Российско-японское противостояние на море. Дуэль флотов и разведок. 1875-1922

29 июля 1889 г. Флотилия постоянной готовности была преобразована во Флот постоянной готовности. В связи с обострением японо-китайских отношений 13 июля 1894 г. часть сил Флота была выделена в самостоятельный Охранный (с 19 июля – Западный) флот, однако с началом войны оба флота были сведены в Объединённый флот под командованием вице-адмирала Ито Сукэюки39.

Параллельно с усилением боевого состава флота Японии, усложнением его организации, повышением уровня подготовки личного состава в последней четверти XIX – начале XX в. шло непрерывное совершенствование центральных органов управления ВМФ, важное место среди которых занимала разведка.

Несмотря на образование 5 апреля 1872 г. на базе бывшего министерства военных дел независимых военного и военно-морского министерств, флот, в отличие от армии, не стал создавать свой орган оперативного управления – Морской Генеральный штаб, – а распределил задачи военного планирования, разведки, мобилизации и боевой подготовки среди 5 министерских бюро. Однако такая организация командования показала свою низкую эффективность, поэтому приказом по военно-морскому министерству от 8 февраля 1884 г. на базе его Бюро военно-морских дел было образовано Военное управление с функциями Морского Генерального штаба40. Хотя эта модель организации командования соответствовала принятому в японском флоте британскому образцу41, императорским указом от 18 марта 1886 г. Военное управление было выведено из состава военно-морского министерства и на правах Управления флота подчинено начальнику Генерального штаба армии.

Существование Управления (с мая 1888 г. Генерального штаба) флота внутри центрального органа военного управления армии явно не отвечало потребностям быстро растущих в 1880-х гг. военно-морских сил Японии, поэтому указом императора от 7 марта 1889 г. объединённый Генштаб был разделён на Генеральный штаб армии и Морское штабное управление, вновь подчинённое военно-морскому министру. Окончательное обособление Морского Генштаба произошло только 19 мая 1893 г., когда в рамках подготовки флота к войне против Китая император подписал указ о его выделении из состава военно-морского министерства и непосредственном подчинении начальника МГШ себе42. Начальник Генштаба армии сохранил руководство над всеми операциями сухопутных войск и флота во время войны в Императорской верховной ставке43.

Как самостоятельное подразделение центральных органов военного управления Японии флотская разведка появилась 14 апреля 1872 г. в виде бюро переводов военно-морского министерства. Месяц спустя бюро было упразднено и разведка на правах документационной группы вошла в состав Секретариата министерства. 19 мая 1874 г. группа была развёрнута в самостоятельный министерский отдел переводов, который только частично решал разведывательные задачи, поскольку занимался обработкой поступавшей к нему информации, но не был наделён правом отправки за рубеж резидентов.

8 февраля 1884 г. флотская разведка перешла в ведение 5-го отдела Военного управления военно-морского министерства, отвечавшего за «сбор документов и материалов по военной истории внутри страны и за рубежом, сведений о вооружённых силах иностранных государств, а также перевод, составление, размножение и хранение документов, имеющих практическое значение для флота»44. В декабре того же года отдел сменил номер на 4-й, а полтора года спустя стал 3-м бюро Управления флота Генерального штаба армии. На этом реорганизация флотской разведки не закончилась: в мае 1888 г. на правах 1-го бюро она вошла в Генштаб флота, а в марте 1889 г. стала 3-м отделом Морского штабного управления. Следующим этапом стало образование в мае 1893 г. 2-го бюро Морского Генштаба, отвечавшего не только за сбор информации, но также за инспекцию боевой подготовки. 26 марта 1896 г. бюро выделилось в самостоятельный разведывательный отдел с функциями «ведения агентурной разведки, перевода и издания иностранной военной литературы». В ноябре 1897 г. отдел был переименован в 3-е бюро45.

Несмотря на частую смену вывесок, штаты центрального аппарата военно-морской разведки на всём протяжении её существования оставались небольшими. Так, в соответствии с «Положением о Морском штабном управлении» от 7 марта 1889 г., в 3-м (разведывательном) отделе проходили службу 5 офицеров, в том числе 1 капитан 1-го ранга (начальник отдела), 1 капитан 3-го ранга и 3 капитан-лейтенанта. После организации 19 мая 1893 г. самостоятельного Морского Генерального штаба штаты его 2-го бюро увеличились на 1 офицера, ответственного за обработку военно-технической информации, 18 инженер-капитан-лейтенантов и инженер-капитанов 3-го ранга, а также 6 военно-морских редакторов и младших редакторов, находившихся за границей. Кроме того, по императорскому указу от 18 октября 1890 г. к Морскому штабному управлению были прикомандированы 13 офицеров из числа находившихся за границей резидентов. После образования в марте 1896 г. разведывательного отдела МГШ его численность уменьшилась до 5 офицеров центрального аппарата, 6 прикомандированных офицеров, 6 гражданских специалистов, и только в следующем году вновь образованное 3-е (разведывательное) бюро МГШ стало насчитывать 8 штатных, 10 прикомандированных офицеров и 10 гражданских специалистов46. Для взаимодействия с военной разведкой указом императора от 3 октября 1893 г. ко 2-му бюро МГШ был прикомандирован 1 офицер Генштаба47.

Штаты центрального аппарата военно-морской разведки Японии в 1889–1904 гг.48

Все поступавшие в РУ МГШ сведения заносились на картонные карточки, соответствовавшие по цвету определённой стране, которые расставлялись в хронологическом порядке в каталожных ящиках. Сотрудники центрального аппарата флотской разведки вели и регулярно обновляли списки боевых, вспомогательных и транспортных судов с разбивкой по странам и классам, к которым прилагались фотографии кораблей, информация о времени и месте их постройки, тактико-технических характеристиках. Кроме того, в 3-м бюро хранились картотека адмиралов и старших морских офицеров ВМФ крупнейших стран мира, подборки карт главных портов с обозначенными на них портовыми сооружениями, батареями, смотровыми вышками, маяками, библиотека со словарями и справочной литературой по военно-морской тематике.

Ежедневно поступавшие в 3-е бюро доклады военно-морских атташе, резидентов МГШ, командований флотов, военно-морских районов, военной разведки, дипломатических миссий и обзоры иностранной печати тщательно сопоставлялись, сверялись с уже имевшейся информацией и в виде разведывательных сводок МГШ доводились до военно-политического руководства страны, нижестоящих штабов, разведывательных органов ГШ и МИД. Одним из главных потребителей продукции флотской разведки было 1-е бюро (впоследствии отделение) Морского Генштаба, отвечавшее за оперативное планирование и боевую подготовку49.

Порядок сбора и обработки разведывательной информации, перечень интересовавших разведку вопросов регламентировались специальными инструкциями начальника МГШ. Основополагающим документом стали введённые приказом от 11 ноября 1896 г. «Указания по агентурной разведке», согласно которым все офицеры флота были обязаны вести сбор информации и направлять её в адрес начальника МГШ или разведывательного отдела в ходе любых заграничных командировок или при обнаружении иностранных боевых кораблей. Командному составу для решения этих задач разрешалось привлекать подчинённых офицеров и гражданских специалистов. «Указания» устанавливали 13 типовых форм разведывательных докладов – «Вопросник по иностранным боевым кораблям» (2 типов), «Вопросник по военно-морским базам и портам» (2 типов), «Вопросник по военно-политической обстановке и социально-экономическому развитию иностранных государств», «Вопросник по иностранным боевым кораблям, стоящим на рейде за рубежом», «Вопросник по иностранным транспортным судам», «Вопросник по организации береговой обороны входов в гавани иностранных портов (баз) и проливов», «Вопросник по организации обороны иностранных портов (баз) с тыла», «Вопросник по минным постановкам на рейдах иностранных портов, в устьях рек и проливах», «Вопросник по иностранной судостроительной и механической промышленности», «Вопросник по иностранным военным и военно-морским арсеналам», «Вопросник по производству порохов за рубежом»50.

Дальнейшим развитием «Указаний по агентурной разведке» явились введённые в действие с 1 марта 1900 г. «Правила организации агентурной разведки на флоте». В дополнение к положениям «Указаний» на всех боевых кораблях появилась должность ответственного за агентурную разведку офицера (по совместительству), который подчинялся непосредственно командиру и чьи доклады направлялись на имя военно-морского министра. При необходимости командир корабля мог привлекать к решению разведывательных задач других подчинённых ему офицеров и гражданских специалистов. Во время стоянки на рейде в иностранном порту 2 или более боевых кораблей японского флота обязанности по организации судовой разведки возлагались на старшего по званию командира, который координировал разведывательную деятельность всех выделенных для этого лиц из членов экипажей. Непосредственный контроль за организацией судовой разведки осуществлял начальник 3-го бюро МГШ. Представленные офицерами судовой разведки и руководителями зарубежных разведаппаратов доклады в соответствии с утверждённым в 1896 г. формами обрабатывались в 3-м бюро и, как уже отмечалось, в виде отпечатанных в типографии Морского Генштаба итоговых сводок рассылались в адрес командований флотов, военно-морских районов, боевых кораблей и других органов военного управления51.

Основой зарубежного разведаппарата японского флота стали развёрнутые в 1880–1890 гг. в странах Европы, Америки и Дальнего Востока военно-морские атташаты при посольствах и миссиях. Первоначально атташе подчинялись военно-морскому министру, однако императорским указом от 18 октября 1890 г. они перешли в ведение начальника Морского Генштаба, что ускорило процесс обработки и оценки поступавшей от них развединформации52.

Первым в ноябре 1880 г. был образован военно-морской атташат при японской дипломатической миссии в Санкт-Петербурге во главе с лейтенантом Такада Масахиса. По до сих пор невыясненным причинам три года спустя он прекратил свою деятельность. Работа военно-морского атташе в России возобновилась в 1886 г. и продолжалась без перерыва вплоть до 10 февраля 1904 г. Как правило, на должность атташе в Санкт-Петербург назначались офицеры флота с опытом организации и ведения разведки в нашей стране. Параллельно с ними сбором информации о российском флоте занимались военно-морские атташаты при японских дипломатических миссиях в Великобритании (1880), Германии (1890), Китае (1887), Корее (1887), США (1884) и Франции (1888).

Несмотря на то что ВМАТ подчинялись начальнику МГШ, их деятельность регулировалась специальными директивами военно-морского министра, которые систематически рассылались зарубежным разведаппаратам. Это были типовые документы, разъяснявшие характер стоявших перед ними задач, принципы взаимодействия с МИД, порядок оформления командировок и финансовых отчётов. Так, в директивах военно-морским атташе при дипломатической миссии в России за 1898–1901  гг. министр Ямамото Гомбээ требовал сосредоточить усилия на сборе и обработке информации об организации и боевой подготовке ВМФ страны пребывания, а также на закупке справочной литературы и картографических материалов флотской тематики. Директива предписывала атташе согласовывать все вопросы организации агентурной разведки с начальником МГШ, вести через него переписку с различными подразделениями военно-морского министерства, но в то же время неукоснительно соблюдать служебный регламент дипмиссии и беспрекословно исполнять указания её главы. Аналогичные инструкции были направлены ВМАТ в Великобритании, Франции, Германии, Италии, США, Корее, Китае53.

Вторую категорию офицеров разведки составляли специально командируемые за рубеж военно-морским министерством и Морским Генштабом стажёры, а также легальные и нелегальные резиденты, которые оседали в стране пребывания в качестве сотрудников японских дипломатических миссий или коммерсантов, путешественников, языковых и флотских стажёров.

Их деятельность регулировали утверждённые военно-морским министром в апреле 1900 г. «Правила для зарубежных резидентов ВМФ», согласно которым зарубежным резидентом являлось лицо, направляемое за границу для обучения или сбора разведывательной информации по военным вопросам. Он подчинялся главному секретарю военно-морского министра по общим вопросам, ежегодно в январе и июле предоставлял детальный отчёт об исполнении служебных обязанностей и планируемых действиях, а по возвращении составлял подробную справку о результатах учёбы или разведки54.

Основной поток офицеров японского флота, выезжавших в шестидесятых – восьмидесятых годах XIX в. на зарубежные стажировки, приходился на Великобританию, США и Германию. Не располагая собственной учебной и судостроительной базой, командование ВМФ Японии направляло туда наиболее перспективных офицеров, стремясь подготовить из них специалистов по штурманской службе, гидрографии, минно-торпедному, артиллерийскому вооружению, энергетическим установкам, строительству и ремонту боевых кораблей. Хотя задачи по разведке перед отъезжавшими за рубеж не ставились, фактически они с легальных позиций изучали организацию, стратегию и тактику иностранных флотов, новейшие достижения в области вооружения и кораблестроения потенциальных противников.

В Великобритании в этот период обучались будущие адмиралы Того Хэйхатиро, Идзюин Горо, Арисугава-но мия Такэхитосинно, Хигасифуми-но мия Ёрихитосинно, вице-адмиралы Куроока Татэваки, Мацумура Дзюндзо; в США – адмиралы Уриу Сотокити, Сибаяма Яхати, вице-адмиралы Иноуэ Ёситомо, Нирэ Кагэнори, Цубои Кодзо и другие; в Германии – адмирал Ямамото Гомбээ и вице-адмирал Акамацу Нориёси. Главнокомандующий Объединённым флотом (1903–1905) Того Хэйхатиро выехал в Англию в 1871 г. и за 7 лет пребывания там прошёл стажировку на учебно-боевых кораблях британского флота, окончил Королевский военно-морской колледж в Гринвиче, принял участие в постройке броненосного фрегата «Фусо». Его подчинённый во время Цусимского сражения командир 4-й эскадры 2-го флота Уриу Сотокити с 1875 г. стажировался в Америке и вместе с будущим контрадмиралом Сэрата Тасуку закончил в 1881 г. Военно-морскую академию в Аннаполисе. Всего же, по подсчётам А.В. Полутова, в 1884–1893 гг. стажировку в Англии, Франции, Германии, России и США прошли 26 офицеров японского флота, в ходе которой они совместно с военно-морскими атташе изучали корабли и суда, крепости и арсеналы, судостроительные и судоремонтные заводы, знакомились со штабной, навигационной и технической документацией ВМФ страны пребывания55.

Отправка за рубеж резидентов флотской разведки для работы с легальных (дипмиссии, торговые компании) или нелегальных позиций началась задолго до организационного оформления РУ МГШ и была вызвана потребностями командования ВМФ в получении достоверной информации о военном потенциале ближайших соседей для оценки степени исходящих угроз и выработки программы строительства национального флота.

Несмотря на сложные отношения с Россией, являвшейся наиболее вероятным противником империи, основной поток офицеров флотской разведки с семидесятых годов XIX в. шёл в Китай. Уже в феврале 1874 г. в Цинскую империю и на Тайвань выехали первые группы флотских разведчиков во главе с младшим лейтенантом Михара Цунэтомо (3 человека) и капитан-лейтенантом Ёсида Сэйкан (2 человека)56. В сентябре того же года в Шанхай отправился лейтенант Сонэ Тоситора, который стал первым в истории японского флота кадровым разведчиком. Хотя в декабре 1875 г. он вернулся в Японию, через три месяца Сонэ снова выехал в двухгодичную командировку в Китай, затем был зачислен в состав экипажа шлюпа «Ниссин», служил в военно-морском министерстве, а в 1880, 1882–1883 и 1883–1886 гг. ещё четырежды выезжал в командировки в Китай, после чего с марта 1886 по февраль 1888 г. исполнял обязанности начальника редакционно-издательского отдела Управления флота Генштаба – параллельного с флотской разведкой подразделения, отвечавшего за «сбор, перевод и систематизацию документов и материалов о Вооружённых силах иностранных государств и по военной истории внутри и за рубежом»57.

В дальнейшем в Китае побывал целый ряд других офицеров флотской разведки: капитан-лейтенант Мороока Ёриюки (1885), капитан 2-го ранга Куроока Татэваки (1885, 1887), группа капитан-лейтенанта Нииро Токисукэ (1886–1887), капитан-лейтенант Мацумото Аринобу (1887, 1890), группа капитан-лейтенанта Имаи Канэмаса (1888), капитан-лейтенанты Ясухара Киндзи (1888–1889), Сэки Бумпэй (1890), Такигава Томокадзу (1892–1894), капитан 1-го ранга Симадзаки Ёситада и капитан-лейтенант Курои Тэйдзиро (1894)58. Фактически в 1874–1895 гг. в Китае непрерывно функционировал разведаппарат, который снабжал командование японского флота достоверной информацией о противнике, а по завершении кампании 1894–1895 гг. переключился на работу против русской Тихоокеанской эскадры (ТОЭ) и ВМФ других великих держав.

Столь пристальное внимание японской военно-морской разведки к Китаю объяснялось наличием многолетних разногласий между двумя странами из-за Кореи, которую Япония рассматривала в качестве сферы своих интересов, хотя Сеул находился в вассальной зависимости от Цинской империи. После подписания в феврале 1876 г. корейско-японского договора о мире Токио получил права на свободную торговлю с этой страной, приобретение там земельных участков и открытие порта Фудзан (Пусан) (в 1880 и 1882 гг. – портов Гэндзан (Вонсан) и Инчхон (Чемульпо)). Со своей стороны Китай вынудил корейское правительство заключить в сентябре 1882 г. неравноправный торговый договор, а после подавления прояпонского переворота партии реформаторов во главе с Ким Оккюном в декабре 1884 г. разместил в Сеуле трёхтысячный гарнизон. Япония в ответ отправила на полуостров свой контингент под предлогом защиты проживавших там соотечественников, и оба государства во избежание открытого столкновения заключили в мае 1885 г. Тяньцзиньское соглашение о выводе войск из Кореи. Однако японо-китайская война была лишь вопросом времени: когда в июне 1894 г. Цинская империя по просьбе корейского правительства направила на полуостров свои войска для подавления крестьянского восстания, Япония незамедлительно ввела туда армию, организовала 23 июля переворот и четверо суток спустя инициировала обращение нового руководства страны к Токио с просьбой об изгнании китайских частей.

Японо-китайская война стала первой настоящей проверкой жизнеспособности выстраиваемой флотом разведывательной организации. Несмотря на малочисленные штаты 2-го бюро МГШ – 6 офицеров в центральном аппарате вместе с начальником и прикомандированным специалистом по двигателям, 4 резидента за границей и 8 военно-морских атташе на 1 июня 1894 г.59 – результативность работы флотской разведки была высоко оценена составителями совершенно секретной «Истории японо-китайской войны на море»: «С момента возникновения корейского инцидента в июне и до начала боевых действий между Японией и Китаем на острове Тэсима в июле [1894 г.] сотрудники МГШ и военно-морские атташе вели разведку по вскрытию замыслов Кореи, Китая, России, присылая большой объём информации. При этом поступавшие от них агентурные сведения являлись ключевым элементом для разрабатываемых Императорской верховной ставкой оперативных планов»60.

К началу войны Морской Генштаб имел резидентуру в Шанхае в составе разведчика-нелегала капитана 3-го ранга Курои Тэйдзиро и журналиста Мунаката Котаро и резидентуру в Тяньцзине, где с позиций японского консульства работали капитан-лейтенант Такигава Томокадзу и военно-морской атташе капитан 3-го ранга Иноуэ Тосио, причём последний в июне 1894 г. перебрался в Чифу, откуда выводил агентуру в Вэйхайвэй и Люйшунь (Порт-Артур). Кроме того, в помощь военно-морскому атташе в Корее капитану 3-го ранга Нииро Токисукэ в июне 1894 г. в Инчхон был направлен старший офицер 2-го бюро капитан 3-го ранга Ясухара Киндзи. Выстроенная таким образом сеть совместно с органами военной разведки, дипломатическими миссиями и боевыми кораблями Объединённого флота регулярно информировала Ставку об обстановке на театре вплоть до решающего сражения в Жёлтом море 17 сентября 1894 г.61

Иначе обстояли дела с ведением разведки против Российской империи. До 1875 г. разведорганы японского флота не проявляли особого интереса к русским военно-морским силам на Тихом океане, поскольку они были малочисленны, не имели судоремонтной базы и в осенне-зимний период уходили на ремонт и зимовку в порты Японии и Китая. Слабость русского флота на Дальнем Востоке объяснялась приоритетным вниманием руководства России в 1857–1881 гг. к развитию Балтийского флота, который требовалось сравнять по мощи с флотами Великобритании и Франции, а с 1871 г., после отмены ограничительных статей Парижского договора (1856) – и к возрождению сопоставимого с турецким Черноморского флота. Поэтому входившие в строй с 1861 г. броненосцы, бронепалубные крейсеры и канонерские лодки поступали на вооружение флотов Балтики и Чёрного моря, в то время как на Дальнем Востоке костяк Охотской (позднее Камчатской, а ещё позже Сибирской) флотилии составляли деревянные парусные суда пришедшего в 1854 г. из Кронштадта отряда боевых кораблей вице-адмирала Е.В. Путятина.

Так же как и на западном театре, на восточном главным противником для Охотской флотилии выступали флоты Великобритании и Франции. Поскольку учреждённый в 1731 г. порт Охотск был неудобен для организации морской обороны, в 1850 г. пункт базирования вновь образованной Камчатской флотилии был перенесён в Петропавловск. Хотя в августе 1854 г. гарнизон порта успешно отразил нападение англофранцузской эскадры, командование флотилии посчитало, что более мощного штурма Петропавловск не выдержит, и в начале следующего года с согласия Санкт-Петербурга перенесло главную базу в Николаевск-на-Амуре. Камчатская флотилия стала Сибирской, а её состав в 1858–1860 гг. пополнился кораблями Балтийского флота, что позволило в 1860 г. образовать на Тихом океане эскадру под командованием капитана 1-го ранга И.Ф. Лихачёва из 1 фрегата, 3 корветов и 2 клиперов для содействия русскому посланнику в Китае генерал-майору Н.П. Игнатьеву.

Однако возможности Николаевска не отвечали требованиям постоянного базирования кораблей из-за отсутствия глубоководных подходов, длительного срока ледостава и удалённости от южных границ Дальнего Востока, поэтому в 1860 г. был основан военный пост и порт Владивосток. Хотя в 1865–1869 гг. там были организованы работы по созданию судоремонтной базы, окончательный перенос пункта базирования Сибирской флотилии и Тихоокеанской эскадры из Николаевска-на-Амуре во Владивосток произошёл только в 1872 г.62 При этом флотилия и эскадра оперативно подчинялись Санкт-Петербургу и решали разные задачи: первая, постоянно базировавшаяся на Дальнем Востоке, занималась транспортными и воинскими перевозками, организацией обороны прибрежных вод и устья р. Амур; вторая, комплектовавшаяся на ротационной основе кораблями Балтийского флота, обеспечивала военно-морское присутствие России в зоне Тихого океана и отвечала за ведение крейсерской войны на дальних коммуникациях потенциальных противников, прежде всего Великобритании.

На состоявшемся в 1881 г. специальном совещании при морском министерстве по вопросу дальнейшего развития флота под председательством великого князя Алексея Александровича с участием военного министра и министра иностранных дел для Дальневосточного театра была определена задача обороны важнейших пунктов побережья береговой артиллерией и постановкой минных заграждений. Для этого предполагалось постоянно иметь небольшую Сибирскую флотилию, а в случае возникновения войны с Японией или Китаем отправить в воды Тихого океана эскадру из состава Балтийского и Черноморского флотов. К 1900 г. планировалось построить для нужд Сибирской флотилии 6 миноносцев в дополнение к доставленным годом ранее во Владивосток 6 миноноскам и перебросить на Дальневосточный театр 6 канонерских лодок к уже имевшимся там 4.

В целом основное внимание руководства Российской империи оставалось прикованным к возрождению Черноморского флота и доведению Балтийского флота «до первенствующего значения сравнительно с флотами других держав, омываемых тем же морем»63. Таким образом, Дальневосточный морской театр вплоть до 1895 г. оставался пасынком царского правительства.

Первым резидентом флотской разведки во Владивостоке стал 24-летний лейтенант Куроока Татэваки. Несмотря на молодость, он был достаточно опытным в вопросах разведки офицером, поскольку по окончании в 1870 г. Военно-морской академии четыре года стажировался в Великобритании и Франции64. Куроока получил назначение во Владивосток 9 сентября 1875 г. и в качестве практиканта был зачислен в экипаж клипера «Абрек» Сибирской военной флотилии, в составе которого совершил несколько переходов в Шанхай и в окрестности Владивостока. Затем Куроока некоторое время оставался во Владивостоке в качестве частного лица, однако 27 мая 1876 г. был прикомандирован к экипажу броненосного корвета «Рюдзё», направленному в Приморье по соглашению с русскими властями для осмотра Владивостока и залива Посьета65. По возвращении в Японию в августе 1876 г. Куроока служил на различных боевых кораблях, возглавлял военно-морскую разведку (1884–1888) и в июле 1887 г. вновь побывал во Владивостоке в рамках служебной командировки «для выполнения задач по разведке в Китае, Корее и российском Приморье»66.