Круг ведьмаков. Эра Соломона

– А отказаться от привычного образа жизни она не собирается?

– Вряд ли, – Соломон подался вперёд. – В любом случае я заинтересован в приобретении этой земли. Кистус когда был мал, часто гостил на виноградниках своего дяди на юге Франции, по его словам то были лучшие дни его жизни. Затем дяди не стало и поездки прекратились. Когда он приехал туда в зрелом возрасте, это место уже не было похоже на детскую сказку. Поэтому он создал сказочную землю на основе своих детских воспоминаний. Я там был пару раз, место воистину волшебное, жаль он не согласился продать мне его тогда. Он всё мечтал, что по этой земле будут бегать маленькие ножки его внуков, но как оказалось не судьба.

Ведьмак погрузился в свои воспоминания.

– Может пойти у неё на поводу, – спустя полминуты задумчиво спросил он, – в память о старике?

– Нет, – гость напрягся. – Даже не думай, я такую сделку не одобрю. Хочешь почтить память старика? Тогда выкупи его творение по выгодной цене у его негодной дочери и восстанови его в прежнем великолепии.

– Ладно, мы это после обсудим, – уклончиво произнёс Соломон.

– Нечего тут обсуждать, – непреклонно возразил Эммануэль.

Соломон и Эммануэль продолжили распивать вино бокал за бокалом и, судя по их реакции, им напиток очень нравится. Павел же наелся до придела (так он за всё свою жизнь не наедался), а ведь ещё нужно как-то доесть покрытый шоколадной глазурью бисквит со сливками внутри.

– Кстати Соломон, – сказал гость, – что-то у тебя подозрительно тихо.

– О чём ты?

– Куда девался твой шумный лепрекон?

«Лепрекон?! – подумал Паша. – Настоящий лепрекон, здесь?!».

– Уехал к родственникам в Ирландию, на день рожденья троюродного брата. Приедет когда протрезвеет.

– А когда у троюродного брата день рожденья был?

– Полгода назад. Не поверишь, но без него бывает скучновато.

– Не поверю, – своим возражением чародей рассмешил ведьмака.

Павла начало поташнивать, живот его раздут и тяжесть внутри нестерпимая. Наблюдательный Соломон заметил его страдания, сделал быстрое движение рукой – внезапно створки соседнего шкафа распахнулись, и оттуда вылетел пузырёк. Управляемый взглядом ведьмака он мягко приземлился перед Павлом.

– Вот Павел выпей это и тебе вмиг полегчает, – велел ведьмак.

Паша взял пузырёк, открыл, понюхал, посмотрел на прозрачную жидкость и осторожно отпил немного. Ему сейчас не до выяснения названия и назначения этой жидкости, но и что попало, он не употребляет.

– Пей всё, иначе толку не будет, – мягко настоял Соломон.

– Вкус яблочный, – заметил мальчик, опорожнив пузырёк. – И когда оно… постойте, и правда, легче. Тяжести как небывало и тошнота прошла.

Ведьмак встал из-за стола, моментально сложил руками несколько знаков, провёл ладонью над столом, а затем направился в гостиную. Благо из столовой через двухстворчатые двери можно напрямик пройти в гостиную минуя холл.

– Павел Эммануэль пойдёмте, отдохнём немного, потом продолжим, – раскрыв двери, призвал ведьмак.

Павлу ничего не осталось кроме как последовать за ними. Не позови его Соломон он бы ушёл к себе в спальню, и скучал бы там, в одиночестве, поскольку привык не докучать людям своим обществом. Однако сейчас он с радостью ощутил необходимость своего присутствия. В уютной гостиной Паша застенчиво разместился на небольшом диване, который, как и два кресла, стоящие по бокам от него, обращены к камину. Взрослые уселись в кресла, сходу стали обсуждать новости, а мальчик занял привычную для себя роль безмолвного свидетеля чужого веселья – маленький призрак, которого люди обычно стараются не замечать.

Это его первое полноценное посещение гостиной, до этого момента он лишь мелком видел её, а теперь наконец-то может в полной мере оценить это место. Гостиная по праву может считаться самой восхитительной комнатой в этом доме. Красивые стены, местами украшенные живописными картинами, ещё большие окна, искусно выполненная и очень удобная мебель из ценных пород дерева, дорогие ковры на красивом полу и конечно согретая камином уютная атмосфера.

Осмотревшись, Паша стал с интересом безмолвно слушать разговор хозяина и гостя. Он с очень малых лет привык помалкивать, когда взрослые разговаривают, однако спустя пару минут к его удивлению Соломон и Эммануэль начали затягивать его в разговор. Они стали задавать ему вопросы, вынуждая участвовать в обсуждении и не оставляя ему и шанса на безмолвие. Смущённому Павлу это очень понравилось: ещё никто кроме дедушки не интересовался его мнением. Ему даже в голову не прохолодило, что кому-то вообще может быть интересно, что он думает. Павел по-новому посмотрел на этих людей.

Эммануэля можно смело назвать классическим красавцем, от красоты которого у большинства женщин захватывает дух. Высокий стройный, одет со вкусом и с хорошим воспитанием – прямо мужчина с обложки журнала. К тому же его нынешний возраст ему очень к лицу. Ведьмака же хоть и нельзя назвать уродливым, но и красивым тоже, у него предостаточно некрасивых черт, и всё же при этом он обладает поистине чарующей улыбкой. Может, дело в ямочках на щеках, которые неожиданно появляются на ровном месте, а может в ровных белоснежных зубах? Главное, что когда он улыбается, все недостатки сглаживаются, а в купе с его сапфировыми глазами, его улыбка захватывает всё внимание.

Соломон вытащил из ящика соседнего стола табакерку и курительную трубку.

– Павел, ты уже начал делать первые успехи в освоении магического ремесла? – поинтересовался Эммануэль. – Уже заучил парочку формул?

– Нет, ещё нет. А что такое формулы?

– Формулы это и есть чары, – пояснил Соломон, набивая трубку табаком. – Они бывают словесными или рукотворными.

Эммануэль перевёл взгляд на ведьмака, помолчал несколько секунд с озадаченным видом. Похоже, не такого ответа от Павла он ожидал.

– Соломон объяснишь ситуацию? – спросил чародей.

– Я пока не спешу с его обучением, – ведьмак начал раскуривать трубку. – Ему сначала предстоит долго и скрупулезно изучать основы.

– А что там изучать? – усмехнулся чародей.

– Большинство моих врагов в своё время думали так же – это их и сгубило, – серьёзным тоном изрёк Соломон.

– Я тебя понял. И всё же когда ты намерен начать обучение?

– Когда утрясу некоторые вопросы.

От этих слов Эммануэль сделался очень серьёзным.

– Тем более, что со дня на день должно решиться, когда состоится очередное заседание Круга, – добавил Соломон.

– Ты это наверняка знаешь? – настороженно спросил Эммануэль.

– Предполагаю, ибо чернокнижники Царя Ночи вновь вылезли на свет.

Разговор заинтересовал Павла, он давно хотел расспросить об этом, но не решался завести разговор.

– А кто такой Царь Ночи? – неуверенно спросил он. – Я уже слышал о нём.

Ведьмак резко повернул голову, воззрился на него. Взгляд подозрительный, оценивающий – видно пытается понять, где ребёнок мог услышать это прозвище.

– Так называют очень могущественного ведьмака, – объяснил Соломон, – настоящего имени которого мы не знаем. У него целая армия последователей и бесчисленная армия вампиров. И вот уже два века он не даёт нам покоя.

– Вампиры? – удивлённо спросил Павел. – Как в кино?

– Никак в кино. Они совершенно не похожи на людей – настоящие чудовища, уродливые бешеные и нечеловечески-сильные. Лишь некоторым из них удается сохранить разум, а от этого они становятся только опаснее.

– А они очень опасны? – смутившись, спросил Павел.

– Очень, – ответил резко побледневший Эммануэль. – Расслабишься хоть на секунду и тебе конец. До сих пор мне сняться кошмары, в которых я стою на холме и смотрю на поле боя.

– Вы дрались с ними? – насторожился мальчик.

– Я? – переспросил чародей, отстраненно глядя в камин. – Нет. Но я участвовал в последней войне против Легиона Царя Ночи. Я был в резерве и почти всю схватку провёл в роли свидетеля того ужаса.

Гость сделал глоток вина – не иначе эти воспоминания осушили уму горло?

– Царь Ночи, – начал Эммануэль, – в который раз попытался пробиться к артефактам, хранящимся в крепости Фабьярм. Эта крепость была построена ведьмаком Сулейманом, который слыл большим коллекционером, скопившим огромное множество редких артефактов. Ведьмак покинул бренный мир уже давно, а всю свою коллекцию оставил внутри замка, за семью вратами. Все семь врат были защищены древней магией, и разрушить их было никому не под силу.

– А что чары не развеиваются после смерти мага?

– Магия ведьмаков действительна даже после смерти человеческой половины, – вмешался Соломон.

– Однако врата можно было открыть, – полушёпотом произнёс гость.

– Как? – тихо и неуверенно спросил Паша.

– Семь врат могли отворить семь духов-хранителей, – отозвался Соломон. – Когда над Фабьярм нависла угроза, духи попросили у Круга помощи в защите артефактов от Царя Ночи и Круг согласился. Ведьмаки даровали духам твёрдые оболочки, дабы сделать их сильнее, а затем спрятали каждого из них. Информацию об их местонахождении держали в строжайшем секрете, но это не помогло.

Павлу стало не по себе, история очевидно неприятная.

– Царь Ночи узнал места расположения духов, – подхватил Эммануэль, – и отправил за ними Бальтазара – одного из темнейших и сильнейших своих служителей. Круг поздно спохватился, Бальтазар уже успел захватить пять из семи духов хранителей. В физической оболочке эти духи были чудовищно сильны, но этого оказалось недостаточно, чтобы противостоять Бальтазару. Круг отравил четырёх ведьмаков для защиты оставшихся, но их он тоже убил, а значит, война была неминуема. Круг призвал все свои силы на защиту Фабьярм, поскольку нам предстояло противостоять бесчисленным ордам вампиров, во главе с чернокнижниками. Сама крепость и прилегающая местность вокруг были окружены несколькими непробиваемыми магическими экранами куполообразной формы.

Паша затаив дыхание, сидит с раскрытым ртом. На лице Эммануэля проступила печаль, он сделал ещё несколько глотков вина, прежде чем продолжил:

– Из-под защитных экранов наши армии непрерывно забрасывали врага разными атакующими чарами. В какой-то момент, насмотревшись, как вампиры гибнут сотнями, я поверил, что враг может быть повержен. Вампиры не имея возможности пробить магический купол, лезли на него как орда муравьёв на камень. Я уверовал, что их численность рано или поздно иссякнет, но как оказалось у генералов Царя Ночи, был для нас неприятный сюрприз. До сих пор помню тот шок, когда первый купол был разрушен. Эта гора из отвратных монстров, падая вниз, обрушилась на наши боевые ряды и накрыла их словно лавина. Наши войска как могли, отбивались от вурдалаков, но число тех всё не уменьшалось, а наши силы иссекали на глазах. Для каждого чародея драгоценные секунды, потраченные на убийство одного-двух вампиров, оборачивались последующей встречей с десятками других. Наблюдая за этим ужасом, я осознал, что любого мага можно задавить числом. А ведь эта бойня была ещё не самым страшным эпизодом той войны – намного хуже пришлось тем, кто оказался на Пепельном поле.

Эти слова вкупе с выражением ужаса в глаза Эммануэля напугали Пашу до мурашек на спине. Он встревожено сглотнул.

– Ребёнку о таких вещах знать не надо, – остановил друга Соломон.

– Ты прав. Прости. Нам тоже было несладко, нам оставалось только ждать когда очередь дойдёт до нашего барьера, а затем и до нас. Это ожидание было самым мучительным в моей жизни, каждая прожитая минута ощущалась часом. Сердце до боли билось в груди, воздух казался ядовитым. Мы словно осужденные на смертную казнь, сидели и ждали последнего вздоха, гадая, каким он будет и что сделают с нашими телами потом. От каждого звука сердце грозилось разорваться. В какой-то момент я не выдержал и выскочил из палатки – уж больно страх был невыносим. Там снаружи выкладывали изувеченные тела тех, кого врачи спасти не смогли. Их выносили из палаток уже в мешках, чтобы освободить столы для новой волны раненых. Там было так много тел. Окровавленные мешки лежали так близко друг к другу, что между ними ногу было не поставить, а места всё ровно не хватало. В каждом мешке был человек, ещё недавно дышавший. Вдалеке кипела масштабная битва, неистово пылал огонь, сверкали магические всполохи и доносились душераздирающие крики тех несчастных, что попавших в руки врага. Я сотрясался от страха и злости и больше не мог ждать конца. Признаюсь: я сам стал желать броситься в бой. Там сотнями гибли чародеи, а я лишь стоял и смотрел на это. Мне стало так стыдно. Раненым не было конца, многие чародеи были закованы в зачарованную металлическую броню, которую медики удаляли с них вместе с раздавленной плотью – столь сильны были удары вампирских рук.

– Они разрушили ваш барьер? – приглушенным голосом спросил мальчик. Он уже достаточно потрясён и напугал и всё же по своим неведомым причинам ещё надеется, что история закончиться хорошо.

– Нет, к нам пришло подкрепление, врагу стало не до нас, а потом… – Эммануэль посмотрел на Соломона, – кто-то вбежал к нам в палатку и закричал: «Мерцающий Соломон убил Бальтазара!!». Я помню тот шок и то подсознательное отрицание этой правды. Никто из нас не мог поверить в эти слова, они звучали невероятно, ведь всё же было так плохо – как же итог мог оказаться иным?

Эммануэль склонился в кресле, глаза его заблестели, но вопреки отражённым в них чувствам, к вину он не притронулся.

– Но это было правдой, – с мрачным воодушевлением произнёс чародей. – Соломон совершил невозможное. Когда я отчаялся, когда я простился с жизнью… Это странное ощущение, когда ты сам не веришь, что выжил.

– Соломон, ты, правда, победил этого Бальтазара?

– Да Павел, правда, но подробностей не жди.

Этот рассказ вызвал страх в сердце мальчика. Это не история из книги о делах давно минувших дней, это рассказ человека, пережившего эти события, и это внушает неведомый ранее ужас. Теперь для Павла чудовища стали реальными, они существуют и возможно ему в будущем предстоит с ними столкнуться.

– А Царь Ночи – насколько он силён? – тихим голосом спросил Паша.

– Никто из ныне живущих его не видел и не дрался с ним, – хладнокровно ответит ведьмак. – Все кому подобная возможность выпадала, эту встречу не пережили. Если честно мы даже незнаем, как он выглядит.

– Он уже два столетия нам житья не даёт, – безрадостно сказал чародей. – Он и его армия стабильно атакуют чародейский мир.

– Получается, когда я выросту, я тоже должен буду с ним сражаться? – подобная перспектива ещё больше нагоняет на Пашу страха.

– Надеюсь, что нет, – спокойно молвил ведьмак.

– Извините, я отойду, – сказал Эммануэль и с тем покинуть гостиную.

Павел и Соломон недолго просидели в тишине, вскоре взволнованный мальчик набрался решимости, чтобы задать вопрос давно его интересовавший (сейчас ему любая тема кстати):

– Соломон, а откуда ты деньги берёшь? – смущаясь, поинтересовался Паша. Этот вопрос неуместен, но давно крутится у него в голове. Предыдущую тему он возвращать не хочет, уж больно жуткая оказалась история. Пашу не заботят чужие деньги ему лишь интересно, на что живут чародеи и ведьмаки.

– Зарабатываю, – без обиды спокойно ответил ведьмак.

– А как? – заливаясь краской, спросил мальчик, решив для себя, что если ведьмак сейчас уйдёт от ответа он эту тему больше не поднимет.

– Основную прибыль я получаю от добычи полезных ископаемых.

– И что ты добываешь? – удивился Павел.

– В основном металлы, – Соломон откинулся в кресле. – Например, металл, с труднопроизносимым названием Везрлинг – это один из самых дорогих металлов на рынке. Он сам по себе практически не гнется, выдерживает колоссальную нагрузку и не поддается вибрациям. Так же помимо добычи металлов, я занимаюсь разнообразным производством с ними связанным.

– Везр-ли-нг? Я о таком металле даже не слышал.

– Потому-что это алхимическое вещество. Его придумали алхимики и основу для него получают именно алхимическим путём.

– А алхимическое вещество это?..

– Так называют искусственно-созданные вещества, создать которые можно только с помощью алхимии. Их структура необычайно сложна, что делает их магическое воспроизводство невозможным. Именно поэтому они так ценны.

– А откуда вы берёте эти металлы?

– Изготавливаем.

– Это как?

– В горных породах. Сначала за немалые деньги, приобретается основа нужного металла. Затем при помощи алхимии из него изготавливается необходимое вещество, которое в последствие твердеет. Далее усилиями небольшой армии искусных чародеев, создается горная порода, с этим затвердевшим веществом внутри. Чем большее получается гора, тем больше в ней металла.

– И много у тебя таких гор? – по-прежнему смущаясь, спросил Павел.

– Достаточно. Три из них я создал сам.

– С помощью армии чародеев?

– Нет, самостоятельно, – ровным голосом отозвался Соломон.

Паша так и не понял шутка это или нет.

– И где эти горы находятся?

– В иных пространственных измерениях или в точках схождения.

– Где?

– Это сложно, в двух словах не объяснить.

– А остальные ведьмаки тоже металлы добывают?

– Кто-то добывает полезные ископаемые, кто-то синтезирует алхимические ингредиенты, кто-то выращивает реликтовую растительность и т.д. Но большинство занимается производством разной степени сложности или предоставлением услуг.

– А ведьмак, которому служит Денис Александрович, чем занимается?

– Валерий? У него есть промышленные лаборатории по производству газообразных веществ, но в основном он выращивает реликтовые деревья.

– Деревья тоже необычные?

– Именно.

– А много этих алхимических веществ?

– Очень много. Вот посмотри, – Соломон снял с пальца перстень и протянул ему, – обрати внимание на этот камень, он называется квист. Этот полупрозрачный камень, после обработки приобретает тёмно-синий цвет и стеклянно-глянцевый блеск. Он обладает неописуемой красотой, потому на него можно часами неотрывно любоваться, а самое главное он может удерживать в себе магическую энергию. Но, к сожалению, его много не добудешь, оттого его мало и стоит он баснословно дорого.

Даже спустя минуту Паша не смог налюбоваться камнем – он завораживающе красив. Но дело даже не в камне, а в том, что внутри.

– Он светиться, – прошептал мальчик. – Там внутри свет.

– Все драгоценные камни сродни этому испускают свет. Это его естественное свечение, с помощью магии его можно усилить, но даже без магии это сияние непередаваемо красиво.

– А обычное золото у вас не в чести?

– Его легко можно воспроизвести по средствам чар или алхимии. Раньше всё было иначе. До изобретения философского камня золото имело ценность. Запомни: в современном магическом мире, ценность имеет только то, что нельзя наколдовать.

– И именно по этой причине мы все по-прежнему зависим от алхимии, – с порога заявил вернувшийся в гостиную Эммануэль.

– Должно быть, алхимик самая популярная профессия? – предположил Паша.

– Ты удивишься, но нет, – заявил Соломон. – Эта профессия очень полезна и прибыльна, но репутация алхимиков была подпорчена много столетий назад.

– Чем? – удивился Павел.

– В своё время алхимики стали очень большой проблемой для этого мира, – сообщил Эммануэль, – достаточно вспомнить Культ Крови – много невинных жизней было бесчеловечным образом уничтожено.

«Культ Крови?» – про себя повторил Паша.

Эммануэль что-то спросил и так завязался новый разговор, за которым они просидели ещё час. После они отправились в столовую и с удовольствием съели оставшиеся блюда. Затем вернулись в гостиную, где засиделись до позднего вечера. В какой-то момент Эммануэль, сославшись на усталость, покинул их.

– А кто она эта женщина на картине? – поинтересовался Паша, рассматривая портрет неизвестной особы над камином. Он уже несколько минут стоит и неотрывно разглядывает переполненное печалью лицо незнакомки. Длинноволосая брюнетка редкой красоты печальным взором смотрит в пустоту, держа в руках чёрную розу. Вся картина выполнена в тёмных тонах, но вовсе не черно-белая.

– Это Оливия Цердон, вторая Королева ведьм, – ответил Соломон. Ведьмак, сидя в кресле, покуривает трубку и наблюдает за языками пламени в камине.

– Королева? У неё есть королевство?

– Нет. Это всего лишь уничижительное прозвище. Она никем не правила. Королевами ведьм обзывают чародеек, которым удалось сравниться силой с ведьмаками. Обзывают их так, чтобы принизить и обесценить их успехи, приравнять к жульничеству. Ведьм все ненавидят и поэтому Королева ведьм (худшая из худших) это самое оскорбительное, что может услышать в свой адрес чародейка.

– Она такая печальная… мне её жалко.

– У неё была безрадостная жизнь, завершившаяся трагичным образом. По этой причине художник изобразил её в трагических тонах.

– А много этих «Королев»?

– За всю историю было только четыре женщины, за которыми закрепилось это прозвище. Самая первая жила во времена кельтов, звали его Морриган, а нынешнюю, четвертую по счету, зовут Маргарет.

«Маргарет» – запомнил Паша. Мальчик сел в свободное кресло.

– Соломон, а в чём разница между чародейкой и ведьмой? – спросил он.

– С древности ведьмами принято называть чародеек получивших магические способности от тёмных сил, в том числе от ведьмаков.

– От ведьмаков, это как? – заинтересовался мальчик.

– Посредствам интимной близости с нашей тёмной половиной, но в силу твоего возраста подробности тебе знать нельзя.

– И такое ещё практикуют? – смутился мальчик.

– Сейчас это жестоко карается законом. Во времена, когда это активно практиковалось, сила ведьм исходила именно от их ведьмака, магия тогда была в основном тёмной и ведьмаки были одним из её источников. Тогдашние Двуликие разительно отличались от ведьмаков нынешних: они не стремились к власти и вели отшельнический образ жизни, чураясь людей. Но были и те, кто участвовал в шабашах, создавая из девиц ведьм. Ведьмы получали возможность колдовать, но рано или поздно попадали под полный контроль тёмных сил. Те ведьмаки, что практиковали тёмную магию, тем самым потакая своему тёмному началу, как нетрудно догадаться, творили вещи не особо хорошие. Из-за этого между ведьмаками постоянно возникали конфликты. Разумеется, и в те времена были другие способы овладеть магией, но они были неимоверно сложны и, как правило, недоступны, либо так же завязаны на сделках с тёмными силами.

– Каким образом? Как они использовали злые чары?

– Заклинаниями и обрядами. По сути своей заклинания представляли собой уговоры. Колдуны попусту уговаривали тёмные силы кому-то навредить или кому-то помочь, в обмен на жертвы. Гоэтия – так это называется. Заключив сделку, ты получал силу и возможности, о которых остальные могли только мечтать, но платить приходилось чудовищно высокую цену.

– А как они общались с тёмными силами?

– По средствам тёмных языков – наречий, созданных тёмными силами для общения со смертными. В нашем мире они под строжайшим запретом.

– А почему?

– Для этого мира эти языки губительны, стоит только заговорить, произнести хотя бы пару слов и тьма начнёт окутывать мир вокруг тебя; небо над тобой окраситься угольной чернотой не оставив солнцу никаких шансов пробиться сквозь непроглядные тучи; природа начинает увядать, а живые создания чахнуть.

– Это правда? – содрогнулся мальчик.

– Страшная, но, правда. Только чтобы это случилось заговорить на тёмном языке должен сам Тёмный. Когда говорит смертный эффект несопоставимо слабее. Так же люди страдают, когда самостоятельно говорят на тёмных наречиях, однако для людского слуха они кажутся приятными.

– А как они призывали их, Тёмных?

– Они устраивали обряды с жертвами, тем самым привлекая внимание Тёмных, тех забавляют чужие страдания, поэтому они могут соблазниться и явиться на зов. Но знай, что демон никогда не будет на твоей стороне, они никому не благоволят, никому не помогают, даже себе подобным. Они зло в чистом виде. Поэтому с древних времён с чернокнижниками ведётся открытая борьба. Сейчас за подобные практики гарантирована смертная казнь, за соблюдением этого закона пристально следит орден клириков.

– А что это такое?

– Это независимый магический орден, задача которого состоит в противодействии тёмным магам. В него так же входят ведьмаки, которые умеют противиться своим тёмным половинам. У этого ордена очень богатая история. Он был создан из нескольких рыцарских орденов, христианский орденов, в которые входили простые войны далёкие от магии и всей душой её призирающие. На протяжении нескольких столетий эти рыцари с переменным успехом сражались с магами, а особенно отважно они бились против чернокнижников. Однако время шло, магия стала совершенствоваться, и рыцарям с мечами стало всё труднее побеждать. Они были вынуждены привлекать в свои ряды чародеев, которые, по их мнению, практиковали «светлую магию». Воинское мастерство в купе с магической бронёй и зачарованным оружием, сильно помогло им качнуть весы в свою пользу. Однако в силу разных обстоятельств со временем эти ордены стали терять свои силы и их численность ощутимо сократилась. Наступил переломный момент. Тёмные практики начали становиться всё популярней, и уже ведьмаки и чародеи не могли сами справиться с их распространением, поскольку многие чернокнижники скрывались за властью или влиятельными семьями. Маги признали, что нуждаются в независимой стороне, которая сможет сдерживать распространение тёмных знаний. Перед каждым из нас рано или поздно встаёт вопрос о тёмной магии, большинство благоразумно он него отходят, но всегда находятся люди со слабой душой. Если им удаётся добиться своего, они становятся настоящей проблемой для всего живого. В итоге маги и рыцари были вынуждены договариваться. Из остатков этих ослабевших орденов был создан один, но сильный. Главной задачей новой организации стало противодействие тёмным силам. Круг не властен над орденом, однако сами клирики имеют власть над ведьмаками, когда дело касается запретных практик. Неважно кем ты являешься и сколь ты влиятелен, если ты питаешь интерес к запретной магии, то ты в их власти.