Штаб фронта. Книга первая. Коварный Днепр

– Самое разумное – это отойти из деревни на время артобстрела и сохранить людей, но сзади нас находится заградотряд, и нет гарантии, что нас не расстреляют как дезертиров. В лучшем случае прикажут идти обратно, – высказался лейтенант, командир первого взвода.

В роте не знали точного места расположения заградотряда, но стоило предположить, что его выдвинули ближе к полю, по которому бойцы бежали недавно в атаку. Если и покидать захваченную деревню на время артобстрела, то лучше отходить дальше середины поля, что предохранило бы людей от попадания осколков. Но так красноармейцы могли оказаться слишком близко к заградотряду.

– Кто же так наступление готовит! Нужно было гнать неприятеля дальше. Тогда захватили бы эти миномёты и применили сами. Послали всего одну роту без артподготовки и сопровождения танков, – в сердцах добавил младший сержант, командир третьего взвода.

– Неприятель наизусть знает местность, где мы находимся. Они сами строили оборону и долгое время здесь находились. Укрыться невозможно от обстрела, поляжем ни за что, – озвучил младший лейтенант грустные мысли присутствующих.

– А что, если в лес уйти, в сторону противника, – предположил сержант, командир четвёртого взвода.

– Решил в плен сдаться? – поинтересовался лейтенант.

– Конечно, нет. Раз нельзя отходить, а оставаться – значит погибнуть, то тогда только вперёд.

– За самовольный уход с позиций грозит трибунал, – напомнил Валентин.

– Нужно совершить какой-нибудь подвиг, тогда не расстреляют. Победителей не судят. К тому же лучшего варианта больше нет, – одобрил командир третьего взвода предложение своего товарища.

– Если мы покинем свои позиции, уйдём в тыл к противнику, то оставим открытым фронт, создадим брешь. Неприятель может воспользоваться этим, – засомневался лейтенант.

– Мы и так его откроем в случае прицельного артобстрела. – Боевой опыт сержанта прозвучал веским аргументом. – Точнее, остатки роты не смогут оказать существенного сопротивления. Зато если уйдём вперёд, то наведём шуму у них в тылу. Пользы в этом случае будет гораздо больше. И на месте противника я бы ещё подумал, прежде чем переходить в наступление, когда позади действуют диверсанты.

– Заградотряд, вооружённый пулемётами, теперь является вторым эшелоном обороны, и бреши не окажется, – напомнил младший сержант. – К тому же у нас нет сведений о предстоящем наступлении противника.

Опыт сержантов, которые не первый раз участвовали в боях, пригодился роте. Не все офицеры, том числе новый командир, обладали подобными навыками.

– Вперёд так вперёд. Что, ротный, принимай решение. Время поджимает, – обратился лейтенант к Валентину.

При молчаливом согласии младшего лейтенанта Валентину пришлось определять дальнейшую судьбу роты. Он до конца не понимал, что подразделение будет делать в тылу противника, какой подвиг требуется совершить и как люди смогут выжить в лесу в зимних условиях. Ответственность за принятие решения возлагалась на него как на командира роты, и в случае неудачи он первый окажется наказан. Но оставаться, чтобы зря погибнуть, старший лейтенант не собирался.

– Придётся уходить в тыл противника, – подвёл итог Валентин. – Товарищи командиры взводов, выводите подразделения. Будем двигаться по маршруту разведотряда, который нашёл проход в обороне неприятеля. Времени на построение нет, поэтому выходим сразу. Личному составу сообщите подробности по мере движения.

Старший лейтенант напоследок ещё раз посмотрел на карту местности, наметил путь на несколько километров, запомнил основные ориентиры для безошибочного движения и вышел из избы вслед за подчинёнными.

Бойцы собрали что успели. Хорошо, что запаслись неприятельскими продуктами в деревне. Боеприпасов тоже хватало. Патроны и гранаты взяли у раненых и убитых. Из колодца пополнили запасы питьевой воды и вышли навстречу неизвестности.

Рота уходила в сторону противника, нарушив приказ командира батальона удерживать захваченную деревню до особого распоряжения. Что толку от такого приказа, если выжить мало кому удастся, а оставшиеся после обстрела всё равно не удержат позиции. Возможно, командир батальона действовал согласно приказу вышестоящего командования. Скорее всего, решение принималось на уровне дивизии, но от этого бойцам роты лучше не становилось.

Наступали сумерки, и идти предстояло ночью, но навыки Валентина по ориентированию на местности и пользованию картой помогали передвигаться согласно намеченному плану.

Оборона неприятеля в районе действия роты Валентина оказалась не сплошной. Создать и удерживать непрерывные полосы обороны в зимних условиях представляло собой не простую, а иногда лишнюю задачу. Снег хранил следы. Дозорам было достаточно регулярно обходить территорию и по целостности снежного покрова убеждаться в том, что на их сторону никто не проник. Войска зимой в средней полосе в основном размещались в населённых пунктах, где находился тёплый ночлег, колодцы с питьевой водой, прочая инфраструктура.

Отойдя километра полтора от деревни, красноармейцы услышали позади грохот взрывов. Это противник открыл огонь по покинутым позициям. Небо озарилось от пожара, – это миномётный обстрел накрыл деревянные дома. Артподготовка наступления продолжалась двадцать минут, и бойцы понимали, что за это время от семидесяти человек роты осталась бы половина, а вторая не смогла бы оказать должного сопротивления атакующему неприятелю.

– Как считаешь, командир, стоит ли вернуться и снова занять деревню? – спросил Валентина один из взводных.

– Ничего не выйдет из этой затеи, – ответил старший лейтенант. – Противник уже занял населённый пункт и понял, что мы оттуда ушли, поэтому будет тщательно следить за обороной. Потеряем остальных бойцов, если вздумает сейчас в атаку идти.

Рота продолжила углубляться в тыл противника. Около деревни находилось множество следов на снегу. Их оставили солдаты Вермахта, располагавшиеся там долгое время, и красноармейцы. Преодолев некоторое расстояние по лесу, бойцы увидели, что старые следы закончились, и стало заметно, что здесь только что прошло много людей. Валентин решил исправить ситуацию, позвал связного и поручил ему донести до взводных распоряжение – построиться в колонны по одному для сокращения следов на снегу. Связной ушёл, но через несколько минут вернулся вместе с командиром второго взвода и одним рядовым.

– Товарищ старший лейтенант, оказывается, у нас есть бывший охотник, – доложил младший лейтенант. – У него хорошее предложение.

– Слушаю вас, рядовой, – сказал Валентин.

– Сам я из Сибири, из деревни, – начал рассказывать охотник, – тайга у нас большая, глухая. Зверей много всяких. Постоянно ещё с детства ходили мы с друзьями в лес за добычей, ну и научился кое-чему. Чтобы зверя не спугнуть, нужно идти тихо, не привлекая внимания и поменьше оставлять следов на земле или снегу. Когда мы ходили по нескольку охотников, то шли друг за другом и ступали в след предыдущего человека. Со стороны было видно, что прошёл всего один, хотя нас набиралось до десятка. Вот и здесь предлагаю приспособиться и делать так же, то есть идти одной колонной друг за другом и наступать только на след предыдущего. Сначала тяжело покажется, а потом привыкнем. Так за нами немец в погоню не пойдёт. Им не нужен одинокий странник в лесу, они будут роту искать.

Предложение охотника понравилось сразу, и Валентин распорядился организовать передвижение отряда согласно его рекомендациям. Солдатам объяснили суть идеи, построили в одну колонну, и сначала с трудом, а затем всё легче бойцы начали ступать в след впереди идущего. Валентин и командиры взводов помогали подчинённым идти, не отклоняясь от траектории и не делая лишних следов на снегу. Через несколько сот метров такого движения старший лейтенант, отойдя в сторону, пропустил колонну и увидел, что позади остаются отметки, похожие на проход одного человека.

«Молодец охотник! Хорошая идея», – подумал Валентин.

Отряд получил преимущество в виде маскировки, но вместе с этим потребовалось терпеть некоторые неудобства. Запрещалось выходить из колонны, обгонять других, при остановке замирать в неудобной позе: одна нога впереди, другая сзади. Сообщения передавались по цепочке, и теперь каждый боец знал, что происходит в подразделении.

Валентин шёл последним, и ему предстояло как-то выбраться вперёд. Он всё-таки являлся командиром роты, лучше всех разбирался в картах местности и знал маршрут движения. Старший лейтенант шёл и думал. Мысли были заняты прокладкой маршрута роты, но как оказаться впереди колонны, догадаться не мог. Не идти же по головам! Пришлось остановить колонну и передать по цепочке вопрос: как переместиться вперёд замыкающему и не оставить при этом лишних следов? После команды «стой» отряд совершил ещё несколько шагов. Только потом Валентин спросил у впереди находящегося человека и попросил передать дальше. Потянулись минуты ожидания в неудобной позе. Ответ пришёл. Кто был автором, старший лейтенант не узнал. Ему порекомендовали отойти в сторону и остановиться, а тем временем бойцы начали двигаться назад, наступая на уже оставленные ранее следы. Когда начало колонны поравнялось со старшим лейтенантом, он занял место второго-третьего, и рота продолжила путь. Идти назад оказалось затруднительно и заняло много времени, зато солдаты узнали, как замыкающему переместиться вперёд. Этот способ стали применять при необходимости.

Сначала роте предстояло покинуть район предыдущего наступления, отойти подальше от оставленной деревни. Валентин распорядился, чтобы впереди колонны шёл авангард – отряд из трёх человек – и предупреждал остальных о возможной опасности. Такой же отряд замыкал движение роты.

Из леса старались не выходить. Он служил прикрытием для красноармейцев, так как на больших открытых пространствах роту могли заметить даже в темноте.

Глубокой ночью, отойдя на приличное расстояние от оставленных позиций, решили сделать привал. Бойцы собрались вместе на небольшом участке, выставив караульных. Здесь пришлось пренебречь правилом маскировки идти след в след. Без остановки, отдыха и приёма пищи передвигаться не представлялось возможным. Теперь военнослужащие могли обсудить обстановку, общаясь непосредственно с собеседником, не передавая информацию по цепочке.

Как только отряд собрался вместе, возникли разногласия по поводу разведения костра. Кто-то предлагал зажечь костёр прямо сейчас, кто-то подождать до рассвета.

– Костёр необходим сейчас. Без него замёрзнем. Воду вскипятить, тушёнку разогреть. Без тепла долго не протянем, – говорили одни.

– Сейчас нельзя этого делать, потому что свет от пламени демаскирует наше положение, и противник может заметить. Днём яркий огонь не видно далеко, – возражали другие.

На выручку пришёл все тот же рядовой-охотник. Без него пришлось бы худо. Его опыт пребывания в тайге очень пригодился отряду.

– Костёр жечь надо сейчас, ночью, – сказал охотник после того, как выслушал, что предложили бойцы. – Мы в лесу, и свет от костра будет виден метров на двести, а вот дым днём будет заметен на несколько километров и сразу рассекретит наше место пребывания.

Удивительно, но в критической ситуации о том, что дым сопутствует горению и очень заметен, из семидесяти человек знал только один.

Валентин позже вспомнил историю из детства, связанную с дымом от костра, и то, как дым помог выбраться из сложной ситуации.

                           Поход за грибами

Однажды несколько человек из их деревни – женщины и ребятишки – отправились в лес за грибами. Мама Валентина разрешила и ему тоже присоединиться к компании. Ушли рано утром. Погода была облачная, но дождя пока не ожидалось. Люди хотели успеть использовать сухую погоду для сбора даров леса, чтобы потом не ходить мокрыми по траве. А грибов в тот период оказалось много. Корзины вскоре наполнились маслятами, белыми подберёзовиками и другими.

Жители деревни так увлеклись заготовками, что не заметили, как оказались в неизвестном месте, попросту заблудились. Когда поняли, что ни одна женщина не знает, куда точно надо идти, стало жутко. Время уже полдень, и требовалось срочно искать дорогу домой. Как назло, солнце, главный ориентир, было в тот момент скрыто плотными облаками. Через некоторое время, прошедшее в обсуждениях, одна женщина уверенно заявила, что поняла, куда следует идти, и компания двинулась по указанному направлению. Пройдя около часа, они поняли, что местность понижается и становится сырее. Под ногами уже захлюпала вода. Впереди находилось болото, и людей начала охватывать паника.

Женщины спорили и кричали, но решить, куда идти, не могли. Ребята, в том числе и Валентин, тоже обсуждали ситуацию между собой. Требовалось знать точное направление. Иначе люди рисковали остаться в лесу ночью. В конце 20-х годов места в Краснополянском районе были малонаселённые, и заблудиться без специального снаряжения (питьевой воды, одежды, продуктов, спичек, бумаги, охотничьего ружья) значило подвергнуть себя риску остаться в лесу навсегда.

Поступали предложения громко кричать и звать на помощь, послать в разные стороны разведчиц, чтобы кто-нибудь из них нашёл дорогу домой, жечь большой костёр. Но всё это представлялось сомнительным. Если кричать, то маловероятно, что их услышат. Только голосовые связки можно надорвать. Посылать разведчиц значило подвергать опасности одиноких женщин. Скорее всего, никто, если даже и заметит дым от костра, не пойдёт никого искать. Мало ли какие путешественники задумали погреться или приготовить пищу.

Как только Валентин услышал разговоры о костре, то ему пришла другая идея. Он предложил залезть на дерево и с большой высоты самим пробовать увидеть дым, только не от костра, а от паровоза, тянущего состав по железной дороге. Двигающиеся паровозы в любое время года обладали огромным источником дыма, так как работали на угле. Шум от железной дороги грибники не слышали, зато дым от паровоза можно было заметить за многие километры.

Предложение Валентина компании понравилось, и люди стали решать, кому лезть на дерево. Вызвался подросток на три года старше Валентина, у которого должно было получиться осуществить замысел, в отличие от автора идеи. Сначала нашли дерево, наиболее подходящее для лазанья. Затем ребята подсадили отважного героя. Он дотянулся до первых сучков, а дальше стал сам подниматься вверх. Медленно и осторожно, без страховки, ступая ногами на нижние сучки, держась руками за ствол дерева и подтягиваясь за верхние сучки, мальчик забрался на приличную высоту. Его было трудно заметить сквозь иголки вечнозелёной сосны. На первых порах подросток не сообщал хороших новостей. Ему, кроме леса, ничего не было видно. Но через пятнадцать долгих минут наблюдения парень радостно крикнул, что видит вдалеке тёмную полосу, очень похожую на дым от паровоза.

Дальше наблюдателю требовалось спуститься вниз, что оказалось сложнее дороги наверх. Но, несмотря на усталость, подросток удачно добрался до земли. Грибники тут же пошли в сторону предполагаемой железной дороги. Через два часа им удалось выйти к намеченной цели. Что тут началось! Как только не благодарили попутчицы ребят, а особенно мальчика, лазившего на дерево! Не зря, однако, в компании грибников оказались деревенские подростки.

Что интересно, если Валентина ещё как-то выделяли как автора идеи, то женщину, которая предложила жечь костёр, никто вообще не вспоминал, хотя она и напоминала о себе. А напрасно! Без предложения жечь костёр Валентин не смог бы догадаться о паровозе, а компания вряд ли сумела бы выйти к железной дороге.

По километровым столбам грибники выяснили, в какую сторону следует идти, и через несколько часов, ближе к вечеру, они, измученные приключениями, достигли знакомых мест.

Отряд уходил из деревни в спешке, и мало кто позаботился о необходимых в лесу вещах. Топор взяли в одном из домов, но бумаги с собой оказалось минимум, и она закончилась наполовину при разжигании костра, который довольно долго не получалось развести, дрова были сырые. Огонь устроили в трёх местах, недалеко друг от друга, чтобы разместиться всей роте. Бойцы поели разогретую тушёнку, вскипятили воду для чая и приступили к разговорам. Командиры взводов собрались около ротного. Никто из присутствующих не ожидал такого поворота дел, что они окажутся в тылу противника без поддержки своей армии.

– Будем вести боевые действия, – начал обсуждение дальнейших планов Валентин. – Чтобы выйти к своим и остаться потом в живых, нужно иметь при себе доказательства проведённых операций. У убитых солдат противника следует забирать документы и хранить их. Потом предъявите кому следует для подтверждения. Вылазки лучше осуществлять по ночам, а днём отдыхать.

– Меня интересует, чем будем кормить личный состав? – спросил сержант. – В день на одного человека требуется две банки консервов, если измерять суточный паёк в этих банках. Нас всего семьдесят, поэтому нужно сто сорок банок в день. Откуда будем брать столько?

– Там же, где до этого брали, у неприятеля отбирать. А насчёт количества придётся постараться, – ответил лейтенант, командир первого взвода.

– Сложно это, можем не вытянуть, – предупредил сержант.

– У нас другого выхода нет. На местных жителей надежды мало. Поблизости от линии фронта, как правило, населённые пункты заняты противником. И ещё неизвестно, есть ли в тех домах прежние жильцы, – пояснил Валентин.

– Ночевать где будем? Или у костра придётся сидеть всю ночь? – поинтересовался рядовой, сидевший поблизости.

Когда рота покидала захваченную деревню, времени на обсуждение бытовых вопросов не осталось, а теперь вышло, что отряд оказался в критической ситуации.

– Вот отобьём ещё одну деревню, там и устроимся с комфортом, – предложил другой боец.

– Нельзя нам останавливаться в захваченных домах, – пояснил рядовой со шрамом. – Будет как в последний раз. Устроит неприятель ответную атаку и перебьёт нас. Уходить придётся сразу.

– Землянки теперь рыть или новую избу посреди леса строить? Но ведь противник кругом. Рано или поздно узнает наше месторасположение и нападёт на наш отряд, – предлагали солдаты свои версии.

– Мёрзлую землю особо не покопаешь, больше устанем и лопаты поломаем, чем что-то полезное сделаем.

– Правильно, с землянкой ничего не получится, – сказал лейтенант. – Для своей безопасности нам нужно находиться в движении. Теперь рота похожа больше на диверсионный отряд в тылу противника, только действующий по своему усмотрению.

– Может, у охотника спросим, что делать с ночёвкой? – прозвучал вопрос.

Рядовой-охотник не был особо разговорчивым, а больше слушал, что другие скажут, какая обстановка складывается. Теперь пришёл его черёд говорить.

– Есть один способ выжить зимой в лесу без тёплого дома, – сказал охотник. – Только тяжело окажется для неподготовленных людей. В нашем распоряжении есть деревья, из веток которых можно соорудить шалаш, но так как спать придётся днём, то костром пользоваться нельзя. Поэтому стены шалаша не стоит крепить, а положить их лучше на себя. Превратим стены в накидку или одеяло, которым укроемся с головой во время сна. Ночёвку лучше устраивать на месте костра, пока земля не остыла. На ещё теплую землю, очищенную от углей, тоже положим веток, на которые ляжем кругом головами друг к другу, и выдыхаемое тепло останется поблизости. Холодно будет всё равно, и к тому же трудно дышать из-за небольшого количества воздуха под ветками. Из-под веток быстро не выбраться, поэтому такой способ ещё и опасен в нашем положении, но я другого не знаю.

– Ну, ты голова! Что бы мы без тебя делали! – раздались одобрительные возгласы.

– Рано радуетесь. Долго так не протянем. В мирное время это приходилось делать в крайнем случае, и то только две-три ночи. Потом дома в тепле несколько дней отсыпались и отогревались, а здесь война, и неизвестно, когда выйдем из окружения.

– Тем не менее это пока единственный способ, как нам выжить. Спасибо, рядовой, – поблагодарил Валентин охотника.

В отряде решили остаться на отдых до конца ночи и следующего дня в том месте, где сейчас находятся. Бойцы натаскали веток. Одни уложили на очищенную от углей землю на место потухшего костра, а другими укрылись сверху. На какое-то время нагретая земля выручала красноармейцев. Пока горел костёр, удавалось греться около него, но без открытого огня как источника тепла оставалось надеяться только на свои внутренние резервы. Сном времяпрепровождение в ветках получалось назвать лишь условно. Валентин пытался уснуть, но несмотря на усталость, сделать это оказалось затруднительно. В так называемом шалаше солдаты находились не только не раздеваясь, но из вещмешков достали всё, что подходило для дополнительного обогрева, и надели на себя. Самым популярным стало наматывание запасных портянок поверх сапог. Холод всё равно одолевал красноармейцев и мешал спать.

Старший лейтенант вспоминал землянку, в которой недавно размещался взвод, и с радостью оказался бы опять в ней. Хотя условия в землянке были далеки от совершенства, разница с шалашом, а точнее, кучей веток на снегу без печки, получилась огромная.

Караульные, проводя смены, обеспечивали охрану отдыхающих бойцов, и остаток ночи и день прошли без происшествий.

Промучившись кое-как до вечера, солдаты покидали настил из веток с мрачным настроением, но в адрес охотника никто не произнёс ни одного плохого слова.

– Ну что, ребята! Живые, и то хорошо, – ободрил товарищей рядовой со шрамом.

Красноармейцы позавтракали (или, точнее, поужинали) без разогревания тем, что ещё осталось, и стали ожидать решения командира роты, а Валентин собрал взводных для обсуждения планов.

– Предлагаю сейчас продолжить движение, обнаружить противника и в случае небольшого его числа уничтожить, пополнить запасы продовольствия и боеприпасов, – сказал старший лейтенант. – Того количества еды, которое есть у нас, надолго не хватит. Судя по карте, в нескольких километрах находится населённый пункт, в котором наверняка находится неприятельская часть. Это не первый эшелон обороны, поэтому усиленно охраняться она не должна.

– Получается, костёр больше не разжигаем, – высказал сожаление младший лейтенант, поёживаясь.

– Согреемся в пути. – Лейтенант попытался поддержать товарища.

– Сержант, нужно организовать разведку. Пошлите тех бойцов, которые вчера обнаружили противника, – обратился Валентин к командиру четвёртого взвода.

– Сделаем, – ответил взводный.

– С ветками нужно что-то придумать, очень они заметны, а жечь нельзя, – заметил лейтенант.

– Может, снегом забросать? – предложил младший лейтенант.

– Так ещё хуже. Противник сразу поймет, что заметали следы, – сказал Валентин.

Не только городские жители, но и многие выходцы из сельской местности не догадывались, как поступить с разбросанными по поляне частями шалашей. Оказавшиеся на этом месте солдаты неприятеля могли задуматься о смысле действий одинокого, судя по следам, путника и начать выслеживать его. Валентин, хоть и провёл детство в деревне, а тоже не мог придумать что-то стоящее. Взводные пошли спрашивать у рядовых, кто что подскажет.

Несколько человек одновременно предложили сложить ветки в одну кучу прямо на поляне, несмотря на то что это сооружение окажется очень заметным со стороны.

– Ветки, лежащие на земле, сырые будут, а если их сложить кучей, то высохнут весной или летом, – объяснял опытный человек. – Судя по следам на снегу, тут прошёл один человек, который заготовил материал для будущего костра. Потом, когда понадобится во время сбора берёзового сока или трав лечебных, он и воспользуется заготовками.

Предложение понравилось бойцам, его одобрил и Валентин. Такой способ, скорее всего, отведёт подозрения от отряда. Но учли не всё. К командирам обратился рядовой со шрамом и обратил внимание на угли, оставшиеся после костра.

– Могут заметить. Углей много, и к тому же огонь разводили в трёх местах. Зачем одному человеку жечь три костра? – сказал рядовой.

– Что ты предлагаешь? – поинтересовался сержант.

– Сначала истолочь угли сапогами, затем собрать в мешок и высыпать аккуратно по частям в другом месте на большом расстоянии от стоянки. Там, где находились костры, останется тёмная земля, которую засыплем снегом. На истоптанной ногами поляне это будет незаметно.

– Считаешь, что это поможет избежать преследования? – спросил лейтенант.

– Поможет. Делали уже так, приходилось, – ответил, слегка задумавшись, рядовой.

Те, кто слушали бойца со шрамом, не решились спросить, от кого он убегал и зачем. Ни к чему прошлое ворошить. Сейчас это было не главное. В данный момент участники отряда стали одной командой, имеющей цель выжить, выйти к своим, доказав при этом, что их действия носили оправданный характер.

Валентин смотрел, как красноармейцы стаскивали части шалаша в одну кучу, и заметил, что охотник что-то объясняет остальным солдатам, показывая на ветки. Старший лейтенант подошёл к ставшему уже легендарной личностью сибиряку и послушал, о чём он говорит.