Хозяйка магической лавки – 6

Мареллина хотела было что-то сказать, но нервно вздохнула, помяла и тотчас расправила платьице. А после просто кивнула, поддерживая подругу.

Еще некоторое время мы посидели, сменив тему на более привычную и безопасную. Например, о том, что нам предстоит не только увеличение количества выпуска зелий. Но и расширение их ассортимента. Удастся попробовать новые рецепты из Сарочки!

Спустя часик я попрощалась и пошла спать.

И думать.

И чем дальше, тем больше я приходила к тому, что про ситуацию необходимо рассказать Одару. В конце-концов, именно об этом по факту у меня и просила леди Ревенс.

Так что я расскажу.

При всем моем сочувствии к малышу Рею, Марель была права, и оставлять на свободе его мать было нельзя. Мало ли, к чему в этот раз она решит прибегнуть? Добровольных-то жертв уже не предвидится…

Но я все равно попрошу… а вернее спрошу, будет ли возможность спасти ребенка от участи, которой боится его мать.

Засыпала я именно с этими мыслями.

Они бродили по голове, просто лениво плыли, без каких либо попыток решить, как именно я стану исполнять свою задумку.

Наверное, я просто устала.

⁂

А утро… утро началось с сюрпризов.

– Моя госпожа, проснись, – в хрупкий утренний сон ворвался высокий, потусторонне гулкий голос леди Мириам. – Ты нам нужна, Адель.

– А? – я села на кровати, потирая глаза и пытаясь сообразить, что именно понадобилось мертвой даме. – Что случилось?

– На территорию поместья проник очень сильный маг с группой людей, – отчиталась леди. – Это событие попадает в регламент, согласно которому я должна известить главу рода.

Сон с меня слетел просто молниеносно!

– Что?!

– Так вот, согласно все тому же регламенту, мы должны уничтожить нарушителей, а потом уже докладывать. Но так как это Одар Ибисидский, я решила заменить очередность действий.

– Одар проник в поместье с сообщниками?

Звучало очень странно.

– Да, и все маги. Но кажется, основной их профиль – чары искусств. Собственно, поэтому все живы…

Словно в подтверждение, из-за окна раздался струнный перебор, а после глубокий баритон пропел:

– О, неприступная красавица-а-а…

Стихи оборвались и, судя по отрывочным звукам, начался ожесточенный спор. Кажется, заказчику не нравилось…

Выбравшись из постели, я набросила халат и метнулась к окошку.

Перед моим домом, на вымощенной круглой площадке выстроилась группа музыкантов: два трубача, лютнист, барабанщик с крошечным барабаном, который выглядел так, будто его позаимствовали у мыши, и мужчина в широченной шляпе.

Судя по всему, тот был дирижером – он держал в руках листы с нотами и что-то вдохновенно бубнил, переворачивая страницы.

И вокалистом. Так как откашлявшись, он снова завел что-то про красотку. Неприступную.

Чуть в стороне, как ни в чём не бывало, стоял Одар. Он выглядел до безобразия довольным собой, облокотившись на фонарь и скрестив руки на груди.

Боги, не мог же он решиться на ТАКОЕ?! Или мог?..

– О нет, – выдохнула я, прижав пальцы к вискам.

Как только я показалась в окне, Одар заметил меня и, расплывшись в широчайшей улыбке, торжественно помахал рукой.

– Музыка! – громко скомандовал он.

И она грянула!

Серенада.

О, леди из лавки, где травы шуршат,Твой взор, словно солнечный луч из палат,Как звон колокольный, как песни рассвет,Такого виденья в миру́ больше нет.

Когда-то в пансионе в одну из девушек с последнего курса влюбился младший сын местного лорда. У него не было денег и титула, но была гитара, красивый голос, харизма и бездна обаятельной наглости.

Потому он периодически приходил под окна нашего пансиона и пел.

Слушали все. Даже наставницы млели, мне кажется.

Но сейчас… сейчас все было по-другому!

Я снова во все глаза уставилась на Одара. Он невозмутимо глядел в ответ.

А солист продолжал надрываться за Ибисидского!

Твой гнев –  грозы далекий набат,Он режет, как нож, задевая закат.Но даже в упреках есть нежности свет,Манящий, как вечности тихий привет.

Как только солист взял высокую ноту, подчеркивая драматизм стиха о «тихом привете», я чуть не вздрогнула от этого… искусства. Проклятый мэр выглядел абсолютно довольным, как кот, объевшийся сливками. Он, похоже, даже наслаждался происходящим.

Музыканты старались, надо признать.

Трубачи старательно выдували мелодию. Барабанщик с микроскопическим барабаном старался выбить ритм так сосредоточенно, будто от этого зависела его жизнь. Лютнист терзал несчастный инструмент с таким энтузиазмом, что струны жалобно звенели.

Прости меня, леди, верни мне улыбку,Душа без тебя словно книга с ошибкой!Позволь мне исправить, позволь доказать,Что со мною ты больше не будешь страдать.

Я не выдержала. Закусила губу, чтобы не расхохотаться в голос, но плечи предательски задрожали от сдерживаемого смеха.

Одар, увидев мою реакцию, ухмыльнулся шире. Да как у него совести хватает! Этот человек решил, что серенада, подкрепленная мини-оркестром и этими текстами, убедит меня… в чем? Забыла о «брачной ночи»? О его целях?

Тем временем, в финале каждого куплета трубачи устраивали что-то вроде фейерверка из нот, а лютнист явно экспериментировал со звучанием. Вот сейчас изобразил трель, которая больше походила на крик умирающего павлина.

И в этот момент случилось неизбежное.

В этот момент внизу распахнулась дверь террасы прозвучал Сарочкин голос. Громко и очень проникновенно:

– Одарушка, дорогуша, ежели шо, я знаю в столице хорошего мозгоправа.

Музыканты на мгновение сбились. Одар обернулся, недоверчиво подняв брови, но, кажется, не обиделся.

– Сара, ты сегодня как никогда остра, – произнес он с оттенком смешка, чуть поклонившись в сторону книги. – Но, видишь ли, мозгоправы тут не при чем. Это зов сердца.

Сара медленно закатила нарисованные глазки и ответила с нажимом:

– Зов сердца? А я вот зову к здравому смыслу!

Одар, которому, казалось, было всё равно на любые замечания, повернулся к музыкантам. Несколько слов, жест рукой – и они с заметным облегчением начали собираться. Подхватив свои инструменты, они поспешили за ворота, где стоял большой экипаж. Через минуту вся команда скрылась из виду, словно этого представления и не было.

А сам Ибисидский двинулся к гордо парящей в воздухе Саре, которая деловито спросила:

– Признайся, ты специально искал самых худших? Помнится, мой четвертый муж всегда говорил, что главное это вызвать в своей женщине сильные эмоции. Не обязательно хорошие.

Одар остановился, демонстративно сложив руки на груди.

– Надо сказать, что у них были отличные рекомендации, – невозмутимо заявил он.

– А что сам не пел? – уже гораздо более миролюбивым голосом спросила Книжуля. – Возможно, это произвело бы впечатление!

– Вас жалел. Вокал является моим антиталантом. Но свою мысль надо было как-то донести, а потому вот… заказал.

– Стихи тоже не сам писал, надеюсь?

– Нет, я только примерно обозначил тему… Сам я могу написать смету на реконструкцию магического квартала в столице. Хочешь?

– Нет. Ладно, пойдем уж… Адель точно скоро спустится.

Да, спущусь. Здесь было без вариантов – вдруг мэр, дабы меня мотивировать, вновь позовет еще не уехавших музыкантов?

Но когда одевалась, я очень надеялась, что данное представление – единственный сюрприз от Дара.

Но ошиблась…

Глава 7

Быстро одевшись, перед выходом из комнаты я остановилась возле зеркала и окинула внимательным взглядом своё отражение. Закрутила волосы в узел, пробежалась пальцами по всем корсажным крючкам, и расправила складки на подоле. Домашнее платье выглядело простовато для таких гостей, но тратить же время на поиски чего-то изысканного не было желания.

Иронично, что я прилагала все усилия для того, чтобы не дать Ибисидскому застать себя врасплох. А это все равно произошло!

Но тут я себя целиком оправдывала! ТАКОГО от мэра никто не мог ожидать. От холодного, сдержанного, коварного мэра.

Спускаясь по лестнице, я успела сделать пару глубоких вдохов, потому дверь в гостиную открывала во всеоружии. По крайней мере моральном!

Одар стоял в центре комнаты и о чем-то негромко переговаривался с Сарой. Как всегда – безупречен. Но идеально сидящий костюм не мог скрыть некоторого напряжения в осанке. Выражение лица мэра, с которым он ко мне обернулся, вызывало одновременно желание убежать… и разобраться, что же на этот раз он придумал!

– Адель, – начал Одар любезно улыбнувшись и, чуть склонив голову набок. – Ты выглядишь так, словно сама весна решила заглянуть к нам в середине зимы. Или, быть может, как самый красивый чайник на полке: завораживаешь своим изяществом, но одновременно даешь понять, что при неумелом обращении обожжешь.

Я остановилась, резко моргнув, не зная, то ли возмутиться, то ли рассмеяться.

– Чайник? – переспросила я, складывая руки на груди.

– Только изысканный, расписанный вручную, – немного озадаченно добавил он. – И, Адель, поверь, я пришёл сюда вовсе не для того, чтобы говорить глупости.

Зависшая в воздухе Книжуля ошеломленно откашлялась, и сказала:

– Одарушка, извини если расстрою, но пока не очень получается. Все же контактики доктора я тебе дам. Он вылечит! Он и не таких вылечивал!

И воодушевленно зашелестев страницами гримуар отлетела в сторонку, видимо вспоминая адрес того самого мозгоправа. И подтверждая необходимость консультации у светила науки, Ибисидский как раз взял меня за руку, и поцеловав кончики пальцев сказал:

– Рад видеть тебя этим утром. Прекрасную как…

Тут мэр задумался, видимо прикидывая с чем бы меня половчее сравнить. Я торопливо задала встречный вопрос, опасаясь, что не выдержу натиска креатива.

– Одар, что с тобой? Ты ведешь себя…

Закончить я не успела. Ибисидский сжал мои пальцы, шагнул так близко, что это попраны все нормы приличий и тихо, но очень серьезно сказал:

– Ты должна поехать со мной.

Я замерла, чувствуя, как его пальцы чуть сильнее сжали мои, а взгляд, которым он смотрел на меня, был… тревожным? Нет, не тревожным. Настойчивым.

– Одар, – я нахмурилась, выдернув руку из его. – Что за театральное представление ты устроил? Что происходит?

Он не отступил ни на шаг, напротив, его голос стал еще серьезнее:

– Адель, я прошу тебя довериться мне. Сейчас не время для объяснений. Но это важно.

Довериться? Серьезно? После анонса его планов и отведенной мне в них роли?

– И ты думаешь, я просто соглашусь? – я вскинула бровь, пытаясь сохранить видимость спокойствия.

– Да, – его губы тронула едва заметная улыбка. – Потому что ты умная. И понимаешь, что я бы не пришёл к тебе вот так просто ради пустяков.

Его уверенность слегка выбила меня из равновесия. Нервно прикусив губу я спросила:

– Всё настолько серьёзно?

Он лишь кивнул и требовательно протянул мне руку.

И я… приняла ее.

Но меня никто, совершенно никто не попытался остановить!

Ни в то время когда я одевалась, набрасывая шубку и завязывая шарф. Ни в то время, когда я вышла из массивных входных дверей.

И даже скрипнули ворота, выпускающие меня и Одара за пределы территории Харвисов ничего не попытались сделать несмотря на то, что в них явно жили фамильные духи. Видела одну из призрачных фигур краем глаза.

С другой стороны…

Это и правильно, не так ли?

Я – глава рода. Я имею право принимать решения. И всю тяжесть их последствий.

Сейчас я шла, держалась за локоть Одара и думала-думала-думала.

Он действительно никогда так себя не вел! Нет, даже не так… НИКОГДА. Для такого поведения точно должны были быть весомые, очень весомые причины. И видимо эти самые причины нуждаются в моем личном присутствии?

И то, что возле моего особняка не было мэрса, а мы шли к городскому дому Одара являлось лучшим подтверждением моей гипотезы.

Нам нужно куда-то быстро попасть и мы собираемся воспользоваться телепортом.

Столица?

Стало быть какие-то проблемы или с братом, или с его чайной или вообще моей лавкой? Вдруг с подачи «добрых людей» те же инквизиторы обратили внимание на мою нечисть? Все же обитатели лавки до сих пор вне закона!

А добрых людей у нас куда не плюнь – попадешь…

Или вовсе стоит поблагодарить за все короля, который врядли спокойно сидит и ждет пока Ибисидский придет к своим целям?

Одар ни слова не произнес за всё время пути. Но то, как он тянул меня за собой, говорило о спешке. Я только мельком успела оглянуться на массивную входную дверь, которую за нами закрыли слуги. Один из них протянул Одару какой-то сверток, и мимолетно поблагодарив слугу, Ибисидский потянул меня дальше по коридору.

Дом мэра встретил нас строгой архитектурой и безмолвным величием. Неподвижные фигуры лакеев у стен добавляли напряжения, а тишина особняка казалась давящей.

Несколько минут спустя мы наконец-то достигли точки назначения.

По центру телепортационного зала возвышалась платформа, на которой мерцали светящиеся руны, выложенные кругом.

Я молча смотрела, как Одар сам принялся настраивать телепорт. Его пальцы ловко бегали по гравированным панелям, вводя комбинации. Изображения на стенах изменялись, а руны на платформе вспыхивали и тускнели.

Я не выдержала:

– Ты ведь всегда доверял такие вещи своим телепортистам. Что происходит?

Не говоря уже о том, что я знать не знала, что ты такое умеешь, дорогой жених…

– Мне нужно быть уверенным, что всё сделано правильно, – ответил он, не оборачиваясь. – И мы попадем туда, куда нужно.

Слова прозвучали обыденно, но напряжение в его голосе я уловила. Этот спокойный тон только усилил мою тревогу.

Когда руны вспыхнули ярким светом, а пространство внутри круга завибрировало, он, наконец, обернулся ко мне.

– Готово. Нам пора.

Он подал мне руку. Я медлила всего мгновение, но, встретившись с его взглядом, поняла, что не могу спорить. Моё предчувствие только усиливалось.

Я ступила на платформу. Одар сжал мою ладонь, и всё вокруг разом растворилось в ослепляющем свете.

⁂

Наверное, мне никогда не привыкнуть к тому, что происходит во время перемещения. Мир теряет четкость, смазывается, а тело, лишенное опоры, словно парит в воздухе.

Несмотря на то, что я не первый раз использую телепорт, я все также задержала дыхание и закрыла глаза.

Несколько томительных секунд, и ступни мягко коснулись твёрдой поверхности. Вернулись запахи, звуки, а из света начали медленно проступать очертания окружающего мира.

Я сделала глубокий вдох, все еще ошеломленная, и только потом заметила, что оказалась совсем не там, где ожидала. Вместо знакомого зала в городском доме мэра передо мной было другое помещение – просторное, но без намека на привычную роскошь.

– Добро пожаловать, лорд Ибисидский, леди Харвис, – раздался голос справа.

Я обернулась и увидела молодого человека в синей форме. Смуглого, с кудрявыми волосами и яркими голубыми глазами – его внешность была типичной для уроженцев юга королевства.

Парень вежливо склонился.

– Экипаж готов, – сообщил он Одару, распрямляясь.

– Благодарю, – отозвался мужчина, а затем повернулся ко мне и добавил. – Кстати, Адель… сними шубу, пожалуйста.

Он развернул сверток и в нем оказался бархатный темно-синий плащ с плотной подкладкой.

Спорить не стала передала верхнюю одежду с поклоном принявшему ее встречающему и позволила набросить на себя плащ.

Одар сверился с часами, и протянул мне руку.

– Идем. Времени осталось не так много.

Не имея причин отказываться, я вложила свою ладонь в его, и мы направились к выходу сначала из портального помещения, а затем и из здания. Окружающее убранство я рассматривала мельком, увлеченная больше своими мыслями. Поведение Дара меня напрягало.

Непонятный визит на юг. Внезапные комплименты, которые я никак не могла связать с образом лорда Ибисидского.

Может, стоить повторить ритуал, подсказанный Лаором которым мы уже проверяли мэра на одержимость? Вдруг в него кто-то вселился?!

Угу, буквально за вчера. Стоило отвернуться и хоба!

От этой мысли я едва нервно не рассмеялась, но вовремя себя сдержала.

Как только мы оказались на улице, я сразу отметила, что воздух здесь был другой. Чистый, влажный, с солоноватым запахом. Несмотря на то, что в столице вовсю буйствовала зима, здесь не было ни снега, ни льда – до этого места она явно не добралась. Конечно, до летнего зноя было далеко, но плащ, выданный мне, оказался очень нужен. Здесь было прохладно, как весной, но в своей шубке я бы уже вспотела.

Мы стояли перед зданием городской ратуши, по фасаду которой причудливо играли солнечные лучи. Окна были высокими, а белые колонны блестели под ярким светом. А на дороге нас действительно ожидала карета, запряженная в тройку гнедых лошадей. Животные нетерпеливо фыркали и перебирали копытами.

Лорд Ибисидский сам открыл мне дверцу и помог зайти внутрь.

Когда мы сели, и экипаж тронулся, я напряженно посмотрела на мужчину. Как минимум ожидая объяснений.

Но мужчина выдал мне совершенно другое, с невозмутимым лицом:

– Твои глаза такие яркие, что я теперь нуждаюсь в шляпе не только от солнца, но и от твоего взгляда.

Кажется, у меня задергался левый яркий глаз.

– Э-э-эм, спасибо, – отозвалась я, теребя край плаща и не зная, как вообще себя вести. Измерить температуру Одару? Или мысленно готовиться к ритуалу? К тому же, я до сих пор не поняла, он делает мне комплимент или?.. Просто с таким суровым лицом обычно выносят приговор!

– А куда мы едем?

– Сначала позавтракать, – произнес он, слегка повернувшись к окну. Сцепил длинные пальцы и, бросив на меня взгляд, продолжил: – Я знаю здесь одно место, тебе понравится.

Дар последнее заявил уверенно, а я сдержала едкий комментарий о том, что это пока что сомнительно. Первая половина дня мне совершенно не понравилось! Ни баллада о моей красоте, ни собственно описания… красоты.

За окном мелькал незнакомый город. Ровные улочки, небольшие домики с ажурными оградами, синее море, в котором отражались кучерявые белые облака.

Городок выглядел живописно, несмотря на зимнюю пору. Узкие мощёные улочки, словно змейки, извивались между домами с черепичными крышами, ставни которых были плотно закрыты от прохладного морского ветра. Вместо буйства летних цветов балконы украшали гирлянды из сушёных трав и гроздьев лавра.

Воздух был наполнен свежестью. Ветер с моря приносил солёный аромат, смешанный с запахом дровяного дыма и далекими нотками корицы и гвоздики – видимо, где-то готовили глинтвейн или пряные угощения.

Я взглянула на Одара, который, казалось, безмятежно наблюдал за пейзажем.

– Как называется этот город? – спросила я.

Он не сразу ответил, будто взвешивая слова.

– Виллемар, – наконец произнес он. – Одно из старейших поселений на юге. Здесь многое начиналось… и, возможно, многое закончится.

– Это звучит так, будто нас ждёт не просто завтрак, – заметила я, прищурившись.

Он усмехнулся, но не стал ничего пояснять.

Карета свернула, останавливаясь перед небольшим, но явно изысканным заведением. Терраса его была укрыта магическими барьерами, не давая ветру с моря проникать внутрь. Из распахнутых дверей донесся теплый, манящий аромат свежего хлеба, растопленного масла и горячего шоколада.

– Вот и прибыли, – сказал Одар, выходя первым и подавая мне руку.

Двери нам открыли лакеи. Метрдотель, усатый мужчина, тоже смуглый, с седыми, но ещё тугими кудрями, тут же подошел к нам и увел вглубь заведения, приговаривая с отчетливом южным акцентом:

– Самый лучший столик для самых лучших гостей! Лорд Ибисидский, очень рад вас видеть, тем более в компании с милой леди…

Вопрос повис в воздухе и был истолкован верно.

– Леди Харвис, моя невеста, – представил меня Дар.

– Поздравляю! – обрадовался мужчина и извиняющимся тоном проговорил: – В наши края столичные газеты доезжают с изрядным опозданием, поэтому эта прекрасная новость прошла мимо меня.

Нас сопроводили действительно к лучшему столику. Он был скрыт от остальных посетителей перегородкой из тяжелой парчи с бахромой и располагался у окна. Отсюда открывался изумительный вид на побережье.

Одар подвел меня к мягкому диванчику и помог устроиться. Сам сел напротив. Метрдотель, оставив нам по экземпляру меню, удалился.

– Тебя и здесь знают, – открыв меню, сказала уже очевидное.

– Я люблю бывать в разных местах, – с полуулыбкой ответил Дар. – Пробовать разные блюда. Общаться с людьми. Тебя это напрягает?

Я качнула головой:

– Должна признать, это очень интересно. Но в этом меню из знакомого мне только чай, булочки и хлеб. Боюсь, я не смог сделать выбор.

И это была чистая правда! Названия преимущественно рыбных блюд мне тоже ни о чем не говорили. И я еще сомневалась, стоит ли заказывать их на завтрак.

– Тогда я сделаю выбор за нас двоих, – с легкостью ответил мэр.

Я заказала в итоге только чай – зеленый, с жасмином и с интересом начала ждать, что же такого нам принесут.

И ожидать долго не пришлось. Не успели перекинуться несколькими дежурными фразами о погоде, как начали подходить официанты с широкими подносами и выкладывать блюда на стол.

Сначала поджаренные ломтики хлеба, намазанные какой-то зеленой пастой с кусочками помидоров и луком. Сверху на них положили сваренные в «мешочек» яйца и украсили зеленью.

Затем поставили в небольших тарелочках черную и жемчужную икру.

У меня неосознанно приподнялась бровь. Что дальше?

Затем принесли поджаренных морских гадов, красиво сервированных на широкой асимметричной тарелке вместе с овощами. Кажется, это были креветки.

Наконец, принесли и чай в полупрозрачном чайнике и сразу же разлили по изящным чашкам.

Завтрак был подан. Нам пожелали приятного аппетита и удалились.

Я потянулась к первому блюду – поджаренному хлебу с яйцом. Меня интересовала намазанная на нее зеленая паста. Рядом с ней приборов я не обнаружила, значит, можно есть руками.

Откусила кусок, прожевала… М-м-м, неожиданно приятное и мягкое сочетание. Однако второй кусок застрял в горле, когда лорд Ибисидский тем же недовольным тоном вдруг возвестил:

– Я хочу сказать, Адель, твои глаза столь глубокие, что я потерял в них свою родословную, и теперь ищу герольда, чтобы ее восстановить.

Я закашлялась и тут же, отложив экзотический бутерброд, отпила чай.

Знаете, прозвучал скорее упрек, чем комплимент! К тому же, нагло ведь врет – все он помнит о своей родословной! Иначе бы все было не так сложно, как сейчас.

– Неожиданно, – только и смогла сказать я, опуская глаза.

Нет, кажется, я определенно чего-то не понимаю.

Что происходит?! То он мило со мной беседует, то с серьезным лицом выдает вот это!

– Как тебе тост с авокадо? – уже другим тоном, куда более теплым, учтиво вопросил Одар, кивнув на мою руку, держащую хлеб.

– Авокадо? – удивленно протянула я. Но эта растерянность скорее из-за резкой смены тона и выражения лица мэра.

– Это такая зеленая ягода. Ее добавляют в салаты или же делают из нее пасту, смешав с овощами.

– Первый раз слышу, – призналась я.

– Я тоже узнал недавно.

Дальше мы ели в тишине. Видимо, мэр был голодным, как и я. Этой передышке я была рада, но все равно чего-то ожидала.

То ли продолжения сомнительных комплиментов, то ли информации об истинной цели нашей поездки. Вряд ли мы сюда приехали только ради вкусного завтрака.

Когда с едой было покончено, и лакеи начали убирать стол, я напряглась.

Но у Дара вдруг зазвонил переносной переговорный артефакт. Он вытащил его, слегка нахмурился и, повернув ко мне голову, произнес:

– Адель, я покину тебя на пять минут.

Я кивнула. В целом, мне даже будет чем заняться – пить чай и высматривать на горизонте чаек.

Мэр поднялся и вышел из-за стола. Так как я за ним наблюдала, то заметила, что в этот момент из его кармана выпал сложенный листок. Я хотела было окликнуть его, но он так шустро удалился, что просто не успела.

А потом слова и вовсе застыли на языке.

Листок раскрылся сам.

И я замерла, потрясенно уставившись на него. Потом, склонившись, подняла его и начала читать написанное ровным почерком мэра.

Да это же целая шпаргалка!

Аккуратным столбиком были выписаны все те комплименты, что мне успели озвучить. Рядом с каждым стояли приписки из серии «достаточно ли это оригинально?», «перефразировать», «не по-идиотски» ли.

Внизу я обнаружила целую цепочку ещё не высказанных фраз. И как хорошо, что он не успел их озвучить!

«Твои брови подобны миниатюрным радугам, которые соединяют небеса твоей красоты с землей»

«Твои ушки – это раковины жемчуга, созданные, чтобы слышать музыку звезд и шепот вселенной»