скачать книгу бесплатно
– Скандинавы плохого не предложат…
– Очень интересная идея…
Светлана Отобраз была осторожнее других:
– Интересно, как эту идею оценит Афанасий Зевсович. Роберт Вильевич, может, вам прозондировать почву?
– Уверен, он поддержит, – опередил Тричопка.
– Спрошу, конечно, – ответил Расхватов. – Знаете, чем больше я про это думаю, тем больше мне идея нравится. Необычная идея, перспективная. Дааа, Юрий Карлович, не ошибся в вас губернатор, есть у вас серьезный потенциал.
Муржиков расстроился, что он первым упомянул губернатора.
– И я об этом подумал. Очень прозорлив Афанасий Зевсович.
Светлана Кирилловна по своей натуре была заточена под анализ рисков.
– Будут, конечно, противники.
– Это несомненно, – поддержал Муржиков.
– Назовут тлетворным влиянием Запада…, – продолжила Отобраз.
Расхватова эти риски не пугали.
– Тем интереснее, господа. Представьте, какое кипение страстей, какие политические баталии! Внимание федеральной прессы гарантировано без каких-либо финансовых вложений. А главное, что может противопоставить такой идее конкурент? Разве что представить в группе поддержки марсиан.
Рюмкин сиял, но хотел выглядеть скромными и неуверенным:
– Все же вы, пожалуйста, разрешение Афанасия Зевсовича испросите.
– Разумеется, разумеется, – заверил Расхватов. – Первым делом. А потом приступаем. Решено. Позвоню чуть позже губернатору, расскажу, что у нас творится. Но у меня хорошее предчувствие. А потом, Юрий Карлович, давайте готовить заявку на подключение к тепловым сетям.
– Это не так просто. Нужны расчеты, вычисления, прогнозные цифры.
– Параллельно. Возьмите пока приблизительные цифры. Готовьте заявку. Нужно быстрее выносить тему в общество. Гарантирую, Юрий Карлович, после заявки о вас будут говорить все, весь город и даже губерния.
У Максима Чатова было ощущение, что все-таки что-то важное от него утаили, то ли все договорились его разыграть, то ли какая-то эпидемия началась, которая по таинственным причинам его не зацепила.
– Театр абсурда какой-то.
– Почему бы и нет. Надо сбить с толку электорат, вывести из зоны комфорта, разрушить все его стереотипы и шаблоны, – Расхватов, с одной стороны, возражал Чатову, с другой стороны, это была репетиция его речи перед губернатором.
Полковник Муржиков тоже поддерживал идею выборной фишки, но с некоторой настороженностью, не так горячо, как хотелось бы. Для уверенности требовалось одобрение губернатора, а также положительное заключение всех типов правоохранительных органов. Улучшив момент, он наклонился к Светлане Отобраз и сказал:
– Не переборщить бы. А то можем доиграться. Бунтарей будем взращивать.
Отобраз очень хорошо понимала ход его мыслей:
– Давай пока понаблюдаем. Хотя я просигнализирую по своей вертикали, что мне становится немного тревожно… Шаблоны они ломать собрались…
С другой стороны, их участие в этом сомнительном обсуждении оправдывалось вовлеченностью Расхватова, не зря ведь он считался особо доверенным лицом губернатора.
Расхватов в особых случаях любил говорить лозунгами:
– Ну что ж, господа, за дело! Давайте творить политическую историю нашего города!
Гвоздь программы
После «мозгового штурма» Расхватов направился на лесозавод. Не мог он говорить с губернатором на ходу, надо было расположиться в кабинете, а заодно дать выиграть время, чтобы еще раз обмозговать все услышанное, смоделировать свой разговор с Громадой, понять его возможную реакцию, продумать ответы на возможные вопросы. Двадцать минут в дороге от кладбища до административного корпуса лесозавода было вполне достаточно.
Поднимаясь по лестнице на второй этаж административного корпуса, он еще не был уверен в том, как Громада воспримет идею Рюмкина. В коридоре встретил сотрудников лесозавода, кивнул механически и прошел мимо, погруженный в свои мысли. Секретарь Алена открыла было рот, чтобы поздороваться, но не успела, Расхватов прошел приемную быстрым шагом и скрылся за дверью своего кабинета.
Алена была опытным помощником, поэтому, лишь посмотрев на своего руководителя, сразу встала и начала там же в приемной готовить травяной чай. Через пять минут прозвучал звонок по внутренней связи, Алена нажала на кнопку ответа и услышала то, чего и ждала:
– Алена, принесите мне травяной чай… Да, и добрый день!
– Добрый день, Роберт Вильевич! Да, конечно.
Сразу после этого она приоткрыла дверь в кабинет руководителя и занесла чай. Ей очень нравилось демонстрировать Расхватову, как она умеет предугадать его желания. Он это очень ценил.
– Спасибо, Алена!
Роберт Вильевич сидел в кресле за своим рабочим столом и повторял про себя текст, который должен был сообщить губернатору. Следовало быть лаконичным, исключить свои оценочные суждения, сообщить только факт рождения идеи и реакцию на нее коллег из «сонма равновеликих».
Расхватов набрал телефонный номер приемной губернатора:
– Клавдия Андреевна, добрый день! Расхватов. С начальником сейчас можно переговорить?
– Здравствуйте, Роберт Вильевич! Сейчас уточню.
Через пять секунд Расхватов услышал:
– Соединяю, Роберт Вильевич.
– Да, Роберт, говори. Как дела? – спросил Громада.
Расхватов начал с другой темы, работа и финансовые показатели лесозавода всегда были в приоритете. Громада кивал, как будто его собеседник мог это увидеть. Афанасий Зевсович с утра уже провел несколько совещаний, прочитал обращения в свой адрес, расписал резолюции, выговорил заместителю по ЖКХ, в общем чувствовал себя уставшим. Афанасий Зевсович вытянул ноги, сам откинулся в кресле назад, золотые очки стянул на подбородок, давая глазам отдохнуть, и попробовал прислушаться, но мысли перескакивали на другие темы.
Громада, как всегда, слушал на громкой связи. Сам, кстати, терпеть не мог, когда при разговоре с ним кто-то включал спикерфон. И не без оснований. Как-то в телефонном разговоре с руководителем аппарата полпреда он назвал его начальника «полупердом». Глава аппарата чуть замялся, а потом сказал: «Афанасий Зевсович, извините, сразу не предупредил, вы на громкой связи, вот, как раз начальник тоже присоединился». Громада думал, что его инсульт хватит, а в трубку проблеял нечто невразумительное. И тут этот говноаппаратчик рассмеялся и сказал, что это была шутка, полпреда рядом нет. Убить за такое мало!
Громада в долгу не остался. Раз в год губернаторы собирались на неформальную встречу, которую организовывали поочередно. Это был губернаторский клуб, в который входили все главы регионов данного федерального округа, а также полпред, глава его аппарата и почему-то начальник управления ФСИН. Для прессы существовала публичная часть, какое-нибудь совещание по вопросам экологии или улучшения инвестиционного климата. Главное событие ждало гостей вечером. Каждый хозяин мероприятия пытался представить что-то оригинальное, чтобы сбор не сводился лишь к застолью и традиционной бане. Например, глава республики Эрик Лубецкий своих гостей на двух микроавтобусах завез в чрево огромного самолета, который производится на его территории. На борту их ждали прекрасные блюда и профессор инженерии, который представил гостям прототип создаваемого робота «Кноп». Это было здорово. «Кноп» замышлялся как администратор гостиницы, и, по крайней мере, на уровне прототипа все работало хорошо. Обычно такие идеи умирали на стадии запуска серийного производства.
А вот губернатор Фарнасов устроил «сбор римских патрициев». После официальной части гостей привезли в загородную гостиницу. Члены клуба переоделись в тоги, спустились в цокольную часть с двадцатипятиметровым бассейном, вокруг которого были расположены лежаки, стилизованные под древнеримские. Перед каждым лежаком стоял низкий столик с яствами. Губернаторы возлегли и стали неспешно беседовать, попивая вино и поедая ужин. Хозяин мероприятия хотел обеспечить максимальную аутентичность, поэтому официанты играли роли рабов. Глава аппарата полпреда раньше всех напился и в какой-то момент затащил арфистку в душевую. В общем, мероприятие получилось запоминающимся. Через пару дней Громада вспомнил про арфистку и решил вернуть долг по розыгрышам. Он позвонил аппаратчику и взволнованным голосом сказал: «Сева, нам п…ц! Посмотри новости федерального канала через 15 минут. Оказывается, один из официантов сделал видеозапись на вечеринке, сейчас покажут сюжет. Не знаю точно, какие кадры у них есть, но, видимо, эпизод с арфисткой попал, потому что она пишет уже заявление в прокуратуру об изнасиловании». Сева потерял дар речи и в полном ошеломлении уставился в телевизор. Это были мучительные пятнадцать минут. Громада был отомщен.
В текущем году была очередь Афанасия Зевсовича. Но до сих пор у него не было «гвоздя программы», не было чего-то оригинального, что бы запомнилось коллегам на долгие годы. Он подумывал о вечеринке в институте судебной психиатрии, можно было дать команду главврачу, чью дочь по его звонку в прошлом году перевели на бесплатное отделение пединститута, подобрать наиболее интересные случаи в текущей практике, провести заседание комиссии, в рамках которой пригласить реальных пациентов, особенно было бы зрелищно рассмотреть случаи симуляции уголовно преследуемых лиц, ошибки симулянтов, методы их выведения на чистую воду, рассмотреть их в установленном порядке, только в присутствии своих гостей-губернаторов. Было бы забавно понаблюдать, а потом со специалистами пообсуждать увиденное. К тому же жизнь такая непредсказуемая штука, кому-то из гостей этот опыт мог бы пригодиться в реальной жизни. Все они ходили под потенциальными уголовными делами, как минимум по статьям взяточничество и злоупотребление властью. Но пришлось отказаться от этой затеи. Ведь не скрыть от общественности. Набегут потом всякие журналисты, общественники, интернет-оппозиция типа Толкалина, начнут муссировать тему защиты прав пациентов, слепят Громаде образ начальника концлагеря.
Громада как раз с сожалением размышлял о том, что придется расстаться с идеей вечеринки в институте судебной психиатрии, когда до него дошли слова Расхватова про предвыборную фишку Рюмкина. Громада хотел было прервать доклад на эту тему, но, полагаясь на интуицию, промолчал. Пока Роберт Расхватов рассказывал ему о возможной поляризации общественности, он сам мигом все это смоделировал. Тема была взрывная и, скорее всего, не проходимая. С другой стороны, он мог пресечь ее на более поздней стадии, а пока понаблюдать, собрать материал, может, даже небольшой фильм смонтировать для просмотра в губернаторском клубе. К тому же было бы забавно не показывать пока однозначную позицию власти, дать волю активной части населения, замерить политическую температуру общества.
– Тааак… А в Норвегии правда есть такие крематории?
– Судя по интернет-статье, да, есть. Я поищу еще более надежные источники, чтобы убедиться… Потом у нас в Грибоберово хороший исторический опыт: все, что перекликается с Норвегией, для нас оказывается выигрышным. Я сейчас порыскал на сайте Минэнерго и Минстроя, думал, может, там попадется оценочное суждение от министров, но нет ничего. Предварительно могу сказать, что мне идея нравится, но для меня существует лишь один критерий: как это скажется на вашей политической карьере.
Громада не стал спешить с ответом. У него случались неверные прогнозы. Самый обидный просчет был в начале двухтысячных, когда только начинали тему прозрачности закупок для государственных нужд. Он не принял изменения всерьез. Застрельщиком темы выступало министерство экономического развития. Громада был уверен, что тема закупок – это дань моде, некий этап в декларируемой борьбе против коррупции. Наверняка останутся «черные ходы» для узкой группы лиц, – предполагал он. И ошибся. Система оставила возможность отказа от конкурентных процедур, но исключения не могли реализовываться кулуарно, без привлечения внимания к своей персоне. Конечно, он стал более уязвимым. Ему приходилось даже отказываться от некоторых выгодных проектов. Как-то аффилированная с ним компания проиграла конкурентный отбор по поставке машин сельскохозяйственной авиации ресторану «Бараны и баранки», пришлось санэпидстанцию привлечь, чтобы победитель конкурса отказался от поставки.
Или другой пример: декларирование имущества государственными служащими. Все, что нужно было, Громада оформлял на дочь и жену, кое-что оформлялось на тестя. Громада предполагал, что таким образом исключает возможность публичного появления компрометирующей информации. Кто тогда мог подумать, что рыскать на просторах интернета и доставать информацию будут различные журналисты, общественные расследователи, правоохранители и оппозиционеры. Позднее он получил существенные удары в прессе, особенно касательно владения лесозаводом в Грибоберово.
Поэтому всякая новая идея требовала вдумчивого подхода. В возможность запуска энергоэффективного крематория Громада не верил. Но у него была возможность появиться в нужный момент и пресечь любые поползновения в эту сторону. А пока можно было расслабиться и понаблюдать.
– Пусть занимается, Роберт! Я имею в виду, пусть Рюмкин будоражит Грибоберово. Только я тебя предупреждаю, никаких официальных ссылок на меня. Если позиция региональной власти понадобится, пусть ее озвучивает Вилен, на то он и зам по энергетике. Я про это ничего не знаю. А свое мнение выражу как договорились – на Дне города. И «отцы» пусть подключаются, выскажут свою гражданскую позицию. Они обязательно будут тебя кулуарно расспрашивать про мой подход. Скажи, про энергоэффективный проект Громада не высказывался, но вот Рюмкина сделать мэром твердо решил.
Ходоки
Главное, что ни яблока не падало на Рюмкинскую голову, как на Ньютоновскую, ни в джакузи он не укладывался в подражание Архимеду, а идею родил. Норвежцев он не признавал первопроходцами, это было его детище, поскольку для норвежцев это было бизнес-решением, а для Рюмкина – озарением.
Впервые информация о намерении Рюмкина выдвинуться в мэры и об его энергоэффективном проекте прозвучала в блоге Тричопки. Это была короткая информация, подкрепленная телефонным комментарием от Юрия Карловича. На следующий день Тричопка сам себя процитировал в выпуске Грибоберовских новостей. Региональное телевидение в области было устроено по принципу пазла. Местные телевизионщики встраивались в новостные программы областного ТВ в самом конце, после новостей общеобластного значения, а вещание велось в пределах муниципального округа. Ключевым показателем успешности местного сюжета было попадание в областной блок. Ни выдвижение Рюмкина, ни его проект этой чести удостоены не были. Так что о новостях узнали всего-то с десяток Грибоберовских неравнодушных граждан. Но у них был выход в интернет и свои профили в социальных сетях. Вот тут и проявилось волшебство вирусного распространения информации. Если говорить в цифрах, через два дня на просторах интернета было сто семнадцать упоминаний проекта, еще через три дня количество упоминаний превысило четырнадцать тысяч, а на десятый день появился первый сюжет на федеральном канале.
Прошло три недели с момента рождения предвыборной фишки кандидата Рюмкина. К этому времени индекс цитируемости проекта попал в категорию ТОП-10.
Жизнь Рюмкина резко изменилась. Он обрел значимость. Обстоятельства, а в данном конкретном случае новый статус, меняют человека очень быстро. Раньше, например, Рюмкин одевался в обычном магазине мужской одежды, и вдруг Чатов обнаружил его в кабинете, одетым в «полуфабрикат» костюма, а вокруг него вился портной, замеряя части тела заказчика. И дело не в том, что в представлении Чатова портной крутился вокруг клиента только в кинофильмах, а в том, как именно Рюмкин стоял. Куда делся тот немного застенчивый, вечно сомневающийся человек, которого он знал ранее? Это что за трансформация личности?
Рюмкин встретил Максима в своем офисе как прежде и говорил с ним без пафоса. Правда, тянул с основным, готовил Максима к какой-то теме или не очень знал, как к ней подступиться. Что-то изменилось в его взгляде, в осанке, в движениях. «Вальяжность», – вспомнил Чатов подходящее понятие. Рюмкин приобрел вальяжность, внушительность и импозантность (кажется, все это синонимы).
Портной как раз замерял поясницу, когда Рюмкин дотянулся до пульта и, продолжая примерку, стал им щелкать, переключая с канала на канал. На всех них муссировалась одна и та же тема.
Диктор на канале № 1:
«… кандидат в мэры города Грибоберово Юрий Карлович Рюмкин, директор местного кладбища. Опросы показывают, что озвученная им три недели назад идея энергосберегающего крематория фактически разделила общество пополам. Надо отметить, что широкая вовлеченность интернет-сообщества в этот вопрос в геометрической прогрессии множит число горячих сторонников и ярых противников энергоэффективного крематория. Мы попросили прокомментировать…».
– Да уж, настоящая информационная бомба получилась. Правда, Максим? – спросил довольный Рюмкин.
Максим был согласен с использованием термина «бомба», только с наиболее отрицательной коннотацией, но он не стал развивать свои мысли по этому поводу Рюмкину.
– Это точно… бомба. Скоро на какой-нибудь международной конференции любознательный журналист спросит: «Ху из мистер Рюмкин?».
У Юрия Карловича по телу разлилось тепло от ассоциации, которую он не сразу осмыслил. Он щелкнул пультом и нашел на канале № 2 себя.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: