Круг ведьмаков. Эра Соломона

– Добрый вечер, – слабым и неровным от долгого безмолвия голосом поздоровался Аргос, не желая показаться невежливым.

Рэндольф лишь кратко кивнул ему в ответ – вид у попутчика уставший и немного отстранённый. Женственный ведьмак отвернул лицо, наклонил на бок голову и сквозь оконное стекло кареты невидящим взглядом уставился в пустоту.

Темноволосый ведьмак тоже невольно посмотрел в ночь за окном, вспомнил о предстоящей встрече и тяжёлые мысли опять захватили его разум. Карета с характерной дрожью тронулась с места.

«Наконец-то движение» – с секундным облегчением подумал Аргос.

Так они и поехали в гробовой тишине через покрытые ночной тьмой болота. Оба ведьмака молчат, отдавая предпочтения своим раздумьям. Единственное что нарушает тишину в смрадном воздухе, так это срежет колёс, стук копыт и скрип фонарей снаружи. Аргоса это устраивает: он не испытывает никакого желания к общению и он никогда не искал общества этого Рэндольфа. В его присутствие он всегда чувствовал себя неуютно, вот и сейчас нелегче. Рэндольф никогда не вызывал у него симпатии. Безусловно, он обладает невероятной женской красотой, коей страстно хочется любоваться, однако есть в нём нечто пугающее, отчего в его присутствии возникает настороженность вызванная инстинктом самосохранения. Но сегодня Рэндольф выглядит на удивление безобидно.

Спустя сорок минут путешествия погруженный в свои безрадостные мысли Аргос набрал полную грудь воздуха и тут же медленно выдохнул. Вместе с выдохом из его рта пошёл пар. Он отодвинул небольшую шторку, наклонился, вгляделся в оконце – иней покрывает грунтовую дорогу и поблёскивает на тёмной почве вблизи.

Отстранился от окна. Через минуту его осмысленный взгляд вновь стал безучастным и отстранённым. Нервы натянуты, тревога шевелиться в груди и сухость жжёт горло. Ещё никогда в своей жизни он столь явственно не ощущал масштаб грядущих событий. Внутреннее чутьё подсказывает, что он стоит на пороге чего-то огромного по своим масштабам и меж тем смертельно опасного. Прокрутив в голове возможные варианты событий, он с тяжестью в груди стал мысленно подбирать потенциальные последствия для каждого из вариантов.

– Становиться холодновато, – неожиданно нарушил безмолвие Рэндольф, выдыхая пар и демонстративно поёживаясь от холода.

– Холодновато?.. А-а, сейчас, одну секунду, – поняв намёк, Аргос мысленно прочёл теплотворное заклинание, и тепло быстро расползлось по карете.

– Благодарю, – обворожительно улыбнулся Рэндольф. – Я, к моему сожалению, подобными чарами не владею.

– Как же так получилось?

– Просто в них пока не было необходимости. Я живу тёплых краях.

– Ах да, – понимающе протянул Аргос. – Я наслышан о вашем замке. Только лестное разумеется. Говорят, там круглый год цветут цветы.

– Именно так. Поэтому здесь мне не по себе. Скажите, вы хоть раз бывали в замке Лоренса?

– Увы, нет, не был. До этого момента я был знаком со здешней атмосферой только по рассказам.

– Говорят сам замок похож на владения графа Дракулы. В плохом смысле, разумеется, – с улыбкой молвил Рэндольф.

– Говорят, что там холод пробирает до костей и в целом атмосфера гнетущая.

– Раз так, то прошу вас, не отставляйте меня, – с театральным испугом заявил Рэндольф. – Боюсь, без вас я замёрзну. Совсем замёрзну, насмерть.

Аргос выдавил из себя вымученную улыбку, кивнул в знак согласия и вновь, как заколдованный вернулся к своим мыслям.

Прошло ещё какое-то время. Чем дальше они едут, тем холоднее становится и тем теплее Аргосу приходиться нагревать пространство внутри кареты. Снегопад снаружи усиливается, возникший ниоткуда ветер, пролетая над замёрзшей грязью, кружит снежные хлопья и покачивает их экипаж.

Спустя минут десять по вопросительным взглядам Рэндольфа стало понятно, что его уже не устраивает это молчание.

– Нервничаете из-за встречи? – наконец-то спросил он.

– Это так заметно?

– Я признаться, тоже нервничаю. Быть может беседа сможет нас отвлечь?

Аргос окинул своего попутчика спокойным оценивающим взглядом.

– Есть интересная тема? – спросил темноволосый ведьмак.

– В данных обстоятельствах сгодиться любая, даже самая банальная.

– Поговорим о погоде?

– Любая кроме этой, – довольно усмехнулся Рэндольф. – Смею заметить, что вы уважаемый Аргос сильно изменились со дня нашего знакомства.

– Я, к моему сожалению, не помню, когда мы с вами познакомились.

– На приёме у высокопоставленной чародейки Изабелл Миланьё. Вы тогда выглядели менее хмурым и даже улыбались.

Аргос вспомнил то время, и мрачная улыбка коснулась его губ.

– Это было давно. Тогда моя жизнь была намного стабильней.

– А что случилось? – расстроился Рэндольф.

– Последняя война с Царём Ночи, а точнее её последствия.

– Простите мне моё любопытство. Боюсь я мало что знаю о ваших делах и не имею даже малейшего представления об этом.

Аргос не стал искать правды в словах собеседника и предпочёл на секунду поверить в его неосведомлённость.

– Я начинал с нуля, усердно работая, в одиночку сколотил капитал, удачно вложился, начал своё дело, а достигнув успеха, продал своё предприятие. С новым капиталом приобрёл увесистый пакет акций крупной компании и вскоре возглавил её. Спустя несколько лет я накопил немало средств, стал крупным акционером и управлял уже непросто компанией, а огромной корпорацией, которую сам же создал по средствам слияния нашей компании с другими мелкими организациями. Именно тогда мы с вами познакомились. Поводы улыбаться у меня тогда были.

– Но вроде мы после этого ещё встречались?

– Если не ошибаюсь, в последний раз мы виделись на собрании, после окончания последней войны с Царём Ночи.

– Точно! Помню, как там превозносили вашу победу.

– Это Соломона чествовали, меня только похвалили.

– Не говорите так, не надо принижать свои заслуги, – приятным звонким голоском запротестовал Рэндольф. – Вы тогда даже меня удивили. Помню что вы, несмотря на превосходящие силы противника, выстояли в серьёзной битве. И как я помню, пережили её с минимальными потерями.

– Потери в военном плане были минимальны, а в финансовом колоссальны.

– Как же так? – удивился Рэндольф. – Вы неудачно вложились?

– Вовсе нет. Просто я выстоял в той войне, а мои деловые партнеры и большинство клиентов нет. Кто-то погиб, кто-то разорился. А когда дела пошли на убыль, то немногие оставшиеся инвесторы и компаньоны просто ушли.

– Решили не рисковать своими деньгами?

– Вам, возможно, приходилось слышать о том, что любое решение инвестора это всегда выбор между трусостью и жадностью? Мои инвесторы выбрали первое. В итоге убытки росли, а прибыль… её не было. Оказалось, что начинать с нуля было легче, чем пытаться спасти огромное предприятие.

– Почему вы не привлекли новые инвестиции?

– Эта война многих подкосила, многие чего-то лишились. Желающих запрыгнуть на тонущий корабль не нашлось. Только стервятники.

– Мне жаль, что так сложилось, – опечалился Рэндольф.

– Благодарю за сочувствие, – молвил Аргос, заметив сколь тускло и безжизненно прозвучал его собственный голос.

Он не сказал, что ситуация на самом деле совсем плачевная. Что ему пришлось затопить своё родовое гнездо, дабы недруги не наложили на него свои жадные лапы. Что он потерял практически всё, что нажил за эти годы и сейчас из кожи вон лезет, пытаясь сохранить то немногое, что у него осталось от предков. Он умолчал, что был вынужден продать два фамильных гримуара, написанных его пращурами. Что он продал с десяток редчайших артефактов, а затем немногие оставшиеся активы. Он не сказал, что живёт на галеоне, на котором его предки бороздили моря и океаны три столетия назад. И что это единственное место во вселенной, которое он ещё может назвать своим домом.

Эти мысли не добавили ему оптимизма необходимого в сложившейся ситуации. Он невольно бросил неуклюжий взгляд в окно – непроглядная снежная мгла снаружи закрыла обзор. Вот и сердце опять начинает покалывать.

Прошло время. Путь продолжается. Они молчат. За последние несколько минут Рэндольф несколько раз украдкой поглядывал на него, но не рискнул нарушить тишину, за что Аргос его мысленно поблагодарил.

Вдруг левую сторону кареты сильно тряхнуло. Оба ведьмака дёрнулись к окну. Карета продолжает движение, снежная пелена за оконцем медленно рассеивается, но само заледеневшее стекло не даёт должного обзора. Не имея иного выбора, Аргос магией растворил стекло, высунулся наружу.

– Что там?! – донёсся из кареты громкий вопрос Рэндольфа.

– Похоже, мы уже приближаемся к замку! – в ответ крикнул Аргос.

Ветер внезапно обнажил масштабный горный пейзаж. Оказывается их конный экипаж едет по узкой горной дороге, прямо у самого обрыва. Одно неверное движение и они полетят вниз с огромной высоты. Карету снова слегка подбросило – из-под колеса вылетел булыжник. Аргос устремил свой взор вдаль. Вот же она расположившаяся на самой вершине крутого утёса чёрная громадина, окружённая кольцом высоких горных хребтов – Мёртвый Пик. Издали на фоне ночного неба отчётливо видны заснеженные башни замка, а рядом ведущий к нему высоченный каменный мост, который им ещё предстоит преодолеть. Даже многочисленные слухи не смогли подготовить Аргоса к этому.

– Почти приехали, – темноволосый ведьмак сел на своё место и материализовал оконное стекло.

– Вот и славно, – нежная улыбка коснулась губ Рэндольфа. – Как вы думаете, что нас там ждёт, надежда или отчаянье?

– Не знаю, – с мрачными нотками в голосе признался Аргос, чувствуя нарастающую внутри тревогу.

Спустя минут двадцать копытливый стук наконец-то утих, когда их экипаж, покачнувшись, остановился. Аргос первым вышел на колючий мороз, а затем будучи воспитанным человеком, помог и облачённому в платье Рэндольфу покинуть карету. Аргос огляделся. Заснеженный мост остался позади, а они стоят перед длинными ступенями, что ведут – к руинам. Замок разрушен. Здесь лишь груда рассыпанных камней и полуразвалившиеся башни. На мгновение своей неожиданностью эта картина смогла поставить Аргоса в тупик, но лишь на мгновение. Он быстро сообразил, в чём дело, принялся копаться в своей голове, припоминая любую формулу, что рассеет иллюзорную магию.

Вдруг краем глаза уловил справа яркую вспышку – это Рэндольф призвал магический посох. Попутчик Аргоса сделал пару шагов вперёд, воздел свободную руку над собой и словно покрывало сорвал иллюзорные чары.

«Выходит мне повезло, что Рэндольф оказался со мной в одной карете. Но случайно ли это?» – с подозрением задумался Аргос.

Перед ними грозно возвышаясь, предстала заиндевелая стародавняя твердыня, густыми тенями чётко очерченная в ночи. Этот замок не вызывает никакой симпатии, скорее наоборот. Даже то болото кажется милее и живее этого замка. От неприятного волнения сердце Аргуса больно кольнуло.

«Воистину Мёртвый Пик, – с тоской подчеркнул он в своих мыслях. – Нет здесь ни жизни, ни надежды. Зачем же я тогда сюда пришёл?».

Послышался стук каблуков. Рэндольф отозвал посох и подошёл к нему, взял его под локоть, обратил к нему свой выразительный взгляд.

– Вы не будете возражать? – спросил его попутчик с невинным видом.

– Разумеется, нет, – спокойно ответил Аргос.

Не успели они проделать и половину пути к входу, как раздался громкий скрежет поднимаемой вверх железной решетки. А вот и высокие ворота, издавая оглушающий гул, медленно раскрываются, приглашая гостей войти. Под руку, словно супружеская чета, они зашли во внутренний двор.

Как и следовало ожидать, внутренний двор по ботинок покрыт снегом. Со всех сторон окружённые стенами оба ведьмака направились к дверям замка.

Аргос помедлил, задумчиво изучая взглядом снег под ногами. Очевидно, Лоренс убрал с глаз долой свои «творения», но их босые и откровенно-костлявые следы остались на снегу. Следы уходят куда-то вниз по склону.

«Лоренс не хочет, чтобы мы их увидели, и затем увёл их подальше отсюда» – мелькнула мысль в голове Аргоса.

Когда-то давно к нему на собеседование приходила юная чародейка, только закончившая академию, молодая, немного глуповатая, оттого жутко болтливая, но ещё во многом наивная девушка. Аргос отказал ей: работа предстояла тяжёлая и сложная, она бы не справилась. Девушка ни капли не расстроилась, поблагодарила его и ушла. Спустя пару месяцев он узнал, что в дальнейших поисках работы она отправилась к Лоренсу и после этого её никто и никогда больше не видел.

«Возможно, что часть из этих следов отставили её ноги? – опечалился Аргос. – Быстра ли была её смерть? Или же он её мучил? Быть может её мёртвое тело, блуждает по округе или уже давно истлело в подвалах замка?».

Он не был ответственен за её жизнь, она была никем для него, но чувство вины по-прежнему гложет его. Может, если бы он проявил к ней больше внимания… Наверняка он мог бы помочь ей тогда и быть может, всё бы сложилось иначе.

Рэндольф легким прикосновением прервал его размышления. Они повернули к дверям, поднялись по ступеням, вошли внутрь замка, ступили в большой слабоосвещённый холл с мрачным интерьером. Он пробежался глазами по огромному пространству. Стены из чёрного камня, пол и колонны отделаны мрамором, но роскошной атмосферу не назовёшь, к тому же холл совсем не протоплен – ну хотя бы пар изо рта не идёт и на том спасибо.

Далеко впереди двое мужчин стоят на ступенях огромной т-образной лестницы и переговариваются между собой. Приглядевшись, Аргос признал в них Жана и Амира – ведьмаков, с которыми не раз судьба его сводила. В этой ситуации он даже рад увидеть здесь знакомые лица. Подняв голову, он разглядел на втором этаже ещё нескольких ведьмаков. Их лица ему знакомы по заседаниям Круга, но он не сумел припомнить их имён. Тут ему на помощь подоспел Рэндольф:

– Рыжеволосого зовут Пётр. Низкорослого, лысого толстячка Антоний, а юношу рядом с ними Августин, – мелодичный шёпот Рэндольфа, прозвучал так ласково и так приятно. Ещё немного и в животе Аргоса запорхают бабочки.

Из коридора слева выступил молодой человек, очень молодой. С заметной неуверенностью на лице, юноша поправил свой длинный пиджак под распахнутым пальто, провёл взглядом по холлу. Скоро он заметил Аргоса, затем перевёл взгляд на стоящего под руку с ним Рэндольфа и вдруг несказанно обрадовался. Глаза парня искрятся счастьем, прежней неуверенности уже не видать. Словно бы забыв про всё на свете, юнец к вящему удивлению Аргоса стремительно направился к ним.

Рэндольф крепче прижался к Аргосу. Заметив это, юнец остановился и замер точно от пощечины. Вид у паренька ошарашенный; с полным непониманием в глазах и раскрытым ртом, он судорожно разглядывает их обоих, взглядом требуя объяснений. Особенно его волнует близость их тел и переплетение их руки и локтя.

– Ваш знакомый? – скосив рот, шёпотом спросил Аргос.

– Да, – не весело выдохнул Рэндольф. – Познакомились накануне прошедшего заседания Круга. С тех пор досаждает мне без конца.

– По глазам вижу, что он вами увлечён.

– Всё намного хуже. Глупый мальчишка, но в упорстве ему не откажешь. Не волнуйтесь, я умею справляться с досадами.

Аргос ещё раз посмотрел в глаза молодого человека, тот в ответ впился в него ядовитым взглядом. Неприкрытая ревность, вызванная юношеской потребностью в любви. Вот так Аргос ни сделав ничего, нажил себе недруга. От Рэндольфа эти взгляды не укрылись – спустя пару секунд он обречённо вздохнул, затем вдруг улыбнулся, захлопал ресницами и, посмотрев в сторону юноши, громко сказал:

– Здравствуйте Оскар! Мне радостно снова видеть вас!

Юнец встрепенулся, с собачьей надеждой в глазах посмотрел на женственного ведьмака и, сорвавшись с места, быстрым шагом направился к ним.

– И я очень вам радуюсь! – не подумав, ликующе выпалил он. – А я-я… то есть. Я не… я хотел сказать… – юнец смолк, сделал шаг назад, опустив взгляд.

Аргосу и смешно и грустно. Это пусть и позабытая, но всё же знакомая его сердцу история. Он тоже когда-то был молод.

Внезапно Аргос явственно почувствовал чье-то приближение, обернулся к дверям. Рэндольф и юнец тоже заинтересовались.

Несколько мгновений и массивные парадные двери замка распахнулись. В холл влетели ветер и снег. Секунда тишины, и из темноты, несмотря на гул ветра, донёсся мистически-отчётливый звук чьих-то шагов. Заинтригованный Аргос не сводя глаз, замер в ожидании. Всё громче и громче слышны уверенные шаги.

Секунда другая и вот из тьмы на свет напористым шагом выступил немолодой мужчина в чёрном пальто. Волосы его седы, аккуратно подстрижены и причесаны; рост у него средний; одет он, что называется с иголочки. Сделав несколько шагов, незнакомец приветливо улыбнулся всем собравшимся, затем с извинением кивнул, развернулся на каблуках и одним «словом» закрыл входные двери.

Аргос приметил у него аристократичную манеру поведения. То как он держится и двигается, выдаёт в нём привитое годами благородное воспитание. На вид ему далеко за пятьдесят, однако глубокие морщины всё же великодушно пощадили его благородное лицо. Обаятельно улыбаясь, старик подошёл, снял перчатки, ненавязчиво и с почтением протянул руку в знак приветствия.

– Аргос, верно? – приятным голосом спросил немолодой ведьмак.

– Верно. А вы если мне не изменяет память, Герман?

– Он самый. Рад нашей встрече.

Переключившись на Рэндольфа, Герман галантно засвидетельствовал тому своё почтение. После он познакомился с Оскаром, а затем пошёл приветствовать остальных присутствующим в холле ведьмаков.

Спустя полминуты в замок вошли ещё два ведьмака – Нерон и Вильгельм. С Нероном Аргос уже прекрасно знаком, а вот Вильгельм для него личность малоизвестная. Вильгельм немолод, волосы его с проседью, лицо морщинистое с густой неаккуратной щетиной. Он даже не стремиться скрывать свою фамильярную манеру поведения. Во время знакомства он испытывающее сжал руку Аргоса, а затем похлопал его по плечу, будто они давние собутыльники или неизбежно станут ими сегодня. Судя по манере речи и поведению, он непростительно инфантилен.

Приветствуя Рэндольфа, Вильгельм стал навязчиво обсыпать того приторными комплиментами. Он смотрит на женственного ведьмака с наглым вожделением, возможно считая, что так льстит собеседнику. Почему-то Аргос испытал внезапно-возникшее желание плюнуть в его самодовольное лицо, перекошенное мерзкой улыбкой. Даже когда завязался общий разговор, Вильгельм не прекратил назойливо разглядывать Рэндольфа.

Нерон пожаловался на гнилую карету и мёртвых лошадей, которые их двоих сюда доставили. С его слов Аргос понял, что приехали они сюда другим путём.

– Не думаю, что здесь вообще есть живые лошади, – сказал Рэндольф. – Они бы вряд ли смогли передвигаться в такой холод.

Переступив порог замка Нерон, выглядел очень хмуро, но в общении с Рэндольфом вдруг оживился, повеселел и отдал их разговору всё своё внимание.

В молчании Аргос вновь почуял приступ волнения. Он тихо незаметно покинул собеседников. Оскар такому повороту только порадовался, а вот Рэндольф проводил его нарочито-укоризненным взглядом. Сделав несколько шагов, Аргос с любопытством оглядел правую сторону холла, присмотрелся к затопленному тьмой проходу, скрытому в лестничной тени. Вдруг сверху отчётливо послышались шаги.

– Здравствуй Аргос, – спускаясь по ступенькам, приветливо произнёс Жан. – Прости, что я раньше не подошёл, я был занят важной беседой.

Жан спустился, протянул ему руку в знак приветствия. Они быстро обменялись пустыми любезностями.

– Не самое приятное место, – пожаловался Жан.

– И ситуация неприятная.

– Согласен. Я бы предпочёл встретиться в более приличном месте. Кстати, почему ты больше не приглашаешь меня в своё родовое гнездо?

Аргос пристально посмотрел на Жана. Злость вспыхнула внутри, но вида он не подал. Жан знает, что его замка больше нет, что он под водой. Злорадствует? Раньше он себе такого не позволял. Думает, что раненый зверь не так опасен?

Жан примирительно похлопал его по плечу, заглянул через его плечо и вдруг засверкал голубыми глазками. Аргос обернулся, проследил его взгляд до Рэндольфа. Это удивило Аргоса, он много знает о Жане, особенно много о его любви к женщинам, а тут он на мужчину таращится с явным интересом.

Однако реакцию окружающих на Рэндольфа можно понять. Редкая женщина может похвастаться такой фигурой. Эти формы, эти нежные изгибы. Его узкая талия, будто намеренно создана для чужих рук, они сами тянутся к ней. Его субтильные плечи хочется обнимать, а эта лебединая шея… Но самым опасным его орудием можно считать его невероятно красивое лицо, которое с одного взгляда навсегда врезается в память. Его обворожительная улыбка бьёт наповал в самое сердце. Чувственные губы склоняют к искушению. И конечно глаза, яркие цвета аквамарина – всего один даже беспристрастный их взгляд и любой станет их рабом.

Неудивительно, что созерцая всё это, забываешь, что на самом деле любуешься мужчиной. Но он не мужчина и не женщина, а нечто иное, нечто непривычное, неизвестное, будоражащее сознание. Это чувствуется, стоит только взглянуть на него и перекинуться с ним парой слов. Это разжигает сильное любопытство и неведомую духоподъемную страсть. Неважно какие у человека интересы, и каким устоев он придерживается – рядом с такой красотой очень легко потерять голову и от всего на этом свете отречься.

И всё же Рэндольфа стоит побаиваться. Этот прекрасный женственный облик скрывает недюжинную магическую силу. Вся эта хрупкость лишь притворство. И как ни странно многих это ещё больше притягивает.

Лишь одна женщина может сравниться с ним в красоте – Маргарет, по прозвищу Королева ведьм. Незабываемая женщина внешность которой не оставляет никаких шансов на равнодушие. Всего пару раз Аргосу удалось увидеть её воочию, и оба раза он после долго не мог о ней забыть. Вопиюще-красивая женщина. Если Рэндольф скрывается за маской учтивости и спокойствия, то Маргарет остра и прямолинейна и всегда говорит о том, что думает.

В присутствие Рэндольфа начинаешь чувствовать себя самым особенным мужчиной на свете лишь потому, что на тебя смотрят эти глаза, и слепо веришь, что эта восхитительная улыбка, предназначена только для тебя и вызвана твоим присутствием. Маргарет же режет по живому, оставляя глубокие раны, но почему-то после этого чувства обостряются как некогда прежде, мир становиться более ярким, и отныне все твои мысли обращены только к ней. Всё прежнее кажется фальшивым и лишь она одна настоящая. Оттого общение с ней сродни наркотику, который с первой же пробы вызывает сильнейшую зависимость.

Но, увы, лишь один мужчина во вселенной обладает иммунитетом от её яда. Тот, кто сумел добиться её любви, тот из-за кого они сегодня собрались здесь – Мерцающий Соломон.

На ходу изредка перекидываясь словами с Жаном, Аргос всё же вернулся к остальным гостям. Беседа в самом разгаре и всё крутится вокруг Рэндольфа. Нерон предельно любезен и обаятелен. Рэндольф как всегда учтив, внимателен и невинен. Оскар молчит, застенчиво улыбается, явно наслаждаясь своим присутствием в компании влиятельных ведьмаков, и при этом стабильно украдкой бросает взгляды на Рэндольфа. Вильгельм вообще не затыкается со своими назойливыми вопросами. Жан включился в беседу стараясь завладеть вниманием женственного ведьмака.

Внезапно громкий душераздирающий крик разорвал воздух и тут же резко оборвался. Крик определённо человеческий, но разве человек может так кричать? Донёсся он издали, откуда-то из глубин замка.

Оправившись от удивления, Аргос и остальные предпочли сделать вид, что ничего не слышали. Кем бы ни была кричавшая женщина, помочь они не смогут: это территория Лоренса и его порядки. Однако сердце Аргоса не на месте.

Герман и Амир, наговорившись, спустились к ним. Завязался новый разговор, к которому вскоре присоединились Пётр Августин и молчаливый Антоний. Беседа затянулась. В своём скучающем молчании Аргос вновь как бы невзначай отделился от гостей. Не зная чем себя занять, дабы не поддаться дурному предчувствию он подошёл к самому дальнему окну. Снежная буря снаружи вновь набирает мощь, а значит, скоро все здешние окрестности скроет непроглядная снежная пелена. Если так продолжиться, то эта стихия станет неодолима даже для их магии – будто бы безжалостный надсмотрщик, насильно заперший их в заточении этих стен.

Вдруг он ощутил, как холодная влага проникает в его туфли. Это неприятное ощущение заставило его отскочить назад на пару шагов. Он опустил взгляд, обнаружил грязную лужу на полу прямо под окном и наклонился к ней.

«Лужа от растаявшего снега, грязь от многолетней пыли, остатки которой ещё видны в углу, – рассудил он. – Значит, окно закрыли недавно. А зачем открывали? Проветривали? А может оно всегда открыто? Скорее всего, последний вариант. Получается, что не только по двору, но и здесь так же слоняются отряды мертвецов. Теперь всё ясно: нежить отсюда вывели, а потом навели подобие порядка в зоне для гостей, но про мелкие детали вроде лужи у окна и пыли по углам забыли. А почему? Откуда такая невнимательность при встрече ведьмаков? Или они были уверены, что никто из нас сюда не посмотрит? Если так, то почему?».