохранить бизнес. Не говоря уже о том, как его развить и приумножить, если ни знаний, ни опыта, ни тем более представлений о современной производственной культуре у подавляющего большинства новоявленных предпринимателей не было.
Кто-то пошел нахрапом, отбросив все этические нормы и законы, кто-то сник от собственного бессилия и проблем, кто-то, как верно учил пролетарский вождь, бросился «учиться, учиться и учиться!». Но даже сегодня, спустя три десятка лет освоения азбуки рыночного производства, предпринимательство для многих граждан остается загадкой. Как сфинкс из древнегреческой легенды о царе Эдипе: голова женщины, лапы и тело льва, крылья орла и хвост быка… Поди разбери, что за химера такая. Но надо, без этого никак.
Сотни умных книжек, переведенных со всех языков мира, консультации гуру с мировыми именами, тонны отечественной литературы с сонмом теорий, рекомендаций, методик и практик, опять же построенных на западном опыте, открыли окно в рыночную экономику. Вроде бы, читай, учись, внедряй – и ты уже на ослепительной вершине успеха. И опора надежна, и флаг тебе в руки. Ан нет. В чем причина?
Может невосприимчивы мы к западным экономическим прививкам при скудном собственном опыте? А может менталитет у нас такой – работать в режиме постоянного решения нескончаемых проблем – где с помощью спасительных на месяц другой финансовых вливаний, где приказа и команды, где посредством пинков и привычного русского «авось пронесет»? Или в состоянии дедлайна: наступает час Х – выполнения и отчета о проделанной работе, – а мы еще и не приступали. А как же без трудностей? Стараемся, вроде, и управлять грамотно, и планировать, и прогнозировать, да часто мимо.
Экономика на больничном
Как утверждают аналитики, экономика России в целом переживает системный кризис. Со второй половины 2012 года в стране резко замедлились темпы роста основных макроэкономических показателей до их устойчивого падения в течение четырех последующих лет. В 2018 году ситуация немного изменилась в лучшую сторону и спад был формально остановлен. Но отечественная экономика всё еще остается в состоянии болезненной стагнации. Это ещё раз подтвердило Министерство экономического развития, ухудшив макроэкономический прогноз на 2020 год и понизив рост ВВП с 2 до 1,7%, а оценку роста реальных доходов россиян в 2019 году в десять раз – с 1 до 0,1%. Свою картину экономического состояния представил в середине ноября 2019 года
директор Института народохозяйственного прогнозирования РАН, академик Борис Порфирьев. Выступая на общем заседании Российской академии наук, он привел такие цифры: средний годовой рост ВВП с 2013 по 2018 год составил 0,4%, что кратно уступает общемировым темпам. А реальные доходы за этот период упали на четыре процента, причем четверть населения страны составляют сегодня малообеспеченные и бедные.
В чем причина затяжной экономической стагнации и торможения экономического роста в России? Как показывают исследования, глубинной причиной является избыточность государственного регулирования и государственного управления. И, как следствие, – подавление конкуренции, незащищенность частной собственности, высокий уровень административного и коррупционного давления на бизнес, неразвитость многих рыночных институтов.
И всё это происходит спустя немногим более года, после того как президент Владимир Путин в марте в 2018 года поставил перед правительством амбициозную задачу. А именно: Россия к концу 2024 года должна обеспечить темпы роста ВВП выше среднемировых (3,5?4 процента) и прочно закрепиться в пятерке крупнейших экономик мира. За счет чего? За счет, как предлагается, двух масштабных программ по двум направлениям – реализации 13 нацпроектов и увеличения инвестиционной привлекательности России.
Проблем с финансовыми ресурсами внутри страны, даже в условиях западных санкций, как говорит академик Порфирьев, сегодня нет. Собственные средства банков превышают 90 триллионов рублей, плюс более 500 миллиардов долларов золотовалютных резервов. Чтобы бизнес активнее мог использовать эти ресурсы, пояснил в интервью агенству РИА Новости директор Института народохозяйственного прогнозирования РАН, государство должно смягчить налоговую политику, а Центробанк – снизить ключевую ставку с нынешних 6,5 до четырех процентов за ближайшие полтора-два года.
В рамках нацпроектов власти в течение ближайших лет намерены сосредоточить основные усилия по трем векторам: «Человеческий капитал» (развитие здравоохранения, образования, культуры, стимулирование демографии), «Комфортная среда для жизни» (улучшение условий проживания и экологического положения в России, строительство и модернизация дорог), а также «Экономический рост» (реализация проектов, обеспечивающих рост несырьевого экспорта, развитие бизнеса в России и увеличение производительности труда). В общей сложности на нацпроекты из федерального и региональных бюджетов, а также внебюджетных источников планируется выделить 25,7 триллиона рублей, что должно дать мощный толчок ВВП.
Вторым драйвером роста экономики, наряду с вложениями в человеческий капитал, президент определил инвестиции в основной капитал предприятий. В ближайшие годы их доля в ВВП должна увеличиться с нынешних 18% до 25%, а в перспективе и до 27. А пока картина такова. По сообщению аналитиков департамента исследований и прогнозирования ЦБ в 2018 году, например, прямые инвестиции в Россию из-за рубежа упали более чем в три раза по сравнению с 2017 годом, до 8,8 миллиарда долларов и показали минимальное значение за последние десять лет. А что же российский бизнес? А он затаился. Отечественные предприятия, по данным на первую половину 2019 года, держат на счетах в банках 28 триллионов рублей и ещё 18.5 триллионов на собственных счетах. Как показало исследование, проведенное агентством РБК в июне 2019 года, о чем сообщает газета «Известия», 70% опрошенных предпринимателей назвали причиной спада инвестиций, в том числе зарубежных, «вмешательство государства в ведение бизнеса» и 76% заявили о риске «неправомерного уголовного преследования бизнесменов» в России.
Так что: безнадега и безысходность?
Приведенная выше картина состояния российской экономики дает богатую почву для раздумий. Для одних предпринимателей «души прекрасные порывы», а вместе с ними трезвый расчёт и холодный ум оказались в клетке нынешних противоречий российской экономики. Других, в совершенно таких же условиях, лишь подстегнули к более активным действиям наперекор всем колдобинам и сетям, препятствующим развитию бизнеса. Благодаря таким предпринимателям, несмотря на все трудности и препоны, модернизируются старые и создаются новые производства, разрабатывается инновационная продукция, за которую сегодня державе не обидно, формируются новые принципы и правила отечественной рыночной экономики.
Марат Нагуманов: Мы оптимисты. Мы в рынке. Но пока мы только учимся
Именно они, практики и теоретики, креативщики, системщики и хаосники в одном лице, окружают себя такими же, как и сами, людьми, и строят свой новый мир в отдельно взятых компаниях, радея при этом о государственном благоденствии и вселяя надежду в благополучный исход для всех, кто находится в зоне их интересов. Именно они сумели четко и конкретно определить в чем смысл их бизнеса и смысл существования компании, ради кого и чего она работает, к какой конкретно цели и каким образом стремится? О таких людях сказал свою известную фразу видный креативщик компании Apple Computer Гай Кавасаки: «Предприниматель – это не должность. Это состояние ума людей, которые хотят изменить будущее".
Президент Республики Татарстан Рустам Минниханов вручает Марату Нагуманову Благодарственное письмо «Слова благодарности» («Рэхмэт сузе») за активную социальную политику компании. Слева глава Республики Башкортостан Радий Хабиров. (Дни РТ в РБ – апрель 2019 года. Фото bashinform.ru)
Один из таких предпринимателей, который стремится изменить будущее, – Марат Нагуманов, собственник и директор ООО НПФ «Пакер» из города Октябрьский в Башкортостане. Уже который год он идет непроторенной еще дорогой, шаг за шагом выстраивая культуру производства компании, как отправную точку её выживания, успешной деятельности и развития. Мало того, он пытается гармонизировать её с окружающим миром, который полон проблем и противоречий и не всегда доброжелателен и открыт для диалога и взаимодействия с бизнесом.
Марат Нагуманов: Я не считаю «Пакер» высокотехнологической компанией, потому что вижу сколько интеллекта у других в плане бизнеса. А мы упор делаем на культурный срез
Эта новая корпоративная культура, по замыслу собственника и директора «Пакера», должна обеспечивать не только высокопроизводительный, безопасный и в высшей степени мотивированный труд. Она должна вкорне изменить всю систему организации и управления предприятием, а также правила и механизмы поведения человека на производстве. А в ключевом своем проявлении – всю суть бизнеса и его результаты, связанные с решением вечной проблемы, которая не дает покоя предпринимателям и теоретикам менеджмента. А именно: можно ли соединить в одной неразрывной связке интересы бизнеса, производства и человека на нем, да так, чтобы одно не отвергало другое, а шло на пользу всем – и бизнесу, и производству, и человеку на производстве, и окружающему миру.
Вопросы эти для собственника и директора «Пакера» возникли к середине 2000-х, когда начался бурный рост компании, резкое увеличение численности персонала. Соответственно всё чаще стали проявляться проблемы, связанные с управлением. Именно тогда Марат Нагуманов пришел к осознанию необходимости внедрения новых технологий организации производственной деятельности, в частности, на принципах бережливого производства.
В поисках вектора
В 2006 году в компании попытались внедрить один из начальных инструментов бережливого производства – систему упорядочения 5S. Но, столкнувшись с первыми трудностями, поняли, что своих сил и возможностей не хватает. Поняли и то, что и начинать надо, дабы не тратить попусту деньги и время, не с отдельных изменений снизу, а сверху, от более глобального и важного: сначала сконцентрировать усилия и ресурсы на разработке и внедрении корпоративной системы менеджмента качества (МСК), и уже в её рамках формировать производственную систему компании с учетом принципов бережливого производства.
Таким образом, с марта 2006 года «Пакер» начал делать первые шаги к разработке системы менеджмента качества, на базе которой предполагалось строительство корпоративной системы управления предприятием. Уже тогда стало понятно, насколько трудной и долговременной будет эта работа. Что система управления предприятием охватывает не только описание бизнес-процессов и процедур, но и другие виды управления – связанные с ценностями и целями компании. Такая постановка вопроса для руководителя «Пакера» была не случайной.
– Я отлично понимал, – вспоминает тот период Марат Нагуманов, – что система бережливого производства включала не только борьбу с потерями всех видов и оптимизацию процессов. Она затрагивала такие ключевые моменты в становлении и развитии компании, как организацию новой культуры управления, систему взаимоотношений между различными уровнями и подразделениями, систему ценностной ориентации сотрудников, изменение их образа мышления и поведения.
Марат Нагуманов: Сейчас многие кидаются с места в карьер внедрять инструменты бережливого производства – это глупость. Если действительно хотите оптимизировать производство, начните с себя, пересмотрите свое отношение к сотрудникам
Главный вопрос на тот момент заключался в выборе источника необходимых знаний. Им стала известная консалтинговая фирма «Оргресурс», с которой и был заключен соответствующий договор о консультационном сопровождении проекта «Развитие производственной системы ООО «Научно-производственная фирма «Пакер» на принципах бережливого производства».
– Очень большой вклад в развитие «бережливости» производственной системы «Пакера» внесли организаторы Консультационного сообщества «ТАИР» Владимир Растимешин и Татьяна Куприянова, консультанты по управлению и организационному развитию. Наше сотрудничество с ними, а их провайдером и был «Оргресурс», началось в 2009 году, – уточняет директор «Пакера».
Что подкупило консультантов?
Точку отсчета этому сотрудничеству положил оценочный аудит, за которым последовали три обучающих корпоративных семинара и восемь консультативных сессий в рамках проекта развития производственной системы компании. Этот проект охватил такие базовые инструменты бережливого производства как Упорядочение/5S – систему организации и рационализации рабочего места; ТРМ – систему всеобщего производительного обслуживания оборудования и Бережливый офис – современную управленческую технологию для офисных работников.
Рабочее место оператора станка с ЧПУ
– А приехали мы сюда впервые, – рассказывает Татьяна Куприянова, – в апреле 2009 года. Посмотрели на ситуацию, оценили. Нам сразу понравился уровень компании на тот момент и ярко выраженное стремление её руководителя к совершенствованию.
– Для нас это была глубокая провинция. Даже не Уфа. И вдруг увидели такое продвинутое предприятие. Это нас и подкупило. Марат Мирсатович в этом плане оригинальный человек. Он всем сначала ненавязчиво предлагает: «Идите на производство, посмотрите, оцените и расскажите мне, что там да как, что понравилось, а ещё больше что не понравилось. С нами было то же самое: пошли, посмотрели, оценили и рассказали, – продолжает разговор Владимир Растимешин.
Хранение инструментов в цехе
После подобного аудита, обсудив ситуацию, консультанты предложили начать совместный проект с внедрения системы упорядочения. Логика была проста: любые изменения в первую очередь надо начинать с наведения порядка, а точнее, с внедрения целостной системы порядка, каковой является общепризнанная в мировой практике система 5S. Тем более, что Владимир Растимешин и Татьяна Куприянова к тому времени уже успели переложить японский опыт на отечественную почву, став авторами российской версии японской системы 5S, очень востребованного издания – «Упорядочение. Путь к созданию качественного рабочего места». С этого и начали, а параллельно дополнили совместный проект внедрением системы ТРМ и Бережливым офисом.
Организация и проведение обучения, а также консультативная помощь по ходу внедрения новшеств стоила недешево. Но опытным консультантам сразу понравилось отношение и внимание собственника и руководителя «Пакера» к развитию компании. В первую очередь его кадрового потенциала, в который Марат Нагуманов был готов вкладывать солидные инвестиции. В понимании руководителя компании бережливое производство, его культура – это не про технологии, обеспечивающие рост бизнеса, вернее, не только про них. Это, в первую очередь, про людей, обеспечивающих эти технологии, их знания и компетенции, которые позволяют анализировать производственные процессы и качественно ими управлять на любом уровне менеджмента, неизменно добиваясь высокой производительности.
