Имя на пепле

– Печать активирована, – объявил Арбитр.

– Безопасное Сопряжение завершено, – подтвердил Огласитель.

– Купол вечен, – подхватили храмовники.

А инкарн улыбнулся. Опустил глаза, рассматривая глиф Перехода на своей груди, потом сжал запястье Илеары, повернул руку и вгляделся в Печать Пастыря на её предплечье.

– Неплохо, – сказал он и добавил фирменным скучающим тоном Аурелина. – Быстро.

Так мог сказать Аурелин Вальмерон. Пока был жив. Так он говорил теперь, когда в его теле поселился инкарн.

Так кто сейчас стоит перед ней?

– Вы, – Илеара повернулась к Деларану и осеклась.

Потому что на лице Арбитра была только удоволетворённость хорошо проделанной работой. Рутинной работой. И любые слова, и любые эмоции просто-напросто разобьются об эту маску. В мелкую пыль.

Она заключила контракт. Она согласилась без вопросов принять Печать. О чём теперь разговаривать? Приговор приведён в исполнение.

А Арбитр деловито махнул рукой храмовникам и Огласителю, отпуская их, и обратился к инкарну:

– Ваш Пастырь слегка растеряна. Надеюсь, что вы поймёте. Я вынужден оставить вас. Дела. Немного придётся подождать тут, подойдёт куратор вашего Узла и займётся вами. Хорошо?

– Конечно, – вежливо ответил инкарн.

– И, Дехаар, – уже на ходу небрежно бросил Арбитр. – Прикройтесь, вот хоть своим саваном. У людей, знаете, не принято разгуливать без штанов.

– Я запомню, – серьёзно сказал инкарн.

Слишком серьёзно. Как мог бы ответить в таких случаях Аурелин. Издевательски серьёзно, с расчётом на то, что собеседник непременно оценит издёвку.

Они остались одни.

Дехаар послушался совета Арбитра, рванул плотную ткань легко, разорвал, как пергамент, без видимых усилий, и обмотал бёдра. Потом молча сходил в дальнюю часть зала и принёс совершенно обычный стул. Поставил перед Илеарой.

– Садись, – сказал он. – Я думал, ты рухнешь раньше. Восхищён.

Она тупо смотрела на стул с потёртой кожаной обивкой. На трещины в дереве, на белёсые царапины.

Этот затрапезный стул в пафосном зале Ритуала стал последней каплей.

Илеара села, спрятала лицо в ладонях и поняла, что больше не сдержит себя. Смех рванулся изнутри, мешаясь со слезами и жёлчной горечью из пустого желудка.

Она смеялась и рыдала. И давилась рвотными позывами. И всё крепче сжимала лицо ладонями, словно боялась, что голова не выдержит и разлетится на куски.

Дехаар не произнёс ни слова за это время. Когда же руки Илеары безвольно легли на колени, он терпеливо вздохнул и сказал:

– Моё имя Дехаар. Я не твой муж, которого ты убила. Я вообще не человек. Теперь я Источник. Ты – Пастырь. Надо привыкнуть. Я не знаю и не могу знать, насколько тебе тяжело, но могу предположить кое-что, исходя из тех знаний о вашем мире, что имею. Тебя пугает внешнее сходство. И некоторые особенности поведения. Это неизбежно. Какая-то часть мышечных реакций, модуляций голоса, особенностей речи… перешла ко мне по наследству, скажем так. Но я – не он. Пока тебе следует держаться этой аксиомы. Как за якорь.

Он говорил ровно, размеренно, тихо. Так, как никогда не говорил Аурелин.

Теперь ей придётся всегда искать сходства или различия? Фиксировать их? Вычленять?

– Я не могу успокоить тебя. Не умею, да и не хочу. Тебе остаётся только принять то, что случилось. И побыстрее. Контракт второго уровня – это значит, что наш Узел будут использовать по максимуму возможностей. Чем быстрее ты придёшь в себя, тем проще будет.

– Ты выбрал меня, – сказала Илеара. – Почему меня? И тело… Это ведь не случайность, да?

– Да. Тело выбрано тоже мной, – спокойно ответил инкарн.

– Зачем?! Это такая… пытка? Жестокость? Или у инкарнов отвратительное чувство юмора?

– Ты говоришь чушь. Просто так удобнее и эффективнее всего. Для нашей работы. Я рассчитал все варианты и нашёл оптимальный. Предложение инкарном оптимального Узла – условие Бюро.

Илеара прикрыла глаза. Так было легче. Не видеть его лица. Интересно, ей позволят ходить с повязкой на глазах? Бывают ли слепые Пастыри?

– Не боишься, что я убью тебя ещё раз? – спросила она. – Ты и это просчитал?

– Ты не поверишь, но и это тоже.

И снова. Снова эта невыносимая, режущая ирония Аурелина. А так, с закрытыми глазами, можно вообще вообразить, что это именно он стоит рядом, а всё, что было – сон. Кошмарный.

Илеара распахнула глаза.

– Вот так, Пастырь, – мягко сказал инкарн. – Не надо закрывать глаз. Видеть правду проще, чем прятаться от неё. Всегда.

Он отступил и теперь стоял в нескольких шагах поодаль. Не смотрел на Илеару. Заложил руки за спину, был неподвижен.

Она смотрела на инкарна в теле её покойного мужа. Убитого мужа. Тело было его. Но всё-таки можно было увидеть и разницу. Движения – плавнее, собраннее. Ни следа вальяжной расслабленности Аурелина. Жесты более скупые. Мимика беднее.

Это не он. Не он.

Будет сложно, будет, наверное, всегда больно. Но, может быть, получится справляться? Научиться справляться?

Если это контракт. Если это всего лишь работа. Служба обществу и на благо общества.

Дехаар слегка повернул голову, рассеянно поправил длинную прядь волос упавшую ему на лоб. Заправил за ухо.

Так делал Аурелин. Илеара считала это милым. Долго.

Глава 2

«Узлы редко рушатся от магии. Чаще – от тишины. Оттого, что один не говорит, а другой боится спросить. Так и сидят рядом два сосуда, наполненные недосказанным. До первого взрыва.»

– Дехаар

И повисла тишина. Илеара сидела, инкарн стоял рядом с совершенно равнодушным видом. И если бы не обёрнутая вокруг бёдер тряпка вместо костюма, можно было бы представить его где-нибудь на светском приёме в высшем обществе. Та же небрежно-изящная поза, тот же надменный поворот головы, украденный у Аурелина Вальмерона, аристократа древнего рода Илварина. Что Дехаар там говорил – мышечные реакции?

Из узкого бокового коридора, прихлёбывая что-то из облупленной кружки, неспешно вышел человек в изрядно помятой форме Бюро.

Он шёл неспешно, как идут люди, которые давно договорились с миром о своём праве не торопиться.

– Ах, вот вы где, – протянул он скучающим голосом человека, привыкшего к чужим трагедиям.

Вероятно, тот самый куратор Узла. Был он невысок, худ и невзрачен. Средних лет, с растрёпанными волосами, с тонкими обветренными губами, которые кривила неприятная скупая улыбка.

В свободной от кружки руке он сжимал две тонкие папки.

Подошёл, отвесил лёгкий церемонный поклон и с нескрываемым презрением в голосе сказал:

– Его Светлость Арбитр сэкономил время – прекрасно. А я, как последний романтик, всё ещё верю в приветственные речи. Лоренс Фэйрвин. Узлы зовут меня Фэйр. Я не возражаю. Я ваш куратор. Поздравляю. Прошу любить и жаловаться. Особенно – жаловаться. Мне не привыкать. Теперь вы моя проблема. Вы рады? Я – нет.

Илеара молчала, не особенно понимая, что нужно отвечать. Она с трудом понимала, что вообще говорит этот странный, неожиданно болтливый человек. Дехаар молчал тоже.

Куратор вдруг нагнулся, поставил чашку прямо на пол, потом выпрямился и протянул папки Илеаре.

– Бюро требует, чтобы я зачитал вам инструкции. Но давайте сделаем вид, что вы умеете читать сами. Ограничусь главными пунктами. Они простые. Контакт – обязательный. Контроль – ежесуточная проверка. Нарушение протокола – дисциплинарная ликвидация. Остальное прочтёте потом. Всё понятно?

Илеара подняла голову и столкнулась с внимательным взглядом инкарна. Он чуть улыбнулся и вкрадчиво спросил:

– А если одной из сторон контакт отвратителен?

Фэйр ухмыльнулся.

– Ах да. Особенности вашего Узла. Скажу так. Как сотруднику Бюро, мне на это наплевать – это проблемы Пастыря. Пусть привыкает. Как человеку, подыхающему на скучной работе, мне кажется привлекательной идея ставок. Кто из вас не выдержит первым. Между прочим, я ставлю на вас, пастушка. Из чистого любопытства. Но хватит веселиться. Берите документы и ступайте через главный выход по правой аллее сада. Мимо башни Регистра. Упрётесь в общежитие школы. Разыщете коменданта. Надеюсь, что разыщете. Он выдаст Источнику какие-нибудь штаны и покажет вам вашу комнату. К занятиям приступаете завтра. Распорядок дня и общие правила висят на стене комнаты. Над столом.

Илеара вздрогнула и попыталсь осознать услышанное.

– Комната? Наша?

– Комната, – почти ласково сказал куратор. – Учебный сектор, зона семь. Койки 12 и 12-А. Совместное размещение, согласно протоколу. Что-то ещё, госпожа Пастырь? Не торопитесь задавать вопросы. В ваших папках инструкции – прочтёте, вопросов не останется. И мне работы поменьше.

Илеара моргнула. Совместное размещение? С ним? Очередное унижение, очередной кошмар.

Весь этот чудовищный день, который никак не мог закончиться, навалился на неё каменной плитой. Хотелось согнуться под её тяжестью, распластаться на полу прямо здесь и остаться лежать.

Дехаар смотрел на неё с любопытством. А куратор развернулся, собираясь уходить, и уже на ходу бросил:

– И не переживайте. Я заглядываю редко. В основном, когда кто-то начинает орать или гореть. Удачи, голубки.

Он довольно хохотнул и пошёл к выходу.

– Идти сможешь? – равнодушно спросил инкарн.

– Да, – рассеянно кивнула Илеара.

Она, наконец, заметила, что всё ещё сжимает в руках папки. Протянула одну Дехаару – он пожал плечами и забрал обе. Снова замер, ожидая, когда Илеара встанет.

Аурелин, конечно, подал бы руку. Он никогда не забывал об этикете. Даже когда протягивал руку, помогал подняться и снова бил по лицу.

Они вышли из главного здания под бесстрастными взглядами сотрудников Бюро. Видимо, те привыкли ко всему. И босой инкарн в одной набедренной повязке из савана – в общем-то, дело вполне обычное.

Скорее, если и смотрели с любопытством, то на Илеару. Но ей сейчас было наплевать. И даже почти наплевать на то, что придётся спать в одном помещении с Дехааром. Теперь, когда напряжение немного отпустило, она ощущала, насколько устала. Чудовищно. Как не уставала никогда.

Просто покажите, где койка. Да хоть подстилка на полу. Или просто позвольте лечь.

– Ты не знала, что нам придётся всё время быть вместе? – спросил Дехаар, когда они шли по аллее, края которой отмечали аккуратно подстриженные кусты.

– Знала. Не думала, что настолько вместе, – вяло отозвалась Илеара. – Это неважно. Просто помолчи.

***

Илеара стояла на пороге комнаты и думала, что ужасаться ей просто уже не хватит сил. И хвала Куполу за это.

Комната вытянутая, маленькая. Тесная. Две койки: одна у дальней стены, вторая ближе к выходу, перпендикулярно первой. Маленький стол между ними с двумя стульями. Один небольшой шкаф. Дверь в уборную. Низкий потолок и серые стены. И ни одного замка на дверях, ни одной задвижки.

Комендант покосился на Илеару, видимо, прочёл что-то в выражении её лица и сухо произнёс:

– Это общежитие при школе Бюро, госпожа Пастырь. Комфорт не входит в программу обучения. Мы нацелены на функциональность, прежде всего. И заинтересованы в быстром прохождении Узлами обучающего этапа. Так что, придётся потерпеть.

Потерпеть. Придётся. Личное пространство? Забудь. Это Бюро. Ты единица в протоколе. Не человек. Часть Узла.

Илеара поймала себя на том, что машинально кивает ходу своих мыслей.

– Дехаар, – комендант повернулся к инкарну. – Форму вам выдадут утром. Обоим. Потерпите?

– Определённо, – любезно ответил Дехаар. – Но я буду признателен, если вы принесёте моему Пастырю стакан молока. Кусок хлеба с сыром. Или голодный обморок учеников тоже входит в программу обучения?

– Я не хочу есть, – мотнула головой Илеара.

– Тогда выпьешь только молоко, а хлеб отдашь мне, – жёстко сказал Дехаар. – Ваши тела нуждаются в пище. Это неудобно, но уж как есть.

Она вздрогнула. Этот голос. Этот тон.

– Распоряжусь принести ужин, – комендант как-то даже сник, движения его стали суетливыми.

Аурелин умел одним только тоном заставить людей суетиться и напрягаться.

– Выбирай кровать, – сказал Дехаар, когда комендант вышел.

А сам скользнул за дверь уборной, и оттуда вскоре послышался плеск воды. По крайней мере, здесь был душ. Душ был, а сил не было.

Завтра. Всё завтра. Душ, форма, школа. Жизнь после приговора. Новая.

Какой-то юноша принёс поднос с кувшином молока, парой толстых ломтей хлеба и варёной говядиной на погнутой жестяной тарелке. Илеара даже не разглядела парня. От запаха еды замутило, желудок сжался в ледяной ком.

Когда она ела последний раз? Не помнила совсем.

В ушах стоял звон. Похоже, все силы ушли на то, чтобы вынести этот самый Ритуал, и теперь измученный организм отказывался от любого действия.

– Маленькими глотками, – услышала она сквозь звон.

Губ коснулся край кружки. Чуть плеснулось молоко.

– Немного, Илеара. Пару глотков. Надо.

От его кожи пахло дешёвым мылом. И ещё немного чем-то похожим на золу. Как от остывающей печки. Странный такой запах…

– Аурелин… От него пахло "Иссайром". От тебя пеплом.

– Вы назвали именем Растворившегося в вечности духи? Забавно, – сухой и язвительный смешок Дехаара спугнул наваждение.

Но и прогнал туман и звон в ушах. А может, это сделали несколько глотков молока.

Илеара облизнула губы. Повернула голову и увидела лицо инкарна совсем рядом. Недопустимо близко. Она отшатнулась.

– Моё имя Дехаар, – сказал он. – Не Аурелин Вальмерон. От меня не пахнет его духами, и во мне нет ничего от его души. Это я нахожусь в его теле. Представь, что я просто украл и надел его любимый костюм. Или купил. Тебе придётся видеть его, касаться его, но внутри не твой муж. Внутри инкарн Дехаар.

Илеара медленно кивнула.

– Я привыкну. Да.

– Хорошо. И лучше – побыстрее. Нам не дадут времени на адаптацию.

– Откуда ты знаешь? Откуда ты вообще так много знаешь о нас? О Бюро?

Дехаар нахмурил безупречно очерченные густые брови.

– Потом, Илеара. Если ты захочешь узнавать, ты узнаешь. Сейчас тебе надо спать. – он отошёл к свободной кровати, лёг, накрылся тонким одеялом и отвернулся к стене.

***

«Внутренний Регламент Бюро для новосозданных узлов (краткая выдержка)». Так назывался документ, лежащий в папке, что выдал куратор.

Рассвет едва-едва протянул свои бледные руки в давно немытое окно, а Илеара уже сидела на кровати и держала в руках лист с печатями Бюро.

Дехаар спал, и она старалась вообще не смотреть в его сторону. Читала сухие строчки регламента и уже даже не удивлялась. Просто инструкция по эксплуатации рабочего инструмента.

«1. ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

1.1. С момента заключения Контракта, субъект Пастырь и Источник образуют неразрывную связку (Узел), подлежащую служебному контролю.

1.2. Узел считается действующим до завершения Цикла или ликвидации одной из сторон.

1.3. Отказ от контакта квалифицируется как саботаж.

2. ПРАВА И ОБЯЗАННОСТИ

Пастырь обязан:

2.1. Поддерживать необходимый уровень тактильной синхронизации с Источником согласно установленному графику.

2.2. Немедленно сообщать куратору о любых признаках нестабильности Источника.

2.3. Участвовать в учебных, оперативных и зачистных мероприятиях без права отказа.

Источник обязан:

2.4. Поддерживать стабильность магического потока и минимизировать угрозу Пастырю.

2.5. Соблюдать дисциплинарные ограничения, установленные Бюро.

3. ОГРАНИЧЕНИЯ

3.1. Разделение Узла запрещено без особого разрешения куратора.

3.2. Эмоциональные отношения между Пастырем и Источником считаются фактором риска и подлежат специальному наблюдению.

3.3. Пересмотр условий Контракта возможен только по инициативе Бюро.

3.4. Посторонние контакты Пастыря и Источника с третьими лицами должны быть минимизированы и зафиксированы в отчёте.

4. САНКЦИИ

4.1. Нарушение режима контакта влечёт за собой немедленную санкцию «коррекционной стабилизации» (принудительный тактильный ритуал под надзором).

4.2. Уклонение от выполнения миссии – понижение категории Узла или ликвидация.

4.3. Эмоциональная нестабильность Пастыря – временное отстранение, передача контроля Источнику.»

Коротко и неизбежно. Неотвратимо. Вот правила, по которым она будет жить ближайшие десять лет. В лучшем случае.

Рука, где теперь жила метка Контракта, сильно чесалась. Но чесать Илеара опасалась. Несколько часов сна и доеденный на рассвете хлеб с остатками молока придали ей сил. На удивление много. Голова была ясной. А внутри… Внутри словно всё застыло. Закаменело.

Илеара была рада этому. Пусть бы осталось так навсегда. Так можно выдержать, справиться. Так можно прочесть регламент и абсолютно ничего не чувствовать, кроме лёгкой брезгливости. Лёгкая брезгливость – вот очень точное определение её нынешних чувств. Звучит достаточно безлико и довольно аристократично. Можно носить с собой на приёмы как аксессуар.

Дверь открылась. Без стука, без лишних церемоний. На пороге появился давешний комендант, молча прошёл в комнату и бросил на кровать Илеары два комплекта одежды. Потом повернулся к столу и ткнул пальцем в висящий на стене лист бумаги.

– Распорядок, – сказал он раздражённо. – Это вы должны были изучить в первую очередь. У вас полчаса до завтрака. Столовая в конце коридора.

Заворочался и пробубнил что-то недовольное Дехаар. Комендант бросил на него опасливый взгляд и стремительно исчез.

Его боятся. Этого инкарна. Должно быть, как Источник он действительно уникален и силён, как и говорил Арбитр. Или слишком ценен, что тоже нельзя исключать. А может, всё вместе. Вот только непонятно, почему же этот уникальный инкарн затребовал себе в Пастыри убийцу Илеару Вальмерон?

– Принесли форму, – сказала Илеара, глядя в затылок Дехаара.

Взяла свою и ушла в уборную. Одеваться.