Птичка-Эль и ее дракон

– Это моя сестра, Эль!

Кладка дракона! Эта новость моментально вымыла весь горестной ядовитый осадок, отравляющий мое тело, и капельку окрылила. Я несмело улыбнулась, вызвав озорной блеск в его глазах. Очень сложно было сейчас держать свои чувства в узде, не сегодня.

Ярким желтым пятном в гостиную зашла Реганн с подносом в руках. И теперь, когда я смотрела на нее, мне не было так мучительно грустно, и она виделась мне милее прежнего. Я спокойно выдохнула, но трезво подумать о своем поведении мне очень даже было нужно.

Реганн поставила на столик пузатый чайник, две чашки с блюдцами и крошечные пироженки. Десерт был до того мал, что мои большой палец казался больше, чем необычные лакомства. Зачем вообще было делать такие крохотные сладости? Я смогу распробовать вкус у такой малышки, и даже если смогу, то явно не удовлетворюсь в должной мере.

Реганн улыбнулась мне, заметив мое тщательно скрываемое возмущение размером пирожных. Она сказала строго:

– Тебе понравится, Эль, но, сначала чай, а потом уже беседа. Ты меня понял, Оди? Вы меня извините, но мне надо удалиться – срочные дела. Мне было приятно познакомиться, Эль! До новых встреч!

Помахав белой ладошкой, Реганн вышла из гостиной, звонко простучав каблучками. Все! Реганн оставила меня один на один с человеком, к которому регулярно возвращались мои мысли, которого я ревновала, как выяснилось мгновение назад… Это открытие для меня стало поразительным!

Я хотела завести разговор о добытом кольце, о Мэле, о том, что смогла подметить, но Одериус не позволил, цыкнув на меня. Оди повторил слова своей сестры, что сначала чай, который собственными руками и разлил по чашкам, придвинув все сладости в мою сторону.

– Попробуй это… – предложил он мне.

Одериус взял своими длинными пальцами выбранное им пирожное на один укус и приблизил сладость к моим губам.

– Оди, по-моему, ты напрашиваешься… – сказала я с угрозой в голосе.

Одно дело быть ревнивой и резко осознать свою привязанность, а другое дело быть соблазненной.

– Вот уж нет, Эль, вот уж нет… После твоей, несомненно, чудесной реакции на Реганн тебе уже никуда от меня не деться! – многозначительно произнес он и подмигнул мне.

Этот совратитель мне подмигнул! У меня дернулся мой единственный видящий глаз! Оди снова настойчиво придвинул к моему рту крошечную корзиночку с воздушным белым кремом! Не было предела моему возмущению, но… я давным-давно не ела сладкое.

Сдавшись, я раскрыла губы и взяла угощение целиком. Для этого мне пришлось прикоснуться к его пальцам… Конечно же, я понимала – это откровенная провокация. В подобном роде деятельности я была новичком, но что-то даже мне было известно.

Я страдала от изнурительного сомнения и мучительной зависти. Теперь пришла очередь Одериуса немного помаяться.

Я откровенно усмехнулась, глядя на изумленное выражение лица Оди.

– Твоя взяла! Дальше ты сама! Я не такой стойкий, как надеялся. – произнес он, поднимая ладони вверх.

Улыбнувшись, я смогла прочувствовать вкус пирожного. Реганн не обманула, кроха была просто потрясающая! Нежный крем с легкой кислинкой и сладкое рассыпающееся песочное тесто – божественный вкус!

Я отпила из чашки немного горячего чая с травяной ноткой и повторила попытку вернуть рабочий настрой. Я аккуратно сняла с пояса бархатный мешочек, внутри которого было задание, и положила его на стол рядом с чайником.

– Вот, – кивнув на него головой, сказала я. – Это оно.

Он согласно склонил голову, но в руки брать не спешил.

– Продолжай, Эль. Кольцо ты могла бы и Клаусу отдать, а пришла ко мне. – ответил мне Оди, с интересом и полуулыбкой разглядывая меня.

Вообще-то я не сама пришла, а Эстер был виновником моего визита, но доверять своему дракону для меня было равно дыханию. Значит, именно Одериусу я озвучу следующее…

Я опустила глаз и скромно произнесла:

– Мне нужна опека над несовершеннолетним, хотя бы временная… Ну-у-у и неплохо было бы выяснить его прошлое, а то он немного бракованный мне достался, без маленького кусочка памяти. Компания у нас собралась веселая: слепой, без глаза и без памяти, правда, Оди?

Мне осталось только пальчиком погладить по коленочке, но этого делать я не стала. Я упорно не поднимала глаз на лицо помощника главы тайной канцелярии – я ожидала его вердикта и дождалась.

– Компания – отличная, желание – похвальное, но я жду подробностей, Эль. Я никуда не тороплюсь. – сказал Одериус, откидываясь на спинку ярко-зеленого кресла.

– Ладно. – послушно согласилась я и задала вопрос. – Ты посещал когда-нибудь Лисьи Холмы

– Это ближайшая маленькая деревня? Да, доводилось! Я был там несколько раз. – честно ответил Оди, пока не понимая, к чему я это все вела.

– А ты был в доме у матушки Матильды?

В ответ на мой вопрос Одериус начал судорожно кашлять. Все понятно. Он знал о специфической направленности этого заведения. И после того, как он запил чаем всю неловкость и вернул себе самообладание, он ответил:

– Не пойми меня неправильно, Эль, у нее в Лисьих Холмах у одной можно снять комнату на сутки.

В тот же миг перед глазами встала дурацкая деревянная табличка с надписью: «Доходный дом у Матушки Матильды! Хоть ночь, хоть день, у Матушки Матильды сними комнатку скорей!!!» Однако, какой рабочий к запоминанию ход. Восхитительно!

– Да-да! Конечно-конечно! Я все понимаю, Оди… – я согласно закивала головой.

Одериус одарил меня негодующим взглядом из-под непослушной челки и привычно сдул ее, вложив в данный жест всю свою злость. Дальше объяснять он не стал и правильно сделал. Его слова никак не влияли на мое мнение, выбор был только за мной – верить ему или же нет.

Мне не было все равно и это меня пугало. Привязываться к господину Одериусу Латчу – не самая лучшая идея, терять его будет крайне больно. И мне было не важно, какое обстоятельство может отобрать человека, пожар или соперница, для меня это будет одинаково мучительно.

– След украденного камня привел нас с Эстером к дверям именно этого борделя, Оди. Незадачливый воришка вовсю праздновал свою победу. Любопытные моменты – на нем была форма слуги из Зафрии и его действия были слишком не профессиональными. Но разбираться, почему он спрятался в самом ближайшем месте и без охраны, тем более шумно и открыто, придется вашей службе. – отчиталась я.

– Дальше. – приказал Одериус, а затем смягчил тон и пояснил. – Ведь не его же ты решила взять под ваше с Эстером крылышко.

– Нет, конечно! Только, если в качестве корма, но Эстер не тянет в рот всякую гадость. В доме у Матильды я встретила мальчика. На вид ему лет восемь-девять. И как его занесло в этот дом, он совсем не помнит. Мне это кажется странным, но не его прошлое заставило меня забеспокоиться о его дальнейшей судьбу, ты же все итак понимаешь… Ну как? Ты мне поможешь? – спросила я.

Одериус молчал довольно долго, чем начал меня нервировать. Неужели он мне откажет? Я впервые обратилась с просьбой к нему. Я надеялась, что он окажет мне помощь, но он имел право этого не делать. Я бы не стала его просить о чем-либо, если бы могла сделать все сама, но в этом случае без связей канцелярии у меня не получиться распутать клубок из ниток прошлого Мэла. Я чувствовала, что с мальчиком была связана какая-то тайна. Мэл был совсем не похож на обычного ребенка бродяг, что-то в его прошлом было не так, и кто, как ни Одериус, мог быстро это разузнать, только он один.

– Драконья Кладка, что ты молчишь, Оди? – не выдержала я и спросила.

– Выйдешь за меня, Эль? – спросил он задумчиво и прищурился.

– Что? – опешила я и, окончательно теряя контроль над ситуацией, подскочила с места.

Я замахнулась, не зная, что я хотела… ударить его или оттаскать за ухо или еще чего похоже. Его вопрос, заданный несерьезно, так, между делом, задел меня за живое.

Семья – это святое, я считала ее особенной, исключительной ценностью. А как можно было иначе относиться, когда свою семью я собирала по крупицам, и основной для нашей команды служили воспоминания, самые счастливые и самые горькие воспоминания.

Мне не удалось и коснуться Одериуса, правда, я даже и не попыталась. Он стремительно ухватил мою руку, выкрутив ее назад, и подсек одну ногу. Теряя равновесие, я упала прямо на его любезно подставленные колени. Оди ровно дышал прямо мне в затылок и удерживал мои руки почти до боли.

– Тише-тише, Колючая! – быстро и отрывисто говорил он. – Тебе никто не даст опеку над парнем! Ты незамужняя наемница. Ладно, если ты была бы на службе короля – это обстоятельство могло бы повлиять положительно, но это же не так. Брак со мной даст тебе благонадежность и большие шансы. Получить разрешение на попечительство станет не такой большой проблемой, хоть временную, хоть постоянную. Но, признай, для начала следует найти его родителей. Вдруг, его до сих пор ищут и ждут.

Я признавала, но молчала, тяжело дыша. Мне нужно было какое-то время, успокоиться. Во-первых, я не привыкла быть в слабом положении и то, что сейчас я уязвима и беспомощна, не придавало мне хорошего настроения. О-о-о, и, конечно же, я так просто не оставлю и обязательно отомщу!

Я дождалась, когда Оди слегка ослабит хватку, и ударила его своей не самой умной головой. Был слышен глухой и печальный стук. Он освободил мои руки, а я сгновенно встала и отдалилась на значительное расстояние. Ему не очень понравилось, что мне удалось слегка рассечь ему бровь. Я так думала.

Внутри меня боролось два чувства. Одно было удовлетворение. Я отомстила, отстояла свои границы, а другим чувством была – вина, даже сожаление за причиненную боль. Я закрыла глаза и выдохнула. Мне требовалось перевести дух, отступить и лучше бы мне не видеть голубые глаза. Пожалуй, было еще и третье чувство – стыд.

Я нашла в себе силы произнести, не поднимая взгляда:

– Прости. Я подумаю над твоим предложением, если оно все еще в силе.

Больше ничего не ожидая, я вылетела из яркой гостиной, а затем и из самого нелепого дома цвета спелой сливы. Мне удалось расслышать его слова, выкрикнутые мне в спину:

– В силе! Не надейся от меня убежать, Эль!

И Оди захохотал, громко, очень громко. Все же Одериус был странным человеком. Я только что беспричинно ударила его, а он смеялся.

Но, несмотря на совсем не тривиальные отношения с Одериусом, я выполнила все из главных задач. Я озадачила его своей просьбой и осталась уверенной, что Оди сделает все, что в его силах и попробует найти ниточки, ведущие к родителям Мэла. Как мальчик вообще умудрился оказаться в Лисьих Холмах на пороге доходного матушки Матильды?

Вторая из главных задач было сдать задание. Кольцо я оставила на столе гостиной лилового дома. И без зелененьких подробностей доложила все, что заметила на месте. Службисты сильно удивятся, когда обнаружат подкрашенных людей, но не было подходящего момента об этом сообщить, тем интереснее и веселее стало быть шалость.

Одно только немного расстраивало, я еще не получила свой гонорар за исполненное поручение, а замужество? Это, конечно, было тем еще вопросом. Я отдавала себе отчет в том, что я – тяжелый партнер и со мной сложно выстроить семью по всем традициям. И как же мне было страшно даже попробовать! Страх безотчетный и неконтролируемый снова ощутить это придавливающее к самому дну и ломающее все внутри чувство потери. Я самая странная особа с искаженным телом и сутью.

Могла ли я довериться? Имела ли я право так рисковать?

Не подведу ли я себя или… его.

Глава 15.

Я вышла на улочку, где лиловый дом казался явной случайностью, и направилась по ней вниз, удаляясь от центра, Сада и Королевского Дома – все это богатство страны осталось за моей спиной. В небесной вышине Эстера было не видно. С поиском у него никогда не было никаких проблем и найти меня у драконьего брата всегда получится. А я давно не забегала к мастеру, а очень хотела, пожалуй, именно сейчас то самое время. Как раз смогу узнать про Мэла и как ему удалось расплатиться и не оставить меня в долгу.

О, драконьи боги, как же я любила Ирий, даже при свете дня он был мне мил. Мне всегда казалось, что Ирий был особенным городом, со своей душой и сердцем. Ходили легенды среди простого народа, что иногда, в самую темную и глухую ночь, изрядно запозднившимися гуляками в королевском саду был слышен его стук, стук биение сердца самого Ирия. Они рассказывали, как своими собственными ушами слыхали тяжелые мощные толчки, доносящиеся из-под земли. Самолично мне не доводилось слышать подобное чудо, хоть и не раз бывала в саду короля поздней ночью. Совсем скоро мне снова представиться возможность посетить это благое место, ведь там находится кабинет канцелярского Величества Клауса Таракауса.

Самого короля мне встречать не доводилось, но в газетах его печатали приятным мужчиной с абсолютно лысой головой, но с густой бородой. Работники королевского дома описывали Рихарда вспыльчивым, но отходчивым. И, исходя из слухов, я предполагала, что Рихард с Клаусом отлично дополняли друг друга, и облик столицы служил этому отличным подтверждением.

Лениво передвигая ногами, я наслаждалась атмосферой Ирия. Вдоль были посажены деревья, которые отпускали на вольный полет свои последние яркие листья. Тепло одетые мужчины и женщины проходили мимо, заостряя свое внимание на мне и моей повязке. Лавочники с вымученной улыбкой зазывали к себе отведать блюдо дня. Особо устойчивые к холодам личности сидели на скамейках, читая газеты или обсуждая с соседом последние новости. Никто не торопился жить.

Один лощенный наездник решил подкрепиться в таверне, а своего питомца сдал драконюху, но дракон с красной чешуей был явно против последовать за чужаком. Красный ворчливо порыкивал и недовольно мотал головой из стороны в сторону. После грозного окрика своего хозяина, красный дракон перестал издеваться над молодым драконюхом и дал себя увести в денник.

Я шла медленно, наблюдая за людьми и происходящим вокруг, стараясь не замечать косых взглядов. Наконец, я добралась до лавки мастера Эверса. Жаль, что Эстер так и не появился, но для переживаний было еще слишком рано. Толкнув ту дверь, которая предназначалась не для покупателей, а для своих, я прошла в жилую часть магазинчика.

Лавка была поделена мастером на две половины. В одной половине он жил и творил, а другой половине продавались его творения. Мастер Эверс услышал звон дверного колокольчика и вышел встречать гостя. Ко мне вышел крепкий и очень высокий мужчина в годах, он был абсолютно седым. Его волосы были длинными, прямыми и белоснежными. Его лицо было испещрено морщинами. Его глаза горели огнем жизни и внутренней стойкостью.

– Добрый вечер, мастер Эверс! – с улыбкой поприветствовала я своего старого и близкого знакомого.

Мастер подошел и обнял меня, по-отечески, и только потом произнес глубоким и низким голосом свой ответ.

– Здравствуй, птичка-Эль! Давно ты не залетала ко мне. Я рад, что ты, наконец, явилась, лично…

С Эверсом мы были знакомы давно. Это тот мастер, что сделал для меня первый костюм для полета и это тот мастер, что научил меня владеть приемами ближнего боя. Снаряжение для наездников дорого стоили, а на сегодняшний день они стоят еще дороже – откуда же могло взяться столько у девочки-сиротки? Это сейчас приобретение такого рода для меня не проблема, а раньше холод и неудобства не останавливали меня летать вместе с Эстером. Мне приходилось выкручиваться подручными средствами.

Как-то раз я покупала здесь, в лавке, очередные свитер, носки и рейтузы, и Эверс это заметил. После, в окошке он заметил же и дракона. Ему было не сложно догадаться о причинах моего послойного утепления. В следующий раз, когда я снова пришла за новым слоем шерсти, он предложил свою исключительную наработку, разработанную специально для меня. Это стало нашим началом…

Мастер Эверс создал прототип моей нынешней экипировки – в женском варианте полетных костюмов не изготавливали во всем Ирие. Тогда-то мастер и уговорил меня купить костюм в рассрочку и заманил меня в свои дружественные сети. Со временем я выплатила все должные золотые, ведь летать в зимний сезон стало гораздо проще, и задания выполнялись в разы быстрее.

Эверс бы искусным мастером и выполнил свою работу на «ура». Она была сделана настолько хорошо, что спрос на изделия из его лавки колоссально вырос. Мастеру пришлось нанять работника, чье имя вечно вылетало из моей головы. Чудаковатый помощник – счетовод освободил мастера от работы, и Эверс полностью посвятил себя изготовлению своих идей из кожи и не только. Оказалось, он так же искусно шил платья и другие прекрасные наряды. И только потом мастер Эверс открылся для меня, как учитель по самозащите. Несмотря на то, что мастер Эверс был немногословен и скрытен, он всегда проявлял ко мне заботу и теплое отношение, поэтому и научил всем доступным способам – уйти отовсюду живой. Так, мы стали по-семейному близки и неявно дорожили друг другом.

И даже сейчас прежде, чем говорить о делах, мастер пригласил меня отобедать вместе с ним – это был его ритуал – не вести беседы с голодными гостями и не позволять гостям хозяйничать на кухне.

Эверс, действительно, никогда не разрешал помогать накрывать на стол или, упаси драконьи боги, готовить. Мне пришлось смиренно ждать, пока он сделает все сам. И когда тарелки наполнились густым мясным супом, а Эверс разделил руками ароматную еще теплую булочку на двоих, то он строго произнес:

– Благодарствуем богам и мирозданию за вкусный и сытный обед!

– Благодарствуем! – тихонечко прошептала я.

Да, без подобной фразы притрагиваться к пище не стоило. Мастер никогда не объяснял, какого бога или богов он выбрал и кому мы возносим свои мольбы, а ведь я интересовалась. Но, мои вопросы его мало волновали, в ответ на них он загадочно улыбался и молчал.

Тайны Эверса не меняли моего отношения к нему, его поступки оправдывали мое доверие, но то, что он был соткан из секретов, не стоило и сомневаться. За все то время, пока он присматривал за мной, у меня сложилоcь мнение о мастере, как о человеке честном, чистом и очень строгим к себе даже больше, чем к окружающим, да, и несомненно скрытном. Однако, я принимала его таким, какой он есть, так же, как и он меня со всеми моими страхами, прячущимися за грубостью.

Похлебка была великолепной и очень своевременной. Ее горячий, пряный и насыщенный вкус заставил меня забыть об Одериусе, о Мэле и обо всех проблемах Сории. Я действительно благодарила богов за вкусную еду и спокойное время.

И когда последняя капля переселилась из тарелки в мой животик, Эверс начал беседу:

– Что привело тебя ко мне, Эль? Что беспокоит твою мятежную душу?

Мастер сложил на груди руки и смотрел на меня с немым укором во взгляде, будто без повода я и прийти не могла.

Правда, в последний раз, помнится, я пришла к нему с бутылкой наикрепчайшего пойла – это был день моей памяти о пожаре, оставивший горькое напоминание на моем лице и в душе о том, кого я потеряла навсегда. Грейс уже стара для таких посиделок, хоть и так же дорога, а Эверс был еще крепок. Он стойко выдержал мои слезы, перемежающиеся с приступами агрессии и истерии. А я не могла быть одной в этот день, мне жизненно необходимо было быть рядом с кем-то, кто по-родственному был близок.

В тот день у Эстера не вышло меня поддержать одному, но Эверс, добрая душа, даже разрешил пройти дракону в дом. Он занял почти всю кухню, но все же поместился. Тот день стал особенным для меня, значимым.

– Мэл! Меня беспокоит парнишка по имени Мэл! Он к тебе заходил утром за новыми вещами, кстати, как он расплатился с тобой? Монет, что лежали в мешочке, не должно было хватить…

Эверс загадочно улыбнулся и достал из кармана брюк необычной красоты кулон на длинной цепочке. Золотой, узорный, необычный. Никогда не видела подобного. Медальон выглядел так, будто бы должен открываться и хранить внутри маленькие секретики. А что же хранил кулон Мэла? Иногда в подобные медальоны помещали намоленные предметы, которые приносили удачу, здоровье, успех, или изображения дорогих и близких людей, а иногда даже волосы возлюбленных. Изделие было интересным, такого орнамента моему глазу видеть не доводилось.

Как же мальцу удалось сохранить такую вещицу в борделе? Я думала, что он берег эту вещицу, как самое ценное, что у него было. Я боялась, что он все это врем верил, что его найдут, что он кому-то нужен, что у него должна быть семья, а раз он покинул то место… Мэл решил избавиться от призраков прошлого и своих надежд, разорвать эту сковывающую его цепь.

К его сожалению, я хотела достоверно знать, остался ли у него кто или же нет. Так просто оставить прошлое в прошлом не получиться, но об этом Мэлу было знать необязательно, по крайне мере на данном этапе. А так я считала, что он был уже взрослым мальчиком для принятия решений, и лишать выбора я его не стану, но и беспокоить без повода тоже.

Оставив мешочек с монетами для Эверса за одежду Мэла на столе, я забрала кулон себе.

– Мастер! – обратилась я, рассматривая украшение. – Я впервые вижу подобный узор. Тебе доводилось видеть нечто похожее? Этот мальчик не помнит своего прошлого, и этот кулон – возможная связь с его родителями.

– Украшение это я встречаю впервые… – ответил мне мастер, качая головой. Его длинные белоснежные волосы повторяли в такт за ним, а лицо стало грустно улыбаться. Что-то темнил мой мастер, но сказать не мог.

– Жаль. – произнесла я, пробуя открыть медальон. – Одериус предлагает мне выйти за него замуж, обуславливая свое предложение разрешением на опеку.

Я решила коснуться еще одной животрепещущей темы и просто вывалила ее на мастера, раз раскрыть тайну медальона с наскока мне не удалось.

Эверс нахмурился и долго гипнотизировал столешницу, явно обдумывая мною сказанное, а потом произнес:

– Приведи этого Одериуса ко мне, Эль! Хочу заглянуть в глаза твоего жениха.

Прозвучало это приглашение холодно и грозно. Я согласно кивнула, получиться – приведу.

– Я знаю того, кто сможет помочь тебе с подвеской. – после недолгого, но крайне напряженного молчания, сказал Эверс.

Вдруг, послышался звук хлопающих крыльев, а затем уже и само приземление. Мы дружно с Эверсом повернули головы к окну. В него было очень хорошо видно моего белого чешуйчатого брата.

Эстер, наконец, пожаловал.

– В конце Древесной улицы есть дом весь увитой плющом, там живет мой очень старый знакомый Арчибальд. Он слеповат, глуховат и сварлив. Раньше он работал в отделе редких изданий в центральной ириской библиотеке. Покажи ему кулон. Скажешь, что я тебя отправил. А сейчас лети, птичка-Эль! Твой дракон явно соскучился! – произнес мастер Эверс, с теплой улыбкой наблюдая, как я подглядываю за Эстером в окошко, словно девчонка маленькая.

– Мастер, спасибо за все! – поблагодарила я и на прощанье заключила Эверса в объятья.

Уже в дверях я выполнила традиционный поклон, выказывая мастеру безмерное уважение и почет.

– Беги уже, Эль. Не забудь привести в дом жениха. – ехидно напомнил мне Эверс в спину.

И я убежала навстречу своему преданному второму сердцу, старательно делая вид, что частично глуха. И я совсем-совсем не беспокоилась об обладателе голубых глаз и непослушной челке…

Глава 16.

Взглянув на своего уникального дракона, меня осенило. И как же я сразу об этом не подумала, зачем мне какой-то Арчибальд в доме, увитом плющом, когда у меня под рукой был самый лучший поисковый зверь во всем мире?

Я радостно воскликнула, доставая кулон из поясной сумки:

– Эстер! Сможешь найти хозяина кулона до Мэла? Хотя сколько лет прошло…

Я, конечно, поднесла медальон ближе к морде Эстера, но уже понимала, что вряд ли получиться воплотить эту идею в жизнь. До этого момента перед Эстером не стояло столь сложных задач, столь старых задач, я бы так охарактеризовала. Но мой чешуйчатый братец был исключительным случаем и, если уж ему не удастся, то, во-первых, это больше никому не удастся, а, во-вторых, это могло обозначать только одно… Запах оставленный предыдущим хозяином вел в никуда. Хозяина просто больше не существовало в этом мире.

Я затаила дыхание. Эстер очень долго раздувал свои ноздри рядом с подвеской, даже попробовал ее на вкус своим шершавым языком. И через непродолжительное время Эстер помотал головой из стороны в сторону. Я сникла. Тот, кто держал в руках этот медальон до Мэла, вряд ли уже был живым. Посетить дом, увитый плющом, на Древесной улице мне все же придется. Истинный хозяин медальон вероятнее всего был мертв, но это не означало, что вся семья Мэла ушла в загробный мир. Этот медальон мог принадлежать и его дедушке. Я обещала приложить все возможные усилия, чтобы найти род Мэла, я свое слово сдержу.

Тяжело вздохнув, я пошла вперед. Так некстати вспомнив о том, как Эстер оставил меня у нелепого лилового дома, какие я ужасные чувства испытала при встрече с сестрой Одериуса, думая, что она его девушка. Молчать я не стала, красочно и подробно описала братцу-дракону все свои неприятные ощущения от всего визита, который Эстер же мне и устроил. Я остановила свой речевой поток только тогда, когда рассказала и о том, как я могла получить официальное разрешение на опекунство.