скачать книгу бесплатно
– Это Шекспир. Гамлет. Не читали?
– Нет.
Рюмкин еще больше занервничал. И зачем он так ответил? Он же знал сюжетную линию «Гамлета». Для этого не нужно его читать, есть произведения, которые не читал, но ты по поводу них достаточно информирован, чтобы поддержать разговор. И тут источник и способ приобретения информации не так важны. Он же будущий мэр, надо правильно реагировать на такие ситуации. А если завтра придется публично общаться с журналистами?
– Ну, не важно. Забудьте. Если честно, я тоже не читал. Впрочем, для выборов Гамлет вам вряд ли пригодится. Фигура, конечно, трагическая, но сомнительная с точки зрения приобретения электоральных симпатий… Нам нужно нечто другое.
Рюмкину показалось, что их разговор выходит на знакомую тему.
– Деньги? – спросил он.
Расхватов поджал губу и помотал головой из стороны в сторону.
– Деньги – это инструмент. Нам нужен образ. Нужна предвыборная идея, предвыборная фишка, которая захватила бы умы населения. Но она должна быть связана как-то с вами, с вашей жизнью, работой, но при этом должна как-то перекликаться с темами федеральной политической повестки. Понимаете? Если губернатор хочет показать политическую конкуренцию, то нужна идея, вокруг корой строится программа.
Это было очевидно. Точнее, как только Расхватов что-то произносил вслух, это становилось очевидным.
Рюмкин напрягся и выдал первое, что пришло в голову:
– Даааа… Но что это может быть? Борьба с коррупцией?
– Заезженная тема. Превратилась в общее место. Автоматически входит во все программы как неотъемлемая часть. Потом, неужели вы хотите дискутировать с Толкалиным вместе с его «досталятами»? Такая фишка подошла бы Светлане Отобраз или Муржикову, но не вам. Это точно. Вам нужна тема, как-то связанная с родом вашей деятельности.
– А как насчет темы захоронения тела Ленина?
Вроде как нервная тупость потихоньку отступала холодному рассудку.
– Опросы показывают, население нашего города против.
– Тогда наоборот, тема защиты его имени и недопущения посягательства на мавзолей…
Расхватов внимательно посмотрел на Рюмкина. Он не ожидал от него такой готовности развернуть повестку на сто восемьдесят градусов. Идеологическая беспринципность выдавала в нем перспективного политика, который во главе угла ставит целесообразность, а не туманные принципы. «А может, Громада прав? Что-то же он нашел в этом Хароне?» – подумал Расхватов.
– Увы, друг мой, не наше это поле. Оно занято коммунистами. Да и не соответствуем пока масштабу. Это вопрос не для нашего захолустья, оставим для федерального уровня. Но мне нравится ход ваших мыслей. Я вижу, вы уловили суть предвыборной фишки.
Рюмкин мучительно искал варианты.
– Улучшение медицинского обслуживания?
– Вам не поверят. Успехи в медицине снижают смертность и одновременно с этим доходность кладбищенского дела, что прямо противоречит вашим бизнес-интересам.
По этой логике самым перспективным кандидатом мог быть ресторатор. Он точно по роду основной деятельности был бы заинтересован, чтобы все были здоровы, богатели и ходили к нему на ужин. Или кандидат-производитель спортивной одежды. Даже обычный муниципальный служащий, связанный с оказанием услуг гражданам, выглядел бы более интересным кандидатом. Ну, кроме разве что сотрудников службы эвакуации автомобилей.
– Понимаете, – продолжал Расхватов, – предвыборная фишка как элемент пазла должна присоединяться к вашему образу директора кладбища, не противоречить ему, не рушить, а дополнять, но при этом быть социально полезной или хотя бы оставлять такое впечатление.
Рюмкин задумался. У него не было идей.
– Что же это может быть?
Расхватов разговаривал скорее с собой:
– Может, строительство жилья? Хотя для кого? Вся молодежь мечтает отсюда уехать. Тема ЖКХ? – самоубийство. Энергоэффективность и энергосбережение? – нет ресурсов.
Рюмкин заглядывал ему в глаза с надеждой, но прозрения у Расхватова не было.
– Надо подумать, Юрий Карлович. Переспать с идеей.
– Так нет же идей! – произнес Рюмкин с тревогой в голосе.
– Ну, переспать с задачей, если хотите. Или еще с чем-нибудь и кем-нибудь… Вот что я предлагаю. Давайте встретимся завтра с нашими. С активом, с «отцами города», так сказать, и подумаем все вместе. Надо бы собраться где-нибудь без посторонних глаз.
– Может, в моем офисе? Тут не бывает случайных людей.
Это было подходящим местом, в крематорий по своей воле никто не приходил. К тому же это было единственным в городе местом, где не были ни разу замечены общественники некоммерческой организации «Достали». Хотя, по мнению Расхватова, именно здесь им и было место. Причем навеки… Причем быстрее.
– Хорошо. Я обзвоню коллег, устроим мозговой штурм.
– Только это на территории кладбища. 2-й вход. Первая дверь в крематорий, вторая – в мой офис. Надеюсь, коллег это не отпугнет.
– Почему же. Потом все там будем рано или поздно, пусть привыкают.
Это была одна из самых заезженных шуток. Рюмкин за свою карьеру директора кладбища ее слышал тысячу раз. У него даже было несколько вариантов для ответа, для Расхватова он выбрал самый нейтральный: «Всему свое время».
Рождение фишки
На следующий день «постоянные члены совета безопасности» и примкнувшие к ним Максим Чатов с Борисом Тричопкой собрались в просторном кабинете Рюмкина. Когда-то это была приемная генерального директора, но Рюмкин объединил ее с кабинетом, переустроил, и теперь рабочий кабинет примыкал в виде широкой ниши к большому пространству приемной. В комнате было много мягкой мебели, расставлены они были так, что создавали возможность группироваться втроем, вчетвером, по двое, либо в случае разворота мягкой мебели к центру комнаты превращали пространство в единую аудиторию. Если бы выкатить рабочий стол Рюмкина и вместо него поставить барную стойку, получилось бы уютное кафе или пивной бар, но место расположения в административном здании городского кладбища вряд ли было бы привлекательным для потенциальных посетителей. Хотя, как знать, как знать…
«Отцы города», включая «матерь города» (или мачеху) Светлану Кирилловну Отобраз, расположились в мягких креслах. Двое работников закатывали в комнату огромный монитор.
«А Сомов не пришел», – отметил про себя Максим.
Все выглядели расслабленными, как студенты на очередной паре, когда до экзамена еще далеко. Только Рюмкин, чувствовалось, был не в своей тарелке, ранее ему не приходилось при таких сборах быть в центре внимания почтеннейшей аудитории.
Полковник Муржиков внимательно разглядел монитор.
– Богато живете, Юрий Карлович.
– Если честно, это я в крематории позаимствовал. На нем ранее только сжигание в печи демонстрировалось. Я его временно забрал сюда, новости смотреть, презентации отшлифовывать…
Расхватов не ожидал от сегодняшнего сбора сильного прорыва, но действовать надо было в любом случае. Действовать и организовывать – это было его амплуа. К тому же вечером надо было позвонить губернатору, доложить хоть что-то в части выполнения его поручения.
– Ну что ж, господа, предлагаю приступить к делу. Мы собрались сегодня, чтобы обсудить предвыборную стратегию Юрия Карловича. Нужно, так сказать, определить стержень и вокруг него строить всю кампанию. Есть у кого-то предложения?
Добросовестно к этому сбору готовился лишь Тричопка, он реально обдумывал домашнее задание Роберта Расхватова в надежде предложить что-то дельное коллегам (?)… сообщникам (?)… соратникам (!)
– Я размышлял над этим, господа. Что мы можем пообещать избирателю в рамках кампании? С моей точки зрения, в России всегда был и будет актуальным вопрос о земле. Что если строить кампанию вокруг проекта наделения горожан земельными участками для садоводства и огородничества? Как считаете?
Тричопка, строго говоря, был из младших в составе «отцов города», поэтому следовало сначала дождаться мнения старших товарищей, а не соваться с вопросом о раздаче земли. Тем более что он серьезно задевал интересы полковника Муржикова, тот хлопотал о выделении земли для бизнес-нужд компании, принадлежащей его супруге. А уж с кем-кем, а с главным полицейским Грибоберова в силу истории их отношений Тричопке следовало считаться.
Муржиков холодно посмотрел на выскочку и прокомментировал:
– Позвольте, Борис Евгеньевич, позвольте… Неужели вы полагаете, что для предвыборных целей можно разбазаривать землю?!
До Тричопки дошло, на чью территорию он покусился. Он позабыл свое место в стае, это было очевидно.
– Нет, я просто хочу, чтобы мы с чего-то начали.
Чатов не смог сдержаться:
– Обратите внимание. Он сказал пообещать, а не наделять.
Отобраз всегда была на страже порядка, когда либералы подавали голос:
– Максим, вы, я так понимаю, вжились в роль либерального интеллигента и фрондера. Предложите вы что-нибудь. А то критиковать мы все мастаки.
Если она хотела таким образом заткнуть рот Чатову, не на того напала:
– Есть у меня предложение. Давайте, пусть Юрий Карлович будет землю предлагать не для огородничества, а для вечного покоя. Каждому горожанину гарантированное место на кладбище! Вдумайтесь только. Избиратель смог бы при жизни приходить на свою будущую вечную обитель, облагораживать ее, сидеть на лавочке, размышлять о прожитой жизни. Это вообще какая-то новая форма организации жизни в городе, новая философия бытия!
– Вам бы все дурачиться и смеяться, – сказал Муржиков.
У Расхватова появилось ощущение, что решение близко. Он не мог еще сформулировать победную мысль, но нечто подобное бывает при решении головоломки, когда ответа еще нет, но ход мысли вселяет надежду, что он где-то рядом.
– Давайте серьезнее относиться к этому вопросу. Хотя справедливости ради можно отметить, что есть что-то в этом предложении. «Новая философия бытия»! Но вряд ли действующее законодательство позволяет покупать похоронные участки при жизни. Это будет непреодолимой преградой. Хотя обращаю ваше внимание на то, что мы должны быть открыты для все предложений, в том числе неординарных.
– Так он же не всерьез предлагает, просто забавляется. Я это и имею в виду под фрондерством и позерством. Как до дела доходит, все эти критики болтологией прикрываются, – добавила Светлана Кирилловна.
Затем все заговорили одновременно.
– Ну хватит уже. Давайте к делу.
– Я предлагал вполне серьезно…
– Кстати о кладбищенских местах…
– … проверить уровень принятия решений, может, это региональное законодательство…
– Имеет смысл сравнить с выборными кампаниями наших соседей…
– Не надо мудрствовать, берем последнее программное выступление президента и вытаскиваем тезисы, применимые к нашим реалиям.
– … позволит увлечь молодежь…
– … должна быть приемлемой для основного состава электората – для пенсионеров…
– … и выглядеть достойно перед губернатором.
Рюмкин глотал каждое слово, смотрел с надеждой на каждого, затем возвращался в свои мысли, даже несколько раз открывал рот, но под прессом сомнений вновь его закрывал, чтобы не оказаться смешным. Все-таки это была высшая лига, тут размышляли вслух профессионалы политических интриг. Однако ничего толкового во всеобщем гвалте он выхватить не смог, поэтому тихо и неуверенно сказал:
– У меня есть фишка, я думаю.
Никто бы на это не обратил внимание, но Расхватов его услышал.
– Что? Потише, господа! Юрий Карлович, что вы говорите?
Гомон стих, все обратили взоры на Юрия Карловича Рюмкина.
Рюмкин неуверенно оглядел присутствующих, вдохнул побольше воздуха и выдал:
– Я глаз вчера не сомкнул. Все думал и думал. Потом в интернет залез и копался там почти до утра.
– Нашли интересную идею? – ободряюще спросил Тричопка.
– Да, вроде. Понимаете, сложно придумать что-то новое, чего ни у кого бы не было. Такое ощущение, что все уже сказано неоднократно, и все идеи для мобилизации электората уже использованы. Я в поисковик тупо вводил слова «кладбище», «крематорий», «предвыборная идея», «энергоэффективность», «прогресс» и сочетания этих слов. И вот одно из этих сочетаний помогло набрести на интересную статью.
– Прогрессивное кладбище? – прервал Чатов, но все присутствующие на него зашикали, и он смолк.
Рюмкин оглядел присутствующих, ему хотелось выглядеть торжествующим, но на самом деле получалось не очень.
– Нет. «Энергосберегающий крематорий».
Реакция аудитории не была понятна.
– Вот послушайте. Зачитаю вам статью.
«Крематорий в Осло подал заявку в муниципалитет на присоединение своих печей к системе теплоснабжения города. Для обеспечения горячего водоснабжения будет использоваться тепло сожженных тел. С технической точки зрения вопрос вполне решаем. Есть только нравственный аспект. Насколько этично использование тепла крематория, где в качестве топлива используются тела усопших…». Ну и так далее… Вот… Вот это может быть предвыборной фишкой? Я как прочитал эту статью, меня осенило. Вот она – идея. Наш крематорий, кстати, вполне пригоден для этих целей. По моим прикидкам, мы могли бы обеспечить горячее водоснабжения и отопление ближайших многоквартирных домов, практически половины квартала. Чисто технически это решаемо. К тому же нет никаких запретов на такое использование вырабатываемого крематорием тепла. Конечно, нет и регулирования, но разве отсутствие запретов не означает, что такая деятельность возможна?
Чатов засмеялся, остальные молчали, призадумавшись.
Пауза.
– Вы чего молчите? Вы что, правда этим заинтересовались? Сжигать умерших и отапливать живых? Вы это серьезно? – с недоумением спросил Максим Чатов.
Не дорос еще Чатов до «отцов города». Они были настоящие политические животные, им не нужно было быть особо образованными, чтобы поймать и прочувствовать перспективную политическую идею не умом даже, а животом, увидеть периферийным зрением, а может, и рассмотреть, пусть и туманные, но свои будущие дивиденды.
Предполагалось, что первым выскажется Расхватов:
– Я слышал, что есть такая практика в Дании.
Тричопка не определился, но хотелось что-то важное сказать, поэтому вспомнил, что противопоставление с Западом – общепризнанный тренд, и выдал:
– Ну вот почему датчанам можно, осл… ословцам… ослинам… или ослинцам можно, а мы должны воротить нос от такой новации?
Далее стало ясно, что консенсус по предложению Рюмкина, в принципе, есть.
– А почему бы и нет?!
– Чем мы хуже?
