Абиссинское заклинание

Мы оказались на улице.

Было холодно, медленно падал красивый театральный снег.

– А как же мое пальто… – спохватилась я.

– Не волнуйся, его привезут. А сейчас до машины так добежишь, не успеешь простудиться.

И правда, черная машина была припаркована совсем недалеко, и мы скоро сидели в ней и ехали сквозь медленно падающий снег.

Через полчаса мы остановились перед сверкающей витриной, над которой горела надпись: «Салон красоты РОЗА АЗОРА».

– Нам сюда! – объявила Кристина, вылезая из машины.

Я уже ничему не удивлялась.

Мы подошли к двери салона, вошли внутрь.

Салон был очень приличный, стильно оформленный, в футуристических серебристо-белых тонах. В креслах сидели две или три клиентки, над которыми колдовали мастера в фирменной серебристо-белой униформе.

На стене, почти под самым потолком, был закреплен экран, по которому непрерывно бежала строка: «А РОЗА УПАЛА НА ЛАПУ АЗОРА».

К нам подошла администратор, ухоженная, элегантная женщина лет сорока.

– Девочки, у нас только по записи. Вы записаны?

– Мы на биоревитализацию! – без запинки выпалила Кристина.

На лице женщины проступил уважительный испуг, она подвела нас к двери в глубине салона и сказала:

– Вам сюда.

Мы открыли дверь, прошли по очередному коридору и оказались в небольшой, скромно обставленной комнате.

Здесь был длинный стол, несколько стульев и кресел, еще один столик с компьютером. На стене был закреплен большой экран. В углу был открытый стенной шкаф, в котором я заметила свое пальто.

Кристина не обманула – его привезли, причем быстрее, чем меня.

– Садись. – Кристина показала на одно из кресел. – Кофе хочешь?

Я благодарно кивнула.

Кристина нашла кофеварку, и через минуту мы пили вполне приличный «американо».

– А когда…

– Подожди минутку. – Она не дала мне договорить, с полуслова поняв вопрос. – Он все же очень занятой человек.

Прошло еще две или три минуты, открылась дверь, которую я раньше не заметила, и в комнату вошел Войтенко в сопровождении своего ручного неандертальца Юры, который смотрел на меня как разбуженный не вовремя пещерный медведь.

Увидев меня, Войтенко кивнул, сел за стол, положив перед собой большие тяжелые руки. Кристина лаконичным жестом предложила ему кофе, он также жестом отказался, перевел на меня мрачный взгляд и проговорил:

– Ну, рассказывай…

И я начала рассказывать – с того момента, когда вышла из ресторана, чтобы сесть в такси, и дальше – как меня завезли в промзону, как я попала в странное помещение под вывеской «AREPO», как меня загримировали, как я записала видеообращение…

В этом месте Войтенко заметно помрачнел и попросил меня еще раз повторить текст сообщения. Потом велел продолжать.

И я честно рассказала про то, как сбежала из «промзоны», как обрадовалась встречной машине и как очнулась только в квартире этой ведьмы Ильиничны. Хотела рассказывать дальше про голодную собаку Фриду, про то, как удалось мне сбежать и оттуда, про то, как меня преследовал убийца с кукольным лицом, но замолчала, потому что поняла, что Войтенко меня не слушает.

Он молчал, прикрыв глаза ладонью.

Так прошло минут пять, после этого он взглянул на Кристину и проговорил:

– Понимаешь, что это значит?

– Понимаю, – кивнула девушка. – Но здесь возможны два варианта… может быть, все не так плохо…

– Не будем гадать на кофейной гуще! – оборвал ее Войтенко и повернулся ко мне:

– Ты совсем не помнишь, куда тебя привез таксист? Что это за промзона? В какой части города?

– Нет, не помню… пока ехали, я думала о своем, не смотрела по сторонам. К тому же была метель, так что все равно ничего не было видно. Да я еще немного выпила в ресторане. А потом, когда я сбежала из того дома и села в пикап «Доставка пиццы», я почти сразу заснула, так что тоже не видела дорогу.

– Может, хоть какие-то ориентиры помнишь?

– Нет, ничего… обычные заводские корпуса. Серые, мрачные бетонные коробки. Никаких запоминающихся примет. Вот дом на Обводном канале, где обитает та ведьма Ильинична, я хорошо запомнила и могу его найти…

Войтенко вопросительно взглянул на Кристину, но она с сомнением покачала головой:

– Эта Ильинична наверняка ничего не скажет. Да, скорее всего, она ничего и не знает, она выполняет для тех людей разовые поручения, а ни в какие серьезные дела они ее не посвящают. И вряд ли она знает, где расположена их база.

– Что же делать…

– Вот таксист… – проговорила Кристина. – Таксист, который ее привез, точно должен знать, где находится то место.

– А ведь правда! – Войтенко снова взглянул на меня. – Ты ведь, наверное, не запомнила номер машины?

– Нет, конечно… – протянула я. – Извините…

Я понимала, как мои слова важны для Войтенко, но ничего не могла вспомнить.

– Ну хоть какая это была машина? Какой марки?

– За мной должно было приехать серое «Рено», – вспомнила я, – но моя машина где-то застряла, вот я и села в ту, которая приехала. Кажется, она тоже была серая, иначе у меня возникли бы сомнения. Хотя, вы знаете, как говорят – ночью все кошки серы. И все машины. Тем более зимней ночью, в метель… нет, извините, не могу ничего вспомнить.

Войтенко переглянулся с Кристиной, и девушка неуверенно проговорила:

– Может быть, подключить Рудольфа Зурабовича?

– А что, это мысль! – оживился Войтенко. – Он замечательно умеет оживлять человеческую память!

Я дико перепугалась.

Я решила, что меня собираются пытать, чтобы заставить вспомнить то, чего я не помнила… Ну, иголки под ногти загонять не станут, все же не в позапрошлом веке живем, сейчас другие методы. Уколют меня какой-нибудь сывороткой правды, подумают, что я нарочно номер машины не говорю. Или что там придет им в голову? И неизвестно еще, как на меня то лекарство подействует, может, после него вообще всю память отшибет. И я буду стоять на улице с табличкой «Я не знаю, кто я и откуда родом, помогите!». И какой-нибудь доброхот сфотографирует меня и выставит снимок в Интернет… мама увидит, а у нее в последнее время проблемы с сердцем, надо бы обследоваться в хорошей клинике… А я вместо этого устрою ей такое.

Надо же, ведь я пришла к Войтенко своими ногами, по собственной воле! Думала, что он мне поможет, если я расскажу ему все честно. Нет, надо было тихо сидеть и помалкивать…

– Но я правда ничего не помню! – воскликнула я, сжав руки, и умоляюще взглянула на Войтенко.

Он посмотрел на меня удивленно и вдруг расхохотался:

– Ты что, подумала, что мы собираемся выбивать из тебя показания? Да за кого ты меня принимаешь?

«Да черт тебя знает! – В сердцах я закусила губу едва не до крови. – Я тебя впервые вижу! И сто лет бы не видать!»

– А что еще я могла подумать? – огрызнулась я.

– Да в конце концов, это было бы бесполезно. – Войтенко перестал смеяться, лицо его снова окаменело. – Если бы ты что-то помнила, ты бы и так нам рассказала. Верно?

– Конечно. – Я энергично закивала и добавила более осторожно: – Но тогда кто этот Рудольф Зурабович?

– Врач-психиатр и гипнотизер. Он умеет под гипнозом извлекать из подсознания людей то, что они видели или слышали, но не запомнили. То, что называется пассивными воспоминаниями, – объяснила Кристина строгим учительским тоном.

То есть это она думала, что тон у нее учительский. Но мне ли не знать? Всю жизнь среди учителей толклась. И скажу без ложной скромности, что с первого слова могу распознать, хороший учитель или нет. Есть ему что сказать от себя лично, или же просто затвердил учебник и повторяет как попугай.

Так вот, посмотрела я на Кристину под таким углом и кое-что про нее поняла. Конечно, в своем деле она большой специалист, это бесспорно. Все, что касается слежки, охраны, то есть активных действий. А вот дальше…

Так что нечего меня за дуру держать, уж как-нибудь я знаю, что такое гипноз.

Но, с другой стороны, вот в такой ситуации что мне дал мой математический факультет университета? Как сказал бы тот же Войтенко, если ты такая умная, то отчего же ты такая бедная? Так что будем и дальше притворяться недалекой провинциалкой, так оно надежнее.

– Гипнотизер? – переспросила я, войдя в роль.

Конечно, это не пытка, но все же страшновато. Я никогда не подвергалась настоящему гипнозу и относилась к нему с долей недоверия. Правда ведь неприятно, когда посторонний человек влезает в твою голову и копается в твоих мыслях.

Вообще, если честно, то впервые о гипнозе мне рассказал в детстве соседский мальчишка Вовка Снегирев. Он даже пообещал меня загипнотизировать. Усадил в старое кресло, делал перед моим лицом странные пассы и повторял замогильным голосом:

– Гипноз, гипноз…

А когда я уже начала задремывать – не от его пассов, а просто от скуки – он еще раз проговорил:

– Гипноз, гипноз… хвать тебя за нос! – И правда ухватил меня за нос.

Сейчас я вспомнила об этом случае и закрыла лицо руками, чтобы не рассмеяться.

– Я тебя очень прошу! – проговорил Войтенко, прервав мои воспоминания, и в его голосе прозвучало если не страдание, то тревога уж точно. – Это важно… очень важно…

Я поняла, что от моего ответа, может быть, зависит жизнь его дочери, и кивнула:

– Ладно, давайте попробуем…

В глубине души я не верила, что из этого что-нибудь выйдет. Но мне стало жаль этого большого сильного человека. Кажется, для него это была последняя надежда…

– Спасибо! – Войтенко повернулся к Кристине и распорядился: – Пригласи Рудольфа!

Кристина кому-то позвонила, коротко переговорила. Она умела разговаривать по телефону так, что рядом ничего не было слышно. Ценное качество при ее профессии.

После этого Войтенко вышел, а мы с Кристиной остались ждать.

– Хочешь еще кофе? – предложила она.

Я согласилась. Кристина снова кому-то позвонила, и через минуту нам принесли кофе и тарелку бутербродов. Я осознала, что дико проголодалась – должно быть, на нервной почве.

Я дожевывала второй бутерброд, когда дверь открылась и в комнату снова вошел Войтенко в сопровождении еще одного человека. Очень странного человека.

Это был мужчина средних лет, очень маленького роста, с маленькими, как у ребенка, руками и ногами. Зато голова у него была большая, внушительная, словно принадлежащая другому человеку. Это впечатление еще усиливалось оттого, что у него была огромная ухоженная борода и пышная, черная с проседью шевелюра, вызывающая в памяти портрет Карла Маркса.

Тут я ни к селу ни к городу вспомнила про разговорчивого попугая Карлушу, что живет у старой ведьмы Ильиничны, и фыркнула.

Вошедший бросил на меня внимательный взгляд. Глаза у него были яркие и выразительные.

– Нуте-с, что у нас здесь? – проговорил этот бородач, оглядев меня с живейшим интересом.

– Не что, а кто! – возмутилась я.

– Ах, какие мы обидчивые! – усмехнулся бородач. – Ну, давайте знакомиться. Меня зовут Рудольф Зурабович, а вас?

– Алена.

– Очень красивое имя! – И он потер свои маленькие ручки.

Я подумала, что этот клоун вряд ли сможет оживить мою память. Даже загипнотизировать меня не сможет. Где они его только откопали? В каком паноптикуме нашли?

А бородач подошел ко мне близко и достал из кармана какую-то маленькую вещицу.

– Поглядите-ка, Алена, что у меня есть!

Я без особого интереса взглянула.

В руке у него был стеклянный шар, внутри которого находилась усыпанная снегом круглая площадка, посреди которой стоял крошечный фонарь.

Рудольф встряхнул шар, и в нем закружились крупные снежные хлопья…

Снежные хлопья падали в полной тишине, вспыхивая под фонарем серебристыми искрами, как в сцене дуэли Ленского и Онегина. Снег становился все гуще и гуще, теперь уже в нескольких шагах ничего не было видно.

Еще несколько минут – и я превращусь в снеговика, точнее, в снежную бабу… зачем я вышла на улицу, на мороз? Ах, ну да, эта отвратительная сцена в ресторане… все из-за паршивца Ромки… И я должна стоять тут, уже не чувствуя ног от холода…

Но вот наконец из-за белого занавеса метели, сияя фарами, вынырнула серая машина.

Я бросилась к ней, распахнула дверцу…

– Елена? – спросил водитель.

– Елена, Елена!

Я опустилась на заднее сиденье, захлопнула дверцу и облегченно вздохнула – в машине было тепло. Хотя и пахло неприятной парфюмерной отдушкой, но мне было уже все равно. Все части тела потихоньку оттаивали, ноги как будто покалывало иголками. Ничего, раз я их чувствую – значит, не отморозила…

Я скользнула взглядом по широкой спине водителя, перевела глаза на переднюю панель машины.

К ней была прикреплена карточка с фотографией и именем.

Ревшан Асланбекович Мамедов…

Ниже был напечатан номер машины…

– Номер! Прочитай номер! – прозвучал у меня в голове чей-то настойчивый, властный голос.

Я еще раз внимательно взглянула на карточку – и прочла номер, произнесла его вслух.

– Все, теперь можешь проснуться! – произнес тот же властный голос в моей голове.

Проснуться? Почему я должна проснуться? Разве я сплю?

И в ту же секунду теплый салон такси, мчащегося по зимнему городу, исчез, и я осознала, что сижу в той же комнате позади салона красоты «Роза Азора», а передо мной – Войтенко, Кристина и смешной маленький человечек с огромной косматой головой, темной бородищей и выразительными глазами.

Рудольф Зурабович потер детские ручки и довольным голосом проговорил:

– Ну-с, все вполне удачно… Кристина, вы все записали?

– Все, имя водителя и номер машины. Выдвигаемся, ребята! – Это уже она сказала в переговорник.

– Докладывай мне все! – приказал Войтенко и повернулся к двери.

– А я? – видя, что они все уходят, я запаниковала. – Хоть до дома довезите!

Я представила, как бреду одна по темным улицам – ну да, сейчас уже поздний вечер. Значит, нужно вызвать такси, а вдруг вместо него приедет убийца на своем пикапе? Надо же, я-то надеялась, что они мне помогут от него избавиться, а они даже не дослушали!

Ну, понятно, Войтенко нужно дочь искать. И этих типов, которые его шантажировали. А от меня он уже получил ценную информацию, так что я им больше не нужна. Ну что ж, сама справлюсь, раз ничего больше не остается.

– Она еще понадобится! – бросил Войтенко, не оборачиваясь. – Не отпускай ее!

Что значит «не отпускай»? Я что, заключенная?

Я едва удержалась, чтобы не запустить ему вслед пустой чашкой из-под кофе. В самый последний момент взяла себя в руки, потому что перехватила взгляд Кристины. Острый такой взгляд и недобрый.

Чашку она в воздухе перехватит, а меня мигом на пол уложит. Неохота на грязном-то полу валяться.

Как только Войтенко вышел, Кристина взялась за телефон. Интересно, куда они меня денут? В подвал какой-нибудь запрут? В загородный дом отвезут?

– Минуточку. – Рудольф Зурабович, о котором я и забыла, тронул Кристину за плечо. – Дорогая, я могу предложить выход из положения. Вам ведь вроде как некуда отвезти девушку?

– С чего вы взяли? – Кристина развернулась и посмотрела на гипнотизера.

С необъяснимым злорадством я наблюдала, как под его взглядом она растеряла всю твердость и даже тихонько попятилась.

– Ну да, вы правы, мне нужно срочно операцию с таксистом проводить, а тут она…

Минуточку, я вообще-то здесь нахожусь!

– Я готов помочь вам и взять это на себя! – мягко сказал Рудольф Зурабович.

– А что? – Кристина усмехнулась. – Это вариант! Только вы обещаете, что она не сбежит?

– Обещаю. – Он усмехнулся в ответ, а я забеспокоилась.

– Алена, дорогая! – мягким кошачьим голосом обратился он ко мне. – Не нужно нервничать и волноваться. Раз уж так сложилось, то я хотел бы пригласить вас к себе.

– Куда это – к себе? У вас что, свой небольшой такой частный сумасшедший дом?

– Ну что вы, что вы! – Доктор замахал маленькими ручками. – У меня частная клиника неврозов. Отдельные комфортабельные палаты, все удобства, четырехразовое качественное питание, внимательный обслуживающий персонал…

Было такое чувство, что он туроператор, который пытается мне втюхать путевку в не самый лучший отель.

– Поживете несколько дней в отличных условиях, придете в себя, наберетесь сил, а там все так или иначе закончится.

– Ну хорошо… – Я прикинула, что нужно выбираться отсюда, а там я, может, по дороге сбегу.

– Юра отвезет куда надо, – кивнула Кристина. – Пока, подруга! Извини, если что не так.

«Шла бы ты лесом!» – ответила я одними глазами.

– Конец маршрута! – произнес приятный женский голос в навигаторе.

Ревшан Мамедов остановил машину, заглушил мотор, огляделся по сторонам.

К машине подбежала невысокая худенькая блондинка в короткой норковой шубке.

Ревшан распахнул перед ней дверцу, спросил на всякий случай:

– Кристина?

– Кристина, Кристина! – Блондинка легко опустилась на сиденье, улыбнулась: – Ну, поехали!

Ревшан с удовольствием разглядел ангельское личико, голубые яркие глаза. Включил зажигание, тронулся.

Однако не проехали они и двухсот метров, как прелестная пассажирка проговорила сбивающимся, слабым голосом:

– Остановитесь, пожалуйста…

– Что такое?

– Остановитесь, прошу вас… мне плохо…

Ревшан взглянул на нее в зеркало заднего вида.

Ангельское личико побледнело, глаза помутнели… что это с ней? Беременная, что ли? Еще запачкает всю машину… Бахтияр будет очень недоволен…

Он свернул к тротуару, заглушил мотор.

– Ну что, лучше?

– Лучше, гораздо лучше! – ответила блондинка, и голос ее теперь звучал вполне нормально, даже непривычно жестко. А в спину Ревшана уткнулось что-то холодное и твердое.

Ревшан был человек опытный, много повидавший, и даже сквозь куртку узнал пистолет. Даже марку его сумел определить. «Беретта-21». Слишком серьезное оружие для такой блондиночки.

– Ты чего, девочка, с дуба рухнула? – проговорил он неодобрительно и напрягся, чтобы… впрочем, положение для того, что он хотел сделать, было неудачное. Так и пулю словить можно.

А блондинка, словно прочитав его мысли, процедила:

– Не вздумай! Пистолет снят с предохранителя! Только дернешься – стреляю! И положи руки на руль!

Голос и интонации были у нее как у серьезного, опытного человека.

Ревшан положил руки на руль и проговорил удивленным, примирительным тоном:

– Девочка, ты что задумала? Что тебе нужно? Денег у меня мало, но если хочешь – возьми… только имей в виду, я с серьезными людьми знаком, тебя ведь где угодно достанут!

– Я тебе разрешила говорить? – перебила его блондинка, скосив глаза на часы. – Не разрешила? Вот и молчи!

В это время к машине подошел здоровенный парень с низким лбом и короткой шеей, дернул на себя дверцу, чуть не оторвав, сел на переднее сиденье.

Ну, ясно, девица не сама по себе, вот и напарник объявился…

– Опоздал! – недовольно произнесла блондинка.

Здоровяк взглянул на блондинку так, как смотрят на старшего по званию, и проговорил извиняющимся тоном:

– Всего на сорок секунд…

– Сорок секунд могут иногда стоить жизни!

Она перевела взгляд на Ревшана и процедила:

– Теперь поезжай.

– Куда?

– По навигатору!

И тут же приятный голос в навигаторе проговорил:

– Через пятьсот метров поверните направо!

Ревшан послушно поехал, думая, как выпутаться из этой ситуации. Ситуация была, прямо скажем, поганая.

Здоровяк на соседнем сиденье пугал его, пожалуй, меньше, чем дамочка с пистолетом. От нее буквально исходило ощущение опасности. Единственное, что его утешало, – это то, что он только недавно выехал на маршрут и денег у него было еще мало.

Впрочем, если бы им были нужны его деньги – они бы сразу их забрали…

Так что же тогда им нужно?

– Через восемьсот метров поверните налево! – приказал навигатор все тем же приятным, приветливым голосом.

Ревшан послушно повернул.

Улица впереди опустела. Ни машин, ни людей.

Чуть дальше виднелся высокий забор стройплощадки, ворота были распахнуты.

– Через сто метров конец маршрута! – сообщил женский голос.

Ревшан затормозил перед воротами – и блондинка ткнула в его спину стволом пистолета:

– Тебе сказали – через сто метров! Что-то непонятно?

Ревшан проехал еще сто метров на первой передаче.

– Конец маршрута! – проговорил навигатор.

Перед капотом машины был край огромного котлована. Рядом стоял экскаватор с поднятым ковшом.

– А теперь что? – спросил Ревшан чужим, охрипшим от страха голосом.

– А теперь слушай меня внимательно, – обратилась к нему блондинка. – Несколько дней назад ты посадил молодую женщину возле ресторана «Реноме денди» и отвез ее в промзону…

Ревшану стало совсем плохо.

Он прекрасно знал, о чем идет речь. Прекрасно помнил, как вез девчонку от ресторана в промзону. Но лучше всего он помнил того человека, который поручил ему эту работу. Это был страшный человек. Ревшан боялся его до дрожи в коленях, до судорог… после того как Ревшан высадил девчонку, тот человек остановил его, сел в машину и в доступной форме объяснил таксисту, что сделает с ним, если Ревшан хоть одной живой душе расскажет, кого возил сегодня и куда.

До сих пор слова того человека звучали в голове Ревшана.

– Ничего не помню, – проговорил Ревшан торопливо, чтобы заглушить свой страх, и его акцент внезапно усилился. – Совсем ничего! Знаешь, как много людей я вожу каждый день! Если я всех буду помнить, у меня голова распухнет!

– Распухнет, ты считаешь? Ну, если ты так считаешь… тебе, конечно, виднее! – Блондинка повернулась к своему напарнику и скомандовала:

– Давай!

Тот вытащил ключ из замка зажигания, спрятал в карман, достал наручники и пристегнул руки Ревшана к рулю.

– Эй, вы чего… – пролепетал водитель. – Вы чего надумали? Вы что собрались делать?

Блондинка ничего не ответила. Она выбралась из машины и встала в сторонке. Ее здоровенный напарник тоже вылез из машины и забрался в кабину экскаватора. Мотор экскаватора заработал, и огромная махина поехала вперед, прямо на автомобиль Ревшана.

– Эй, вы что… вы зачем… – заверещал водитель, безуспешно пытаясь освободиться.

Экскаватор подъехал совсем близко, уперся в задний бампер автомобиля и начал медленно, но неотвратимо толкать его к краю котлована.

– Вы что делаете? – кричал Ревшан, безуспешно пытаясь освободиться. – Выпустите меня!

– Столкнешь его в котлован, – приказала блондинка, перекрывая голосом шум мотора, – потом завалишь землей. Смотри, чтобы ничего на поверхности не осталось. Завтра рабочие придут, будут фундамент заливать, и никто его не найдет…

Ревшан очень живо представил, как его машина рухнет на дно котлована, как на нее будут с грохотом падать тяжелые комья сырой промерзшей земли, как он останется в ней без света и воздуха, как будет, крича от ужаса, задыхаться в черном подземном безмолвии, заживо похороненный, как на нем построят какой-нибудь дом, или многоэтажный паркинг, или торговый центр, и никто никогда не узнает, где покоятся его останки…

– Не надо! – закричал он в отчаянии. – Я все расскажу! Все! Только не надо меня закапывать!

– Постой! – Блондинка махнула своему напарнику, и экскаватор остановился, хотя мотор продолжал работать.

– Ну, говори! – приказала блондинка, подойдя к машине. – Только смотри не тяни! Переходи прямо к сути!

И Ревшан все ей рассказал – как подхватил девицу возле ресторана, как отвез ее в промзону за Обуховым…

– Точное место! – потребовала блондинка.

И Ревшан назвал ей адрес того места и подробно описал, как туда доехать.

– Ладно. – Блондинка кивнула и отошла от машины. – Так и быть, мы тебя не закопаем. Ты сам понимаешь, что про нашу встречу никому нельзя рассказывать. Если расскажешь тем людям – они тебя сами закопают за то, что проболтался…

Ревшан энергично закивал. Он прекрасно понимал, чем ему это грозит. Тот человек не прощает предательства…

Блондинка со своим напарником уже уходила со стройплощадки, забыв о его существовании.

– Эй! – крикнул ей вслед Ревшан. – А наручники снять? А освободить меня? Я ведь вам все рассказал!

– Утром тебя строители освободят!

– Да я же тут до утра замерзну!

– Ну ладно, сам попробуй освободиться! – Блондинка вернулась к машине и бросила на переднее сиденье машины ключи от наручников и от зажигания.

Когда их шаги стихли, Ревшан осторожно дотянулся до ключей. Освободил руки и тронул машину с места, думая, что доедет только до вокзала, а там бросит машину, потом Бахтияр найдет. А он, Ревшан, уедет куда угодно. Потом еще дальше, а там затаится. Его не найдут, что-что, а прятаться он умеет. Жизнь научила.

Два больших черных внедорожника остановились возле заброшенного завода.

– Это должно быть здесь! – проговорила миниатюрная блондинка, которая сидела возле водителя первой машины, сверившись со своими записями. Сегодня она была одета в черный защитный комбинезон и бронежилет.