Интимная культура Руси

Яз тебе хоцю, а ты мене

Я в этом большом монологе о трех составляющих достаточно резко высказалась о православии и о его отношении к любому любовному чувству. Но для развития русских любовных чувств – ну ладно, будем называть их варяжскими, так будет проще, христианство сделало одно очень-очень доброе дело.

Если вы подумали про моногамию, то зря. Как бы вам сказать поделикатнее… Оно, конечно, князья открыто двух жен не держали, но я вам страшную вещь скажу: если начать рассматривать, что и как реально было и до настоящего времени доходит, то, знаете ли, моногамия и в Советском Союзе тоже весьма относительна, хотя казалось бы. Сплошь и рядом читаем истории про то, что есть актер такой-то, жена у него такая-то, в браке сколько-то лет, и притом у него на стороне отношения и дети от другой женщины, безо всякого там развода. Поэтому с моногамией у нас все вообще довольно интересно, не говоря уж о наложницах. Канон предполагал, а человек располагал.

Мы будем с вами в следующий раз говорить весьма сладострастно о том, чем жизнь христиан в послемонгольский период отличалась от того, что требовали от них деятели церкви. Спойлер – всем.

Письменность – вот то, к чему я вас и подвожу. Я здесь не хочу использовать слово "Русь", потому что у варягов-то как раз были скандинавские руны, о чем вам сегодня уже было доложено. А вот у славян письменности не было просто потому, что эта культура ориентирована на устное слово, на сверхъестественно, по нашим понятиям, развитую память, которая гигантские тексты в себе хранит.

Поэтому письменное слово им не нужно, а были у них черты и резы, которыми они вели хозяйственные записи, календари, кто кому сколько должен и так далее.

Христианство приходит, естественно, с письменностью, она начинает очень быстро распространяться, причем не только среди знати, но и среди простых горожан.

Как вы знаете, священник не может быть рукоположен, пока он не женат. И если первое поколение священников приезжает в русские города, варяжские города, из Византии, то они приезжают с детьми, дети их женятся, старший сын наследует приход. Поп учит грамотности всех своих детей – я не сказала "сыновей", я сказала "всех детей", с гендерным равенством в домонгольской Руси было хорошо по меркам 10-го, 11-го, 12-го веков, то есть девочки учились тоже.

Двадцать лет плюс-минус – нормальный возраст для свадьбы, жениться в возрасте до двадцати лет – это все же рановато, а двадцать восемь и даже двадцать пять – это какая-то безумно старая дева по тем временам, уже все несерьезно.

Вот и считайте: за сто лет вы получите пять, а может быть даже шесть поколений. И в семьях было не один, не двое детей.

Рожали много, но и умирали много, так что семеро по лавкам, конечно, это скорее исключение. Однако в каждой семье выживает, ну скажем, пятеро хотя бы, у них свои дети вырастают, и все они грамотные. Любители математики могут рассчитать, сколько грамотных людей появится за сто лет, и получат очень интересные результаты.

И поэтому мы имеем свыше тысячи новгородских берестяных грамот, которые в основном посвящены финансовым вопросам, но встречается там и интересующая нас любовная тематика. И то, что в Новгороде грамотны были примерно все, говорит о среднем уровне грамотности по русским городам.

Напоминаю тот банальный факт, что в Новгороде почвы с повышенной влажностью нижних слоев. Это плохо для урожая, но хорошо для сохранения бересты. И поэтому границы нахождения берестяных грамот – это по сути граница конца неплодородных севернорусских почв. Южнее они просто не сохранились.

Там, где плохая, неплодородная северная почва, Новгород был полностью зависим от привозного зерна, там сохраняются берестяные грамоты. А в Москве их, сколько я знаю, штуки три. Причем третья – очень большая, потому что ее нашли не в почве, а в каменном гробу, она там отлично сохранилась. А так в московской почве берестяные грамоты практически не хранятся.

Итак, мы имеем домонгольский русский город, грамотный поголовно, где пишут в частности и о любовных делах тоже. И что прекрасно, у нас есть грамота новгородская с предложением руки и сердца, где это предложение следует в весьма откровенных словах. "Пойди за мьне. Яз тебе хоцю, а ты мене", – пишет некий Микита некоей Ульяне, добавляя, что тому свидетель такой-то. Дальше у читателей начинается эротическая фантазия, чему именно он мог быть свидетелем. Ну в общем говоря, чему угодно, в том числе и ничему интересному.

Но сама грамота с предложением руки и сердца подразумевает свободу выбора горожанки. Если ей пишут любовную записку, она, логично, может ответить отказом, такой обмен любовными письмами предшествует сватовству. Свататься пойдут потом.

Сватовство не скроешь, сватающиеся люди имели особую одежду, и по ним было видно, что они идут не зачем-нибудь, а свататься. Мы будем говорить об этом, когда дойдем до народных обычаев. И логично, что если вы придете сватать и вдруг получите отказ, абсолютно каждый будет вас спрашивать ну че-как, и отсутствие оповещения о будущей свадьбе тоже будет против вас, то есть вы окажетесь опозорены. Допускать неудачи в сватовстве нельзя.

И этот самый новгородец Микита написал своей девушке, чтобы получить от нее согласие. Смска чистейшей воды.

Я, конечно, не читала всю тысячу найденных грамот, но что-то я читала просто так, что-то мы проходили в школе, очень мало, что-то в университете читали, проклиная все на свете, потому что там очень-очень-очень далекий от литературного язык не в смысле непристойных выражений, а в смысле особенности живой речи. Было чистое проклятие, грамота на десять строк, сидишь два часа с трехтомным словарем и в итоге переводишь ее неверно, потому что там черт ногу сломит.

Так вот, почти все новгородские грамоты, именно новгородские – это типичные смс или сообщения в мессенджерах.

И мне прямо интересно, насколько хорошо зарабатывали новгородские мальчишки. Ведь все эти смски, поклоны от Пермяты к Вышате и так далее, должен был кто-нибудь носить. И вот они носились по Новгороду с этими смсками и логично не за бесплатно, а за джинсы, жвачку или какую-то другую варяжскую денюшку. Или не варяжскую, мальчишки, я думаю, были готовы к принятию разнообразных валют разнообразных народов. В общем, интересно они там жили.

Я посылала к тебе трижды…

Среди новгородских грамот у нас есть прекрасное трагическое любовное письмо, просто письмо Татьяны к Онегину. На самом деле не совсем, потому что Онегин был честный человек, поэтому, когда он получил письмо Татьяны, он, как честный человек, с глазу на глаз ей объяснил, что так себя вести не надо. Он ее не любил, но опозорить мог. Но как благородный человек, он ее не опозорил, повел себя очень достойно.

А тут у нас история про то, что в паре любовные отношения были, а дальше он ее разлюбил. И она ему пишет, читаю в переводе, прекрасные совершенно слова: "Я посылала к тебе трижды. Что за зло ты против меня имеешь, что в эту неделю ты ко мне не приходил? А я к тебе относилась, как к брату!"

Интересно, что фраза "относилась как к брату" притом, что письмо явно любовное, подразумевает не целомудренные чувства, а силу чувства.

"Неужели я тебя задела тем, что посылала [к тебе]? А тебе, я вижу, не любо. Если бы тебе было любо, то ты бы вырвался из-под [людских] глаз и примчался… Может я тебя по своему неразумию задела, если ты начнешь надо мною насмехаться, то судит [тебя] Бог и моя…"

Тут переведено дальше как "худость", в оригинале – то же самое слово. Но худой – это же плохой в разных смыслах. Так что я бы перевела как "моя беда", "мое несчастье", как-то так. То есть тебе осуждением будет моя беда.

Я вам только что напомнила Татьяну с Онегиным. Тут девушка опасается, что он начнет над ней надсмехаться, что она проявила свою любовь к нему. Возможно, у него есть письменные доказательства ее любви, не считая данного конкретного письма, возможно, у них была в прошлом любовная переписка.

Тут можно обратиться к западно-европейской культуре, где шантаж любовными письмам был, мягко говоря, распространен. Поэтому при разрыве отношений считалось нормой поведения для приличного человека вернуть эти письма, иначе ты просто можешь шантажировать ими.

Мне тут дали вариант, что "моя худость" – это книжное христианское самоуничижительное обозначение себя. Тогда получается перевод – судит тебя Бог и я. Ну, может быть и так. Но нас-то интересует другое: она к нему неоднократно посылала, то есть инициатива, исходящая от девушки, – это нормально. Она неоднократно проявляла свои чувства в возлюбленному, причем через третьих лиц, она к нему посылала, тому есть свидетели такие-то. Иными словами, у них со свободой добрачной любви все в порядке, может быть и отвергнута и женская любовь, и мужская. И случиться такая вот трагедия.

И всегда очень сопереживают наши братья-филологи обоего пола этой безымянной новгородской девушке. И судя по тому, как она богато, выразительно пишет, она не просто образованная, она хорошо образованная девушка, принадлежит явно к одному из высших слоев. И, несмотря на это, она, тем не менее, имеет право на свободные чувства.

И кстати, к вопросу о предложении руки и сердца, о котором мы говорили ранее – вполне возможно, что там упоминается как свидетель человек, который не со свечкой во время секса стоял над ними – добрачный секс, естественно, был в общем разрешен, а просто-напросто записочки им носил. Это самый простой и разумный вариант, чему он свидетель.

Больше того, вам щас экспромтом мысль: может быть, этот свидетель – тот, кто и несет это конкретное послание, почему бы, собственно, и нет.

Короче говоря, ситуация любовных отношений, инициатором которых может выступать как юноша, так и девушка, с возможностью отказа как с той, так и с другой стороны, с соответствующими свидетелями как с той, так и с другой стороны, записочки носили, – это норма. Вот она, картина их жизни.

Это о пользе письменности, принесенной христианством для отношений, я бы сказала, красивых. Они могут быть счастливыми, как в случае предложения руки и сердца, несчастливыми, но они все, черт побери, красивы. Я вот в своей жизни писала несчастные любовные письма, как же без этого, но я так красиво выражаться не умела.

Как и куда подложили свинью

Ну а теперь, поговорив о высоком, мы, разумеется, переходим к низкой тематике.

Нам известны весьма интересные изображения на Золотых воротах в Киеве, причем одна картиночка изображает мужчину и женщину, а вторая – мужчину и не угадаете кого. Интеллигентные исследователи атрибутировали ее как охоту на кабана – в том смысле, что охотник с копьем и все такое. Исследователи менее интеллигентные внимательно посмотрели, сказали, что копье у охотника находится как-то довольно низко, а руки до копья как-то не очень доходят. И вот тут мне стало очень интересно.

Понимаете, какая штука: я всегда люблю говорить нехорошую такую вещь, что в современном русском языке нет нейтрального славянского слова для обозначения секса. Само слово "секс" у нас в настоящее время принадлежит к абсолютно нейтральной лексике, но это слово заимствованное, причем очень поздно. Даже в научных работах рубежа 20 и 21 веков, например в энциклопедии "Славянские древности", которая именно тогда вышла, используется термин "коитус", а не секс, причем в других случаях слово "коитус" из стеснения пишут латиницей. На этапе 2000-го, даже 2005 года слово "секс" еще не принадлежало к нейтральной лексике.

Сейчас оно абсолютно нейтрально. В кои-то веки у нас появилось пусть заимствованное, но хотя бы нейтральное слово для секса. А так с сексом лингвистические проблемы.

Однако я замечу, что слова "мужеложество" и "скотоложество" обозначают весьма неприличные аспекты, но, в отличие от мата и всякого разного другого, принадлежали всегда к абсолютно нейтральному слою лексики, они стопроцентно нейтральны, что меня всегда очень сильно веселило. И когда нам пытаются доказать, что гомосексуализм – это что-то заморское, идейно чуждое русской культуре, я всегда говорю: простите, а как же быть со словом, в котором два славянских корня – "мужеложество", оно относится к очень древнему слою русской лексики. И все хорошо, слово нейтральное, хотя лично я ничего хорошего в мужеложестве не нахожу.

И, конечно, там, где мы упоминаем скотоложество, я всегда радостно произношу термин "птицеблудие". У меня с этим словом был смешной опыт: когда я его впервые узнала, мне было сорок пять лет, казалось бы, не девочка. Так вот, я покраснела просто как маков цвет, я долго бегала по потолку с воплями "а как вообще это", мне компетентные люди объяснили, что яйцо, особенно утиное, довольно большое, и следовательно, воспользоваться птицей, в частности уткой, в этом аспекте ничто не мешает… и так далее.

Поэтому сразу отмечаем этот факт – мужеложество, скотоложество и птицеблудие были примерно всегда, и на определенных этапах русской культуры они были практически легализованы. Это были самые разные периоды, забегая вперед, это было и при Иване Грозном, и при Алексее Михайловиче, и при Петре Первом, относились к этому довольно спокойно.

Возвращаясь к той самой картинке, которая "охота на кабана". Понимаете, какая штука: утка, конечно, может ущипнуть, но она сравнительно безопасная. А вот что касается скотоложества со свиньей, то мне на этот счет подумать страшно. И у меня большие вопросы к картинке в том смысле, что если мужчина хотел использовать животное с этой целью, то разумнее брать овцу, известна история про корову, и крайне неразумно брать свинью, просто потому, что это хищное животное. Я напоминаю всем прекрасно известную историю из поэмы Некрасова "Кому на Руси жить хорошо", когда свинья, вполне домашняя, не дикая, съела двухлетнего мальчика. (И это почему-то проходят в школе. На меня это производило чудовищное впечатление, я отказывалась верить в смысл прочитанных мною вполне русских слов).

Мы сейчас не будем рассматривать тему свиней у кельтов, я скажу несколько буквально слов о том, кто такой кельтский свинопас. Это очень высокий человек, вооруженный серьезной дубиной, который способен с этой дубиной со свиньями управляться. И образ свинопаса как мрачного, угрюмого, естественно, ходящего со своими свиньями неизвестно где, в кельтской культуре очень четко представлен.

Быть свинопасом – это очень серьезное опасное дело, недаром они потом в рыцарских романах прямиком в великанов мутируют, и как вы понимаете, вы в рыцарских романах можете встретить довольно много великанов, и все они будут один другого отрицательнее. Характер там тот еще.

Конечно, если ты способен пасти свиней, и они тебя не съедят и слушаются, а еще и кабанчик может быть какой-нибудь, и ты с ним можешь справиться, тебе очень-очень есть чем гордиться.

Так что, когда вы встречаете в текстах по мифологии, что свинья – это образ владыки преисподней, надо понимать, что для таких представлений есть серьезные основания. И не забывайте, что в моей любимой сказке типа "Иван Быкович" герои завалили трехглавого змея, шестиглавого змея, девятиглавого змея, а потом за ними гонится мать этих змеев. А мать имеет обличье свиньи, и эти крутые герои могут только драпать от нее и потом эту свинью будут очень-очень по-хитрому убивать. Кстати, ухватив клещами за язык. Но и обычная свинья – животное весьма опасное.

Но поставьте себя на место стражника золотых ворот. Вы стражник, то есть вы, может быть, и рядовой, но, говоря языком современной армии, гвардии рядовой. В воротах стояли не абы кто, а дружинники, профессиональные военные, но разумеется, низкого звания.

Вы стоите в воротах, вам скучно. Вы на камушке процарапываете свои эротические фантазии.

Относительно той порнографической картинки, где совокупляются с женщиной, ведутся очень серьезные дискуссии. В них мало участников по понятным причинам, но это не мешает дискуссиям быть серьезными. Там сложности с головным убором мужчины, некоторые говорят, что это экзотический головной убор, некоторые говорят, что изображен оборотень в процессе смены головы с экзотической на звериную, что-то такое. И это интересная версия. То есть эротическим фантазиям дается некая воля. И соответственно, совокупление со свиньей.

Мало того, что там, выражаясь эвфемизмами, копье у охотника размером с копье, что уже говорит о гиперболизации, но и тот факт, что это происходит со свиньей, может быть гиперфантазией.

В реальности, если использовали зверушку, то менее опасную, чем свинья, это фантастическая картинка, я в этом почти уверена.

Мне тут пишут сейчас в чате: год назад услышала песню, которая начинается со слов "когда люблю свинью". Понимаете, какая штука. В песнях много чего интересного бывает. Скажем так, я не настаиваю на том, что секс со свиньей невозможен, как вы прекрасно понимаете, у меня тут не то что личного опыта, но и этнографического материала нету, но можно поспрашивать зоологов, если интересно, тех, кто в свиньях разбираются лучше, чем мы, насколько секс со свиньей безопасен. По крайней мере, мне это кажется очень сомнительным, особенно учитывая, что там же и тогда же, возможно, нарисованы изображения фантастические.

Так вот, скотоложескую свинью,во-первых, нацарапали в воротах. И есть вариант, что это тупо оберег. Враг, говоря при дамах, не пройдет. Как это сказать-то прилично… побеждал я вашего врага, картинка прилагается.

Я недаром вам процитировала сказку про Ивана Быковича, где свинья страшнее всех змей. Враг не пройдет, никакая злая сила, никакая демоническая сила эти ворота не преодолеет, говоря интеллигентно. А все неинтеллигентное нам нарисовали. Дадада, не лезь, отымеют, именно так. Ничего хорошего вам.

Русский народ по этому поводу выражается короче, а варяжский народ по этому поводу сказал: я ему ответ писать не буду, я ему нарисую. Наш ответ всем вражеским силам, которые пытаются проникнуть в наш прекрасный город.

Мне нравится идея с этой свиньей как просто-напросто выражением оберега, почему бы, собственно, и нет. Что это не эротические фантазии, а вполне магическая практика, что картинка имеет заклинательный характер.

В других случаях именно из домонгольского периода нам известны изображения обнаженных женщин, и лепили их из глины. И там же, где в Полоцке найдены изображения обнаженных женщин, найдены и рунические тексты. Перед нами опять проявление варяжской культуры.

Зачем нужен мат?

Очень хороший комментарий написали в чате, что свиноложеская картинка создана как оскорбление свиньям, это не эротика, это хула.

Я вам скажу еще больше: зачем нам нужна в современном языке матерная лексика? Отдельный разговор, откуда и как она взялась, какое ритуальное значение она имела, тратата. Но в современном русском языке матерная лексика, то, что мы вынуждены слышать на улицах, идет как экспрессивное усиление. А все экспрессивные выражения нам нужны для некоторого гормонального всплеска.

Сейчас мат используется убого, он дает очень мало гормонального всплеска, неприличия в нем много, а пользы мало. Но мне доводилось слышать рабочие беседы людей, у которых работа умственная, но очень напряженная. Они делают серьезные интеллектуальные проекты, бывает, что они спят по два часа в сутки, такая вот у них нагрузка. Это люди не просто с высшим образованием – я назову их умнейшими в моем окружении.

Один из участников находился при мне и общался в голосовом чате с коллегами. Какой мат там стоял… я вам это не процитирую. Но во-первых, их мат, в отличие от того мата, который мы слышим на улицах, весь построен на суффиксах и приставках, и там филологу есть что записывать. И во-вторых, понятно, что их экспрессивная лексика абсолютно функциональна, потому что в их работе с гигантскими нагрузками им необходимы допинги. Они могут быть самыми разнообразными, и я бы сказала, что мат из них из всех наименее вреден для здоровья.

Подобная эмоционально-усилительная функция мата вполне понятна и абсолютно не осуждаема. Больше того, в такой ситуации она неизбежна.

Это мы приближаемся к найденной археологами матерной берестяной грамоте. История с ней весьма любопытна. Брат пишет брату некие наставления, как тот должен себя вести. Адресат не потрудился даже другой кусок бересты взять, а прямо на этом же нацарапал очень интересные слова: "Якове брате, еби лежа". Причем оно так же по-древнерусски и звучит. Что, собственно, он хотел сказать?

Вам подробно объясняют, как вы должны жить. Смысл ответа, надо сказать, вполне цензурный, выражен нецензурно: он подразумевает – не умничай, не выделывайся. Хороший литературный вариант перевода этой фразы – "Будь проще".

И к этому ответу есть весьма серьезный комментарий. Этот самый адресат наставлений прекрасно знает, какие существуют позы для секса. Понятное дело, что он знает про позу скотскую. Но заметьте, что предложение заниматься сексом лежа означает, что существуют позиции сидя, стоя. И они ему известны. Но эти позиции считаются ненужными. То есть секс в интересных позициях, интересных в прямом смысле слова, существует, но осуждается. Вот таким вот интересным образом у нас обстоит дело.

Получается, что у них некие бурные сексуальные чувства и между мужем и женой – вполне нормальное дело.

С девственностью было по-всякому по-разному. В принципе, чем выше социальный статус, тем критичнее девственность. Относительно домонгольских знатных девушек скажу честно: нет данных. Относительно крестьян будем говорить подробно далее. Но я сразу хочу сказать: чем сильнее в конкретной культуре христианство, тем выше требования к девственности. Причем речь идет не о типе культуры глобально, а о культуре в данной местности.

Каковы были требования в русской деревне? Правильный ответ на этот вопрос – а вы деревню какой области, какого района имеете в виду? Потому что в каких-то областях это требование близко к стопроцентному, а в каких-то областях оно примерно такое: чего, девственница, правда? Ух ты, нааадо же.

С учетом того, что с христианством у нас в домонгольский период было по-разному, и есть упоминания о том, что празднуются языческие праздники, где, естественно, эротика разрешена, найдены женские серебряные браслеты с языческими сценами, и прочее, прочее в том же духе, я не дам вам стопроцентной гарантии, что даже и княжны все сохранили девственность до свадьбы.

С другой стороны, мы увидим тему женской неверности, а мужскую неверность и обсуждать-то нечего, моногамия была, в общем, только на бумаге, существовали наложницы и так далее. И вот, пожалуйста, пишут, к вопросу о моногамии и ее формах. Скандальная история: сын Мономаха Ярополк женился на пленной половчанке. Все в шоке: любой нормальный князь пленную половчанку делает своей наложницей, а тут он, понимаете ли, взял и на ней женился. Скандал, ни о чем другом в ближайший месяц не разговаривали.

Проблема мужской неверности – настолько не проблема , что мы говорим: удивительное дело, сделал бы наложницей, а он бац – женился. Сам факт наличия наложницы не удивляет, разумеется, никого.

И в этой ситуации разнообразие сексуальных поз – то, в чем они живут, то, что у них есть, то, что не обсуждается вообще и даже, я бы сказала, не очень осуждается. Но вот – будь проще, занимайся этим лежа.

Муж как свет очей

Теперь мы поговорим о неверных женщинах. И здесь у нас имеется текст "Моление Даниила Заточника". Это текст 12 века, с ним большие сложности, когда и как он записан, насколько там есть поздние или не поздние вставки.

Суть его такова: некий человек, будучи изгнан, видимо, лишен положения при княжеском дворе, обращается к князю с просьбой вернуть его в число советников, к нормальной придворной жизни. И, как я уже сказала, в этом тексте вдруг идут некоторые вставки, в том числе вставка о неверных женах.

Текст, во-первых, очень интересен по своей рифмизованности. Кто слушал мой курс по русской литературе, тот знает, я это неоднократно говорю, что господствующим стилем в домонгольской древнерусской литературе был стиль прозопоэтический. Последние его памятники – это "Слово о полку Игореве" и "Слово о погибели русской земли".

А потом, собственно, все. Пришли татары, и прозопоэтический стиль просто погибает. Осторожно, двери закрываются, следующая станция – "Мертвые души". А еще говорят, что ига не было. Дадада, конечно.

Один из итогов ига – гибель всеобщей грамотности городского населения, следующая станция – Советский Союз. 1240 год, взятие Киева Батыем, и дальше только СССР. Вдумайтесь в это.

Царская Россия так и не поднялась на домонгольский уровень, чтобы у нас настолько грамотным было городское население (речь идет не о высших классах, а, например, о рабочих и прислуге, которых в городах было огромное количество, и они были в большинстве своем не грамотны). О деревне и говорить нечего.

Прозопоэтический стиль у нас до Гоголя отсутствовал, отношение к сексу такое, что мы сейчас еле-еле на домонгольский уровень возвращаемся.