скачать книгу бесплатно
– Нет, идите на менеджмент, вы в психологии бездарность. Отличный у меня был отец, всем бы таких. Вовремя перестал надеяться, что я стану великим футболистом, и записал в музыкалку, заранее смирившись, что я умру в нищете. Меня не было бы здесь, если бы не его поддержка. А я всегда только и хотел, что петь. Остальные дела в жизни – мелкие какие-то, в них нет ни эйфории, ни понятного мне смысла.
Больше я подоплеку угадывать не собиралась:
– А-а, ну тогда ваша тоска действительно – барская. Не смею мешать, Александр. Это же непереносимо, когда самая лучшая мечта сбывается на миллион процентов.
Но он, наоборот, направился ко мне и спросил:
– Кристина, а вы почему зубами стучите?
– Догадайтесь! – язвительно отреагировала я.
Александр улыбался все шире:
– И нос красный.
– Да что вы говорите, – бурчала я. – Хотите намекну, что нам пора ехать? Я не столько о себе переживаю, сколько о вашей возможной простуде. Так что в безответственности не упрекнете!
– Думаете, магазины уже открыты?
– Разве что круглосуточные.
– Тогда заедем в один. Не возражаете?
– Я? – у меня брови вздернулись. – Я здесь как раз для того, чтобы возить вас куда пожелаете.
Его интересовала косметика, а зашел – наверное, по привычке – в элитный бутик. Я не стала его сопровождать, тем более что Александр надел маску. Похоже, пандемия стала для него настоящим спасением – иди куда хочешь, делай что хочешь. Вернулся в машину уже через три минуты и протянул мне запакованную помаду.
– Вот, это подарок. Сказали, что помогает даже в самых запущенных случаях. Я очень рад, что вы на меня работаете, Кристина, потому я этот теракт давно запланировал.
А вот это было обидно. Бальзам для губ? Я в его глазах выгляжу до такой степени неухоженной? И даже признание прозвучало ненатурально, уж точно оно не вязалось с его действиями.
Александр еще что-то объяснял, я не сразу поняла, что мы домой не едем – катаемся еще около часа, потом заезжаем за басистом – и в студию. У них, оказывается, репетиция с утра! Я ужасалась: как так можно, после бессонной ночи. А потом уже вызовут Лёшу, я спать улягусь раньше своего работодателя.
Из-за мыслей я пропустила какую-то фразу и острый момент, потому на несколько секунд остолбенела. Остановились на красном, Александр резко отстегнул ремень безопасности и подался ко мне. Замер на таком расстоянии, что мы буквально касались друг друга носами. У каждого есть личная граница, нарушение которой мы чувствуем всей кожей, и это было именно оно – кошмарное, наглое вторжение в личное пространство, которое не проигнорируешь. Мои глаза распахнулись в два блюда, а мысли сначала замерли, а потом начали судорожно искать объяснение – и все они, клянусь, противоречили условиям договора, который я недавно подписала. Егор Михайлович пророчил нам полгода, а мы вот – уже в первую мою рабочую смену почти тремся носами. Какого лешего на него нашло?!
– Что вы делаете? – вслух я немного изменила формулировку, а прозвучало даже тише, чем моя последняя мысль.
– Я спрашиваю – сильно пахнет перегаром? Может, мне каких-то мятных конфет купить?
Немного пахло, но не до отвращения, а его терпкий одеколон даже перебивал запах. Да и вид не особо помятый, честно говоря. Скорее всего, на банкете он не так уж и много выпил. Отодвинула его рукой и выдала:
– Воняет, что глаза слезятся.
– Тогда еще в один магазин заскочим, – он легко принял мой вариант и вернулся на место.
Я нервно сглотнула. Понятно, что он ничего такого в виду не имел, это просто я недогнала, но… Вот это самое нарушение границы я почувствовала так сильно, что еще некоторое время руки подрагивали. Если он со всеми работниками себя так ведет, то я готова присоединиться к осторожности Егора Михайловича.
Глава 6. Ксан: Алё, личные границы!
Она смутилась! Раздери меня на части, но Кристина на несколько секунд вылетела из колеи от моего приближения. И если до того я на полном серьезе даже не думал об этом, то сразу после порадовался, что сделал. Бывают же еще такие – кристаллизованный наивняк. Ей как будто за миг жарко стало. Или мне стало – мы на подкорке сознания улавливаем физиологические реакции других людей и иногда их отражаем эхом. Прикольно. Но больше повторять не буду – она такая класснющая, что я реально расстроюсь, если девочка уволится только из-за того, что случайно влюбилась.
Матвей, всегда веселый, даже в такую рань, сев в машину, долго ее разглядывал, а потом выдал:
– Приятно видеть тебя в команде, Кристина, надеюсь, у тебя психика устойчивая, – он дождался, пока она на эту сомнительную надежду ответит поворотом и широкой улыбкой, и легкомысленно продолжил: – Ух ты, какая хорошенькая! Теперь хоть понятно, откуда интерес и сложные стратегии по завоеванию. Это реально совсем не то, что одинаковые лица с силиконовыми губами. Да, Саш?
– Кто хорошенький? – успел отреагировать я, пока меня в чем-то не заподозрили.
– Какой еще интерес? – одновременно со мной спросила Кристина.
И, поскольку басист ответил смешком, просто переглянулись и пожали плечами. Да нет, я, разумеется, не считал Кристину всерьез страшилой, ее уродиной даже на самый предвзятый вкус никто бы не назвал, но повторял это упорно – усыпляя бдительность Егора Михайловича, а заодно и ее собственную. Да и зачем будить лихо, пока тихо?
– Я говорю, что за Ларисой заезжать не будем, они с Анькой уже в студии, – продолжил Матвей как ни в чем не бывало. – Сегодня минус добьем, Борис новую аранжировку притащит…
И все, закрутился новый день, почти ничем не отграниченный от предыдущего. Кристину я, конечно, отпустил. Дневное время не обговаривалось ее графиком, да и Лёша пошел на сокращение, а не полное уничтожение его зарплаты. К пяти он уже привез меня домой, и сразу после причитаний Зинаиды и безупречного в ее исполнении завтрако-обедо-ужина я наконец-то улегся спать – с мыслью: «Непереносимо, когда самая лучшая мечта сбывается на миллиард процентов».
Следующая неделя получилась настоящими каникулами: только студийная работа, репетиции и пара обедов с нужными людьми. В итоге я отъелся, выспался, а потом и отметил, что Кристину за это время не вызывали ни разу, не было необходимости. Я, в отличие от шефа, не параноик, потому исключительно ради смеха придумывал варианты, в которых Кристина уже распродала личную информацию обо мне и укатила на Мальдивы. Потому и позвонил – не поверив собственной фантазии, а чтобы хоть какая-то рабочая атмосфера поддерживалась.
– Добрый вечер, Александр! – она приняла вызов после первого же гудка. – Куда подъехать?
Ишь, она там в любую секунду готова, оказывается. Неужто целую неделю так над телефоном и зависала? Ответственная.
– Никуда, – успокоил я. – Отбой, сержант. Я как раз спать собираюсь.
– В восемь вечера? – зачем-то переспросила Кристина, хотя это было не ее дело.
– Я сплю в любой момент, когда могу спать. Отсыпаюсь за каждый час, когда спать не могу, – зачем-то ответил я, как будто это было ее дело.
– Понятно. Тогда вы звоните по поводу завтра или другого дня?
– Представления не имею, что будет завтра. Поэтому вам так много и платят – за неугадываемый график.
Она помолчала несколько секунд, а потом набралась наглости спросить:
– Тогда зачем вы звоните?
Прозвучало в точности как «Какого фига вы изволите меня беспокоить, раз вам ни черта не нужно?» Я почти оценил, а вслух отчитал:
– Так удивляюсь вашей безалаберности, Кристина! Вы сами за неделю не удосужились даже поинтересоваться, жив ли я вообще. Я такой преданности работе еще ни разу не видел.
Она усмехнулась:
– Так мне оклад платят, независимый от вызовов. Так что мне в некотором роде безразлично, живы вы там или не очень.
С ума сошла! Она просто сошла с ума, раз позволяет себе такой юморок. Но тут же, одумавшись, добавила спешно:
– Шучу, конечно, Александр, просто не подумала, что должна сама вызывать – наоборот, побоялась бы отвлекать от дел. Как часто мне отмечаться, раз в три дня будет нормально?
– Нет, раз в три дня будет ненормально, – ответил я и нажал кнопку отмены. Пусть она теперь в телефон пялится и соображает, кто из нас больший неадекват и что я вообще имел в виду.
Потоптался немного, попытался улечься, но сорвался с места. Вызвал такси, не забыв нацепить и маску, и черные очки – в них я в ночное время как раз полным неадекватом и выгляжу. Но душа требовала любого продолжения – например, показать хамке, что в хамстве она мне не соперница.
В 22.30 я стоял перед знакомой дверью и с наслаждением давил на дверной звонок – звук даже меня снаружи раздражал, а внутри квартиры не должен был дать шанса на спокойствие. Гоша подлетел открывать с яростью:
– Заклинило там, что ли? Какого хрена?..
Он отпер и замер, разглядев меня. Таких громил надо сразу в охрану пристраивать – они только глянут ласково, а позвоночник морозом обдает. Даже несмотря на абсолютно дружелюбный – если не сказать по-детски наивный – характер.
– О, господи… – вырвалось у громилы, вмиг обесценив всю брутальность образа.
– Александр, – поправил я. – Я тут вспомнил, что тебе автограф в прошлый раз забыл оставить – мимо ехал, решил заскочить. Конечно, я немного звездой огретый, но не до такой же степени. А Кристина дома? Я и ей автограф оставлю.
Гоша расцвел, а его сожительница уже выскочила откуда-то из дальней комнаты, недоуменно причитая:
– Что? Зачем? Какого…
– Какого черта? – я закончил за нее вопрос, который так и вертелся на языке. – Кристина, я не к вам, а к Гоше, гештальт запечатать. Гоша, ну ты найдешь диск или хотя бы салфетку?
Бугай тотчас сорвался с места, я хмыкнул. Девушка так и пялилась на меня, выкатив глаза, как муха. Наверняка соображала, что произошло и как я сам до нее добрался, у меня ж ни ручек, ни ножек. От ее вида у меня волосы дыбом встали. Боюсь, не только волосы… Дело в том, что выскочила она в шортиках и блестела теперь беспардонными незагорелыми коленками, а я целую неделю женщин, кроме бэк-вокалисток, не видел. Хотя это не объяснение, само собой, потому я списал реакцию после недели разлуки на раздражение – и было от чего! И потому продолжил уже холоднее, без приглашения проходя внутрь:
– Ах да, раз уж я все равно здесь, то обсудим дела. На следующей неделе концерт в Архангельске, вы летите с нами.
– Да? Зачем? – она выглядела немного заторможенной, но больше недоумевая от моих перемещений по их малюсенькой квартирке. – Вы что-то ищете, Александр? Любовника?
Нет, его-то зачем искать? Вон, счастливой задницей светит – роется в комоде, ищет памятную вещь, куда я свою подпись впечатаю. Чтобы уж не одному наслаждаться, а и друзьям было не стыдно показать. Вопрос я пропустил мимо ушей:
– Затем, что меня и там надо возить. Или мне на метро прикажете ездить? Туповато, когда кормишь двух водителей, не думаете?
Она моргнула. Тоже, наверное, подумала, что никакого метро в Архангельске нет, потому моя брехня сразу играет новыми красками палева. Или не подумала, раз вмиг сосредоточилась, даже подтянулась:
– А, конечно! Я не имела в виду, что отказываюсь, просто удивилась!
А уж как Егор Михайлович удивится – словами не передать. У меня по райдеру организаторы выделяют машину с водителем, никто и никогда своих не таскает за собой – дорого и просто глупо. Но как было иначе ее заставить натянуть деловое выражение лица? А то глядела, будто недовольна моим визитом в неподходящее время. Гоша подсунул мне плакат – я расписался не глядя. Надеюсь, там изображение не Мадонны, хотя по большому счету плевать. Сам же продолжал осматриваться. Личные вещи должны храниться в той комнатушке – и я уверен, что гигантский Гоша даже не подумает меня останавливать, а вот у Кристины вполне хватит гонора.
– Александр, вы что-то ищете? – уже почти ехидно переспросила она.
А Гоша подсунул мне теперь открытку, проникновенно шепча сверху в макушку:
– И вот здесь, пожалуйста, распишитесь, если несложно! Это для моей девушки!
Расчеркался – мне несложно. Особенно когда та самая девушка стоит, пялится и явно не готова продать душу за мой автограф, вот даже признаков того не подает. Зато Гоша дрожит так, что его восторга хватает перекрыть дефицит его второй половины.
– А может, выпьете с нами чайку? – бычара попросил совсем вкрадчиво.
– С удовольствием! И давай уже на ты, мы почти ровесники, – осчастливил я, продолжая играть с Кристиной в гляделки. Так ни до чего не досмотревшись, решил говорить прямо: – Где мой подарок?
– Бальзам для губ? – наконец она удивилась по-настоящему.
– Именно, – я смотрел неотрывно, надеясь, что она отведет взгляд.
– Вернуть?
– Именно.
– А-а, ну в сумочке, – она все-таки сдвинулась с места. – Хорошо, что я распечатать не успела.
– Я заметил.
Говорят, что у меня парализующая харизма – сам я не представляю, что это такое, но эффект иногда замечал. Например, когда я напираю – девушки будто замирают в ожидании следующего шага. А я обычно наслаждаюсь тем ощущением, которое должен испытывать удав, загипнотизировав мышь. Сработало и на этот раз. Хотя вряд ли такой результат дала именно харизма, скорее всего Кристина обомлела от шока, ведь такого она не могла ожидать, если сам я не очень-то от себя ожидал. Я рывком вскрыл картон, вынул стик, шагнул к ней, и, вовремя придержав за талию, начал мазать на ее губы. Запоздало девушка шарахнулась назад, и контрольная рука как раз помогла ее задержать.
Не хватило бы ее ударом, чего так смотрит? Я потряс ее неадекватностью, но отдаю должное – в ответ потрясла меня она, поскольку неожиданно произнесла совершенно спокойным голосом:
– Уважаемый Александр, что, вашу маму, вы вытворяете?
Я закончил дело – чуть принюхался, уловив запах клубники. Стоим мы, она уже почти на моей руке улеглась, прекрасный кадр для старинной мелодрамы. Гоша хлопочет на кухне, напевая мою песню, а мы соревнуемся в хладнокровии. И последней фразой девица сравняла счет. Потому я продолжил – не умею плестись в хвосте рейтингов:
– У вас губы обветрены.
– И че?
Прозвучало очень колхозно. И с той же интонацией, как говорила гопота, нередко отбиравшая у меня первые заработки, когда я еще пел на улице. Я им: «У меня даже на проезд не осталось!», а они мне ровнехонько тем же тоном: «И че?» Ух, аж ностальгия нахлынула, а улыбка поползла еще шире.
– Ниче, – вернул на той же ноте. – Просто у меня на этой почве уже психоз начинается.
Эта зверюга – а при таком самообладании я не смог придумать ей иного определения – добавила в голосок яда:
– Егор Михайлович знает о вашем подозрительном интересе к моему целовальнику?
– Не знает и не должен. Вы с ума сошли, Кристина? Он же неправильно поймет и вас живьем закопает. Но пока он не знает, я тонко намекну – будете давить на этот мой психоз, я вам еще и ресницы накрашу.
Она, так и не меняя положения, закатила глаза вверх, подумала пару секунд и вернула на место – то есть нагло опять вперилась в мои.
– Я бы так еще повисела, Александр, но решила, что с меня не убудет. То есть обязуюсь мазать эту гадость дважды в день, сойдет? Если это ваша единственная претензия.
– Вы мне сейчас квоту на претензии пытаетесь установить? – я тоже могу говорить язвительно.
– Ни в коем случае. Подожду, пока ваша рука устанет, потом вернемся к квотам.
У меня рука не то чтобы устала, но уже возникло желание перехватить ее поудобнее. Однако нас отвлекли – из кухни раздалось извиняющееся:
– Только у нас к чаю ничего толкового нет! Ты как к печеньям относишься, Саша? Зато чая целых три сорта!
Я сразу же потянул Кристину на себя, чтобы встала на ноги, и отшагнул. У меня этот Гоша на полминуты из головы вылетел. Выглянул бы, застал бы в этой позе и точно бы все неправильно понял. Люди вообще склонны делать из мухи слона. Нет, на меня бы он не кинулся – чистое обожание в глазах неподдельное, но с девушкой своей мог бы и поругаться. Некрасиво получилось бы. За мной водится такая слава – мол, я хоть жену из-под мужа вытащу, ничего святого нет, но на самом деле я никогда их замужними статусами не интересовался. Но после подобного Кристина сразу же уволится, я это на раз по ее равнодушным глазам считываю. Она очень рада полученной работе, но держаться за нее не будет всеми руками и ногами. Стоит мне ее подставить – я даже взмаха лисьего хвоста не рассмотрю. А она от меня не должна уволиться, ведь у нее талант – так запросто повышать мне настроение!
Чаепитие прошло гладко и, по мнению Гоши, слишком быстро. Но он успел расспросить и о новом альбоме, и о чем-то еще. Я отвечал, будто заглаживая тем свою вину, которой он даже не стал свидетелем, а Кристина чуть хмурилась, поглядывая на меня. Соображала, наверное, я всегда псих или только по пятницам. Каждый ее зырк я ей вернул сторицей, транслируя – ты, дева моя, тоже не совсем нормальная, ведь подыгрываешь на равных.
Потом она меня еще домой отвозила, в полном молчании. А я отвернулся к окну и всю дорогу проулыбался непонятно чему. Возможно, я все-таки немного перегнул, еще сделает неправильные выводы. И потому прямо из машины, чтобы Кристина слышала, позвонил Светлане, договариваясь о встрече.
Светлана была у меня через сорок минут после того, как я сам попал домой. Она певичка третьего эшелона, бездарная, но до умопомрачения красивая. Она меня уже два месяца пыталась перехватить, я с ней как-то даже телефонами обменялся. И – к нашему обоюдному удовольствию, после восемнадцати холостых звонков с ее стороны – в итоге дозрел до встречи. Не сказать, чтобы мы успели обсудить работу или общих знакомых, Светлана меня фактически затащила в спальню и изнасиловала. Вроде бы я в процессе успел сказать, чтобы ни на какие отношения не рассчитывала. И она, красота самоуверенная, тут же выдохнула в ответ:
