скачать книгу бесплатно
– Он хозяин, а не сявка, с чего бы ему все рассказывать? Ты вон девчонкам своим, – Дух мотнул головой на официанток, испуганно жмущихся к стене, – много рассказываешь? А он большой человек был, не чета тебе!
– Я плохо их видел, – китаец опять сжался и сгорбился, всячески подчеркивая свою немощь и ничтожность, – вот Лалиса их холосо видела, у Лалисы глаза холосые, память холосая. Лалиса, ласскажи господину, сто видела.
Лариса кивнула, послушно отделилась от стены и заговорила:
– Ну, видела я его… пришел пораньше вашего хозяина, попросил минералки, заказывать больше ничего не стал, сказал: «Друга жду. Друг придет – тогда и закажем…» – а когда пришел этот, хозяин-то ваш, тоже ничего не заказали, так что, кроме битой посуды и неприятностей, ничего от них…
– Мадам, – прервал Ларису кавказец, – нас не интересуют ваши убытки и ваше разбитое сердце. Нас интересует, как он выглядел, что говорил…
– Ну как выглядел? Хорошо выглядел, интересный мужчина. Виски седоватые, видный такой… Вроде артиста или музыканта. На вашего брата совсем не похож, – Лариса окинула криминальную троицу осторожным недоброжелательным взглядом, – немножко на артиста Тихонова смахивает…
– На кого? – удивленно переспросил Вовчик.
– На Штирлица, деревня! – пояснил Дух. – Да, покойный Кабаныч с артистами дружбу не водил…
Вот с артистками – случалось… – Дух ухмыльнулся.
Лицо Вовчика перекосилось от немыслимого умственного напряжения.
– Типа, на Штирлица, говоришь, – протянул он, что-то мучительно припоминая.
Дух насторожился и встряхнул своего подчиненного:
– Что, Вовчик, ты этого Штирлица где-то видел?
Давай, вспоминай, шевели мозгами.
– Да я не знаю, может, в натуре, это и не то совсем…
– Ты расскажи, а я уж буду думать – то или не то.
– Да вот недели две назад шеф покойный послал меня с Гешей, тоже покойным, в аэропорт, типа, мужика одного встретить… типа, японца.
– Японца? – удивленно переспросил Дух. – Может, китайца? Ты что, Вовчик, японца от китайца отличить сможешь? Они же все на одно лицо, вот хоть Вас Ильича возьми…
Вовчик злобно покосился на хозяина ресторана и ответил:
– Говорю реально – японца! Это Геша сказал, и мы сперва за девчонкой заехали, которая, типа, по-японски, конкретно, тарахтит. Специальная контора такая, где переводчиков нанимают. Там заранее договорились, а девчонка нас уже ждала.
– Девчонка переводила, Геша встречал, а тебя-то на фига послали? – поинтересовался Дух недоверчиво.
– Да за рулем я сидел, конкретно! – объяснил Вовчик. – Мы когда в аэропорт приехали, Геша с девчонкой пошли японца встречать с плакатиком, а я остался в машине, чтобы, типа, не угнали… да и вообще…
– С каким плакатиком? – поинтересовался Дух.
– Ну с каким… там, если кого встречают, типа, незнакомого, плакатик держат с его именем, Толян там или как… Вот и Геша взял плакатик… что-то там было написано вроде Хероси Нафигаси… В общем, типа того. Полчаса я посидел, они возвращаются, и с ними, реально, японец. По-своему, типа, тарахтит, а девчонка, конкретно, все переводит. Ну я уж, типа, не помню, об чем базар был…
– Слушай, Вовчик, при чем тут японец? Ты же про Штирлица говорил.
– Ну ты слушай, Дух, не сбивай, я и так еле вспомнил! Я же к тому, конкретно, и веду! Отвез я их всех в гостиницу, там, видно, японец остался, спать там или что, у них же в Японии ночь, наверное, а Геша с девчонкой вышли. Геша девчонке и говорит: «Завтра, типа, будут переговоры, мы за вами заедем. А сейчас наш водитель отвезет вас куда надо…» В общем, я Гешу у метро высадил, а девчонку повез обратно в фирму, только не доехали мы. Она вдруг меня по руке, типа, хлопнула и говорит: «Остановитесь!» Я встал, она выскочила и подбежала к мужику. Вот этот самый мужик был на Штирлица здорово похож… и височки седые, как эта баба говорит.
– Ну и что девчонка?
– Конкретно, с этим Штирлицем базарила. Потом он ей сказал что-то, она на меня обернулась, и пошли в сторону… Ну а я к шефу поехал, натурально, чего мне ждать?
– Интересно, – задумчиво протянул Дух, – значит, эта девчонка-переводчица Штирлицу стучала, о чем с японцем говорили, и все такое… Прямо что твоя радистка Кэт… Ладно, разберемся, найдем ее через фирму. А ты мужика этого, Штирлица, хорошо запомнил?
– Да вроде помню. – Вовчик пожал плечами. – Этого, как его, склероза пока что нету.
– Тогда надо нам с тобой навестить его, посмотреть, тот или не тот.
– Ты что, Дух, в натуре, с катушек съехал? Как его навестить – он же, конкретно, помер? Его ведь заодно с шефом замочили!
Дух резко шагнул к Вовчику, схватил его за ворот рубахи и встряхнул, как нашкодившего щенка, так что у семипудового бандита клацнули зубы.
– Ты, падаль лагерная, фильтруй базар! Еще когда скажешь, что я с катушек съехал, – на месте замочу!
Сейчас только потому прощаю, что знаю: у тебя все от глупости. А в следующий раз дуростью не отмажешься!
После этого выпада Дух отпустил Вовчика, отступил на шаг и совершенно спокойным голосом пояснил:
– В морге мы навестим твоего Штирлица, в морге.
Он в том же самом лежит, где шеф наш покойный. Заодно и босса навестим, предпоследний, так сказать, долг.
После этой реплики Дух вспомнил о существовании Ларисы, резко повернулся к ней и рявкнул:
– Ну, красавица, говори, что еще запомнила? Вы, халдейки, бабы наблюдательные!
Лариса хотела было рассказать про девицу, которая пришла в ресторан одновременно со «Штирлицем» и, судя по всему, была с ним связана, но грубый напор Духа и его явное пренебрежительное хамство задели официантку, и она решила промолчать: зачем впутывать в эту криминальную историю невиновную, может быть, женщину?
Однако Дух заметил мелькнувшую у нее в глазах неуверенность и прошипел:
– Ты что – играть со мной вздумала? Все, что знаешь, выкладывай! У тебя дети есть? Если не хочешь их в ящике получить, лучше не зли меня!
Лариса побледнела, отшатнулась от этого ужасного человека, подумала о своей Лизоньке и торопливо заговорила:
– С женщиной он пришел, вошли одновременно, делали вид, что незнакомы, а сами незаметно переглядывались… Ну и вообще, поверьте женскому взгляду – вместе они были.
Дух кивнул:
– Что за женщина? Опиши!
– Блондинка, лет двадцать семь, из себя ничего, интересная. Только уж очень высокая. И такая… как Никита в кино, вся на пружинах. Волосы длинные…
– Ну, красавица, у тебя все как в кино! – Дух криво усмехнулся. – Мужик – Штирлиц, девица – Никита… Отличная парочка. Больно много телевизор смотришь!
– А что мне еще делать? – огрызнулась Лариса. – Была бы богатая – в кино да в казино ходила бы, а так, всей радости – перед ящиком посидеть… Мужа нет, денег нет, да тут еще вы на мою голову…
– Ладно, не бойся, если все рассказала, не тронем.
А после стрельбы что с этой Никитой было? Это не она ногу-то сломала?
– Да нет, что вы, я же говорю – она такая ловкая!
А ногу сломала другая баба – молодая да толстая…
Столько еды набрала – вам троим не сожрать, а она хоть бы что… Если бы не стрельба эта – все бы умяла.
Но тут убийца эта, киллерша, мимо нее пошла. Она испугалась, на пол грохнулась и ногу себе сломала. Ее в больницу увезли, а та, которая с седым пришла, сбежала потихоньку… Я, пока очухалась, милицию да «Скорую» вызвала – смотрю, ее и след простыл…
– Ясно, – кивнул Дух. – Если еще что вспомнишь – позвони.
Он протянул официантке картонный прямоугольник с номером мобильного телефона и пошел к дверям, небрежно кивнув своему помятому воинству, чтобы двигали следом.
Жора Мирзоян по кличке Дух не был в криминальной империи покойного Кабаныча простым бригадиром, он занимал в ней один из ключевых постов, отвечая за вопросы безопасности. Поэтому убийство главаря в значительной степени ставили ему в вину, и только тем Дух сумел оправдаться, что Кабаныч никому, кроме двоих личных телохранителей, не сказал о намеченной встрече в китайском ресторане. Тем более Дух хотел лично разобраться в этой загадочной истории. Никому из людей Кабаныча не было ничего известно о человеке, погибшем вместе с боссом, о связывающих их двоих интересах, а теперь всплыл еще и какой-то японец.
Все это Жоре очень не нравилось. Шеф проворачивал какие-то дела, не посвящая в них братву и даже самого Духа – значит, шеф ему не доверял. Про японца знал только Геша, но Геша тоже убит.
Вообще, после смерти Кабаныча в группировке неизбежно должны были произойти большие перемены, и Жора не хотел остаться в стороне от пирога. Собственное его положение среди братвы было несколько неопределенным.
С одной стороны, его уважали и побаивались за крутой нрав, изредка накатывавшие на него вспышки ярости, когда он мог в одиночку наброситься на троих-четверых противников и раскидать их, как щенков.
Придавало ему вес и создавало некий романтический ореол прошлое: в молодости Жора неопытным солдатом воевал в Афганистане и попал в плен к душманам. Что он пережил в плену – Жора никому не рассказывал, но выбрался оттуда сам, став после этого совершенно другим человеком. Именно там приобрел Жора склонность к вспышкам ярости и кличку Дух.
Разговаривать об этом периоде своей жизни он ни с кем не хотел. Даже когда Кабаныч по пьянке пристал с расспросами, Жора злобно выругался и ушел, не побоявшись навлечь на себя гнев всесильного главаря.
С другой стороны, в подчиненной Кабанычу саратовской группировке кавказцев, кроме Жоры, не было, он стоял особняком, не имея среди братвы ни друзей, ни земляков, ни родичей. Многие посматривали на него косо, и ему постоянно приходилось кулаками, а то и ножом отстаивать свое место в бандитской иерархии.
Жора, от природы далеко не глупый, понимал, что в предстоящей дележке пирога его могут запросто затоптать, и, если он хочет выжить, нужно вскарабкаться на самый верх и первым расправиться со всеми конкурентами.
Свойственная ему волчья интуиция подсказывала Жоре Духу, что встреча покойного Кабаныча в китайском ресторане, обставленная такой секретностью и даже назначенная на чужой территории, была очень важна, и разгадка этой таинственной истории может дать ему в руки козыри в борьбе за власть. Поэтому Жора лично отправился в ресторан, объясняя это тем, что должен найти убийцу шефа.
В действительности киллерша интересовала его гораздо меньше, чем таинственный партнер Кабаныча.
Жора специально взял с собой двоих на редкость тупых «быков», у которых не хватило бы мозгов разобраться в его частном расследовании и в случае удачи растрепать кому не следует о его результатах.
* * *
Надежда еще раз проснулась на рассвете. Поросенко уже не храпела, в палате было тихо, но невыносимо душно. Надежда осторожно, стараясь не скрипеть, села на кровати и приоткрыла окно. Пахнуло свежим ночным воздухом. Окно палаты, как уже говорилось, выходило на больничный морг, то есть видно было домик и входную дверь, а окна морга всегда замазывают серой краской, чтобы никто, не дай бог, не увидел, что там делают с покойниками. Между больничным корпусом и моргом росло несколько деревьев, а также пролегала народная тропа, которая вела от главного больничного корпуса к дырке в заборе: всем известно, что больничные ворота располагаются всегда очень неудобно по отношению к автобусной и трамвайной остановкам, поэтому посетители больницы давно уже выломали несколько железных штырей из забора, чтобы удобнее было проникать на территорию.
На улице стояла та предрассветная мгла, когда фонари уже не горят – кстати, на территории больницы их почти не было, – а дневной свет только-только набирает силу, поэтому Надежда с трудом видела лишь силуэты деревьев под окном. Она притихла, наслаждаясь свежим воздухом и запахом весенней прелой земли, как вдруг ей почудилось какое-то движение со стороны морга.
Если бы не стояла вокруг такая тишина, что даже ветка не шевельнулась от слабого ветерка, то Надежда не обратила бы внимания на посторонний звук. Но сейчас она явственно услышала чьи-то крадущиеся шаги. Вот зашуршали прошлогодние листья, хрустнул сучок… Кто это? Собака?
Надежда приоткрыла окно пошире и заметила едва видимый силуэт человека. Человек быстро шагал по тропинке, что вела от дырки в заборе. В этом не было ничего странного – мало ли кто идет по территории, может, так удобнее срезать путь. Но Надежду удивили уж слишком настороженные движения идущего, чувствовалось, что человек стремится к одному ему известной цели, и цель эта очень серьезная.
Надежда еще успела подумать, что от скуки в этой больнице вообще скоро спятит, вот уже начала придумывать всякую ерунду. Нужно срочно проситься на выписку. В это время силуэт свернул с тропинки в сторону морга и направился к двери. Над крыльцом тускло горела лампочка, и Надежде в ее неверном свете все же удалось рассмотреть человека получше.
Как с изумлением констатировала Надежда, это была женщина, причем, судя по мягкости и плавности движений, молодая. Она была высока ростом, одета в черное – куртка и узкие брюки. Длинные волосы были забраны в хвост на затылке. Если бы не волосы, ее легко было бы принять за мужчину – так была стройна и высока. Но эта обманчивая мягкость…
Женщина ступала неслышно, как кошка.
Надежда почувствовала озноб – она чуть не по плечи высунулась из окна, и ничего не прикрывало ее от рассветного холода, кроме тонкой ночной сорочки.
Однако никак нельзя было оторваться от окна, потому что иначе она не узнает, что незнакомке понадобилось в морге среди ночи.
Девица между тем что-то делала с дверным замком.
«Прямо американский ужастик „Похитительница трупов“, – восхитилась Надежда. – Хоть бы собак они в больнице завели, что ли… Хотя кто будет воровать в морге? Если одежду какую или часы с неопознанного трупа, то санитары давно уже украли…»
Она протянула руку назад и стала шарить по стулу возле кровати в надежде отыскать там старую шерстяную шаль, которую мать принесла ей для спасения от больничных сквозняков. Нащупав шаль, Надежда потянула ее на себя, шаль зацепилась, Надежде пришлось оторваться от окна, и второпях она опрокинула стакан, который вечером сама же оставила на тумбочке. Хорошо, что стакан был пустой – ничего не пролилось на постель, зато он упал на пол с глухим звоном. Стакан не разбился – по мнению Надежды, если и есть на свете что-то вечное, то это граненые советские стаканы, – но Надежда замерла в опасении, что вся палата пробудится от сна. Сырникова увидит раскрытое окно и заорет, что Надежда нарочно по ночам вымораживает больных.
Никто не проснулся – обитатели палаты достаточно закалились, слушая ночной храп Поросенке, что им какой-то стакан! – но девица у двери морга подняла голову, прислушиваясь. Надежда просто воочию увидела, как девица раздула ноздри и повела ушами.
Сама она застыла в окне, боясь пошевелиться и моля бога, чтобы девица не заметила раскрытого окна. Уж слишком серьезно выглядела ночная посетительница, она не похожа была на простого воришку.
Прошло некоторое время, девица успокоилась и скрылась за дверью. В морге был ночной сторож, но он, как подозревала Надежда, спокойно спал в своем закутке до утра.
Надежда посидела еще у окна, вглядываясь в серую мглу. Ей показалось, что за окнами она видит слабый отблеск света: ночная гостья пользовалась фонариком. Что она там делала? Маньячка – осквернительница трупов? Надежде не верилось в такое простое объяснение: уж слишком по-деловому выглядела девица.
От холода не спасла и шаль. Надежда прикрыла окно и посидела еще немного, потихоньку клюя носом, уговаривая себя не маяться дурью и лечь спать.
В это время раздался звук автомобильного мотора, больничный сад осветился фарами, и к моргу подъехала очередная труповозка. Обычно такие машины приезжали днем, но случалось и ночью Надежде проснуться от стука и вызова сторожа.
Выскочили санитары и затарабанили в дверь.
– Михалыч, старый черт! Открывай, хватит дрыхнуть!
Надежда вгляделась в окна – никакого отблеска, очевидно, девица выключила фонарик и затаилась.
Через пять минут дверь отворилась, и показался заспанный Михалыч.
– Чего вам неймется-то? – ворчал он. – До утра подождать не могли?
– Какое ждать! – ответил водитель, высунувшись из машины. – На Выборгском шоссе авария, на семнадцатом километре. Автобус перевернулся да еще две легковушки. Ты, дед, спать не ложись, еще привезут скоро, не оставлять же их на шоссе до утра…
– Царица небесная! – вздохнул Михалыч и заторопился внутрь. – Ребятки, сейчас покажу, куда складывать…
Надежда содрогнулась и хотела уже закрыть окно, чтобы не слышать страшных подробностей, но знакомое покалывание в корнях волос ее остановило. Так начинало проявляться сильнейшее любопытство, которое Надежда Николаевна очень хорошо изучила и знала, что бороться с этим любопытством бессмысленно, его можно только удовлетворять.
И сейчас ей безумно захотелось узнать, какого черта делала в морге девица в черном и как она теперь выберется оттуда?
Санитары возились довольно долго, водитель в это время покуривал на крылечке. Парни вышли что-то уж очень веселые, и Надежда поняла, что Михалыч угостил их из своих запасов спиртиком. Водитель тоже это понял, пробурчал что-то завистливое, и труповозка уехала.
Сторож запер двери изнутри, и стало тихо. Надежда продолжала наблюдать.
Вот показался силуэт сторожа за освещенным окном, потом окна один за другим стали гаснуть, вдруг Надежде почудилось в последнем окне какое-то резкое движение, свет окончательно погас, и Надежда заметила, что уже полностью рассвело.
