Рукопись антиквара

Вот интересно! Он мне хочет вернуть телефон, да еще и кофе предлагает угостить…

Нет уж, я помню, где бывает бесплатный сыр!

Мужчина буквально впихивал телефон мне в руку.

Я отдернула руку и проговорила с деланым удивлением:

– Извините, но вы что-то перепутали. Это не мой телефон! Мне чужого не нужно!

– Как не ваш? – переспросил мужчина с явной обидой в голосе. – Что значит не ваш?

– Не мой – значит не мой! И у меня вообще никто ничего не крал. Особенно телефон.

– Как это не крал? Но я своими глазами видел…

– Извините, вы ошиблись! – твердо сказала я.

– Это вы ошибаетесь! Это ведь ваш телефон! – Он начал понемногу закипать.

– Нет, не мой. – Я, наоборот, держалась, как могла, спокойнее. – Уверяю вас, я свой телефон знаю… в лицо.

Мужчина хотел еще что-то сказать, но вовремя прикусил язык – понял, видимо, что, продолжая настаивать, он только еще больше испортит ситуацию.

Вместо этого он чуть заметно отступил от меня и проговорил примирительно:

– Ну, значит, я действительно ошибся… наверное, это была другая девушка…

– Наверное! – отозвалась я и пошла прочь – ничего, и в грязной куртке дойду, главное, поскорее убраться от этого типа.

Я шла, стараясь не убыстрять темп, хотя хотелось бежать сломя голову, нестись не разбирая дороги.

Я сжала зубы и заставила себя ступать медленно, так же медленно считая про себя: раз, два, три, четыре – два шага, потом снова медленный счет и два шага… главное, не оглядываться и не останавливаться, не втягивать голову в плечи, не размахивать руками и дышать глубоко через нос.

Но паника подступала.

«Это они, это они, это они», – стучало в голове. Они нашли меня и сейчас возьмут. Увезут куда-то и станут пытать. А я ничего не знаю, у меня ничего нет, я понятия не имею, кто взял эти бумаги.

Но даже если я буду орать перед смертью, все равно они не перестанут меня пытать. И я умру в ужасных мучениях. Так не лучше ли сделать это сразу, вот прямо сейчас броситься под проезжающий грузовик. И все будет кончено.

Но тут я вспомнила о Берри.

Если я не вернусь домой, что будет с ним? Бедный пес умрет от голода и жажды, потому что никто не придет. У него никого нет, как и у меня. Никто не знает, что пес у меня, истосковавшись, он начнет лаять и выть, но хозяин, что сдал мне квартиру, уехал далеко на север. Он там работает вахтовым методом, так что его и не найти, если что.

Это мне сказал Октавиан, он и определил меня на эту квартиру.

Так что я просто не имею никакого права покончить жизнь самоубийством, пока не узнаю, что случилось с Максимом, или уж в крайнем случае не пристрою собаку в хорошие руки.

Эта мысль придала мне сил, и я пошла бодрее. Никто меня не остановил, никто не выскочил из подъехавшей машины и не пытался запихнуть меня в багажник.

Дома меня ждал истомившийся Берри. Когда я в изнеможении плюхнулась на диван, не сняв даже куртки, он положил голову мне на колени и затих.

– Дорогой, – я почесала его за ушами, – мы обязательно найдем Максима.

Берри тяжело вздохнул, а я стала думать, чем мне грозит этот инцидент с телефоном.

Ясно, что тот тип в дорогом пальто привязался ко мне не просто так. Кто он – и кто я? Замурзанная девица в дешевых кроссовках и грязноватой куртке, вряд ли кто-то может просто так угостить меня кофе. Значит, ему нужно от меня что-то.

Я подумала немного и сообразила, что вся история с телефоном была задумана для того, чтобы этот тип со мной познакомился. Ну да, все сходится: наняли какого-то мальчишку, чтобы он выхватил у меня телефон, он просто отдал телефон этому типу за небольшую денежку и поехал своей дорогой.

Но зачем такие сложности? Телефон краденый, в нем нет адресной книги, а есть только номер Максима.

– Вот! – Я даже подпрыгнула на месте, отчего Берри недовольно поднял голову и посмотрел на меня укоризненно: хорошо так сидим, что ты дергаешься?

Я отмахнулась, чтобы не сбиться с мысли.

Стало быть, этот тип отслеживал телефон Максима. И как только я ему позвонила, он вышел через номер на меня. Есть такие способы, не зря Октавиан отобрал у меня мой собственный мобильник и запретил пользоваться интернетом.

И что из этого следует? Во-первых, это значит, что Максим жив, думаю, что относительно здоров, но ему грозит опасность, поэтому он прячется и мобильник свой отключил.

Во-вторых, я, конечно, сглупила, что звонила и писала ему сообщения, но это значит, что охотятся за мной не мои враги, а посторонние люди, которые хотят что-то узнать о Максиме. Они или он, тот тип в дорогом пальто и с хорошей стрижкой, думают, что я что-то могу про Максима знать. Но я ничего не знаю, так что правильно сделала, что не призналась насчет телефона.

И, в‐третьих, мне обязательно нужно продолжать поиски Максима, ради Берри.

«Вот это правильно!» – пес посмотрел на меня с глубокой признательностью.

Неужели он умеет читать мысли?

Однако сегодня мне нужно работать, раз получила задание от Октавиана.

И я уселась за компьютер и на улицу выбралась только к вечеру, когда Берри дал понять, что терпение у собаки не безгранично.

Мы зашли в магазин на углу, купили продуктов и прогулялись в парке, не заходя на собачью площадку, так что никого не встретили. Берри если и был недоволен короткой прогулкой, то ничем этого не показал. Говорила уже, что у него замечательный характер.

Спать я легла не поздно, намереваясь хорошо выспаться. Если я мало сплю, то утром голова тяжелая, долго в себя прихожу.

Однако моим благим намерениям не суждено было осуществиться, потому что ночью меня разбудил лай Берри.

С трудом выходя из сна, я поначалу не поняла, что вообще происходит. Берри – пес воспитанный, и в квартире вообще никогда не лаял, разве что по лестнице пройдет кто-нибудь шумный. Ну, работяги мебель таскать начнут или же супруги средних лет с верхнего этажа всегда ругаются, до квартиры дойти не могут.

Сейчас же была глубокая ночь, даже фонарь, который всегда светит в мое окно, не горел. Я поднялась с кровати, убедилась, что на часах без пяти три, и поплелась по квартире искать собаку.

Берри нашелся не у двери, а на кухне. Он самозабвенно лаял на стену, граничащую с квартирой Максима.

– Тихо! – Я сжала ему пасть и прислушалась.

Из соседней квартиры доносились какие-то стуки и движения. Опять, что ли, Рогнеда заявилась? Чего ей надо среди ночи?

Берри вырвался и снова залаял злобно. Я постучала в стенку кухни.

– Эй, что у вас там случилось?

Никто мне не ответил, а Берри рванул в прихожую и буквально захлебнулся лаем, бросаясь на дверь. Я с трудом его оттащила и заглянула в глазок.

Ну, сами знаете, что можно увидеть в такой глазок, однако мне удалось разглядеть спину убегающего человека, а потом еще одного. Двое злоумышленников с шумом скатились по лестнице (не помню, говорила я или нет, что лифта в доме нету), и я услышала, как внизу хлопнула дверь подъезда.

Я тут же метнулась к окну кухни, которое выходит на ту же сторону, что и подъезд, и еще успела увидеть, как две фигуры улепетывают через двор.

В темноте было не разобрать, кто там, но один человек был обычного роста, а другой – очень маленький. Ребенок? Понятия не имею.

Тут на площадке послышался шум и недовольные голоса, в мою дверь кто-то позвонил. Я схватила Берри за ошейник и открыла дверь.

Ого, пять месяцев тут живу и столько соседей сразу никогда не видела! На площадке тут всего две квартиры, так что была старуха, что живет внизу, под Максимом, пара соседей сверху – те, что все время ругаются, и еще девица, что живет подо мной. Такая блондинка, злоупотребляющая макияжем, даже ночью при параде. Может, она ночью работает? И халат ярко-розовый до пола.

Пару раз мы с ней столкнулись на лестнице, она окинула меня взглядом, и все отразилось у нее на лице: эта замарашка и неудачница ей не ровня. Процедила что-то в ответ на мое приветствие, плечом дернула и пошла.

Что ж, я только порадовалась, Октавиан не велел мне с соседями знаться. Мужик сверху был босиком и в просторных трусах, его жена успела все же натянуть на себя длинную футболку. Одна старуха, что живет под Максимом, была в спортивном костюме, и голова платком повязана.

– Что у вас тут происходит? – с ходу накинулся на меня мужик. – Что твоя шавка гавкает среди ночи? Мне, между прочим, выспаться надо, мне на работу рано!

– А я при чем? – Я пожала плечами. – Не больше вашего знаю!

Тут я заметила, что дверь в квартиру Максима открыта, и видно, что замок не ключом открывали, а взломали.

– Николай! – вступила старуха. – Ты бы оделся, что ли, а то простудишься. И на собаку нечего ругаться, он грабителей спугнул своим лаем.

– Грабителей! – хмыкнул мужик и переступил ногами – видно, и правда ему было неудобно на холодном полу, а не уходил он из чистого упрямства. – Да что у этой выжиги брать-то? У нее своего там вообще ничего нету, все жильца ее.

– Максим сам где? – обратилась ко мне старуха. – Что-то я давно его не видела.

– В командировке, – ответила я, чтобы ничего не объяснять, – а Рогнеда ему от квартиры отказала, потому что он не заплатил.

– Она может, – с чувством сказал сосед, и я поняла, что Рогнеда Ивановна многим успела опротиветь.

Тут на лестнице раздалось громкое топанье и пыхтенье, и появилась Рогнеда собственной персоной. Оказывается, она жила рядом, и старуха ей сразу же позвонила.

Рогнеда ураганом ворвалась в квартиру, оттуда послышались ее горестные причитания. Мы переглянулись, вот ни в одних глазах я не увидела ни капли сочувствия. Да, Рогнеда Ивановна умеет вызвать к себе сильные чувства!

Тут мои мысли приняли совсем другое направление. Ведь Рогнеда сейчас вызовет полицию. И мы все пойдем в свидетели. А это значит, что придется предъявить паспорт. А вот это крайне нежелательно.

Впрочем, что я говорю, это просто невозможно! Ни под каким видом нельзя показывать этот паспорт компетентным органам, так сказал Октавиан. Потому что паспорт этот годится только для того, чтобы показать его хозяину квартиры. Или, к примеру, на почте предъявить, когда письмо до востребования получить нужно. Но я никаких писем не получаю, говорила уже. А в полиции этот паспорт ни в коем случае нельзя показывать, там проверить могут.

Мне стало страшно.

– Ну, Рогнеда, полицию будешь вызывать? – спросил сосед, когда Рогнеда вышла.

– А тебе какое дело? – привычно огрызнулась та в ответ.

– А такое, что нам тут не нужно, чтобы менты по квартирам шлялись и расспрашивали! – гаркнул он.

Все согласно молчали.

– Да ей и самой это не нужно! – усмехнулась старуха. – Небось квартиру-то сдаешь неофициально, налогов не платишь?

Рогнеда хлопнула дверью и ушла в квартиру.

– Жадность фраера сгубила! – сказал сосед и пошел наверх. Жена его в кои-то веки не стала возражать.

– Слушай, у тебя покурить нету? – спросила девица, кутаясь в свой розовый халат.

– Не курю! – отрезала я и потянула Берри в квартиру.

Не хватало еще нам с ней курить, пить кофе и сплетничать. Что сказал бы по этому поводу Октавиан?

Проснулись мы с Берри поздно, и, лежа в кровати, я решила, что обязательно продолжу поиски Максима. Точно он прячется, его тоже ищут. Или не его, а то, что у него есть. Деньги? Он украл у этого типа в дорогом пальто много денег?

Ни в жизнь не поверю. Но, с другой стороны, про меня вот ведь поверили все, что я – воровка. Все, кроме Октавиана, только он мне помог. Хотя я от него помощи и не ждала. Раньше мы с ним и двух слов не сказали, он вообще с коллективом не очень общался, сидел себе в уголке, уставившись в компьютер.

Стоп! Никаких воспоминаний! Так Октавиан велел: не думать ни о чем, не перебирать в уме всю череду событий, не жалеть себя, заниматься только насущными проблемами. И ждать. И быть осторожной, то есть не вступать в разговоры с незнакомыми людьми, не пользоваться интернетом и далее по списку.

Он, конечно, прав, и сегодня я как раз займусь самой насущной проблемой, то есть поисками Максима. Потому что не хочу, чтобы Берри осиротел.

Итак, что я знаю наверняка? Знаю, что раньше, когда Максим уезжал, он сдавал собаку на передержку в собачью гостиницу, которая называется «У Тристана». Но как ее найти, как узнать адрес? Потому что обязательно нужно там побывать, чтобы выяснить все на месте.

– Ты, конечно, не знаешь адреса, – сказала я Берри за неимением другого собеседника.

«Знаю, но не скажу!» – выразил он взглядом.

Когда мы собрались уже на прогулку, открылась дверь квартиры напротив, и оттуда вышла очень недовольная Рогнеда Ивановна. Увидев меня, она сама поздоровалась и принялась с ходу жаловаться, что залезли, всю квартиру изгадили и все вещи перетрясли и разбросали, посуду побили и даже крупы на кухне рассыпали. И теперь квартиру нескоро в приличный вид приведешь, да еще замок менять надо.

Я сделала сочувственное лицо и потянула Берри вниз по лестнице, но пес, который сегодня почему-то вовсе не боялся Рогнеды, вырвался и бросился в квартиру.

– Ты куда?! – заорали мы хором, кидаясь за ним.

В квартире и правда творился форменный кавардак. Чемодан Максима распотрошили, одежду побросали на пол. Дверцы шкафа были раскрыты, но поскольку Рогнеда уже вынула оттуда все, что можно, то одну дверцу просто сломали из чистого хулиганства. Диван почему-то был раскрыт, Рогнеда сказала, что пружина сломалась. В общем, о том, чтобы сдать такую квартиру новым жильцам, нечего было и думать. Наверно, поэтому Рогнеда так расстраивалась.

Берри обежал всю квартиру и вцепился в плотно набитый мешок для мусора. Мешок порвался, там было много пыли, крупы, осколки чашек, а также бумажный хлам. И среди него я увидела яркий глянцевый проспект, на котором было много фотографий собак.

Рогнеда благим матом заорала на Берри, так что я предложила вынести мусор, схватила пакет и свистнула собаке специальным условным свистом.

Через три минуты мы были у помойки, быстренько перебрали пакет, но не нашли там ничего интересного, кроме того самого проспекта. На котором было написано «У Тристана».

Далее шли фотографии очень довольных, ухоженных собак самых разных пород, а под ними был адрес: Улица Большая Озерная, дом 15. И время работы: с раннего утра до вечера, без выходных. И даже карта была, как проехать, если человек без машины: до станции метро, а там на трамвае до кольца.

Так вот вопрос: пустят ли Берри в метро? Вряд ли. А если наземным транспортом, то получится долго… Специальное собачье такси я вызвать не могу – телефона нету.

– Чего это вы тут делаете? – спросил сосед с верхнего этажа, подходя к помойке с мешком мусора.

– Трамвая ждем, – огрызнулась было я, но сообразила, что так и есть, придется через весь город на трамвае тащиться.

Сосед не обиделся, он погладил Берри.

– Хороший пес, – вздохнул он. – Я собак люблю, хотел свою завести, да моя не позволяет.

– Может, у нее аллергия на шерсть?

– Нет у нее никакой аллергии, у нее характер. Или я, говорит, или собака. Вот так… Ладно, куда вас отвезти?

Я не стала отказываться и назвала нужную станцию метро, сказала, что там ветеринарная клиника.

Мы погрузились в его машину и поехали. Сосед включил музыку, и Берри очень забавно подвывал песням, так что в конце концов сосед сказал, что в следующий раз, когда жена скажет, что либо она, либо собака, он, пожалуй, выберет собаку.

В трамвай нас посадили даже без намордника. И вот, когда до кольца осталось еще три остановки, этот паршивец вырвался и выскочил на улицу. Я едва успела за ним.

– Берри, что ты себе позволяешь? – накинулась я на него. – Еще три остановки!

Он дал себя поймать и припустил по узкой дорожке между домами. Дорожка шла вниз, и вскоре перед нами открылось озеро. Озеро было большое, оно сверкало под лучами солнца, песчаный пляж виднелся на той стороне, а с нашей стороны рос тростник, плавали утки, и даже цапля виднелась чуть дальше. Вроде осень, а им хоть бы что!

Берри бодро бежал вдоль берега, я едва за ним поспевала, мы дошли до деревянных мостков, проскочили их быстро, потом свернули уж и вовсе на узкую тропинку, довольно сыроватую, которая уперлась в забор. Берри побежал вдоль забора и привел меня к калитке, которая, естественно, была заперта.

– Ну вот, и что теперь прикажешь делать? – рассердилась я. – Куда ты меня завел?

Берри громко гавкнул, потом еще раз, и калитка вдруг спросила человеческим голосом:

– Вы по какому вопросу?

– Да мы… – растерялась я и увидела наверху камеру.

– Берри, привет! – сказала калитка и открылась.

Нас встретило такое…

Огромный пес темно-песочного цвета, размером больше теленка стоял перед калиткой и смотрел на нас молча и без особого интереса. Зрелище было не для слабонервных, так что я попятилась назад. Но проклятая калитка уже закрылась.

Чудовище переступило лапами, и я поняла, что сейчас оно меня загрызет. Быстро и молча.

Однако Берри не выказал страха, он двинулся к чудовищу.

– Берри, стой! – закричала я. – Не надо!

Но они уже сошлись, и я закрыла глаза. Что я скажу Максиму?

Но ничего не случилось, потому что, когда я открыла глаза, то увидела, что Берри буквально пляшет вокруг этого монстра, виляя хвостом, а тот стоит спокойно и даже улыбается. Это все выглядело как встреча старых друзей. И мало этого, так послышался топот, и прибежало второе такое же чудовище, чуть меньше первого, и набросилось на Берри едва ли не с поцелуями.

И когда я вообще перестала что-либо понимать, появился наконец невысокий мужчина в накинутой на плечи куртке и галошах на босу ногу. Он дожевывал что-то на ходу и едва не потерял галошу.

– Здравствуйте! – сказал он, запыхавшись. – Что же вы не с главного входа? А, Берри, привет, ну, тебе можно!

– Здравствуйте! – Я пришла в себя. – Это вы – Тристан?

– Нет, это вот он. – Он показал на чудовище.

– Он? А это, значит, Изольда? – Я показала на чудовище поменьше.

– Точно, вы угадали! Вы Берри привезли на передержку? А где Максим?

Я замешкалась с ответом, и он пригласил меня в дом.

Пока мы шли, я рассмотрела все. Участок был очень большой, с одной стороны – главное здание, с другой – домики для собак. Была еще площадка для игр, там резвилось несколько больших собак и отдельно отгорожено место для собачек поменьше.

Что ж, место вполне соответствует рекламному буклету.

– Вот наша контора! – Мужчина привел меня к большому зданию, там в торце была дверь.

Комната была небольшая, но теплая, были там письменный стол, довольно обшарпанный, стеллаж с папками, компьютер и кофеварка. Да в углу еще притулился маленький холодильник.

– Кофе хотите? У меня как раз готов! – Мужчина ловко разлил кофе по чашкам.

Чашки были новые, на каждой – портрет собаки, причем все разные, у меня, например, был ротвейлер, а у хозяина – овчарка.

– Это подарок от одного клиента, у него маламут, – улыбнулся мужчина.

Улыбка у него была хорошая, искренняя. Я осознала, что мужчина мне нравится. Хороший человек, собак любит.

И хоть Октавиан строго предупреждал меня, чтобы я не доверяла вообще никому, даже самым близким людям, я решила, что не стоит хитрить с хозяином собачьей гостиницы.

Кстати, насчет близких людей.

Помню, когда Октавиан такое сказал, я удивилась. Он-то знает, что у меня никого нет. Мама умерла давно, отец тоже умер. Позже, но умер. Его жена, моя мачеха, ее дочка… черт с ними со всеми, не хочу о них вспоминать. Больше родственников у меня не было. А потом… ладно, сейчас не время.

Октавиан прав: никаких воспоминаний и жалоб. Та жизнь кончена, теперь нужно выживать в этой, другой.

Кофе был крепкий и заварен отлично. Я посмотрела в окно, где Берри резвился с Изольдой, а Тристан наблюдал за ними с выражением старой нянюшки – мол, играйте, деточки, веселитесь…

– Так какие у вас проблемы? – Мужчина смотрел на меня проницательно.

И я рассказала ему все как есть.

Что Максим пропал, и я понятия не имею, что с ним, что квартиру его хозяйка будет сдавать, и что Берри пока живет у меня, но я не могу взять его насовсем. И что телефон Максима не отвечает, и у меня такое чувство, что с ним не все в порядке.

Не рассказала только про того типа в дорогом пальто и в старомодных очках и про то, что в квартиру Максима ночью залезли.

– Понимаете, обязательно нужно его найти, а я даже фамилии его не знаю! – покаялась я.

– Ну, с этим я вам помогу. – Он посмотрел в компьютер и показал мне на экран: – Видите, Краснов Максим Дмитриевич… Собака породы ретривер, кличка Камамбер…

– Как? – вскинулась я. – Как вы сказали?

– Камамбер, а вы не знали? Официально он так в паспорте прописан, а Берри – это так, для своих…

– Ну надо же, вот почему он так сыр любит!

– Ну да, а дальше только даты, когда Максим Берри привозил, оплата…

– Ого! – Я не удержалась, увидев сумму.

– Да, у нас дорого, но собакам тут хорошо. Ну что я могу сказать? – Он подумал немного. – Пожалуй, я мало о нем знаю. Приятный такой человек, собаку свою очень любит…

– Это я и сама, конечно, знаю. Но, может быть, он приезжал с кем-нибудь сюда?

– Приезжал всегда на разных машинах, в прокате брал. Привозил Берри на несколько дней, платил всегда только наличными… а вот, вспомнил! – Он быстро набрал что-то на компьютере и повернул его ко мне: – Он оплатил неделю содержания другой собаки… ага, порода джек-рассел, кличка Симона… Помню я эту историю. Максим ее привез, сказал, что хозяйка ее попала в больницу, собаку не с кем оставить, вот и привез ее к нам. А через неделю она, эта Берта Альбертовна, сама звонит, я, говорит, уже дома, как бы Симочку назад получить. Ну, я сам и отвез ей Симу. Славная такая старушка оказалась, в библиотеке тамошней она работала. О Максиме очень хорошо отзывалась.

Он записал мне адрес библиотеки, и я решила ехать туда прямо сейчас, хозяин собачьей гостиницы сказал, что если через город ехать, то получится долго, а если в объезд, то туда ходит маршрутка, туда с собакой пустят запросто.

К остановке маршрутки Берри привел меня сам. Маршрутка подъехала быстро.

Мы с Берри перешли шоссе и неторопливо пошли по тихой, безлюдной улице.

На другой стороне шоссе жил своей шумной и суетной повседневной жизнью огромный город, а здесь, среди полуоблетевших деревьев, дремали в ожидании зимы старые дачи и новые загородные дома.

Берри оживился. Он то и дело забегал вперед, натягивая поводок, принюхивался к каждому столбу и тихонько повизгивал, радуясь неожиданной прогулке.

Сверившись со своей запиской, я свернула на перекрестке на Тифлисскую улицу и стала внимательно читать номера домов.

Так я дошла до дома номер десять – это была обшитая зеленой вагонкой старая дача с застекленной ромбами разноцветных стекол верандой.

Следующий дом, по обычной логике, был номер двенадцать, то есть та самая библиотека, которую я искала.

Но вместо деревянного дома передо мной был огороженный временным дощатым забором пустырь, посреди которого стоял экскаватор с угрожающе поднятым вверх ковшом, похожий на какого-то доисторического монстра.

Перед экскаватором виднелась груда ломаных досок и прочего строительного мусора.

– А ты чего это здесь ищешь? – раздался рядом со мной подозрительный голос.

– Библиотеку… – машинально ответила я и оглянулась.

Рядом со мной стояла дородная женщина в лиловом стеганом пальто, с хозяйственной сумкой на колесиках.

– Библиотеку?! – повторила за мной эта женщина. – Хватилась!

Тут к нам подбежал Берри и первым делом сунул любопытный нос в чужую сумку.

– Берри, как ты себя ведешь? – пристыдила я пса.

Он смутился и отошел.

– Хорошая у тебя собака! – одобрила женщина с сумкой. – Послушная! А если ты про библиотеку, так библиотеки больше нет, вон, видишь, от нее одни эти… развалины остались, теперь тут дом строить будут для какого-то олигарха.

– Надо же, как обидно! – вздохнула я. – Выходит, зря мы с ним сюда ехали…

– Выходит, зря! – согласилась женщина не без злорадства. – А что, книжку хотела взять? Так это сейчас можно в этом… интернате… то есть в интернете что угодно найти.

– Вообще-то я женщину ищу, которая здесь работала.

– Это какую же женщину?

– Берту Альбертовну. У нее еще собачка такая маленькая…

– Ах, так ты Альбертовну ищешь! Так бы сразу и сказала. Альбертовна, она тут неподалеку живет. Вторая улица налево, мимо магазина пройдешь, там и будет ее дом. Который с петухом.

– А какой же у нее адрес?

– А зачем тебе адрес? Я же говорю, мимо магазина пройдешь, и будет дом с петухом…

– С каким петухом?

– Да уж увидишь. Тут ты не ошибешься. А мне вообще-то некогда, у меня суп, кажется, выкипает… – И женщина скрылась за калиткой соседнего дома.

Я пожала плечами и пошла в указанном направлении.