МиМо. Мальчик, который превратился в камень

– Четыре ноги, но не ходит. Всегда стоит, но не устает. Кто это?

– Стол!

Но чем дальше Тут-и-там углублялся в чащу, тем сложнее было отличить немое дерево от говорящего. У многих были черные пятна на стволе, но сочная и здоровая листва. Другие имели коричневую, осеннюю листву, но красивый и здоровый ствол.

Внезапно раздался тихий шуршащий голос:

– Что, малыш, ищешь немые деревья? Я тебе помогу! Вот это, третье за камнем, уже давно замолчало.

МиМо оглянулся, но не понял, какое дерево с ним заговорило.

– Спасибо, – неуверенно ответил он.

Сенная голова отыскал указанное дерево и уже принялся помечать его крестиком, как оно засмеялось:

– Перестань меня щекотать!

Голос этого дерева показался ученику знакомым.

– Ой, простите! Я думал, вы уже умерли.

МиМо быстро стер краску.

– Я умер? Мне всего двести сорок лет! Может, лучше загадаешь мне загадку?

– Что ты делаешь? – послышался голос первого дерева.

Странно: эти голоса были очень похожи.

– Нет же, малыш, ты меня неправильно понял! – продолжил невидимый советчик. – Вот отсюда поверни налево, три шага прямо, два направо, один назад и четыре налево.

– Три… прямо, четыре, – пытался повторить МиМо, но его ноги запутались, и он упал.

– Четыре назад, два влево и три вперед, – поправило дерево.

Тут-и-там выполнил все указания, остановился и оглянулся, ожидая одобрения.

– Да-да, мажь его! Старик, каких еще поискать! Умолк еще в том году.

Мальчик-с-дыркой-на-колене принялся мазать краской указанное дерево, но снова послышался знакомый наигранно старый голос:

– Ты что делаешь? Мне еще жить и жить. Иди прочь!

МиМо вздрогнул и отпрыгнул.

– Опять не то дерево! Мальчик, ты меня не слушаешь! – раздался голос советчика.

МиМо недоверчиво оглянулся.

– Так. Слушай внимательно. Вни-ма-тель-но! Четыре шага вперед, три влево, два назад, пять направо и два вперед, а потом четыре налево.

Сенная голова попытался выполнить все инструкции правильно и поэтому внимательно смотрел вниз, на свои ноги. Остался последний шаг влево. МиМо шагнул, поднял голову и тут же врезался в огромный валун. И снова знакомый смех и знакомый голос!

МиМо всмотрелся в последнее дерево у валуна и усомнился в помощи советчика. И был прав: листья черные, кора потрескалась, а ветви казались ломкими.

МиМо еще не знал, что столкнулся с говорящим озорорным деревом. Оно не давало никакого урожая и раз в месяц сбрасывало пыльцу, от которой все вокруг чихали, а также не любило загадки и было недостаточно умным, чтобы отвечать на них.

Но эти деревья еще и обзывали и обманывали всех вокруг. Именно одно из них и прозвало МиМо Звездочетом. Именно одно из них и заговорило с ним этим утром.

Звездочет доверился своим знаниям. Он внимательно изучал деревья, задавал им загадки и, не получая ответа, рисовал крестик. Но голос озорорного дерева не умолкал:

– Напрасно! Это дерево просто спит. И это мечтательное, поэтому и не отвечает тебе. А у этого листья так и должны быть черными! Чего не слушаешь меня? Ну, хорошо-хорошо. Не говори, что я не предупреждал.

МиМо продвигался по роще, и этот голос становился все громче. Мальчик присмотрелся к маленькому сухому сморщенному деревцу и уверенно мазнул по нему краской.

– Эй, эй, эй! Это я! Ты что, не слышишь? Это все время был я! Сотри крестик сейчас же! Эй!

Но ученик больше не слушал этот голос и не стер крестик с последнего, как ему казалось, мертвого дерева в этой роще. Это было то самое озорорное дерево.

Тут-и-там заглянул в пустое ведро, бросил в него кисточку и направился обратно к классу. Но озорорное дерево продолжало громким голосом кричать ему вслед:

– Ты что наделал? Сотри сейчас же! Эй! Ты у меня поплатишься! Накажут тебя! Стой! Вернись! – Голос становился все тише, пока не слился с шумом ветра на опушке, где уже ждал весь класс.

Когда все ученики были в сборе, благодарные лесорубы закинули топоры и пилы на плечи и отправились в лес. Учитель повторил все приметы, отличающие живое дерево от мертвого, и напомнил, чем древесина важна для города. Один бородатый лесоруб подошел к детям с корзиной фруктов и раздал каждому по пестопопулусу.

Веселая детвора уже удалялась, когда из чащи разнесся жалобный крик:

– А-а-ай! Перестань пилить! Нет же! Говорил же! Этот глупый мальчишка! Больно как!

Но класс уже был далеко, чтобы расслышать голос озорорного древа и найти виновника происшествия. А может, это дерево издевалось над лесорубами? А может, оно получило по заслугам и теперь будет думать дважды, прежде чем обманывать?

Дети расходились по домам, и их веселые громкие голоса затихали. От огромного класса осталось только пять ребятишек. Каждый, кроме МиМо, рассказывал, как и кому он помогал на прошлой неделе и что будет делать на следующей.

– Я ходил с нашим местным аптекарем Ор-Ра на Осиновые луга. Мы собрали много красивых трав и ягод, а потом вместе варили настойки в его кабинете. Поднимался фиолетовый дым, и запах тако-о-ой вкусный, что я чуть не выпил. Но Ор-Ра сказал, что если я выпью эту настойку, то опухну, разбухну и стану синим на два дня, – хвастался мальчик с расчесанными желтыми волосами.

– А мы с отцом собирали урожай капусты. Кочаны такие вредные и никак не хотят дозревать! – похвастался самый высокий мальчишка.

– Их тоже нужно уговаривать? – удивилась желтая голова.

– Нет, им необходимо больше воды. И надо прогонять от них гусениц.

– А мы с нашим городским лекарем в прошлую субботу помогали Ол-Ла. Она уже начала превращаться в тумбочку, но было еще не слишком поздно. Мы дали ей несколько снадобий, помогли размять деревянные ножки, и она уже превращается в девушку, какой была. Но если перестанет работать, все начнется сначала, и мы уже помочь не сможем, – важно приподняв подбородок, рассказывал мальчишка в чистенькой рубашке.

– Замарашка, а ты что делал в прошлую субботу? – поинтересовалась голубоглазая девочка.

– Я? – МиМо задумался и вспомнил, что хвалиться ему нечем. – Смотрел, как камни катаются с горки прямиком в реку и повторял за ними.

Детвора расхохоталась:

– А что еще он может?

– Только звезды считать и вопросы задавать!

МиМо обиделся.

– Ничего-ничего, – бодро продолжал мальчишка, который помогал отцу с капустой. – Из него выйдет прекрасный фонарь, нужно только подрасти! Или забор.

– Точно, забор! – поддержали остальные.

– Ничего такого из меня не выйдет! – топнул на ходу МиМо.

Детвора снова расхохоталась. Кто-то продолжил слова овощевода:

– Да, точь-в-точь как бездельник Би-Ла! Тот тоже всегда обещал кем-то стать и что-то делать. И делает по сей день: огораживает дорогу от полей.

– Кто такой бездельник Би-Ла? – хмуро спросил обвиняемый.

– Как, не знаешь? Он никак не мог определиться со своим призванием и любил валять дурака. Потом он превратился в забор на входе в город. Можешь поговорить с ним, выбрать себе местечко рядом.

Вредные одноклассники даже остановились, чтобы не попадать со смеху.

Но МиМо все это не показалось смешным, и он бросился к окраине, где, как было сказано, находился бездельник Би-Ла. Обойдя стекольный завод, мальчик вышел на дорогу, ведущую из города.

Вот и забор, о котором говорили одноклассники. Но где же бездельник Би-Ла? МиМо осмотрел забор дважды, но ничего и никого не нашел. Со скуки он принялся швырять камешки – те глухо отскакивали от забора:

– Бам! Тцт! Глык! Пум! Хватит! Хватит уже!

Сенная голова подскочил и оглянулся. Может, он в кого-то попал? Но вокруг никого не было, и он продолжил бросать камни:

– Что, оглох что ли? – повторился недовольный возглас.

Тут-и-там вздрогнул, сделал шаг назад и прижался к забору. Забор завопил:

– Ай-ай-ай! Ах ты растяпа!

МиМо обернулся и принялся рассматривать место, к которому прислонился. Обычный забор – камень на камне.

– И чего ты уставился?

И тогда Мальчик-с-дыркой-на-колене рассмотрел едва заметные черты человека: вот эти два булыжника похожи на руку, а глыба наверху – на голову. На ней даже были два маленьких темных камешка, которые моргали, и небольшое отверстие, из которого вылетали слова. Отверстие увеличилось:

– Чего уставился? Заняться больше нечем?

– Я… Мне сказали найти бездельника Би-Ла.

– Кто назвал меня бездельником?! – Забор слегка дрогнул: два камня, похожие на руку, приподнялись.

– Но ведь вы – забор, – неуверенно проговорил МиМо.

– Я что-о-о? – взвизгнул Би-Ла. – Я человек. Я почти мастер! Я почти стал садовником и строителем! И просто остановился здесь передохнуть.

– Вы стоите здесь уже много лет. Гляньте: вы уже часть этого забора!

– Вот как? – Глыба-голова словно осмотрелась. – Что же… Я слегка расслабился. Но это ничего! Сейчас встану и приведу себя в форму.

– А когда вы начали превращаться в забор, каково это было? – поинтересовался МиМо.

– Я ни в какой забор не превращаюсь! Я мастер! Почти. Меня ждут дела. – Забор зевнул. – Скоро к ним приступлю.

– А чем вы занимались до… когда были ребенком?

– О! Я был чудным малым! Лучше всех. Я все умел. Пока все остальные сидели в саду и уговаривали пестопопулусы, я успевал сделать пять дел. Я бывал на лесопилке, помогал аптекарю и доктору.

«И я так делаю», – подумал МиМо.

– Я любил изучать город, – продолжал Би-Ла. – Дразнил деревья, вместе с валунами катался с горы.

«И я так делаю», – подумал МиМо и спросил:

– А кем вы хотели стать?

– Поваром. Потом хотел управлять повозкой. Ну, знаешь, возить что-то из города в город? А потом хотел работать в поле. А потом вроде бы хотел стать строителем. Да, точно! Меня отправили сюда ремонтировать забор. Потом я присел отдохнуть. И все еще отдыхаю.

МиМо все это казалось знакомым, и он взволновано спросил:

– А что вы чувствовали, когда… Когда присели здесь отдохнуть?

– Здесь прекрасно, не так ли? – заметил забор. – Сначала я радовался свежести и мягкой траве. Затем помню, как по мне стал ползти жук. Я пытался его сдуть, сбросить, стряхнуть, но он все бегал и щекотал меня.

– Так почему же вы не встали, не задрали штанину и не сбросили его?

– О-го-го! Ишь чего захотел! Сколько лишних движений! Вскоре проблема решилась сама собой. Я как-то взял и перестал чувствовать ногу. Сначала она онемела, а потом будто совсем исчезла.

– И долго вы так сидели?

– Помню, когда онемела нога, был летний зной, – задумчиво проговорил Би-Ла.

– А когда села букашка?

– Весной.

– Ой! – ужаснулся МиМо.

– Так вот: летний зной, солнце пробивается через листву, и слепит, и жжет. Я голову туда, голову сюда, а она все равно остается под лучами.

– Но почему вы не пересели?

– Хо-хо! Зачем терять столько сил? И на что мне ладонь? Ладонью я укрылся от лучей.

МиМо присмотрелся:

– Так это ладонь у вашего лба? Теперь вижу…

– Да, держать руку пришлось долго: все лето. Потом, помню, были покалывания в пальцах. Но вскоре рука онемела, и все прошло.

МиМо стало не по себе. Он захотел сменить тему:

– А какая была ваша любимая игра?

– Я любил бросать камни с холма и катиться вместе с ними.

– И я так делаю! – заметил мальчик.

– А еще мне нравилось дразнить деревья. Я часами стоял у этих деревьев, соединив руки над головой.

– И мне такое нравилось! – МиМо вытер пот с лица.

Би-Ла продолжал:

– Но больше всего я любил смотреть в ночное небо и считать звезды. Кто-то скажет, что это бесполезное занятие, но я так не считаю. Однажды я сосчитал почти все. Да-да!

– Я тоже! – МиМо подскочил на месте. – Ой, кажется, нога немеет!

– Молодец, молодец! А еще я никогда не понимал, как другие могут столько работать и сидеть на месте часами. Как можно не интересоваться всем и сразу?

– Да, и я этого не понимаю, – согласился ребенок. – Ай! Кажется… кажется, не могу пошевелить правым ухом.

В этот страшный для себя момент МиМо забыл, что никогда не умел шевелить ушами. И вообще он так долго смотрел на забор, что ему показалось, будто он и сам превращается в статую. Мальчик испугался, закричал, разбудив все кусты вокруг, и побежал домой, размахивая руками и вертя головой.

***

Разговор с бездельником Би-Ла напугал МиМо: он боялся повторить судьбу забора. Поэтому на протяжении следующей недели Сенная голова испробовал почти все профессии, пытаясь выбрать одну. Он помогал выпекать хлеб, но получились гренки. Он бросил это дело. Он собирал травы для лекарства от простуды – в итоге пациент выздоровел, но следующие три дня не выходил из туалета. Мимо бросил и это дело. Он сажал огурцы, которые не росли. Красил дома так, что им было щекотно, и со смеха у них лопались окна. МиМо бросил эти дела. Он закидывал удочку, чтобы поймать рыбу, но поймал только старый башмак. Он бросил и это.

К концу недели МиМо расстроился и боялся превращения в забор еще больше. Мальчик ни на секунду не оставался неподвижен: ходил за завтраком, махал руками в школе за партой, просыпался среди ночи и лягался ногами. Родители переживали, объясняли и успокаивали его:

– Ты всегда занят! Ты не превратишься в камень. У тебя еще много времени, чтобы выбрать себе профессию. Просто продолжай пробовать и будь более усидчивым.

Последней катастрофой последнего дня недели стала помощь МиМо на стекольном заводе. Там работал его дядя, и он не мог отказать племяннику в помощи. Но и доверить важных задач не мог.

Сначала МиМо показали сам процесс, как из светло-желтого песка получалось прозрачное стекло. Оказалось, что сначала необходимо разогреть печь до полутора тысяч градусов (такую температуру в Cтекольном городе могли получить только от горения огненных слизней). После в специальный чан засыпа́ли песок и еще что-то сыпучее: что именно, Тут-и-там не запомнил. Под воздействием температуры песок становился жидким, и тогда его заливали в специальную форму. Почемучто был уверен, что в этом процессе присутствует магия.

МиМо было поручено на специальной тележке привозить слизней к печи. Дальше мастера перекладывали их в огонь. Ребенок быстро и энергично бегал туда-сюда, уворачиваясь и маневрируя между огромными печами, котлами и работниками завода.

Его дяде понравился этот пыл, и на следующий день он разрешил племяннику закидывать слизней в печи. Но под присмотром. МиМо обрадовался и немного успокоился. Кажется, он нашел свое дело и не превратится в камень!

Он быстро доставлял тележку, открывал отверстие печи и засыпа́л туда слизней. Печь была очень старой и говорила мало, медленно и вяло. Но всякий раз, как маленький помощник подбрасывал топливо, печь благодарила его. МиМо это нравилось. Он бегал быстрее, привозил больше моллюсков и чаще подпитывал ее. Старая печь приободрилась, словно помолодела:

– Спасибо, малыш! Давно я так не пылала. Ох, мы сейчас наплавим песка!

– МиМо, не торопись, – остановил его рабочий. – Если температура будет слишком высокой, печь не выдержит и лопнет. Ты ее не слушай! Просто поддерживай огонь таким, какой он сейчас.

Маленький помощник кивнул и побежал за новой порцией огненных слизней.

– А ты перестань жаловаться и путать мальчугана. Еще чем плохим закончится! – Рабочий погрозил печи кулаком.

– Но мне так хорошо! Наконец я согрелась, – жалобно отвечала печь.

Ночью весь город сошелся на пожар. Горел, конечно же, завод. Так как он стоял отдельно от всех зданий, огонь не распространился и медленно стих.

Да, как вы догадались, МиМо не смог остановиться: он подкидывал все больше и больше огненных слизней в ответ на благодарность печи.

– Ой, еще бы! Еще! – трубила печь. – Еще жару! Еще больше огня! Это хорошо для песка.

Печь дула, пыхтела, свистела, смеялась – и лопнула! Пламя разрослось и подожгло крышу.

Никто из работников не пострадал. МиМо, разумеется, отстранили.

***

После этой ночи родители запретили ему браться за любые дела, кроме школьных. «Ты еще успеешь выбрать, чем заниматься. Послушай нас», – наставляли взрослые.

Но МиМо не слушал их и не мог решить, что ему делать. Тогда решили родители. Одним вечером свет в их гостиной горел дольше обычного. Они что-то взволнованно обсуждали всю ночь, а наутро МиМо узнал, что мама заболела.

Она лежала на кровати бледная, холодное полотенце лежало на ее горячей голове. Вместе с отцом МиМо отправился за лекарствами, но те не помогли. Так прошло несколько дней. Маме не становилось ни лучше, ни хуже.

Отец кормил обессиленную жену и вздыхал всякий раз, выходя из комнаты. МиМо бежал вслед за ним:

– Пап! А когда маме станет лучше?

– Не знаю, станет ли, сынок.

– А чем она больна?

– Э… Легкосидельная хворь. Тяжелая болезнь, длительная болезнь. Ей могут помочь только цветы милестеля.

– Так давай найдем их!

– Они не растут в наших краях. Дорога займет не меньше месяца.

– Тогда нам нужно поспешить!

– Если я уйду, кто будет присматривать за мамой и работать в мастерской?

Оба задумались, но отец вел себя так, словно уже вел этот разговор, и ничему не удивлялся.

– Ты можешь сходить туда сам. Но это очень сложная дорога, сынок. Только если ты готов и не боишься.

– Я готов и не боюсь! – МиМо запрыгнул на стул и выпрямился, но тут же ссутулился. – А может кто-то пойти со мной? Я ведь могу превратиться в камень…

– В такую даль? Нет, боюсь, никто не согласится. А пока будешь идти, точно не превратишься ни в какой камень.

МиМо снова вытянулся:

– Тогда я готов!

***

Отец с сыном собирали рюкзак в дорогу. Родитель давал последние наставления:

– Запомни: цветы милестеля. Бело-красные лепестки, похожие на раскрытый колокольчик, на тоненькой зеленой ножке. Дорога будет безопасной. Главное, в лесах не сходи с тропинки и держись маленьких и дружелюбных зверей, пения птиц, тогда избежишь встречи с хищниками. После Златгорода отправляйся в Сонный лес, навести бабушку с дедушкой. Оттуда ты пойдешь…

В этот МиМо увидел необычную бабочку и задумался о том, умеют ли они задумываться.

– …до Каменной Долины будет рукой подать. Все запомнил?

МиМо кивнул. Ему не хотелось показывать, что он прослушал такую важную информацию.

Тогда отец достал небольшой сверток.

– Возьми это. Я только сегодня утром закончил ее, она еще и остыть не успела!

МиМо с любопытством развернул сверток. Внутри лежала глиняная флейта.

– Слушай ее: она выручит из самых сложных неприятностей. Но знай: характер у нее вышел… В общем, слушай ее и береги, не потеряй.

Когда маленький, но большой для ребенка красный рюкзак был переполнен, отец предложил сыну поцеловать маму на прощание. Она лежала в гостиной, обессиленная и бледная. МиМо подбежал к ней, обнял ее и пообещал, что вернется так скоро, как сможет.

– Это хорошо, – тихо ответила мама. – Но помни, что быстро – не всегда правильно. Иногда нужно потратить больше времени, чтобы получить то, чего хочешь. Так что не спеши, делай в пути то, что должен. Я дождусь тебя. Ты только не забудь вернуться! – Глаза у мамы покраснели, и она крепко обняла сына.

На улице ждал дядя у повозки. Вместе они доедут до следующего города, в котором дядя обменяет стекло на хлеб.

– Вот еще что, МиМо… – сказал отец, помогая сыну взобраться на повозку. – Если не хочешь превратиться в камень, задавай каждому встречному такой вопрос: «Что самое главное в жизни?»

– И это мне поможет?

– Поможет, если ты будешь запоминать их ответы. А теперь в путь, сынок. В путь, непоседа! В путь, далекий и неизвестный. Помни все, что мы тебе сказали, и будь осторожен.

Глаза отца покраснели. Повозка тронулась. МиМо в последний раз посмотрел на свой дом и тут же принялся оглядываться по сторонам: он еще ни разу не ездил на повозке, и сейчас ему это нравилось.

Приключения маленького героя в большом мире начались!

Глава 4. Шестиногие кролики

МиМо впервые покидал свой небольшой городок. Он не боялся дальней дороги, диких зверей и опасных мест. Но боялся превратиться в камень.

Сенная голова ехал с дядей на повозке, которую тянули три бычка, и задавал столько вопросов об увиденном, что дядя, три бычка и повозка стонали.

– Нам долго ехать? А если бы было четыре бычка, было бы быстрее? А если четырнадцать бычков? А если их заменить на лошадей? А почему лошади бьют копытом, если к ним подойти сзади? На прошлой неделе мой одноклассник отравился. Почему люди отравляются? А почему заборы не отравляются? А для чего мы моем руки? Почему тогда мы не моем рот после улицы?..

Но на триста шестьдесят седьмой вопрос дядя ответил так:

– Я слышал, твой отец дал тебе что-то в путь.

– Ой, много чего! Немного еды, воды, пару носков, два пестопопулуса – нет, четыре… или пять… Нет, все же три. Пачку сухарей, мазь от укусов комаров, мазь от ожогов, запасные штаны, запасную накидку, спальный мешок, ещемещевые орехи, флейту…

– Флейту! – выкрикнул дядя и обрадовался. – Проверь, как она звучит.

Вопросы закончились: мальчик принялся искать флейту и, когда достал ее, дунул что было сил.

Флейта ответила:

– Эй-эй-эй! А если я тебя пну со всех сил, тебе понравится? Легче дуть надо, легче!

– Прости, я еще только учусь, – скромно ответил МиМо.

– Ох, горе мне… Попробуй еще раз, но легче.

МиМо дунул еще раз, но звук был больше похож на вой дикой коровы.

– Так-так… Похоже, меня создали для пыток, – заключила флейта.

МиМо насупился и обиженно ответил:

– Зачем ты мне тогда нужна? Брошу тебя где-нибудь здесь, и никто не будет тебя пытать, а меня – обзывать.

Флейте такой расклад не понравился:

– Что ты! У меня много преимуществ. Я мудра и всегда подскажу, как лучше поступить. А если ты научишься играть, то я смогу успокоить самого буйного зверя, унести все тревоги, дать совет, рассказать историю или спеть. Давай еще раз, только нежно, едва-едва.

Но МиМо продолжал дуть: свистел и оглушал все вокруг весь оставшийся путь. Дядя жалел, что обратил его внимание на флейту, и грустно вздыхал. Быки мычали и торопились, чтобы поскорее довезти шумного пассажира и избавиться от него.

Спустя несколько часов езды дудящая повозка взобралась на холм, с которого открылся захватывающий вид на новый город. Тут-и-там даже замолчал на несколько минут.

На голубом небе медленно паслись кучерявые облака. Горизонт был отрезан от неба зеленой полосой леса, а между лесом и путниками лежало огромное золотое поле, на котором ветер бегал в спелой пшенице. Иногда облако бросало тень на урожай и накрывало его красивыми медными пятнами. В поле стояли высокие белые мельницы.

Спускаясь с холма, путешественники услышали странный звон.

– Может, они тоже учатся играть на флейте? – спросил МиМо.

Но дядя ничего не ответил, нахмурился и подстегнул уставших бычков.

Ближе к полям странный звон превратился в железный треск. Железный треск перерос в стальной грохот. Стальной грохот оказался кузничным концертом.

В поле работали люди. Одни косили пшеницу, а другие, обвязав вокруг головы подушки, били по железной посуде железными ложками и вилками.

– Эта музыка и та лучше твоих стараний! – напела флейта.

МиМо не услышал и потому не обиделся. Он спросил ближайшего «музыканта», голова которого была обмотана подушкой:

– Что вы делаете?

– Да, городская площадь в той стороне! – прокричал в ответ мужчина.

– Да нет, зачем вы это делаете?

– Да-да, этой дорогой!

Из-за привязанной к голове подушки незнакомец не слышал ни слова и отвечал наугад.

В городе было тише. На центральной площади путников встретили местные жители, разгрузили повозку и объяснили этот столовый концерт. В окрестностях развелось очень много златогривых волков, и в последнее время они стали нападать на людей. Эти звери боялись громких и внезапных звуков, поэтому несколько отрядов добровольцев, вооружившись посудой и подушками, встали на защиту округа. Также путникам сообщили, что проезд через город временно закрыт из-за опасности нападения волков. МиМо придется задержаться на несколько дней.

Дядя положил руку ему на плечо и сказал:

– Ничего, заночуешь пока у нас. Не бойся, в городе безопасно! А сейчас пойдем в ратушу, там будет собрание.

По пути МиМо с большим любопытством рассматривал незнакомый город. Он был не таким красивым, как Живград. Обычные прозрачные окна обычных белых домов. Крыши были укрыты соломой, вдоль дорог лежала солома, дети играли с соломой, в воздухе кружилась солома, в магазинах продавали солому и пшено.

Дядя объяснил, что почти все жители Златгорода выращивали пшеницу, мололи муку и пекли хлеб. Остатки – солома – были повсюду.

Ратуша была самым большим и красивым зданием и напомнила МиМо о родном городе: цветные стекла, бордовая глиняная крыша, светло-желтые стены и высокая каменная дверь, которая приветствовала жителей.