скачать книгу бесплатно
– Я – Лейба, кладбищенский сторож. Присматриваю здесь за порядком. А кто вы и что делаете здесь ночью?
– Я – Зигмунд Шломо Фрейд, сын Якоба Фрейда, торговца тканями. А на это кладбище я пришел, чтобы найти могилу своего предка.
– Ох, сударь, найти здесь чью-то могилу очень трудно! Уж на что я долго здесь работаю, и то не смогу вам помочь! Сами посудите, здесь похоронено не меньше ста тысяч человек!
– Спасибо, я уже нашел его могилу. Мне помог рабби…
– Рабби? Какой рабби? Достопочтенный рабби Пинкус из Староновой синагоги вторую неделю болеет и не выходит из дому, а никакого другого здесь нет…
– Но как же? Здесь был почтенный рабби со своим слугой, он даже назвал свое имя – Иегуда Лев бен Бецалель…
– Что такое вы говорите, сударь! – испуганно пролепетал сторож. – Рабби Иегуда Лев бен Бецалель жил триста лет назад! Это он сделал себе глиняного слугу, голема, и вложил в него жизнь, положив в рот записку с именем Божьим…
– Ох ты… – выдохнул Зигмунд. – Выходит, все это мне приснилось…
– Выходит, так, сударь, выходит, так! Вот же и надгробье его… оно совсем рядом! – Сторож показал на покосившееся надгробье с высеченным на нем львом. – А теперь позвольте мне проводить вас прочь с этого кладбища, приличному молодому господину вроде вас нечего делать здесь ночью!
При этом сторож так выразительно взглянул на Зигмунда, что рука того сама полезла в кошелек и протянула старику несколько пфеннигов, которые тут же исчезли у того в кармане.
Сторож и правда проводил Зигмунда до кладбищенской калитки.
Зигмунд пошел прочь, думая о том, какие странные бывают сны.
Вдруг он ощутил какое-то биение у себя в кармане, словно там было какое-то живое существо, положим, птенец.
Он остановился, запустил руку в карман и удивленно уставился на красивые карманные часы. Нюрнбергская луковица. Те самые часы, которые подарил ему во сне раввин…
Элла оторвалась от экрана и зажмурилась, чтобы дать отдых глазам. Потом потянулась и осознала, что хочет пить. Ну да, съела что-то с острым соусом в кафе. Она лениво встала и побрела на кухню.
Холодильник был пуст, там сиротливо жалась к стене полупустая банка кетчупа и скучали два яйца. Ну да, Элла не любит готовить, да и зачем стараться для себя одной? Время только тратить. Она вздохнула и набрала воды в чайник.
В буфете нашлась пара слипшихся карамелек. Вот интересно, как они туда попали? Причем лежат уже, судя по внешнему виду, долго…
Она сунула чайный пакетик в чашку с кипятком и с сомнением посмотрела на конфеты. Нет, все же есть такое нельзя, к ним даже фантики прилипли. Все же нужно изредка заходить в магазин. Или на дом продукты заказывать.
Пошарив в буфете, в ответ на свои благие намерения, Элла отыскала там пачку кускового темного сахара, положила три куска на блюдце и отнесла все в комнату. Не стоит надолго отрываться от доктора Фрейда. Хотя неизвестный автор, надо сказать, пишет весьма грамотно, там и редактировать нечего.
Только Катерине про это Элла не скажет.
Она села, держа в руках чашку, кресло опустилось под ее тяжестью, рука дрогнула, и чай пролился, к счастью, не на клавиатуру, поскольку Элла резко махнула рукой в сторону. Так, хорошо, что чай немного остыл. Но проклятое блюдце упало на пол и разбилось. Куски сахара раскатились по комнате.
Черт, черт, черт! Да что у нее сегодня все из рук падает?!
Элла отпила несладкого чая и немного успокоилась, после чего подобрала крупные осколки блюдца и замела в совок сахар и мелкие осколки. Сахара явно не хватало, она принесла три куска, а перед ней было всего два. Нехорошо оставлять его на полу, придут муравьи или мыши. Внизу объявление висит от фирмы, уничтожающей насекомых, крыс и мышей. Значит, они в доме есть?
Элла поежилась, не хотелось бы встретить посторонних в собственном кухонном шкафу. Она внимательно оглядела комнату. Ничего, даже пыли немного. Значит, под диваном.
Комната была небольшая, одну стену занимал диван, напротив – стол с компьютером, был еще шкаф, в котором Элла хранила и одежду, и книги. Как уже говорилось, одежды у нее было немного.
Рука под диван пролезла с трудом, Элла пошарила немного. Вот там было полно пыли. Надо же, вроде бы она убирала… не помнит точно, когда, но недавно.
Ага, вот он!
Элла нашарила кубик сахара, но ухватить его было невозможно. Она изогнула руку, но проклятый кусочек укатился еще дальше. И вот, когда она осознала, что придется все же диван отодвигать, после чего поднимется туча пыли, и вместо того, чтобы работать, она целый вечер угробит на уборку, ей пришла в голову здравая мысль посветить.
Через минуту она улеглась на живот и направила под диван луч фонарика от мобильного телефона. Сахар оказался совсем не в той стороне, где она искала. А рядом с ним что-то блестело.
Элла распласталась на полу и вытянула руку как можно дальше. Вот он, отвратительно липкий кусок, а дальше…
Ой! Что-то больно царапнуло ее за палец, однако она ухватила это что-то и вытащила руку.
На пальце была кровь, здорово ее царапнула эта штука. Элла разжала кулак и уставилась на свою руку в полном изумлении. На ладони у нее в пыли и липких крошках лежала золотая серьга. В форме ракушки с крошечной жемчужиной внутри.
Что за черт, как она туда попала? Элла выдвинула ящик стола и увидела вторую точно такую же сережку. Такая же ракушка с жемчужинкой.
Этого не может быть! Как они сюда попали? Она никогда не носила сережек, у нее и уши не проколоты даже! Что вообще происходит?
И в этот момент раздался телефонный звонок. Звонил не мобильник, а стационарный старый пластмассовый аппарат, что стоял на кухне, в прихожей для него просто не было места.
Элла вслушивалась в звонки, не в силах подняться с пола. Телефон все звонил и звонил, тогда она встала и потащилась на кухню.
– Алло! Кто это?
В ответ она услышала странное слово.
Она, как обычно, проснулась раньше будильника. И ощутила, что кровать рядом с ней пуста. Стало быть, муж уже встал. Ну да, вот слышны его шаги в прихожей, он варит для нее кофе. И принесет его ей сюда. И нужно будет улыбаться ему и благодарить.
Она терпеть не может пить кофе рано утром. Тем более даже не умывшись и не вычистив зубы. И вообще, при виде мужа с подносиком, ей вспоминается старый анекдот:
– Вам кофе в постель?
– Нет, лучше в чашку!
Ну вот, дождалась. Дверь открылась, и она едва успела отвернуться и прикрыть глаза.
– Малыш, пора вставать! – услышала она его бодрый голос. – Я кофе сварил!
Этими словами он приветствовал ее каждое утро, хоть бы для интереса что-то другое сказал. Она наблюдала из-под полуопущенных ресниц, как он поставил поднос с чашкой кофе на тумбочку возле кровати с ее стороны. На подносе еще был крошечный молочник и искусственная ромашка в маленькой вазочке.
Ну да, это он в каком-то фильме подсмотрел небось, только там цветок был живой, а такие обычно на кладбище приносят.
Очень осторожно она приоткрыла глаза и растянула губы в вымученной улыбке, поймав его взгляд.
– Как ты? – радостно спросил он. – Хорошо почивала?
«А тебе-то что, – захотелось ответить, – какое тебе вообще дело до моего сна?»
Разумеется, она ничего не сказала, потому что не хотела его обижать. Ведь это ее муж, он ее любит, заботится о ней и очень хорошо к ней относится.
– Вот, возьми! – Он налил в чашку сливок из молочника. Она всегда пила кофе со сливками, но без сахара, и никаких заменителей, вообще сладкое терпеть не могла.
Совсем близко она увидела его лицо. Вот странно, вроде бы он симпатичный мужчина – среднего роста, но широкоплечий и сильный, спортивный, подтянутый, светлые волосы аккуратно подстрижены, черты лица чуть грубоваты, но не в этом же дело! Это ее муж, они прожили с ним три с половиной года, и до этого были еще знакомы почти год, и выходила она за него замуж уж точно по любви, а не по расчету, потому что никакого расчета не было выходить за рядового сотрудника мелкой охранной фирмы, но, господи, как же ее от него воротит!
Ее трясет от его прикосновений, от его преувеличенной заботы, от его приторно-ласкового голоса, от этого слова «почивала», откуда он его только вытащил!
– Пей, малыш, кофе остынет. – Он поднес чашку к ее лицу, так что невольно пришлось откинуться на подушку.
– Спасибо… – Она постаралась сказать это нежно и взяла из его рук чашку.
Кофе был невкусный. Возможно оттого, что перед глазами маячили короткие пальцы, поросшие рыжеватыми волосками, и ногти, плохо подстриженные. И запах, она все время чувствовала, что от него идет какой-то неприятный запах. Это было неправильно, она знала, что он аккуратен, душ принимает два раза в день, и белье всегда свежее, и выбрит он чисто…
Она все это знала, но ничего не могла с собой поделать. Он раздражал ее всем. Ей противно было слышать его голос, противно видеть его лицо, а уж когда он смеялся, ей хотелось стукнуть его чем-нибудь или на крайний случай заткнуть уши.
Она пила кофе молча, ожидая, когда ему надоест стоять у нее над душой и он уйдет.
– Пей, малыш, кофе придаст тебе бодрости и сил, – приговаривал он, как всегда, других слов у него не было, как будто заучил несколько предложений на все случаи жизни и пользуется ими, не придумывая ничего своего.
Он никогда не называл ее по имени, а только малыш. Ни заинька, ни котинька, ни лапушка, а только малыш. Не то чтобы ей хотелось быть лапушкой, но какой еще малыш? Да она вообще выше его ростом, если на каблуках!
«Если еще раз назовет малышом, выплесну остатки кофе ему в физиономию!» – подумала она и тут же испугалась своих мыслей. Да что с ней происходит? Нужно немедленно взять себя в руки.
– Спасибо тебе. – Она протянула ему чашку и спустила ноги с кровати. Он наконец ушел на кухню, а она проскользнула в ванную и закрыла дверь на задвижку.
Здесь можно было расслабиться и не следить за своим лицом, не следить за собой. В зеркале отражалось мрачное лицо с твердо сжатыми губами. Так и морщины появятся…
Впрочем, ей сейчас не о морщинах надо думать. Нужно привести себя в порядок и ехать на работу. Это важно.
Он все-таки постучал в дверь.
– Малыш, ты скоро? Время уже…
– Иду! – Она поплотнее запахнула халат и вышла уже с полным макияжем, и волосы стянула в гладкий узел на затылке.
На кухне пахло жареным, отчего ей стало нехорошо.
– Остыло все! – сказал муж. – Или опять не будешь есть?
Она отмахнулась от него и достала из холодильника йогурт.
Он перевалил ее порцию на свою тарелку и принялся есть, жадно, торопливо запихивать в себя яичницу с прожаренным жирным беконом да еще огромный кусок хлеба, густо намазанный маслом, и колбасы туда положил!
Она так и съела свой йогурт, стоя у холодильника, чтобы не сидеть за столом и не видеть этого безобразия.
Муж сыто рыгнул, налил себе кофе и положил туда три ложки сахара. Она не видела, но точно знала, что три. А пока он шарил в буфете в поисках печенья, она ловко проскользнула мимо, чтобы он не вздумал чмокнуть ее в щеку жирными губами.
В спальне она открыла шкаф и задумалась на минуту, что надеть. Разумеется, только костюм, сотрудникам банка обязателен деловой стиль. Костюмов у нее было предостаточно, но вот брючный или с короткой юбкой? Пожалуй, сегодня брючный, вот этот, к нему можно лоферы, а то вроде бы дождь на улице…
Пока она одевалась, муж прибрал на кухне и уже ожидал ее в прихожей.
– Пора в путь-дорогу! – пропел, как всегда. И как всегда сфальшивил.
Господи, откуда он выкопал эту жуткую песню? Ведь не старый же человек!
Застегивая пальто, она почувствовала, что очень болит палец на левой руке. Там была заметная припухлость и краснота, царапина если и есть, так уже затянулась.
– Когда это я? – проговорила машинально.
– Дай посмотреть! – Он крепко сжал ее руку. – Ну да, царапина воспалилась, наверно, грязь попала.
– Да где это я поцарапалась? Не помню…
– А это, наверное, когда мы к Вадиму на шашлыки ездили в воскресенье!
– Кто такой Вадим?
– Ну, толстый такой, белобрысый, мы с ним раньше борьбой занимались. У него дом в Макеевке на берегу озера, ну, там, наверно, ты занозу посадила.
У нее в голове мелькнули смутные, туманные картины – озеро с темной непрозрачной водой, заросшее камышом, костер… какие-то люди возле него смеются и пьют пиво. Никакого толстого Вадима она не помнила, да и какая разница?
– Нужно обработать, а то хуже будет… – сказал муж. – Ранка уже начинает воспаляться.
– Да ладно тебе! – Она вырвала свою руку. – Опаздываем уже! Не хватало еще, чтобы начальник заметил и на вид поставил! И так уже сокращение в банке идет! Вот уволят меня…
– Этого не надо, – серьезно ответил муж и пошел вперед, чтобы подогнать машину к подъезду.
На улице шел дождь, и ей не понадобилось раскрывать зонтик.
В машине муж включил музыку, и она была рада этому, поскольку не нужно было разговаривать. Он смотрел на дорогу, водитель он умелый и ответственный, этого у него не отнимешь. Доехали быстро, муж ловко объезжал пробки.
– Пока! – сказала она и погладила его по плечу.
– После работы заеду! – кивнул он.
– А у тебя когда смена-то? – вдруг спросила она и успела заметить, как он нахмурился.
– Просил же, – прошипел он, – не спрашивай никогда про мою работу. Ну не могу я ничего рассказывать, подписку давал! Мы это с тобой уже обсуждали.
Ах да, он говорил что-то по поводу секретности. Но какие суперсекретные дела могут быть у небольшой охранной фирмы? Если бы он в серьезной государственной структуре работал, тогда еще может быть, да и то…
– Да ладно, я в субботу же работал! – сказал муж и примирительно улыбнулся.
Она совершенно не помнила, что было в субботу. Если он работал, то чем она-то занималась?
Да какая разница, в конце концов! Вечером он встретит ее на машине, и не нужно будет тащиться под дождем.
Охранник на входе в банк кивнул скупо, она ответила тем же. И быстро прошла в свой кабинет, стараясь не встречаться ни с кем глазами. Она работала в этом банке больше полугода, но за это время ни с кем особенно не сблизилась.
Включила компьютер, проверила, не было ли проникновения, узнала сегодняшние пароли, ввела. Дальше началась обычная рутина: проверка счетов клиентов, обработка платежных документов.
