Путь Первых. 2-я часть. Бескрайний дикий мир

Его опасения оправдались внезапно и страшно. Из-за могучих стволов вековых деревьев выскочили несколько урхов – низкорослых, но чрезвычайно сильных дикарей с выступающими надбровными дугами и массивными челюстями. Их налитые кровью глаза дико вращались, а из перекошенных ртов вырывался нечеловеческий рёв, от которого стыла кровь.

Урхи бросились на Рола, размахивая грубо изготовленными, но от того не менее смертоносными копьями и тяжёлыми каменными дубинами. Их намерения были прозрачны как вода горного ручья – убить и пожрать, даже не утруждаясь приготовлением добычи на огне.

Завязался яростный бой. Рол уворачивался от летящих в него копий и камней, его тело двигалось в первобытном танце выживания. Одновременно он стремился поразить своих противников стрелами из костяного лука, понимая, что каждый выстрел может стать решающим. Его движения, отточенные годами охоты, были стремительны и точны, но урхи также оказались опытными и безжалостными охотниками. Они пытались приблизиться, прекрасно понимая, что в рукопашной схватке их невероятная сила и численный перевес дадут им решающее преимущество.

Первый урх, подобравшийся слишком близко, был встречен копьём Рола. Острый каменный наконечник вошёл глубоко в грудь нападавшего, пронзив сердце. Но воин был быстрее. Он отпрыгнул в сторону, выдергивая копье, и тут же нанёс второй удар, целясь в горло.

Кровь брызнула алым фонтаном, орошая землю и одежду Рола. Но времени на передышку не было – из леса выскочили ещё два урха, рыча и скаля жёлтые зубы.

Рол отбросил копьё и выхватил из-за пояса каменный топор. Его глаза сузились, оценивая врагов. Он понимал, что шансы не в его пользу, но отступать было некуда.

– Урхи приходить! Рол убивать! – прорычал охотник, принимая боевую стойку, его голос был низок и грохотал как камнепад. – Рол сильный! Урхи слабые!

Противники атаковали одновременно, пытаясь зажать охотника с двух сторон. Рол крутанулся волчком, уходя от удара каменных топоров, и нанёс мощный удар своим оружием, рассекая череп одного из урхов.

Второй враг воспользовался моментом и вцепился острыми зубами в плечо Рола. Боль пронзила тело охотника, но он не позволил себе закричать. Вместо этого он схватил урха за жёсткие волосы на загривке свободной рукой и, напрягая все силы, оторвал его от себя.

– Ты выбирать не тот охотник, урх! – прохрипел Рол, глядя в налитые ненавистью глаза противника. – Рол давать смерть!

С яростным криком он обрушил топор на голову врага, раз за разом, пока тело урха не обмякло в его руках и не рухнуло на землю бесформенной массой.

Тяжело дыша, с кровью, стекающей из нескольких ран, Рол осмотрелся, готовясь к появлению новых врагов. Но лес хранил молчание, нарушаемое лишь шелестом листвы и отдалённым криком птиц. Победа досталась ему, но цена была высока.

Пошатываясь, Рол продолжил свой путь к поселению, оставляя за собой следы крови на примятой траве.

Солнце клонилось к горизонту, окрашивая небо в багровые тона, когда Рол, наконец, увидел знакомые очертания родного поселения Та-Ку-Ри. Его сердце, измученное долгим путём и недавними сражениями, забилось чаще в предвкушении встречи с соплеменниками. Каждый шаг давался с трудом, но решимость и радость возвращения наполняли его силой.

Поселение Та-Ку-Ри представляло собой величественное зрелище для утомлённого взора Рола. Десятки хижин, искусно сплетённых из гибких веток и крытых шкурами животных, образовывали полукруг, защищённый с одной стороны отвесной скалой с глубокой пещерой, а с другой – обрывистым оврагом и речкой у самого края. Дым от костров поднимался к небу, неся с собой аромат жареного мяса и целебных трав.

Жизнь в поселении кипела, несмотря на приближение ночи. Женщины, с ловкостью, рождённой поколениями опыта, обрабатывали свежедобытые шкуры, втирая в них смесь животного жира и древесной золы для придания мягкости и защиты от воды. Их руки двигались с поразительной быстротой и уверенностью, а голоса сливались в мелодичный перезвон, обсуждая племенные новости и делясь мудростью о воспитании детей.

Мужчины, вернувшиеся с дневной охоты, занимались подготовкой оружия к следующему выходу. Они внимательно осматривали наконечники копий и стрел, заменяя повреждённые и затачивая притупившиеся. Некоторые из них укрепляли ограждение вокруг поселения, вбивая новые заострённые колья и переплетая их гибкими лозами.

Подростки, уже приобщённые к обязанностям взрослых, но ещё сохранившие детскую жажду игры, состязались на небольшой поляне в центре поселения. Они имитировали охоту, используя лёгкие палки вместо копий и круглые камни вместо добычи. Старшие дети наставляли младших, передавая знания, необходимые для выживания в этом суровом и беспощадном мире.

Рол, превозмогая усталость, направился прямиком к жилищу Зарака – мудрого изобретателя племени. Хижина мастера выделялась среди остальных своими необычными очертаниями и странным убранством. Вокруг неё были разложены причудливые предметы – заготовки для будущих изобретений, кости животных редкой формы, перья диковинных птиц, разноцветные камни и коренья.

Зарак, услышав приближение Рола, выглянул из своего убежища. Его лицо, покрытое замысловатыми узорами из красной охры и чёрной сажи, озарилось широкой улыбкой при виде друга. Глаза изобретателя заискрились нетерпением, когда Рол протянул ему мешочек с добытыми сокровищами.

– Рол вернуться! – воскликнул Зарак, жадно принимая бесценный дар. – Рол принести то, что Зарак просить! Духи благосклонны к Рол!

Его пальцы, покрытые мозолями от постоянной работы с камнями и костями, бережно ощупывали содержимое мешочка, оценивая каждую деталь с восторгом ребёнка и мудростью старца. Не говоря ни слова больше, Зарак скрылся в своей хижине, уже погруженный в мысли о новых изобретениях, которые принесут пользу племени.

Рол улыбнулся, глядя вслед другу. Он знал, что Зарак не покинет своё убежище, пока не создаст что-то удивительное и невиданное. Это было в его природе – творить, изобретать, вести племя вперёд, к новым горизонтам и возможностям.

Оглядевшись, Рол заметил, как весть о его возвращении стремительно распространяется по поселению. Люди начали собираться вокруг, приветствуя его возгласами и жестами. Дети прервали свои игры и с нескрываемым любопытством смотрели на охотника, вернувшегося из опасного путешествия, их глаза светились восхищением и жаждой услышать истории о его приключениях.

Но взгляд Рола искал лишь одного человека среди всего племени. И вот он увидел её – Лию, свою возлюбленную. Она стояла у входа в их общую хижину, её тёмная, отливающая бронзой кожа контрастировала с белоснежной накидкой из шкуры молодого оленя. Глаза Лии, большие и выразительные, светились любовью и невыразимым облегчением.

Рол направился к ней, чувствуя, как усталость отступает перед непреодолимым желанием обнять любимую. Лия шагнула ему навстречу, и они слились в крепких объятиях, не обращая внимания на одобрительные возгласы и добродушный смех соплеменников.

– Лия ждать Рол, – прошептала она, прижимаясь к груди охотника, её голос дрожал от волнения. – Лия бояться, что духи забрать Рол.

– Рол думать о Лия каждый шаг, – ответил он, вдыхая родной запах её волос, пахнущих дымом костра и полевыми травами. – Рол идти домой к Лия через все страх.

Они скрылись в хижине, оставив празднование возвращения охотника на потом. Сейчас для них существовали только они двое в целом мире. Лия помогла Ролу снять одежду, покрытую пылью и кровью долгого пути, и внимательно осмотрела его раны. Её нежные пальцы скользили по его загорелой коже, нанося целебную мазь из жира и растёртых листьев на ушибы и глубокие царапины.

– Урхи хотеть есть Рол, – сказала она, обрабатывая следы зубов на его плече. – Но Рол сильнее урхи. Рол вернуться к Лия.

– Рол убить много урхи, – ответил он, вздрагивая от жжения мази. – Урхи слабые. Рол защищать племя всегда.

Их взгляды встретились, и слова стали не нужны. Они опустились на ложе из мягких шкур, и их тела сплелись в древнем танце любви, таком же старом, как сами звёзды над их головами. Рол ласкал каждый изгиб тела Лии, наслаждаясь её мягкостью и теплом. Лия отвечала на его ласки с не меньшей страстью, и вскоре их стоны слились в единую песнь страсти и воссоединения.

Они отдавались друг другу до глубокой ночи, то нежно и медленно, то яростно и неистово. Каждое их движение было наполнено не только желанием, но и надеждой на новую жизнь, которая зародилась от их союза – жизнь, что продолжила бы их род и принесла бы новую силу племени.

Лишь когда луна достигла зенита, заливая землю серебристым светом, Рол и Лия, утомлённые, но счастливые, погрузились в глубокий сон. Их тела переплелись, словно они боялись потерять друг друга даже во сне, одно дыхание на двоих.

А за стенами хижины жизнь в поселении Та-Ку-Ри продолжалась своим чередом. Ночные костры горели ярко, отгоняя хищников и согревая тех, кто нёс ночную стражу. Мудрый шаман в своей тёмной хижине проводил таинственные ритуалы, благодаря духов за возвращение Рола и прося благословения для всего племени на грядущие дни.

Так завершился этот долгий день, полный смертельных опасностей, радости возвращения и пламенной любви. Племя Та-Ку-Ри засыпало под мерцающими звёздами, готовясь встретить новый день со всеми его испытаниями и возможностями. А в хижине Рола и Лии, возможно, уже зарождалась новая жизнь – крошечная искра надежды и продолжения рода в этом суровом, но прекрасном мире людей.

2 глава: Гнев духов

Алое светило, едва оторвавшись от земной кромки, уже заливало стоянку Та-Ку-Ри янтарным сиянием, обещая день, полный зноя. Капли росы искрились на траве подобно самоцветам древних гор, а воздух, напоенный ароматами диких цветов, смешивался с терпким дымом утренних костров, над которыми готовилась первая трапеза.

Минуло несколько лун с тех пор, как Рол вернулся из своего опасного странствия за перьями могучего орла. Бытие племени постепенно возвращалось к привычному течению, но рассказы о доблести молодого охотника по-прежнему будоражили умы соплеменников. Взгляды, которые они бросали на проходящего мимо Рола, светились немой гордостью и уважением.

Утреннюю тишину внезапно разорвал ликующий крик. Гром мчался сквозь поселение, размахивая чем-то в руках.

– Рол! Рол! – выкрикивал он, задыхаясь от быстрого бега. – Ты глаза открыть на это! Быстро смотреть!

Рол, помогавший в этот момент хромому Тарну укреплять крышу одной из хижин, спрыгнул на землю. Его мускулистое тело блестело от пота, а в глазах читалось любопытство, когда он устремил взгляд на приближающегося друга.

– Что случиться, Гром? – спросил он, вытирая ладонью влагу со смуглого лба. – Ты бежать так, будто стадо урхов за спина твоя гнаться.

Гром, наконец достигнув Рола, согнулся пополам, пытаясь восстановить дыхание. Его темные глаза сияли возбуждением, а широкое лицо расплылось в улыбке, обнажая крепкие зубы.

– Нет, брат мой, – выдохнул он, наконец. – Это нечто лучше намного! Женщины племя… они… они делать для ты новая одежда!

С этими словами Гром развернул сверток, который крепко сжимал в своих узловатых пальцах. Взору Рола предстали великолепные меховые одеяния, искусно сшитые из шкур различных животных. Каждый шов был выполнен с невероятной точностью, а узоры, вытисненные на коже, повествовали о его подвигах на лосиной охоте.

– Это… это делать дух захватывать, – прошептал Рол, проводя огрубевшей от постоянного труда рукой по мягкому меху.

Гром хитро прищурился, с силой похлопав друга по плечу.

– Ах, Рол. Эти одежды не для здешние места. Они для твоё путь в земли урхов, туда, где вечный холод жить и где их кровавый Багу.

Глаза Рола расширились от удивления. Он не забыл своего обещания духам отправиться на север, чтобы разведать территорию и обычаи извечного врага.

– Гром, ты уверен быть, что в эти одежды мне тепло быть? – спросил Рол, все еще сомневаясь.

– Будет тепло! – воскликнул Гром, начиная помогать Ролу облачаться в новые одеяния. – Женщины племя вложить в эти одежды вся забота, шепот духи и любовь. Они использовать шкуры самые волосатые и редкие звери, чтобы ты мочь терпеть любой холод.

Рол начал облекаться в дар племени, и с каждым новым слоем тепло постепенно обволакивало его тело, словно кокон. Меховые штаны плотно обхватывали мускулистые ноги, не стесняя движений. Куртка с капюшоном, опушенным густым мехом, идеально села по фигуре. Сапоги из толстой, прошитой жилами кожи, надежно защищали ступни от острых камней и колючих растений.

– Ах, – произнес Рол, поворачиваясь вокруг своей оси, чувствуя, как шкуры двигаются вместе с ним, будто вторая кожа. – Они как будто рождаться только для меня.

– Так и есть, – подтвердил Гром с гордостью. – Женщины мерить ты, пока ты спать. Они хотеть чтобы было тепло.

Молодая Лия подбежала к мужчинам, заливаясь серебристым смехом.

Рол ощутил, как по его телу разливается приятное тепло. В этих одеждах было действительно жарко для местного климата, но он понимал, насколько они будут необходимы в холодных северных землях, где ледяной ветер проникает до самых костей.

– А знать, что самое то? – продолжил Гром, помогая Ролу застегнуть кожаные ремни. – Я просить сшить такие же одежды для себя и еще охотники. Мы не позволить тебе идти в это страх путь один.

Рол был глубоко тронут преданностью друга. Он положил руку на плечо Грома и крепко сжал его, чувствуя под пальцами твердые мышцы.

– Спасибо, брат. Твоя поддержка для меня важная очень.

Затем Рол начал прикреплять к своему новому костюму различные ремни и кожаные мешочки. В них он разместил свой охотничий набор: остро заточенные каменные ножи, огниво из кремня и трута, лекарственные травы, собранные под полной луной. На спину он закрепил копья с наконечниками из обсидиана, а через плечо перекинул лук из гибкого тиса и колчан со стрелами – давний подарок прекрасной Найры.

Пока Рол облачался в новые одежды, вокруг них собралось почти все племя. Люди с восхищением и гордостью смотрели на своего молодого вождя, готового к новым испытаниям во имя благополучия племени.

Жизнь в поселении Та-Ку-Ри била ключом, подобно горному ручью после весенних дождей. Несмотря на все опасности, которые подстерегали их в диких землях, племя продолжало расти и крепнуть. Повсюду можно было увидеть молодых женщин с округлившимися животами – новая жизнь зарождалась, давая надежду на будущее.

Каждая новая беременность в племени воспринималась как особый дар духов предков. Люди устраивали праздники, танцевали вокруг костров, призывая духов присоединиться к их радости. Звуки барабанов, сделанных из полых стволов деревьев и натянутых шкур, и протяжные песнопения разносились по всей округе, отпугивая злых духов и привлекая благословение предков.

Рол не мог не заметить, как изменилось поведение Найры за последнее время. Девушка с необычными синими глазами, так удивительно контрастирующими с её смуглой кожей и длинными черными косами, теперь словно избегала его. Но при этом он часто ловил на себе её пристальный взгляд. Её глаза, напоминающие о глубоком летнем небе, казалось, следили за каждым его движением. Но стоило Ролу попытаться заговорить с ней, как она исчезала, словно лесной дух, растворяющийся в утреннем тумане.

Странно, но и поведение Грома тоже начало меняться. Рол заметил, как напрягается лицо друга, когда тот случайно замечал взгляды, которые бросала Найра на молодого вождя.

Жизнь в поселении Та-Ку-Ри продолжала течь своим чередом, наполненная ежедневными заботами и древними ритуалами. Женщины занимались сбором сочных ягод и целебных трав, мужчины охотились на диких зверей и ловили серебристую рыбу в бурных реках, дети играли и впитывали мудрость предков от седых старейшин. Казалось, ничто не нарушало привычного уклада, но внимательный наблюдатель мог заметить едва уловимые изменения в атмосфере племени.

Рол участвовал в опасных охотах, помогал в строительстве новых хижин из прочных веток и мягкой глины, проводил время с юношами и девушками, рассказывая им истории о своих приключениях. Однако что-то определенно изменилось в его отношениях с Громом.

Однажды утром, когда племя собралось у большого костра для совместного завтрака, Рол заметил, как Гром бросил на него косой взгляд, прежде чем сесть в противоположном конце круга.

– Сегодня отличный день для охота, – громко объявил Рол, обращаясь ко всем собравшимся. – Кто хотеть присоединяться?

Несколько молодых охотников с энтузиазмом откликнулись на его призыв, поднимая вверх свои копья в знак согласия. Гром же, вместо того чтобы поддержать идею, как это бывало раньше, лишь хмыкнул и произнес с едва заметной насмешкой в голосе:

– Охота? Может, лучше снова летать с орлы, Рол? Кажется, тебе больше нравиться компания птицы, чем свои соплеменники.

Его слова, произнесенные достаточно громко, чтобы услышали все сидящие у костра, повисли в воздухе, создавая неловкую паузу. Рол почувствовал, как горячая кровь приливает к его лицу, но сдержался, решив не отвечать на явную провокацию.

Дни шли за днями, и Рол все чаще замечал подобные уколы со стороны Грома. Во время совместной работы по укреплению частокола вокруг поселения Гром как бы невзначай заметил:

– Странно, что ты не предлагать использовать орлиные перья или лосиные рога для защита. Наверное, они слишком ценные для такие дела, а?

Рол стиснул зубы до боли, но промолчал, продолжая вбивать заостренные колья в каменистую почву. Он уже начинал понимать, что вызвало такую перемену в поведении друга, но чувствовал, что за этими колкостями скрывается что-то большее, чем простая зависть или недовольство. Словно тень пробежала между ними, тень с лицом прекрасной Найры.

Во время вечерних посиделок у костра, когда охотники рассказывали истории о великих подвигах, а молодежь делилась событиями прошедшего дня, Гром все чаще вставлял язвительные комментарии, касающиеся подвигов Рола. Когда молодой вождь рассказывал о своем опасном прыжке в бурлящую реку с высоты скалы, Гром не удержался от ехидного замечания:

– Наш вождь решить, что может летать, как те орлы. Смотреть, как бы он не решить однажды прыгать с утес, думая, что вырастить крылья. И вождь стать кто-то другой.

Смех, последовавший за этими словами, был неуверенным и быстро стих, когда соплеменники заметили, как напряглось лицо Рола, а в его глазах мелькнула тень боли от предательства близкого друга.

Даже во время охоты, где раньше они действовали как единое целое, предугадывая движения друг друга, теперь ощущалось напряжение, словно натянутая тетива лука. Гром все чаще оспаривал решения Рола, предлагая альтернативные стратегии, которые порой граничили с опасным риском.

– Может, следить добыча по ночные огни? – с сарказмом предложил Гром во время одной из вылазок, его голос сочился ядом. – Ты ведь теперь у нас вождь по ночная охота.

Рол старался не поддаваться на провокации, но чувствовал, как растет пропасть между ним и некогда близким другом, становясь глубже с каждым днем, с каждым брошенным словом. Он пытался поговорить с Громом наедине, выяснить истинную причину его недовольства, но тот каждый раз уклонялся от прямого разговора, отделываясь колкими шутками или делая вид, что не понимает, о чем речь.

Ситуация не ускользнула от внимания других членов племени. Старый шаман с лицом, изрезанным морщинами, словно древняя кора, и мудрый Зарак обменивались обеспокоенными взглядами, когда Гром и Рол оказывались рядом. Молодые охотники, раньше с равным уважением относившиеся к обоим воинам, теперь чувствовали необходимость выбирать сторону, что вносило раздор в их сплоченные ряды.

Однажды вечером, когда Рол наблюдал за тем, как юная Лия помогала женщинам племени развешивать свежевыделанные шкуры для просушки, он уловил тревожный шепот. Одна из женщин, с длинными косами и руками, покрытыми шрамами от многолетнего труда, тихо сказала другой:

– Ты замечать, как измениться Гром? Словно злой дух вселиться в него. Как бы эта зло не принести беда всему племя.

Ветер подхватил эти слова и унес их в сторону густого леса, но Рол уже почувствовал, как холодок пробежал по его спине. Впереди его ждало не только опасное путешествие в земли урхов, но и испытание дружбы, которое могло оказаться куда более трудным, чем противостояние любому врагу.

Рол притворился глухим к словам, но они вонзились в его дух острыми кремниевыми наконечниками. Глубоко внутри он понимал – растущее напряжение между ним и Громом не могло длиться вечно, подобно затишью перед грозой. Что-то неминуемо должно было разрешить эту ситуацию, и молодой охотник содрогался от мысли, что это «что-то» могло уничтожить не только их многолетнюю дружбу, но и само существование племени Та-Ку-Ри.

С Найрой необходимо было поговорить, пока древние духи не разгневались окончательно.

Ветер завывал между исполинскими стволами вековых деревьев, словно голоса предков оплакивали безответную страсть Найры. Листва трепетала тревожным шёпотом, создавая зловещий фон для разворачивающейся под сенью леса трагедии. Внезапно почва под ногами Рола едва уловимо вздрогнула, и он ощутил лёгкую, но отчётливую дрожь земной тверди. «Неужели духи действительно так разгневаны?» – мелькнула мысль в его голове, пока он стоял на границе поселения, его густые тёмные волосы, украшенные амулетами из костей и перьев тотемных животных, развевались на ветру. Глаза цвета грозового неба неотрывно следили за удаляющейся фигурой Найры, лучшей охотницы племени.

Найра передвигалась с грацией дикой горной кошки, каждое движение её тела исполнено силой и уверенностью, выкованными годами охоты и выживания в беспощадном мире. Её стройное, мускулистое тело, казалось, растворялось среди окружающей природы, становясь частью самого леса. Внезапно она замерла, почувствовав, как земля под её ногами слегка вздрогнула. Её тёмные глаза расширились от смеси удивления и тревоги, она резко обернулась, выискивая признаки опасности или объяснение этому странному явлению.

Рол не мог отрицать её красоту и силу, но его сердце принадлежало другой. Эта мысль заставила его сжать кулаки так сильно, что ногти впились в мозолистые ладони, оставляя кровавые полумесяцы на загрубевшей от бесконечных охот коже. В этот момент новая волна дрожи прокатилась под его ногами, заставив на мгновение потерять равновесие. «Что происходить? Это сила?» – подумал он, чувствуя, как первобытный страх и неуверенность закрадываются в самые глубины его духа. С тяжёлым вздохом он решил последовать за Найрой, понимая, что разговор неизбежен, как восход солнца.

Шаг за шагом Рол преследовал девушку, его движения были беззвучны, словно у серого волка на охоте. Ветер усиливался, принося с собой запах надвигающейся грозы и что-то ещё – неуловимое ощущение приближающейся опасности. Вдруг земля снова задрожала, на этот раз ощутимее. Вековые деревья закачались, будто потревоженные невидимой рукой, и Рол услышал далёкий глухой гул, словно сама земля выражала своё недовольство. Сердце его забилось быстрее, отдаваясь в висках, а в голове промелькнула мысль о гневе древних духов. Наконец, он настиг Найру на небольшой поляне, окружённой высокими соснами, чьи могучие ветви стонали под напором усиливающегося ветра.

– Найра! – окликнул он её, его голос прозвучал громче, чем он намеревался, словно пытаясь перекричать шум ветра и таинственный гул земли.

Девушка резко обернулась, её тёмные глаза, словно бездонные озёра, расширились от смеси удивления и плохо скрываемого страха. Новый толчок заставил её пошатнуться, и она инстинктивно выбросила руку вперёд, чтобы удержать равновесие.

– Зачем Рол идти за Найрой? – спросила она, её голос дрожал, выдавая бурю эмоций. – Рол не чувствовать? Земля дрожать, духи говорить с нами!

Рол сделал шаг вперёд, поднимая натруженные руки в древнем жесте примирения. Его голос звучал спокойно, хотя внутри всё клокотало от напряжения:

– Найра, Рол беспокоиться за ты. Ты вести себя странно, словно злой дух вселиться в ты. Почему ты настраивать Гром против Рол? Может духи сердиться из-за наши ссоры?

Земля под их ногами снова содрогнулась, будто подтверждая слова молодого охотника. Найра покачнулась, но устояла, её красивое лицо исказилось от смеси боли и плохо сдерживаемого гнева.

– Почему? Ты ещё спрашивать почему? – Её голос сорвался, превратившись в крик, она яростно размахивала руками, словно пытаясь поймать ускользающие мысли: – Найра любить ты, Рол! Любить так сильно, что огонь внутри Найра сжигать её! Ты не понимать?

Горячие слёзы хлынули из её глаз, смешиваясь с первыми каплями начинающегося дождя. Она продолжила, уже тише, но с не меньшей страстью, её руки прижались к груди, словно пытаясь удержать рвущееся наружу сердце:

– Найра не мочь… не мочь видеть Рол с Лия. Как ты смотреть на неё, как касаться её. Это убивать Найра! Каждый раз, когда я видеть вместе, часть Найра умирать. Даже земля чувствовать боль Найры!