Законы волчьей любви

Сама к нему подошла, когда Сергей мне переписку со своей кобылой прислал и с лозунгом что его ждать не нужно и жизнь ломать себе тоже. Подошла и в упор, глядя в глаза спросила, женится ли он на мне.

Видела, как смотрит на меня. Как да ответил и, да мы поженились, несмотря на то что папа и мама против были, сестра его против была, а мы поженились…

Пыталась жить дальше, забыть его, из памяти вычеркнуть, а после того, как Дима меня трахал и засыпал, рыдала. Рыдала вспоминая его. До жути, до безумия, только его….

– Алин, кушать готово?

Стискиваю зубы. Дима, ты хороший, очень хороший, но так и не сумел меня сломать, так и не сумел. Прости меня, прости…

ГЛАВА 1. 1

ИВАН

– Пират, там решить, кое -что надо!

Сева подходит ко мне, протягивает телефон, а я киваю. Решить, значит решим.

Сука… Шесть лет прошло, шесть…

Еще столько де сидеть. Двенадцать лет… До сих пор не понимаю зачем это сделал. Зачем за этот гребаный нож взялся.

За друга, за суку эту жену бывшую…. Ненавидел ли я себя? Да, когда сестры, мама звонила.

Там была другая жизнь. У сестры старшей дочь подрастала, младшая с парнем встречалась, дело к свадьбе шло. А я сидел…

С мамой тяжело было говорить, она плакала. Голос срывался, твердила что не доживет, про УДО просила, но какое нахрен УДО черноходам.

Блатным. Здесь другая жизнь, либо ты, либо тебя. Это в романах, книгах романтика, а здесь жизнь тяжелая, страшная. Как себя поставишь, и верить никому нельзя.

Я поставил, меня уважали и боялись, знали какой я в ярости, знали на что способен, но УДО -это ни то пальто.

Я из СУСА не вылазил, какое мне УДО.

Мрачно выдохнул и потянулся к сигаретам.

Один с бабой разговаривает, второй, третий, а у меня нет никого кроме мамы да сестер.

Жена бывшая совсем скатилась, бухала, как лошадь. Дочку в детский дом забрали, хотя мне все твердили это ни моя дочь, она, как и мать по наклонной шла. Сбегала с дома мама с ней не справилась. Пацаны мои вопросы решали, вернули ее, но все равно все по наклонной шло.

Закуриваю. Что впереди, я не знал, но в одном был точно уверен.

Впереди есть. Что- то есть… Я справлюсь. Осталось шесть лет, шесть гребаных лет. Но что- то подсказывает мне, что моя жизнь в этом месяце изменится, круто изменится.

– Тахир поговорить хочет, Пират!

Мой шнырь Паша стоит позади, а я шумно выдыхаю. Смотрящий… Ну что ж поговорим…

ГЛАВА 1. 2

ИВАН

-Пират, ты же знаешь, мусора совсем охренели! Зону под красную переделать хотят! Пацанов в       БУРЕ все больше!

Я кивнул. На зоне за столько лет усвоил урок, балаболов и слишком красноречивых не любят.

Главное молчание.

Любят тишину и дела, в принципе, как везде.

Тишина и жесткость. Немногословие и никакого страха. Главное не сломаться. Смотрю на шнырей и не могу понять этого, как носки стирать можно, чай подавать, как себя так потерять можно, как…

– Пират, ты пойдешь к операм, решать вопрос, я тебе доверяю!

Молча смотрю на него. Решать вопрос с операми, ну что ж деньги решают все, а если они есть, то вопрос решаем. Деньги, -вот с чем можно было жить где угодно. С деньгами…

ГЛАВА 1. 3.

АЛИНА

Я не спала. Дима давно уснул, а я все рассматривала фотки Сергея. Смотрела и рыдала. До безумия рыдала.

Я не могла его забыть, не могла и все. Он сидел, а маме помог, сумму крупную прислал. Во всем помогал, моя мама его крестная была. Когда их с сестрой забрать хотели, Лена мамина подруга их мать безбожно пила, мама опеку над ними оформила.

Он же мне, как брат был. Всегда, как брат, а в четырнадцать лет, как, увидела, что он с девчонкой за школой целуется, меня шарахнуло.

Я поняла, что люблю его, совсем ни, как сестра люблю.

Для меня не было никого. Даже на свадьбе на меня страшно смотреть было. Я представляла, что замуж выхожу, но знала, что он за забором, за колючей проволокой и сходила с ума тушив свое горе в шампанском.

Мне было шестнадцать, когда его посадили. Я три года его ждала, с ума сходила и готова была еще столько же ждать и, если надо все одиннадцать, но он все перечеркнул.

Кого я обманывала, я вышла замуж ему назло. Фотки скинула, палец с кольцом обручальным…

Дура? Конечно дура. Но тогда в девятнадцать лет, я этого не понимала, что он сделал это специально чтобы меня оградить. Не понимала… Моя судьба впереди и это ни Сергей и ни Дима, только где она эта судьба, где…Я этого не знала.

Закурила и посмотрела в ночное небо. Больно? Очень.

Какая же ты, дура бесхребетная, Алина, какая… Забудь ты его, просто забудь. Ни то он, да и ты давно ни та…Ни та…

ГЛАВА 1.4

АЛИНА

На работе все валилось из рук. Мама и в больнице стало хуже. Сердце, я не находила себе места.

Дима, как, всегда, относился ко всему философски, что все мы под Богом ходим, а сестра и папа были в больнице с ней.

Мрачно посмотрела на чашку с кофе. Такой опустошенности не было давно. Страшное ощущение боли внутри. Близкий человек болен, а ты не знаешь, как помочь, деньги ищешь, в больнице постоянно с ней…Постоянно с мамой.

Операцию она не переживет, возраст, да и риски большие. Сестра не согласна. Сестра… У нас с ней плохие отношения, более чем плохие.

Вздыхаю и отпиваю кофе.

Телефон оживает. Сердце стучит все сильнее. Сергей.

– Да!

Я хожу по кабинету туда, сюда, пытаясь успокоится, взять себя в руки, но ничего не выходит. Сама не знаю зачем с ним разговариваю… Он же женат. Ее зовут Маша.

– Как мама?

Голос хриплый и такой родной.

Такой нужный мне и меня так тянет к нему. Не могу я без него, просто не могу. Сейчас изнутри всю сломает.

Я его люблю, до безумия люблю, хоть и пытаюсь с этим бороться, ничего не выходит.

– Потихоньку! В больнице!

– Опять?

Слышу, как чиркает зажигалкой. Да ни опять, а снова. Хочется рыдать услышав его голос, хочется сорваться, до безумия сорваться… Не смей, слышишь, Алина, просто не смей.

Он того не стоит. Спасибо ему за помощь, за все, но на этом все.

– Сколько денег надо? Я помогу!

– Спасибо, Сереж, мы сами справимся! – тихо произношу я.

Молчание. Тяжелая, мрачная пауза, которая сводит меня с ума.

– Я сам решу! Позволь! Ты приедешь на мое освобождение?

У меня темнеет в глазах. Меня ломает изнутри… Господи, за что… Почему…Скажите мне почему… Только ни это. Я бы все отдала чтобы рядом с ним сейчас быть, просто все.

Сердце бешено стучит.

Он хмыкает.

– Я денег переведу для мамы! Она многое сделала для меня и ни чужой мне человек! Удачи с мужем, Алин!

В трубку летят гудки, а в глазах застывают слезы. Кажется, я сломалась. Я ведь не могу без него, просто не могу…..

ГЛАВА 2

АЛИНА

Мне казалось, меня разорвет изнутри. Просто, как рыбу выбросили на берег из воды, также было больно, до жути до сумасшествия. Душа горела, не просто сгорала.

В этом огне, страшном, чьи языки пламени сжирали меня изнутри. Я смотрела на ее лайки к его постам, жадно всматривалась в его посты. Искала смысл, подоплеку. Что про меня, что все про меня. Ничего не понимала и ненавидела себя.

Отчаянно ненавидела что за одиннадцать лет так и не сумела разлюбить, что помнила любимые родные глаза и когда говорили по видео, сгорала представляя, как он трахает меня. Я смотрела жадно в его лицо, красивое лицо и не понимала почему мы так предали свою любовь, почему…Какого, хрена, разбились, мои мечты, какого хрена, я испортила жизнь ни только себе этим браком, но м Диме.

Он любил меня, безумно любил, а вот я за десять лет почти брака, так и не сумела его полюбить, не сумела.

В кабинет заходит Вика бармен и смотрит во все глаза на меня.

– Там по поводу банкета, Алина, тебя просят!

Ногти впиваются в ладони. Это моя работа. Сильно мама болеет. Реальную жизнь никто не отменял, никто….

ИВАН

Богданов в упор смотрел на меня. С операми у меня разговор был конкретным всегда. Я не жевал и не катал вату. Сухо и по факту всегда.

Всегда и во всем.

Карие глаза Богданова смотрели на меня, как и мои на него. Я хорошо знал свою проблему с глазом и не скрывал ее ни от кого.

– Пират, я понимаю порог твоей наглости зашкаливает! Но какие бабы! Какое бухло!

– Обычное! – равнодушно пожимаю плечами я.

Я всегда ко всему равнодушен. Когда отец погиб все внутри словно умерло, я понял, я ответственный за маму, за Ритку, за Веру… За сестер и маму, что я мужик что я должен. Но что я мог шестнадцатилетний пацан, если в нашей жизни нет ничего честного… Правильно, я прибился к бригаде Кощея.. Жалел ли я сейчас об этом, я не знал.

Дочку было жалко и Рада, она спивалась, адски спивалась.

Только чувств к ней не было никаких, я вообще никого не любил кроме дочки, мамы и сестер, никого…

– Я буду думать, Пират! – сухо произнес Богданов.

Я усмехнулся, я уже знал, что он все надумал. Ведь это мусор, а мусорам нужны были деньги….

Вернувшись в камеру, мрачно смотрю на телефон. Бывшая звонила три раза. Ровно три. Перезваниваю.

– Что тебе, животное нужно, опять пьяная?

Рада рыдает мне в трубку.

– ПДН приходили! Лерку забрали! Ваня что делать?

Рука сжимается, вот же сука….

ГЛАВА 2. 1.

АЛИНА

Он завтра освобождался. 6 июня. Завтра.

Завтра он выйдет за ворота, а я буду смотреть на него.

Буду смотреть его фото, его посты.

Радоваться за него, конечно, радоваться. 11 лет прошло. 11 лет….Крышесносно, безумно. Несмотря на Диму, я ни одного сообщения его не удалила, о чувствах его, куда он меня и как… Люблю я его, до жути люблю… Мама и девчонки говорят что другого встречу, а мне кажется не встречу что без него с ума сойду, крыша уедет, до безумия, до жути… Что не смогу, я жить, я дышать без него не смогу.

Бесхребетная дура, бесхребетная сука, его сука. 11 лет прошло. Сережа, я люблю тебя, эта тоска в глазах, эта боль в каждом просмотре его фотографии, не могу я без тебя, не могу….

Плевать на все, сегодня моя жизнь изменится. Открываю бутылку старого доброго Джек Дэниелса…

Дверь кабинета приотворяется. Моя официантка, Даша…Вроде у нее тоже парень сидит. В ее глазах слезы.

– Алина, мне надо с тобой серьезно поговорить!

Лью виски пол стакана без колы. Да плевать, давай поговорим…. Завтра выходит мой любимый человек, а мне больно…. До жути больно…Я не могу без него, не могу….

ГЛАВА 2.2

ИВАН

ПИРАТ

– Вань, она ни твоя дочь! На хрен тебе это надо?

Рита, сестра, чиркает зажигалкой.

–Рита! Ты такие разговоры бл…ь мне брось! Лера моя дочь…

– Мама…

– Хорош! Я ее признал, значит она моя! Вы забрать ее никто не можете?

– У меня у самой дочь и Лера твоя с малых лет с дома сбегает! На хрена мне это, Ваня?

Я бросаю трубку. Закуриваю и шумно выдыхаю.

Пытаюсь отдышаться. Какого хрена, какого…Рита и Вероника мои сестры. Мама…

Рада пьет, неужели никто документы на дочь сделать не может…Но почему.. Почему ее забрать никто не может.

Телефон оживает. Стеф…

– Братан, мы ее заберем! Я женюсь, девчонка очень хорошая!

Хмыкаю… Зато Лера плохая со своим поведением, и я это знаю, но дочь кинуть не могу, это же моя дочь и даже если эта шлюха ее нагуляла, она все равно моя. Ее глазки, носик…

Все мое… Как зубки у нее резались, я все это помню. Каждый момент, каждое мгновение, я помню все, абсолютно все что связано с моей дочерью.

Только моей… Этой шалаве выйду ноги выдерну. Ждет ли она меня? Смешно. Да и мне ее ожидание не нужно. От слова совсем не нужно. Любил ли я ее? Нет и только сейчас это понял, когда сел, когда шесть лет прошло. Шесть лет что за нее полез, за то, что напилась, а я честь жены не отстоять не мог.

Шесть лет прошло. Шесть гребаных лет. И осталось столько же…Еще шесть лет. Сука… Мне будет тридцать шесть, когда я выйду. Тридцать шесть, а сел я едва исполнилось двадцать пять.

Двенадцать лет, почти двенадцать лет… Пол жизни… Какого хера я натворил и главное зачем…

– Братан, мы ее заберем!

Закуриваю вновь.

У Стефа семья намечается, а у меня…А у меня сука блатная романтика и больше ничего. Ничего…

****

Зона погрузилась в тишину. Особенно летом, страшная вещь. Осенью и зимой еще ладно, холодно и пусто.

А летом совсем хреново. До жути хочется бабу, трахнуть телку, пожарить шашлыки и лежать на берегу озера смотря на ночное небо.

Только с годами все больше ни бабу хочется, обычную проститутку, которая отсосет или встанет раком, и ты ее оттрахаешь, а женщину, любимую женщину….

Нет…Я не был романтиком, никогда и ни за что. Просто не был… Я в сексе был жестким, настолько жестким что бабы которые хотели розовых пони и ванильных единорогов, терялись.

Мне нравилось драть и трахать, а ни все эти романтические сопли… Все это было ни для меня.

Прикрыл глаза. В углу закашлялся старый цыган, на больничку его не отправляли, старика было жалко, ведь ему оставалось не много, совсем не много…

– Пират! – он закашлялся еще сильнее.

Я обернулся. Мусора совсем оборзели. Астма съедала старика, и мы поддерживали его чем могли. Цыган был правильным, поддерживал воровские и блатные традиции.

– Пират! Можешь смеяться, но ты скоро женщину встретишь, влюбишься, как пацан и она весь мир твой перевернет!

Усмехаюсь…Мое сердце словно лед, хотя и лед можно расколоть, а вот мое сердце нет.

– Старик не чуди! Какая любовь? Какие бабы?

Цыган еще раз заходится в приступе кашля, а потом внимательно смотрит на меня.

– Зеленые глаза, Ваня! У нее будут зеленые глаза!

Он вздрагивает, а я бросаюсь к двери…Ваня…Он никогда меня так не называл.

– Пират, Цыган кажется того!

Даня бежит к нему, а у меня бешено стучит сердце. Мимо словно кто то проходит ,кто- то, ледяной и страшный. Я даже знаю кто это, смерть, сама смерть, а в ушах до сих пор звучат его слова и перед глазами его серьезный взгляд.

– Зеленые глаза, Ваня! У нее будут зеленые глаза!

ГЛАВА 2. 3

АЛИНА

– Ты каждый день пить будешь?

Дима мрачно смотрел на меня, ставя на стол яичницу глазунью с ароматной зеленью, а я вспоминаю, как мы вчера с Дашей нашим барменом напились.

Нажрались, как свиньи, плакали и жаловались друг другу на жизнь.

Я рассказала про Сережу, а она про Артема.

Только Сережа умудрялся мне с зоны помочь с мамы, а Артем с нее деньги тянул, с ее крошечной зарплаты. Низко. Я пыталась открыть Даше глаза, но разве можно открыть глаза влюбленной бабе. Она считала, что ее Артем авторитет, а я хорошо знала, что ни один авторитет и положенец в жизни у женщины своей не попросит, он, наоборот, еще ей даст денег чтобы она ни в чем не нуждалась…

– Просто так вышло!

Отвожу взгляд в сторону. Ногти впиваются в ладони. Я вчера ему звонила, а он так и не перезвонил, так и не перезвонил. Хотя это был его телефон…Завтра 6 июня- день его освобождения и у ворот его встречать будет она, она, а ни я…

****

– Я еду к маминому лечащему врачу!

Сестра Женя на телефоне, а я, забыв, что она меня не видит, молча киваю. Все складывается через жопу, и я это понимаю. Все хуже и хуже, настолько хуже, что меня всю трясет изнутри, просто всю….

– Алина, тебе вообще интересно?

В голосе сестры стальные нотки, а я шумно выдыхаю.

– Да, Женя интересно! Я денег все дала!

Женя вздыхает.

– Он женат, одиннадцать лет прошло! Ты замужем, Алина! Забудь его! Не любит он тебя!

В глазах темнеет…Не любит….А может правда не любит…Сука больно…Как же больно, как…

По второй линии звонок…Сергей… Он….Сердце отбивает чечетку все сильнее и сильнее… Зато я его люблю…Безумно люблю…. До жути…..

ГЛАВА 3

ИВАН

ПИРАТ

Цыган умер. Пацаны поминали его самогоном и вискарем, который купили у местных ментов.

Удивляться не приходилось, менты люди, и деньги делали свое дело. Честных ментов очень мало. За шесть лет проведенных на зоне и ездив с БУРА в СУС и из СУСА в ШИЗО, и так по кругу и так далее, я мог с уверенностью это сказать.

– Зеленые глаза, Ваня! У нее будут зеленые глаза!

Я лежал и равнодушно листал ленту в телефоне. Слова Цыгана не выходили из моей головы. То, что, он говорил часто сбывалось. Неужели и сейчас сбудется… Неужели зеленые глаза?

Должно быть красивая девчонка.

Вздрагиваю. О какой хрени, я вообще думаю. Какие бабы. Одна предала, сел из-за нее, а она побежала по поселку пиз…й сверкать . О чем тут можно думать.

Шесть лет….С моим образом жизни, мама не верит что я выйду. Ни то что бабы…

Шлюхи, которых потрахать можно и не более того.

После гибели отца во мне росла лишь жестокость. Я видел, как маме тяжело было, как она гробилась на нескольких работах.

Я знал одно, сейчас даже отсюда, я даю все ей, сестрам, а бабы, бабы мне не нужны, только, как три дырки, и не более того.

Зеленые глаза… Смешно сука, еще, как смешно…

У меня есть деньги, у меня есть власть, да я совершил серьезное преступление, но за то, что завалил одного мусора, и несколько ублюдков, получил еще больше уважение.

У меня есть статус и уважение, я знаю, что когда выйду то буду контролировать весь Смоленск и денег станет еще больше. Знаю, что авторитет с громким именем, что даже менты прислушиваются ко мне, как и смотрящие.

А зеленые глаза и бабы… Нет. Может только на одну ночь, но ни на постоянку. Не нужна мне вся эта ванильная хрень, просто не нужна и все.

Я так решил. Срок не вечен, но шесть лет это ни год и даже ни два, а остальное не важно.

Давно не важно…

АЛИНА

– Да!

Равнодушной стараюсь казаться, а сама его фотографии рассматриваю в соц сети и с ума схожу.

Как же я истосковалась по его сильным рукам, по его губам, да что там, по нему самому.

Я не могу без него. Меня ломает. Вырывает. Сережа…Я бежать за тобой готова.

Нестись… Зачем он позвонил, зачем вновь в мою жизнь ворвался и все сломал. Все с ног на голову перевернул, и я дышать, я жить без него не могу.

– Привет! Я маме денег перевел! Женя в больнице! Завтра освобождаюсь, может через неделю в Питер приеду! Тебе что-нибудь нужно?

Закуриваю. Ты нужен. До дрожи. До безумия.

Как я без него буду…

Сигаретный дым не успокаивает, он, наоборот, кажется, раззадоривает меняя и я с ума схожу.

– Нет, спасибо!

Сухо. Холодно. А душа рвется. Изнутри к нему рвется, как сумасшедшая…

– Скажи, ты не передумала? Или он все- таки лучше трахает чем я? Ты же сама говорила он на две минуты! Боишься что- то менять, девочка?

Голос хриплый, такой родной…

– Ну что ты молчишь, сука моя? Ты же знаешь, что ты значишь для меня и, как я хочу тебя! Только тебя!

Сглатываю… Смотрю на свой палец. Там обручальное кольцо, а его ждет жена…. Нельзя, Алина, нельзя…Он столько раз бросал тебя, а Дима… Он хороший. Он Дима, он любит тебя, очень любит.

– Прости мне пора идти! Я позже позвоню!

Бросаю телефон, а слезы застилают глаза. Боже, как же больно, как… За что…Я не могу без него, не могу…

ГЛАВА 3

ИВАН

ПИРАТ

Я не живу ни по законам государства, ни по законам зоны ни мусоров , и да, мне так нравится.

Мне плевать кто что думает, кто что скажет.

Выйти на свободу, бизнес, контроль города, свое дело. Я и криминал стали, как единое целое.

Когда- то я обморозил руки продавая елки и заработав целых пятьсот рублей. Что- то на новогодний стол, маме, сестренкам и смотрел, как какой- то ублюдок толстосум выходит из машины со своим сыночком и смотрит на меня с презрением.

Тогда я понял то, что это конец. Продажа елок или какая- то другая жизнь, что то, другое, честное- это ни то.

Прозябать в нищете и влачить жалкое существование это ни мое, это ни то.

Жить, я так не хотел, ни то, что не хотел, не мог и знал,ада что никогда так жить больше не буду, никогда…

Я хотел жить по-другому и знал, что если есть деньги, большие деньги то жить можно и здесь.

Телефон оживает….Рада…Как я эту суку ненавижу, как…

Сжимаю руку в кулак.

– Что тебе надо, животное? Дочь вернулась или ты протрезвела?

Рада всхлипывает мне в трубку.

– Ваня, она у Стефа! Он ее с каким- то парнем старше нашел пьяную!

Убью…И парня и ее за дочь… Обоих убью…

– Ты, животное! Протрезвей, сука! Пока мои пацаны тебе башку не отрезали!

Бросаю трубку, а самого всего трясет. Как я мог на нее посмотреть, такие бабы были, все было и выбрал ее, с детского дома, тихую невзрачную.

Помню ее глаза, когда ко мне пришла со словами что беременна.

Жизнь закалила, особенно зона, выжигала все теплое и хорошее, оставляя место для злобы и ненависти.

Сейчас бы я ее перекусил и не подавился, а тогда взыграло воспитание отца и жалость.

Отчаянная жалость, мне было ее жалко…

Идиот, какой же ты, Пират, идиот…

Стаскиваю с себя балахон, в робе даже здесь не хожу, хоть в СУСЕ все обязаны и смотрю на себя в отражении зеркала.

Здесь блатные, здесь можно все от гандона до батона.

Купола. Они выбиты на моей спине и захватывают мою руку…

Золотые купола- шесть лет тюремного пути. Двойное убийство и много чего за плечами что не пришили, ОПГ, коммерсы, да и это самый малый мой список.

Меня зовут Иван. Пират. И я никогда не сломаюсь, ни за что. Мой девиз жить стоя, и я знаю, что перекушу пополам любого и сломаю, чем сломаюсь сам.

Выдыхаю сигаретный дым.

Это жизнь и пусть за решеткой, но я достойно ее прохожу. Достойно…

– Пират, Тахир зовет!

Равнодушно бросаю взгляд на шныря чьи пальцы забиты татуировками. Сынок, какой же ты идиот, какие тебе наколки, так чай приносить.

Усмехаюсь и натягиваю балахон, несмотря на то что человек я совсем не спокойный, очень спокойно… Это зона. Зона Рославля Смоленской области. Здесь мрачно и страшно всегда, но только ни мне.

Это мой дом, как бы безжалостно и жестоко не звучало, но это так. Абсолютно так…

ГЛАВА 3. 1.

АЛИНА

Одиннадцать лет за решеткой и до этого три-хорошая школа жизни, но страшная и мрачная.

Я которая в пять лет уже читала и в шесть лет писала. Блестяще училась и мечтала написать книгу о великой и красивой любви, не думала, что свяжу свою жизнь с тюрьмой, зоной, бандитскими разборками. Я хотела другой жизни, но…

Когда мне исполнилось четырнадцать, и я увидела его, как он целует другую, все изменилось. До этого, Сережа был мне, как брат. Ужасно бесил меня своим воспитанием, что встречал со школы, провожал, а сейчас… Сейчас я смотрела на него и понимала, что люблю его.

Его посадили … Дали три года. Самооборона и обстоятельства. Юлю изнасиловал их отчим, ее старшую сестру.

Павла ненавидел весь двор. Его крысиную позорную морду. Как Ленка их мама могла посмотреть на него, никто не понимал.

В больнице он умер, но участковый и мои родители сделали свое дело, Сереже дали три года.

Три года боли и отчаяния.

Я не могла словами передать что со мной творилось и описать эту боль. Новый Год, с мишкой, подаренным мне на подоконнике и слезы, море слез.

Алые Паруса Грина, я уже знала наизусть, а листы личного дневника давно истерлись от цитат и слез, капающих на них.

Наивная мечтательница? Нет это первая любовь, сильная любовь и, прошло, столько, лет, а я не забыла и кажется, не забуду никогда.

Как он вышел, как да первый трахнул меня, но я любила его, любила и люблю до сих пор.

Завтра 6 июня, а я сижу в кабинете и слезы катятся по щекам. Может все бросить и уехать? Плевать на Диму, на его Машу. Есть я и он, мой родной, мой…Мама…Я не оставлю ее, она болеет, ни за что не оставлю и мы оба знаем это…

Телефон оживает. Сердце исполняет удар за ударом. Это он…

«– Как представляю, что он ночами с тобой делает, башку ему снести хочется! Ты же моя, моя, сука!»

Темнеет в глазах. Сердцебиение. Удар. Еще удар. Я не могу без него, не могу… Не могу…

ГЛАВА 3.2.

ИВАН

ПИРАТ

Когда ты живешь в мире бескрайних океанов не хочется попадать на сушу. Здесь засуха и разрушение, но, я был реалистом.

Я все воспринимал и понимал. Черные, как уголь глаза Тахира, пристально смотрели на меня.