Я выбираю жизнь

– А я тем более буду скучать тут без вас. – нежно отозвался голос. – Но, пора уже сделать попытку. Надеюсь, будет успешной и сразу потом вас отправлю.

Глухая тень пинцета опустилась на предметное белое стекло, подхватила сначала нашу станцию, затем «Зарю».

– А нашу-то, нашу зачем? – запричитал Лёха, как бабка на завалинке.

– Брок хочет вес и размер подогнать максимально для точности эксперимента.

Через некоторое время наша станция вернулась на место, а «Заря» была готова отправиться на встречу с родной Галактикой.

– Ну что, запускаем? Ну, с Богом! – риторический вопрос Брока переключил сердце на повышенную скорость.

– С Богом! – не удержалась я и прошептала вслух.

– С Богом! – подхватили Саша с Лёшей и сжали кулаки, без слов поняв, о чем сообщил Брок.

Ребята с «Зари» как-то странно вопросительно на нас посмотрели, но тоже сжали кулаки.

Воцарилось молчание. Я старалась даже не думать, чтобы не отвлекать Брока. Ожидание тянулось длинной капроновой нитью. Словно кто-то медленно разматывает катушку. Нитка то провисает, то натягивается и нет ей конца, и кажется, она вот-вот начнет скручиваться и непременно запутается.

– А ведь мы совершенно забыли о фотографии! – прервал невыносимое ожидание Александр. – Ноги в руки и отснять всё что можно.

– Да что тут снимать-то? Белизну? Нашу станцию? – с полным отсутствием энтузиазма развела руками я. – Из лаборатории нам пути нет, там для нас слишком агрессивная среда: ветер, температура, осадки… Да и отвлекать Брока никак нельзя.

– Поднимаемся, собираемся, работаем! – Застучал в ладоши Александр, словно поднимал ленивых голубей в полет и сурово посмотрел каждому в глаза. – Вперед, вперед! Чего сидим? Татьяна и Алексей осуществляют фотосъемку, а остальным предлагаю пойти со мной и взять все возможные пробы.

Ребята утвердительно кивнули и бодро взялись за дело. И действительно, как только работа закипела, пустота ожидания, в которой даже мысли боялись шевелиться, отступила, и тело наполнилось жаждой жизни.

– Подвел я вас. Не получилось. – слова Брока прозвучали карательным приговором в моей голове.

Не накинь я лямку фотокамеры, она бы точно разбилась. Резкая боль в шее от тяжести камеры материализовала боль от услышанного. Руки безвольно опустились. Казалось, что именно так чувствует себя существо, которому выпустили пулю в висок.

Надо сообщить ребятам, но губы не слушаются.

– Давай подробнее, – молча решила узнать детали я, пытаясь отсрочить неизбежный доклад о ситуации, – закинуть станцию удалось и не попал на орбиту или вообще не удалось забросить?

Сейчас я в первый раз порадовалась, что кроме меня, инопланетное разумное существо не слышит никто.

– Закинуть мне удалось. Только в силе заброса ошибся. Станция мимо орбиты насквозь из галактики вышла. Это ещё хорошо не столкнулась с планетой и солнцем! К чертям улетела «Заря». Безвозвратно. Расчеты-то мне скорректировать можно, но «Искру» теперь запускать страшновато.

– Вот, мы все молодцы! – вслух вскрикнула я, не в силах сдержать осенившую меня мысль. Ребята насторожено обернулись. – Брок, ты же взвесил, замерил станцию. Так может придумаешь кусочек чего-нибудь с данными параметрами и запустишь?

Александр без разъяснений сообразил, что произошло. Он резко побледнел и тихо, словно боясь, что Брок может его услышать, прошептал:

– Что угодно могут запустить! Ты понимаешь какой ящик Пандоры мы раскрыли?

– Давай на чистоту! Они уже давно обладают технологиями, которые могут и снять нас с орбиты, и запустить к нам что-либо. Только раньше они не знали, о существовании у нас жизни, тем более разумной. Ещё неизвестно что опаснее: случайность или осознанный акт. Думаю, наоборот теперь есть слабая надежда, что без цели не станут ничего закидывать. Это ещё придумать надо, зачем им к нам что-то отправлять и у нас что-то вылавливать. А возможно, и к другим галактикам бережнее отнесутся, – ответила я.

Ни то хотелось защитить цивилизацию Брока от беспочвенных обвинений, ни то себя от беспомощности перед лицом правды.

– Не хочу тебя я расстраивать, но, если кто-то у нас тут узнает о вас и о том, что я делал, то испытания в ваши края неизбежны! Но, знайте, что я никому ничего не скажу никогда. И если вдруг, скажем, случится такое, то это не я, это кто-то другой догадался, я не предатель! – мне показалось, что голос Брока был пропитан обидой, болью и каким-то странным чувством стыда, – Вы верите мне?

– Верим. – твердо ответила я за всех. И не потому, что больше ничего не оставалось, кроме как верить на слово, а потому что Брок действительно стал за эти четыре дня близким, и мы ему действительно доверяли.

– Еще неизвестно, как отразилась на галактике пролетевшая «Заря». Запускать дополнительное тело – однозначно нет. Предлагаю вынести на голосование запускать ли нас! Мы можем стать причиной серьезной катастрофы. Вот о чем стоит подумать! – после этих слов Александра, стало ясно, что его смущало перед запуском «Зари».

– Не хочу вас расстраивать, но здесь оставаться вам тоже опасно, – рассудил Брок не начавшийся спор, когда я ему мысленно рассказала о переживаниях Александра. – Моё заключение здесь однажды закончится, и этим же сроком ваше отмерено время на этой планете. Останетесь вы без меня, как питаться? С собой не возьму – обнаружат и дальше всё грустно. Поймите: выбор-то жёстче, чем кажется вам. Так что давайте рискнём и надеяться будем, что скоро домой попадёте живыми.

Страшно? Конечно, страшно. Остаётся только полагаться на нашего нового друга, на везение и на Бога. Придётся доверить свою судьбу и судьбу всей солнечной системы физику-электронщику из никому не известной кроме нас далекой галактики.

– Пора!

Оба экипажа направились к станции.

– Мне кажется или ты грустишь?

– Я не железный. Не будем об этом.

– Может, мы можем оставить тебе фото на память?

– Это опасно. Я вас не забуду без фото. Давайте уже, занимайте места поскорее!

Мы встали перед станцией, помахали на прощание Броку и понуро побрели внутрь. Не знаю, как у ребят, а мои ноги двигались только потому, что хотелось ещё раз коснуться Земли.

– Поехали! – Раздался голос Александра, как только щелкнули наши ремни.

Станция пошатнулась – это пинцет поднял её с предметного стекла. А дальше, словно фильм прокрутили назад: покачивание как в люльке, свет за иллюминатором сменился чернотой, перегрузка, толчок, ожидание, орбита.

– Орбита?

– Орбита!

– Удалось?

– Неужели удалось?

В ЦУПе не верили своим глазам:

– Смотрите! Смотрите! Что это?

– Это «Искра»?

– Не может быть? Откуда она взялась?

Переполох, взгляды прикованы к мониторам. Оцепенение, шок, слёзы, потом беготня, сумбур: паника и счастье одновременно – так было в ЦУПе при появлении на орбите «Искры-2», отсутствующей больше полугода.

– Ребята, как вы? Вы живы? Искра! Искра! Ответьте!

– Мы живы – здоровы. Нас 6 человек. У нас два «Союза». Сможем вернуться все.

– Вы кого в пути подобрали? – опешил руководитель управления полётом.

– С нами экипаж «Зари». Вы же их встретите первыми? Всё расскажем, потерпите. Нам бы только проверку оборудования осуществить! Убедиться, что станция готова встретить следующие экипажи.

ЦУП замер в ожидании. Экипаж должен был провести на станции полгода, но буквально за месяц до возвращения, как раз, когда начали подготовку к посадке, исчез из эфира. Вся станция исчезла.

И вот теперь, по прошествии полугода, словно летучий голландец, станция возникла из ниоткуда! Всем, абсолютно всем в ЦУПе хотелось, как можно скорее вернуть домой заблудившихся космонавтов. Особенно экипаж «Зари».

Вот только родным и близким пока ничего нельзя говорить. Нельзя и точка! Вернутся, тогда уж будет можно.

Радостные новости о пригодности кораблей для возвращения на Землю не заставили себя ждать. Не верилось, что через месяц произойдет долгожданная встреча. ЦУП старался быстрее, чем обычно осуществить подготовку к посадке, но риск не оправдан. Надо подождать. Ждать мы умеем.

Часть 11. Возвращение

Рывок, ещё рывок. Мысленно отсчитывала: вытяжной, тормозной, купол! В момент выстреливания каскадных парашютов умом я понимала, что радоваться преждевременно, но сердце уже по-детски ликовало от возвращения домой.

И вот наш спускаемый аппарат вращается и раскачивается под полусферой парашюта. А это значит, что совсем скоро откроются вентиляционные задвижки.

«Мы дома» – робко пробирается мысль, как только нос улавливает родной, притягательный запах Земли.

Так случилось и в этот раз. Но что-то для меня всё же изменилось! Раньше этот запах был запахом жизни. Теперь, когда мы столкнулись в чужой галактике с жизнью, с разумной жизнью, Земной запах обнял меня ещё крепче. Он стал запахом дома, жизни дома.

Так тепло обнимал когда-то запах дедушкиной куртки, едва он набрасывал её мне на плечи, чтобы я не замерзла, вглядываясь прохладными летними ночами в звездные дали. И я вдохнула глубоко, глубоко, полной грудью:

– Как же я по тебе скучала! – подумала я и почувствовала, как мои мысли, смешавшись с ворвавшимся воздухом, направился из кабины прямиком в сердце планеты.

В иллюминаторы ещё не была видна земля. Она скрывалась под серыми густыми массами грозовых облаков.

– Да уж, не лётная погодка! Словно и не ветер, а сами облака нежно, но сильно раскачивают нашу капсулу. – рассуждал мой разум. И теперь как-то даже не привычно было, что мне никто не вторит.

Я осознала, что неприлично широкая улыбка давно распласталась на моем лице. К счастью, Саша с Лёшей сидели с таким же придурковато-блаженным видом.

– А вот и земля – крикнула бы я громко, что есть мочи, если бы только тело слушалось после перегрузок. Радость, от скорой встречи с дочкой и мужем наполнили сердце.

Каждый из нас автоматически сжал рукояти и прижался к ложементу, ожидая резкого долгожданного толчка: соприкосновения с поверхностью Земли.

Пыль возмущенными клубами окутала капсулу. И в ту же секунду Алексей отстрелил первую стренгу парашюта, но этого оказалось недостаточно. Ветер рванул купол, и я отстрелила вторую.

– Мы дома! – заключил Александр. Я уловила в его радости непривычно печальные и тревожные нотки. Он явно думал о предстоящем разборе полета.

Конечно, мы с Алексеем тоже прекрасно понимали неизбежность грядущих проблем. Но сейчас, в ожидании открытия люка, я предпочла спрятаться за не менее сложной дилеммой. Как ответить журналистам на сакраментальный вопрос: «Чем пахнет космос?» А может быть и: «Чем пахнет на чужой планете?»

Кто-нибудь на пресс-конференции обязательно спросит. А я и сама до сих пор не поняла этого в полной мере. И я опять буду подбирать слова, пытаясь вычленить из тех запахов, что мы принесли с собой в космос, его собственные запахи. На чужой планете и подавно пахло иначе!

Я снова пробовала найти достойное описание, подобрать ассоциации. Но снова осталась не довольна своими сравнениями, своим бессилием перед решением этой простой, казалось бы, задачи.

– Не гневайся! – приветливо кинул Алексей ни то Земле, ни то небесам. Раскаты грома прокатились бильярдными шарами где-то очень близко, ровно тогда, когда начали открывать люк капсулы.

Крупная прозрачная капля дождя упала на мою щеку. Горьковатый запах степных трав, бурной реки, скрывающей в своих прозрачных осенних водах судака и сома, песчаных ветров с едва уловимым шелестом безвременников, козьего молока и горячего бешбармака проник прямо в душу.

Яркая вспышка молнии разбежалась артериями по небу, наполнив воздух озоном. И мне показалось, что запах космоса решил догнать нас. Пожалуй, именно озоном пахнет за пределами Земли. Такой робкий и едва уловимый там, здесь запах стал насыщенным и ярким, пройдя через атмосферу!

– Забавно! Там скучаю по Земле, а не успела приземлиться, скучаю по космосу! А ещё по Броку. – кольнула мысль, и я отстегнула тугие ремни. – Спасибо тебе, Брок! – подумала я перед тем, как покинуть ложемент.

Космические испытания закончились. Думать о том, что и как будет дальше, не хотелось. Об этом я решила подумать завтра.

Примечания

1

«Союз» —советские и российские космические корабли, доставляющие экипажи до трёх человек на околоземную орбиту, где и осуществляется сближение и стыковка корабля с космической станцией.

2

ЦУП – центр управления полётами.

3

МКС – Международная Космическая Станция

4

Сцориа – «правильно» на грузинском языке.