Первый альянс

– Ваше Сиятельство, вам пришла новая телеграмма.

Телеграмма может и новая, а отправитель старый. Вся остальная корреспонденция копится у «Фениксов». Только директор биржи наемников отлично знает, какие именно послания мне нужны. Да и приходят они непосредственно на его адрес, чтобы не вызывать подозрений.

Вернее, не так. Все несколько сложнее.

Ранор Авитр отправляет телеграммы в Серый Берег, одному из своих людей. А уже тот шлет телеграммы в Степного Стража. Да не мне, а на подставное, но хорошо известное директору биржи имя. А дальше, через руки Берга Нотана текст телеграммы оказывается у меня.

Конверт был надежно запечатан, а текст послания зашифрован не самым надежным, но все же шифром.

Расшифровка не заняла много времени. Ключ я помнил наизусть, да и сама телеграмма состояла всего из нескольких слов «Послезавтра выступаем. Восточный маршрут».

Началось!

– Собирайся, – помахал я листком Бахалу. – Твои мольбы услышаны – наш отдых закончился.

– Опять работа! – он скорбно взвел очи к потолку. Словно и не было жалоб на то, как надоел ему отдых. – Что на этот раз?

– То, о чём я предупреждал… Почтенная Дивита, мы вынуждены вас покинуть. Увы, пришли новости из империи – слегка приврал я, – долг зовёт.

– Я немедленно велю подготовить одежду, – кивнула куртизанка, придав лицу грустное выражение. – Надеюсь, Ваше Сиятельство не забудете о времени, проведенном в «Саде Наслаждений». Вы всегда будете желанным гостем в этих стенах.

И ведь ни слова лжи. Если вспомнить сумму, которую я спустил на отдых, то лучшего клиента им не найти.

Но хорошего понемногу. Да и вся эта история с газетами не идёт у меня из головы.

Стоит присмотреться к этому «Саду» и его хозяйке. Дхивал мне не враг, но кто сказал, что он друг? Если мои подозрения верны, то по всему выходит, что дхивальцы довольно давно действуют в Вольной марке. «Сад Наслаждений» ведь не вчера открылся. Но я просто не понимаю, зачем им это понадобилось!

***

Мясо таяло во рту, пряности приятной остротой щекотали язык и нёбо, соль не перебивала, а усиливала вкус.

«Повар сегодня в ударе», – отметил почтенный Ригор Загим, отрезая ножом новый кусочек нежной рубленой котлеты из трех видов мяса.

В своих многочисленных поездках он всегда жалел лишь о двух вещах: о невозможности брать с собой личного повара – всё равно во время перелётов ничего путного он не приготовит – и о разлуке с дочерью.

В этот выходной день почтенный магнат справедливо наслаждался искусством первого и обществом второй, отбросив все заботы в сторону хотя бы на время.

Пусть после поступления Ланиллы в Академию Доблести Тирбоза и из-за его постоянной занятости они теперь не так часто видятся, но совместные обеды в последний день декады обрели практически сакральное значение, став чем-то вроде обязательного ритуала.

За редким исключением, когда ему приходилось надолго покидать город, почтенный магнат откладывал все дела ради этих обедов с дочерью. Теперь он, пожалуй, был даже рад, что Ланилла не уехала учиться в столицу, лишив его этой небольшой семейной радости.

Хотя способ, который она выбрала, едва не заставил магната поседеть. Особенно когда новости о гибели «Буревестника» и о том, что она была на борту дирижабля дошли до Тирбоза.

Начало обеда всегда проходило в молчании. Беседы – плохая приправа хорошей кухни. Для разговора будет время, когда подадут десерты и чай. Отлично зная характер дочери, Ригор Загим не упускал случая для вдумчивого разговора по душам.

Многих проблем можно избежать, просто вовремя поговорив с детьми. Не всех, но многих!

В этот раз священное действо семейного обеда было нагло прервано. Бесшумно появившийся слуга с поклоном протянул ему поднос, на котором лежал одинокий желтоватый лист телеграммного сообщения.

Вытерев тканевой салфеткой руки, Ригор небрежно открыв сложенный лист двумя пальцами, пробежался взглядом по строчкам и улыбнулся.

Похоже, почтенная Дивита выполнила его небольшую просьбу. А иначе почему она, не стесняясь в выражениях, обвиняет его во всех грехах, как явных, так и мнимых? И как только подобный текст приняли на телеграфной станции? Явно не обошлось без присущего куртизанке обаяния или небольшого подношения телеграфисту.

Паника куртизанки ощущалась почти физически. Ее хвалёное обаяние явно не сработало. Или Гарн Вельк оказался слишком крепким орешком, не поддавшись чарам. Что-то заподозрил, а то и знал?

Нет, сомнительно. Видимо Дивита где-то допустила ошибку… как он и рассчитывал.

Тонущий человек всегда оценит брошенный вовремя спасательный круг и будет благодарен спасителю. Правда, иногда его приходиться для этого столкнуть за борт…

Задумчиво побарабанил пальцем по подбородку, Ригор Загим прикинул свои дальнейшие действия. Вмешаться немедленно или подождать развития событий?

Если Гарн начнёт предпринимать в сторону «Сада Наслаждений» какие-то действия, то Савари запаникует ещё больше и обратиться за помощью к нему, вновь умножив свой долг. А он, так и быть, по старой дружбе, с радостью поможет.

Но в теплых морях зарождается настоящий тайфун, не давая времени для ненужных игр.

– Что-то интересное? – отвлек его от размышлений вопрос дочери.

– Да так, старая знакомая поделилась новостями… – с равнодушным видом отозвался Ригор, небрежно порвав телеграмму.

В ответ Ланилла наградила отца лукавым взглядом, явно усомнившись в правдивости этого утверждения, но промолчала.

«Нужно не забыть сжечь остатки телеграммы», – отметил про себя магнат.

Такие взгляды дочери и внезапная покладистость не предвещали ничего хорошего. А если она узнает, откуда пришло послание… Стоит предупредить слугу, чтобы молчал. Или сказал, что телеграмма пришла из столицы.

– Как твои дела в академии? – спросил он, стараясь сместить фокус интереса дочери на повседневные заботы.

Сегодня стоит пойти против правил насчёт разговоров, да и чай с десертом скоро подадут.

– Я представляла себе это как-то по-другому, – поморщилась Ланилла. – Представляешь, нас к оруженосцам практически не пускают! – добавила она, нацепив на лицо недовольную мину.

Ригор Загим насторожился. Ещё один тревожный признак! Скучающая Ланилла – проблемная Ланилла. Даже он, её отец, понятия не имеет, что в таком случае может прийти в эту милую, умную голову, доставшуюся излишне шустрой и вовремя не поротой заднице.

– Именно поэтому ты всё свободное время пропадаешь в мануфакторуме, гоняя «Стилетов», – пожурил он дочь.

– Тебе жалко?

– Мне? Нисколько! Но должны же у тебя быть и другие увлечения.

– Они у меня есть.

– Что-то не относящееся к паро-магическим големам, – проворчал магнат и тут же добавил, прежде чем Ланилла успела вставить хотя бы слово: – И не связанное с артефакторикой. Что-то, что более подходит девушке твоего возраста и возможностей.

– Я занимаюсь тем, что мне нравится.

– Это-то мне и не нравится, – вздохнул Ригор Загим. – Тебе стоило родиться мальчишкой.

– Ты совсем себя не жалеешь, – улыбнулась дочь. – Если от меня сейчас столько проблем, представь, что было бы, будь я мальчиком?

Почтенный Загим представил и заметно вздрогнул. В богов он не особо верил, как в имперский пантеон, так и в многоликий дхивальский. Но на всякий случай мысленно поблагодарил их всех скопом за то, что уберегли от беды.

Но желание, чтобы дочь наконец-то остепенилась, не отпускало. Нет, как закончит академию, нужно срочно выдать ее замуж. Да и внуков хочется. Есть у него на примете несколько приличных кандидатов… и один неприличный, но довольно интересный.

А то, что они вроде бы в ссоре, только добавляет отношениям остроты, как хорошая приправа. В больших количествах – губит блюдо, а в должных – раскрывает вкус.

Свести Ланиллу и Гарна было бы замечательно…

Ригор Загим и раньше поглядывал на молодого тогда еще пажа с заметным интересом. Даже если забыть про все странности и быстрый взлёт, Гарн Вельк обладал если не всеми, то большинством качеств, которые почтенный магнат хотел бы видеть у своего зятя.

Да и про счастье единственной дочери забывать не стоит, а Гарн ей как минимум интересен. Браки по расчёту самые крепкие, когда расчёт правильный!

Проблема в том, что теперь многое зависит от самого Гарна Велька. А маркграф – не паж, и может подыскать себе достойную партию среди фольхов. Может и не из числа старой знати, но и у маркграфов пограничных марок хватает близких и дальних родственниц, подходящих Вельку как по возрасту, так и по положению. Может и сильные маги найдутся. А это всё еще ценится фольхами куда выше денег. Магичка из числа представителей пограничных родов была бы для Гарна Велька идеальным вариантом для утверждения своей фамилии в Вольной марке. Плюс союз с возможными родственниками.

Ригор Загим едва заметно поморщился собственным мыслям. Перебить такую ставку будет сложно даже ему.

Но подходящей кандидатуры пока что нет. Да и Гарн не утруждает себя поисками, хотя и должен. Значит у Ланиллы всё еще есть шанс.

С другой стороны, Гарн Вельк непредсказуем. Рядом с ним происходит слишком много опасного и странного. Безопасность – явно не про него. Такие как он – горят ярко, но сгорают без следа. Вернее, след-то они оставляют, но чаще в истории, а не в потомках.

«Время терпит. Не стоит торопить события, – принял решение магнат. – К тому же ещё неизвестно, открыт ли Гарн Вельк для новых дружеских связей? И насколько именно?».

Последние вопросы требовали срочных ответов. События развиваются слишком быстро – на долгие, вежливо-осторожные расшаркивания нет времени. Придётся открыть карты. Не все, а часть. И посмотреть за реакцией молодого маркграфа.

– Скоро мне предстоит очередной полёт в Вольную марку, – как бы между прочим сказал Ригор Загим, потягивая чай.

Он решил не скрывать от дочери место назначения. Зная Ланиллу, она всё равно узнает, куда именно он летит, и обязательно обидится за попытку обмана.

– Ты же недавно летал! – возмутилась Ланилла.

– Что поделаешь, моя дорогая, дела, – пожал плечами Ригор Загим. – Деньги сами себя не заработают. Наверное, загляну по дороге в Степного Стража. Если хочешь, могу передать весточку Гарну.

– Вот ещё! – насупилась Ланилла. – С чего бы мне ему писать? Обойдётся!

Но Ригор Загим успел отметить, как пальцы дочери слегка дрогнули. Да и обида слишком наиграна.

«Пожалуй, перед отлетом нужно будет проверить дирижабль… трижды, – отрешенно подумал он. – История с «Буревестником» не должна повториться. Да и охрану дочери стоит увеличить… на всякий случай».

Глава 4 Предать предателей

– Все вы знаете последние новости из Степного Стража. Именно поэтому мы должны действовать! Быстро! Твёрдо! Решительно!

Ласс Мавон, как он себя называл, говорил четко и горячо. Активно сопровождая слова выразительной жестикуляцией, что только привлекало к нему внимание.

Слушая его, Ранор Авитр готов был признать, что фольхи послали в Вольную марку отличного оратора. Из тех, кто с легкостью умеет зажигать сердца людей… особенно подогретые вином, внушительными денежными суммами и щедрыми посулами ещё большей награды сердца. Но слово «мы» старому наемнику категорически не нравилось. Даже среди искусной вязи слов ласса Мавона оно звучало насквозь фальшиво. Посланник фольхов покидать Два Моста не собирается. И сбежит при первой угрозе.

Жаль, но пока что не удалось главного – узнать, кому именно ласс Мавон служит. Фольхоф много, а врага следует знать в лицо. Но в этом плане Мавон весьма осторожен, да и в целом свел общение с наемниками к необходимому минимуму. Вмешиваясь в подготовку мятежа только в самом крайнем случае. Вот как сегодня.

Забавно, что сам того не понимая, ласс Мавон взял на себя роль Ранора, избавив от любых возможных подозрений. Ведь изначально это капитан «Яростных Когтей» должен был настаивать на немедленном выступлении, приводить нужные доводы. А теперь стоит выступить с противоположных позиций, разыграв карту осторожности.

«Гарн знал! Он всё знал! Читает их как открытую книгу», – в который уже раз мысленно поразился капитан «Яростных Когтей», придав лицу внимательно-настороженное выражение.

– Вы уверены? – взяв слово, только и поинтересовался он. – По самым скромным подсчётам в Степном Страже не меньше двух баллеев оруженосцев и рыцарей.

– Наемники, – презрительно фыркнул ласс Мавон, но вовремя вспомнил, что разговаривает с такими же наемниками, и смягчил тон. – Сомневаюсь, что все они выступят на стороне этого лже-маркграфа.

В последнем утверждении слышалась нескрываемая досада. Да и укол вышел так себе. Называть Гарна Велька лже-маркграфом – это поставить под сомнение решение фольхстага и императора. А император не любит, когда кто-то оспаривает его решения. Впрочем, император далеко и жаловаться ему невольные слушатели пришлого мага не станут.

«Следует отдать фольхам должное, если они хотят с кем-то разделаться, то средств не жалеют», – подумал Ранор Авитр, внимательно оглядев капитанов наемных отрядов, решивших присоединиться к восстанию и собравшихся обсудить последние новости из Степного Стража.

За довольно короткий срок лассу Мавону удалось привлечь семь отрядов, различной степени подготовки и численности. В сумме это давало мятежникам чуть больше баллея. Правда большую половину этого баллея составляли оруженосцы. Но всё равно это внушительная сила, по меркам Вольной марки. Здесь привыкли действовать малым числом, и стычка с участием двух десятков големов считается крупной. Да и в землях империи такой отряд не затеряется.

Некоторых «мятежных» капитанов Ранор знал лично. О других только слышал. Ни одного из собравшихся он не мог назвать близким другом, но и врагов среди них не было. Разве что этот выскочка, капитан «Сумеречных Всадников», с которым они пару раз сходились в битве пока «Яростные Когти» работали на первого принца. Но то дела давно минувших дней.

Зла собравшимся Ранор не желал, ненависти к ним не испытывал. Обычные наемники, как и он. Не святые праведники, но и не пропащие грешники. Но и отговаривать их от участия в мятеже он не собирался. Во-первых, опасно. Во-вторых, бесполезно. У фольхов хватит денег, чтобы найти новых наемников, но в этот раз Ранор останется за бортом и не сможет влиять на принятие решений и сообщать Гарну Вельку, как идет подготовка к его свержению.

Увы, наемникам Вольной марки нужен показательный урок. Вернее порка. Жестокая, чтобы кожа слезла и пошла кровь, но необходимая. Это лучший вариант, чтобы избежать большой крови.

Жаль, что собравшиеся вовремя не поняли – правила игры изменились. И этот поспешный мятеж обречен, возврата к старым порядкам не будет. Император принял решение, фольхстаг его поддержал – поздно метаться. Не станет Гарна Велька – маркграфом Вольной марки назначат кого-то другого. Назначат, можно в этом не сомневаться! А если наемники вновь попытаются устроить очередному маркграфу силовое смещение, то император просто введет в Вольную марку армию.

Точнее, просто пригрозит ее ввести и фольхи, еще вчера всеми силами поддерживавшие мятеж, станут самыми яростными и непримиримыми борцами с мятежниками. Тем более если появится шанс протолкнуть на место маркграфа своего кандидата.

Нет, выбранный им путь куда лучше. Гарн Вельк не идеален, но лучше он, чем кто-то другой, не нюхавший пыли пустошей.

Так что особых угрызений совести Ранор практически не испытывал. Возможно, в силу отсутствия этого чувства, совершенно лишнего для такого старого и опытного наемника. К тому же предать можно только друзей, а не конкурентов, ставших союзниками. Причем временными.

– Нас не ждут, – продолжал настаивать ласс Мавон. – Так что Гарн Вельк просто не успеет собрать союзников. Стоит нам войти в город и с властью этого лже-маркграфа будет покончено! И все будет, как прежде.

«Не будет. Гарн Вельк вас не только нас ждет, но и сознательно провоцирует. И провокация удалась!» – мрачно подумал Ранор. Ему вновь не понравилось, что провокатор говорит «мы». Типичный фольх – любит чужими руками таскать каштаны из огня. К тому же маг.

– А если нас всё же ждут? – поинтересовался Ранор, решив до конца отыграть выбранную роль голоса осторожности.

– То мы сметем их! – горячо заверил его ласс Мавон, вновь употребив это отвратительное «мы». – У Гарна Велька просто нет сил, чтобы парировать удар. Мне достоверно известно, что «Ястребы» и «Серая Стая», два сильнейших поддерживающих его отряда, отсутствуют. А часть оставшихся в городе отрядов не станет подчиняться.

«А то и ударит в спину… попытается», – мысленно отметил капитан «Яростных Когтей».

Насчет первого утверждения ласса Мавона он не был так уверен. Скорее всего, уход из Степного Стража «Ястребов» и «Стаи» – часть затеянного Гарном Вельком плана по отвлечению, а вернее по привлечению мятежных наемников. Бейте, не медлите!

Но второе замечание вызывало в его душе закономерные опасения. Фольхи высокомерны, зачастую подслеповаты – сложно разглядеть, что творится на земле, если постоянно задираешь нос. Но глупцами их не назовешь.

Хотя, Гарн Вельк тоже не дурак, и наверняка предвидел возможность такого предательства. Более того – рассчитывал на него. Неплохой способ почистить ряды сторонников, отсеяв зерна от плевел, пусть и рискованный.

***

Заняв положенное ему место, «Черный дракон» послушно чуть пригнулся к земле, переходя в спящий режим.

Отсоединив кристалл-активатор и отстегнув страховочные ремни, я некоторое время просто сидел в похожем на трон пилотском кресле.

Нет, что-то со мной не так. Не могу представить себе жизнь без управления рыцарем. Ничто в этом мире не сравнится с этим ощущением власти над могучей машиной.

Стоило открыть люк, как в лицо ударил свет солнца и поток чистого воздуха, прогоняя прочь привычный, кажется въевшийся в меня запах машинного масла и ихора. Запах движения и настоящей жизни.

Молодая поросль «Фениксов» выстроилась в ровный ряд неподалеку от «Дракона». Вся пятерка тут. Совру, если скажу, что они преданно пожирают меня глазами, но какое-то понимание дисциплины в головы детей наемников наставники всё же успели вбить.

И не только понимание дисциплины, должен это признать.

– Не так плохо как раньше, – подвел я итог, когда подошвы моих ботинок коснулись камней мостовой.

– Но мы же победили?! – возмутился Паншавар. Нарушив четкую линию строя, сын Абелора Анка сделал шаг вперед.

Перехвалил я мастерство наставников. Учить пажей еще и учить.

Кстати, а ведь Паншавар – дхивальское имя. Собственно, по слегка смуглой коже пажа можно смело сделать вывод, откуда именно была его матушка. Интересная деталь, в свете недавних подозрений.

– Формально, да, – не стал отрицать я, – поставленную задачу вы выполнили. Вы грамотно связали меня боем и конвой сумел достиг точки назначения.

Приложив руку к груди, я отвесил небольшой уважительный поклон Онилии, которая и изображала этот самый «конвой» на своей «Молнии». Что, в общем-то, было явной поблажкой пажам. «Молния» не зря зовётся «Молнией», перехватить этого оруженосца на одиночном «Черном драконе» я просто не мог. Когда засада не удалась и пажи связали меня боем, моя миссия была провалена.

Но я найду к чему придраться. Да и ошибки не надуманы, а очевидны.

– Но вы вновь забыли про главную задачу и бросились на меня впятером. А для сковывания боем было достаточно трех, а то и двух машин, – продолжил я, спустив пажей с небес на землю. – Вспомните про мою скорость и вашу! Если бы конвой столкнулся с другим противником, то был бы обречен. Напоминаю, по условиям задачи, он был безоружен.

– Но другого противника не было, – в этот раз в беседу вмешался Атрэ Пинар, самый старший в пятерке.

Стоит признать, с момента нашего знакомства, он слегка поумерил гонор. Понял, что ничего не понимает. Да и оруженосца пилотирует не сказать, чтобы хорошо. Третий сорт – не брак. На уровне среднего пажа он неплох, но по возрасту годится в выпускники академии! И как выпускник он слабоват. Особенно если вспомнить про отсутствие тех знаний, что остаются в головах даже самых ленивых пажей, закончивших нормальную академию.

– А головой подумать? – парировал я, выразительно постучав себя по лбу. – Вот оно – ваше главное оружие! Думаете, враг будет вам заранее сообщать о своей численности? Я вполне мог приказать мастерам-наставникам поучаствовать в развлечении.

– Не могли, – вновь влез Паншавар, чуть ли не припрыгнув от возмущения. – У мастера-наставника Раншила Толдокара сегодня выходной. А наставница Гойр с самого утра со своим рыцарем возится. Какие-то проблемы с откликом левого манипулятора.

– Что же, по крайней мере, разведка у вас поставлена неплохо, – констатировал я, несколько удивленный таким вниманием к деталям. – Свободны, бандиты. У вас есть час на отдых, а затем возвращаемся к теории.

Лица пажей поскучнели. Постулат «теория без практики мертва, а практика без теории – слепа и бесполезна» они знают, но всё еще не принимают.

– Заниматься будем с тактическим ящиком, – добавил я, подсластив пилюлю. Зря что ли Раншил Толдокар и Илет Гойр его соорудили, пока я отдыхал от трудов праведных.

Пажи повеселели. Передвигать камешки по «игровому полю» куда интереснее, чем слушать нужные, но нудные наставления или (о, ужас!) читать книжки.

– Ты слишком строг к мальчикам, – попеняла мне Онилия, когда «ученички» разошлись. Тот факт, что один из «мальчиков» старше меня, она как-то проигнорировала. – Они справились. Да и задача звучала «сопроводите конвой и попытайтесь меня остановить».

– Строг, но справедлив, – возразил я, не чувствуя за собой вины. – Кто же виноват, что они купились на эту маленькую провокацию, забыв о главной задаче?.. Но в целом, прогрессируют они неплохо.

– Пока кто-то развлекался с куртизанками, другие работали и тренировались, – недовольно заметила Онилия.

– Но и не так хорошо, как хотелось бы, – добавил я, смерив девушку заинтересованным взглядом. Что-то Онилию слишком задел наш с Бахалом поход в бордель. – А насчет куртизанок… Ты завидуешь или ревнуешь?

– Вот еще! – полыхнула она раздражением, грозно сложив руки на груди. Ни дать ни взять жена, отчитывающая загулявшего мужа.

Мои губы сами собой исказились в понимающей усмешке. В романтический интерес последней оставшейся в живых змейки я ни на ломаный кин не верю. Мы не в книжном романе, в том, где все красивые девушки обязательно сохнут по главному герою, чтобы допустить такой банальный ход. Не отрицаю, прояви я интерес, Онилия могла бы грамотно разыграть влюбленность. Может, и в постели была бы не хуже почтенной Савари Дивиты.

Но бесит её не это, а то, что она не понимает логику моих поступков. Хотя и уверена, что она в них есть. А без этого понимания мои действия сложно предсказать, следовательно – невозможно их контролировать. Именно последнее и служит подлинной причиной гнева сотрудницы Третьего отдела.

Онилия не любит быть ведомой. Её не нравится то, что я продолжаю держать дистанцию и не тороплюсь полностью посвящать её в свои планы.

А что она хотела? Я верен империи… но насчет императора – спорный вопрос. Измену не замышляю, но и своими планами или жизнью ради интересов Его Величества Сумана Второго жертвовать не собираюсь. Тем более интересы императора и империи, не одно и то же, несмотря на созвучность двух этих слов. Пусть Суман Второй и думает иначе.

Рано или поздно он отмучается. Причем «рано» куда вероятнее, чем «поздно». Так какой смысл делать ставку на мертвеца?

Показывая, что разговор окончен, Онилия демонстративно развернулась к своей «Молнии».

– Не забудь, вечером все собираемся на совет, – напомнил я девушке. На что она только кивнула, не став уточнять причину сбора.

Думаю, она ей и так известна.

Несмотря на телеграмму, оторвавшую нас с Бахалом от отдыха, с тревогой я решил не торопиться. Да и смысл? У нас минимум три дня только для подготовки, а то и больше. Пока мятежники выступят, пока дойдут по пустошам до Степного Стража.

Но ждать под стенами я их и не собираюсь. Тем более, маршрут движения известен.

Это ведь только кажется, что в бескрайних пустошах у любого отряда сотни дорог. Но это впечатление обманчиво. В пустошах, как и в пустынях, все завязано на редкие источники чистой воды. Все они известны, учтены и служат своеобразными путеводными метками немногочисленных устоявшихся маршрутов. Можно сказать, дорог.

Нет, если запасти воды побольше, то можно обойтись и без посещения источников. Но мятежники явно не станут этого делать. Им важна скорость и внезапность. Им ведь не Стража занять нужно, а меня захватить, не дав возможности организовать сопротивление.

Предательство со стороны капитана «Яростных когтей»? А зачем ему это? Больше чем я предложил, ему никто не предложит. Титул фольхи даже обещать не станут. Ранор не маг, а рыцарь. Более того, презираемый наемник. А почтенный возраст лишает его даже теоретической возможности подняться до уровня паладина. Так что в глазах древних родов он если и не совсем грязь, то весьма близко к этому. А кто станет позорить свой род, раздавая титулы всякой «грязи»?