Страшные истории на ночь. Том первый

Через несколько дней нашли тело моего одноклассника. Оно было изуродовано до неузнаваемости. На синем лице была искажена гримаса страха. Как я услышал, рот у него был широко раскрыт, а глазные яблоки, уже мутные, были, как будто все в крови, вследствие лопнувших капилляров. Руки были сжаты, будто пытался хвататься за что-то, ногти и подушки пальцев разодраны и обваляны в земле. Жуть какая.

Гришка начал проситься ко мне переночевать. Родители в этом плане всегда были лояльны, поэтому могли позволить остаться моему другу у меня дома на пару дней. Естественно, мы закупились чипсами, сухариками, сладостями и водой. Вечер должен был быть незабываемым. Таковым он и оказался. Когда мы пялили с Гришкой очередной американский боевик, со стороны окна послышались шорохи. Отдаленные. Я подошел к окну, а мой друг резко сжался и начал ползти к выходу. Когда моя рука отдернула занавеску, за окном никого не оказалось. Но уже через пол минуты, снизу, по уличному подоконнику показалась черная рука, затем страшное лицо старика. Лицо того самого библиотекаря. Оно было покрыто глубокими морщинами, а кожа натянулась на скулах, оставляя тени в глазницах. Мутные, выцветшие глаза смотрели безжизненно, как у давно умершего, а потрескавшиеся губы кривились в неестественной улыбке. Изо рта тянулось затхлое, еле слышное сопение. Редкие, спутанные волосы липли к коже головы, покрытой темными пятнами. Старик пыхтел и лез вверх. И тут я с ужасом понимаю, что окно открыто на один уровень. Гнилая рука начала с огромной силой пытаться выбить москитную сетку, но мне удалось быстро закрыть окно и зашторить обратно занавеску.

Существо тихонько постукивало по окну. Ноги мои в тот момент начали подкашиваться, глаза были широко открыты, а рот не мог издать ни звука. Меня просто парализовало от страха.

Гришка сидел у двери и держался за коленки. Уже минут через пятнадцать, мы услышали повторные шорохи. Существо спускалось вниз. Напомню, моя квартира находится на седьмом этаже. Как он сюда залез, одному только богу известно, но то, что я увидел, дает понять, что этот библиотекарь, не живое существо.

По двору, мимо фонарей, двигалась темная фигура – высокая, неестественно худая. В слабом свете фонарей его силуэт казался раздробленным, как будто тело состояло из одних только костей, обтянутых сухой, сморщенной кожей на грязной, рваной одежде. Длинные руки свисали слишком низко. Это был он. Старик сейчас знает, где мы живем. Поэтому, вряд ли отстанет от нас.

С утра, как мы с другом проснулись, я сразу же рассказал родителям о том, что библиотекарь очень злой и противный человек, также сказал, что он на меня бросался с кулаками.

Мама, естественно, вызвала участкового. Он задал мне несколько вопросов, мама написала заявление. Сказали, разберутся. Но на протяжении нескольких дней ни слуху, ни духу. А все потому, что на днях произошли странные события. В парке нашли труп взрослого мужчины. Им оказался наш участковый. Родители перестали вообще выпускать своих детей на улицу. Поэтому, я сидел дома. Раз в несколько дней меня посещало это страшное нечто. Оно кралось за занавеской и висело под моим окном по пол ночи. Я все это время не спал, ждал, когда оно уйдет.

Время шло, события становились только хуже. Люди пропадали. Кого-то находили, кого-то нет. Прислали со столицы области отряд поисковиков и полицию дополнительными нарядами. Ходили с собаками везде.

Поговаривают, что поисковые псы приводили сыщиков на кладбища. К одной и той же могиле. Не знаю, правда, это было или нет.

Наступила осень. Начались школьные будни. Директор выделил несколько автобусов, чтоб возили нас по домам. Опасно было в городе.

И вот случается страшное. Спустя первую учебную неделю, без вести пропадает мой друг. Его родители заявили в полицию. С утра дверь в комнату открыли, а там никого. Балкон и окна на распашку.

Ну не мог же он с девятого этажа сбежать. Внизу тоже никого не было. Значит, не упал.

Мне стало страшно. Дико страшно. Я был уверен, что это библиотекарь его утащил. Абсолютно точно был уверен.

И первой же ночью, он явился ко мне и начал ковыряться в моем окне. Сетку все же разорвал и пытался попасть внутрь. Но прочный, пластиковый стеклопакет не позволял это сделать.

Набравшись смелости, я открыл шторку. В руках был нож. Мне пришлось еще раз вглядеться в это…

Его лицо почти не видно было в тени, но, когда он попадал под свет, на мгновение можно было разглядеть жуткую картину: впалые щеки, глубоко посаженные мутные глаза, которые будто проваливались в череп, и тонкие губы, растрескавшиеся, как высохшая земля. Каждое движение сопровождалось слабым, шуршащим звуком, словно он тянул за собой что-то невидимое, прилипшее к его истощенному телу. Старик пялил на меня, пытаясь отковырять кусок моего окна. Но крепкий стеклопакет не поддавался. Из-за спины его торчали еще две руки, которые махали в разные стороны.

Я не мог долго выносить этого зрелища, поэтому закрыл шторку.

И так продолжалось до утра, затем он полз вверх. На крышу. От этого мне страшно было выходить из дома. Поэтому, я старался ходить с родителями.

Люди продолжали пропадать. Такой жути еще никогда не было. В городе начинала подниматься паника. Полиции на районах становилось все больше и больше. Уже всем известно было, что собаки действительно приводят поисковиков к могилам. Их начали эксгумировать. И оказалось страшное. В могилах находили трупы пропавших людей. Изуродованных и разложившихся. Жители районов начали шептаться о том, что по городу ползает маньяк. Он бродит под окнами.

Также выяснился один очень интересный факт. Библиотека, в которую мы ходили тогда, была заброшена. Она погорела внутри сильно, еще в девяностых. Поэтому была закрыта. И не могла она быть открыта. Но родители об этом не знали. Это мне пацаны с того района рассказывали. Мы иногда собираемся в подъездах и обсуждаем, что происходит в городе. Но парни меня уверяли, что не работает то здание. Оно закрыто на огромный засов. Но где мы тогда могли быть? Там же и были.

Тем же вечером, когда я притопал домой, пошел рассматривать книги. К моему удивлению, это была стопка мусора и обугленной бумаги. Голова перестала понимать происходящее. Но было ясно одно, что это все не к добру.

Этой ночью над моим окном появился человек в длинной, черной шубе. Он стоял неподвижно, его силуэт сливался с темнотой, но я отчетливо видел, как он смотрел прямо на меня. Его лицо скрывала тень, но я чувствовал этот взгляд – тяжелый, холодный, пронизывающий насквозь.

А потом он медленно поднял руку и начал махать. Движения были медленными, слишком размеренными, словно он знал, что я смотрю, и хотел, чтобы я понял – это не случайность. Он звал меня. И так стало, каждую ночь.

Друга моего, Гришку, все же нашли. Не самым приятным способом и не в самых приятных условиях, но нашли. Мы всем классом ходили на похороны. Хоронили в закрытом гробу.

Когда все собирались расходиться, я заметил среди мужиков, кто закапывал могилу, того самого библиотекаря. Только в его живом облике, каким он был в той библиотеке. Он повернулся и стал смотреть прямо на меня. Я чувствовал, как его глаза пожирают меня. Мне ничего не оставалось делать, как обратиться к взрослым и рассказать о нем. Но, когда мы подошли к могилке, старика не было. Мужиков стояло трое. Когда мы спросили про мужчину в очках, они отрицали его присутствие.

Взрослые сказали, что мне показалось. наверно, из-за стресса. Но я знал, что мне ничего не показалось. Силуэт был четким.

В тот вечер пошел снег. В начале октября. Странно. Но он пошел.

Я сидел за своим рабочим столом и делал уроки. Голова была забита, совершенно, другим. Сквозь закрытое окно, я услышал легкий свист. Мне сразу же стало понятно, кто это. Страх сковывал все тело. Не хотелось выглядывать туда.

Чуть позже, послышались шорохи за окном, я сразу же встал и вышел из-за стола. За занавеской показалась худощавая тень.

Мне стало дико страшно, этот случай довел меня до истерики. Я обратился к родителям. Когда они вошли в комнату, то никого за окном не увидели, но когда зашел в эту комнату я, то сразу же впал в ступор. Окно было открыто наверх. Москитной сетки не было, а в открытом промежутки самого окна, виднелось черное пятно.

Когда родители вышли и закрыли дверь, отец предложил мне переночевать у них сегодня. Чтоб полегче стало. Они утверждали, что мне все кажется на фоне смерти моего друга, но только лишь я знаю истину. Она началась еще до того, как пропал Гришка.

Этой ночью мне снились кошмары, ощущение, будто у меня высокая температура. Я постоянно просыпался в холодном поту. Снилось, что это существо ходило по комнате. Снился и Гришка, страшный, синий, изуродованный. А я был обездвижен от страха, мне удавалось только наблюдать за происходящим. Мертвец, что снился мне, шептал про шкаф. Все время шептал что-то про шкаф.

До утра, я еле дотянул. Температура и в правду скакала всю ночь. Меня оставили дома, на больничный. Отец отпросился с работы и остался со мной.

Весь день я провалялся с высокой температурой. Вызывали даже врача, чтоб укол ставил. Жесть. Уже к ночи мне стало лучше, и я, будучи спокойным и расслабленным улегся спать. В эту ночь мне ничего не снилось, за то, когда я проснулся, был уже практически вечер. Проспал почти сутки. Отец все это время был дома, а мама только, только пришла с работы и уже готовила вкусный ужин. Только один лишь запах сводил с ума голодного школьника, не жравшего столько времени.

Съев двойную порцию, я отправился к себе в комнату, поиграть в «компуктер». Страх немного под утих. И на душе стало немного спокойнее.

То, что произошло на протяжении нескольких месяцев, навсегда отпечатается в моей памяти. А сейчас, во мне таилась злоба. Злоба на этого старика. Уж становилось непонятно, живой ли он все-таки или нет, но стоило лишь припомнить все те убийства, что он вытворял, сомнений не оставалось.

Во время моего больничного в квартире и за ней все было спокойно. Всю ту неделю, что я валялся в кровати, в голове строился план. Нужно было сжечь эту библиотеку к чертям собачим. Да, да! Безумная идея для безумной школоты. Но тогда, она казалась самой здравой. Ну и была надежда на то, что эта тварь больше никогда не появится в наших краях. Авось и сгорит там заживо.

Выйдя на учебу, я поделился планом с ребятами. Пацаны из близкого круга общения. Так, скажем, компания наша. С ними мы и тусовались в подъездах, да шастали по паркам.

Конечно, идея с сожжением понравилась не всем, но были и те, кто одобрил её. Да, это преступление, но само здание ведь заброшено. Да и горело уже когда-то. Вряд ли там будут что-то восстанавливать. Полиция все равно занималась другими делами.

До этой библиотеки никому не было дело, да еще и как оказалось, официально, никакого библиотекаря не существует. Хотя многие видели длинного мужчину, рядом со своими окнами. Он наводил страх на наши районы. Но почему-то, залазил именно ко мне, от этого и таилась злоба.

Одним прекрасным теплым, осенним вечером… Да, да, не удивляйтесь, снег растаял и к нам в город пришло бабье лето. Мы пошли с ребятами в тот самый парк. Один из парней стащил из отцовского гаража бутылку с ацетоном. Мы же, соорудили коктейли Молотова, как в фильмах. Стеклянные банки с бензином и торчащая влажная тряпка, обмоченная в этот бензине.

Сначала мы обхаживали территорию, затем углубились в парк. В нем не было ни единой души. Люди боялись там появляться.

Не прошло и получаса, как мы решились и встали рядом с обугленным старым зданием. Тот самый парень, с бутылкой ацетона, облил входную дверь и крыльцо, затем поджог и спокойно подошел к нам. Мы же, в свою очередь, принялись поджигать свои Молотовы. Зажигалки было всего две на пять человек, поэтому действовали по очереди. Один из нас не попал. Бутылка приземлилась на землю, рядом с террасой, но тем не менее, пламя разлетелось повсюду.

Кто-то на крышу кинул, кто-то в стену. Большая часть библиотеки начала полыхать. Мы все стояли и молча смотрели на огонь. Каждый из нас думал о своем. В моей же голове звучала только одна фраза: «За Гришку»

Постояв совсем недолго, наша толпа двинулась в сторону дороги, чтоб идти на район. На часах, восемь вечера, идти около часа. Времени достаточно. Уже подходя к автобусной остановке, что стояла недалеко от этого зловещего места, мы услышали истошный крик, который сливался с щелканьем пламени. Никто и не обратил на это внимания, хотя слышали все. Я уверен.

Прошло полгода с тех событий. Жизнь наладилась, под окнами больше никто не лазил. Из дома было не страшно выходить. Убийства на наших районах прекратились. Видимо сразу надо было сжечь эту библиотеку. Я готовился к выпуску из школы. Весеннее радостное настроение подталкивало на радостные события. Столько всего произошло. Жаль Гришка всего этого не видел.

В начале мая, родители собрались к бабке в деревню. Меня они хотели отправить учиться в большой город, подальше отсюда, а её перевезти к нам. Я был не против, тем более несколько лет не видел бабушку. Она жила далековато от нашего городка. Пол дня езды. Поэтому, родичи собрались у нее заночевать, да помочь собрать вещи. Я же хотел позвать пару своих друзей, чтоб потусить в пустой квартире. Нужно было воспользоваться моментом.

На часах, девять вечера. Только что отзвонился отцу, спросил, как они доехали, а заодно и убедился, точно ли те останутся в деревне. Ответ был положительный.

Кореша должны были прибыть к десяти-одиннадцати часам. До этого времени я сидел за компом. К одиннадцати вечера в дверь постучали. Это были друзья.

Подойдя к выходу, я по привычке заглянул в дверной глазок. Хм… Никого. Наверно решили разыграть меня клоуны. Но тут, свет в подъезде резко погас. Я отошел от двери и начал набирать номер одного из моих приятелей. Абонент не абонент. В дверь, опять начали стучать.

«Э, вы че, морлоки?», – Крикнул я. Понятное дело, что эти типы решили, конкретно, надо мной приколоться. Но в квартире начал мигать свет с характерным жужжанием электричества.

Секунда, две. Все вокруг потемнело. Тут уж мне стало не до шуток. Рука вытянулась к двери, чтобы проверить, закрыта квартира или нет.

В этот же момент, из моей комнаты послышался громкий скрип. Так скрипит дверца моего старого шкафа. Ноги резко стали ватными. К глазам подступили слезы. Страх сковал все тело.

Скрип прекратился через пару секунд, но сразу же за ним послышались медленные, босые шаги.

Я развернулся и в то же время приземлился задним местом к входному коврику. Глаза не хотели этого видеть. Горло мое, разрывалось от истошного крика.

В дверном проеме моей комнаты показался длинный худощавый силуэт. Это был библиотекарь.

Все это время он был в моем шкафу. Все это время, я жил рядом с этим существом, и вот, он выследил момент, когда выйти отсюда.

И вышел.

Мне суждено было бежать! Бежать, не оглядываясь назад…

Глава 3. Дом Графа

Есть одна очень жуткая история. Произошла она несколько десятилетий назад.

В конце 90-х под славным русским городом Рязань строился частный сектор. Люди охотно там покупали участки. Но вот стоял там один дом. В старом, таком, дореволюционном стиле. Он был пуст, но не заброшен. В окнах виднелись обои, предметы декора.

А почему же он там стоял? А потому что, участок основан на старой деревне, которая погорела еще при Советском союзе. Ну и долго была заброшена. А сейчас, тут все разравняли и начали продавать землю. А этот домик стоял подальше от деревни, поэтому и уцелел. А так как видно, что там кто-то живет или ухаживает за этим домом, правительство не смогло его снести или забрать под государственные нужды, поскольку формально он не считается заброшенным, но кем-то, уже давно приватизированным.

Ну а сейчас там частный сектор, где живут люди. Собираются организовать товарищество.

Шли годы, а этот дом все пустовал. Свет по вечерам не горел, никто не выходил из него, и никто не заходил. Хотя всегда все везде чисто, если вглядываться в окна. Новые дома застраивались рядом.

И вот с приходом 2003 или 2004 года, не помню точно, начали происходить странные вещи. Каждое воскресенье, по вечерам из дома слышались звуки. Похожие на глухой барабанный вой. Он был сначала не заметен, особо, но с каждым днем становился все громче и громче. И так до тех пор, пока не стало слышно на весь поселок.

Затем, через неделю, все утихало. Потом уже звуки стали слышаться в хаотичном распорядке. Иногда, раз в неделю, иногда раз в месяц. Иногда во вторник утром, или в пятницу вечером, когда все отдыхают, веселятся с громкой музыкой.

Но вот самые ближайшие соседи все же были довольны меньше всех. Но и они старались не обращать внимания.

Время шло, стуки опять начинали учащаться. Тогда, пришлось жильцам поблизости, вызвать милицию. Приехал наряд, обошли все вокруг, осмотрели, пришли к выводу, что в доме никого нет и даже звонить в дверь не стали, а просто сказали нам, что звуки идут с леса, но с ним разбираться не решились. Ну и уехала милиция. Так и спустили на тормозах.

Время шло дальше.

Герман, хороший крепкий мужик. От роду уж сорок третий год пошел. Работает в крупной строительной фирме. Не сказать, чтоб прям олигарх, но какое-никакое состояние все же имеется. Сам Герман, поддерживает фигуру в форме, занимается спортом, но не фанатичен к нему. Живет он как раз ближе всех к этому дому, который изрядно поднадоел не только ему, но и всем остальным жильцам сектора. Жена настаивала на том, чтоб милиция разбиралась с шумными соседями. Это их дело. А мужа пускать разбираться лично не хотела. Кто его знает, что это за дом и кто им владеет. Может сектанты какие. Связываться с ними не хотелось. Да и к чему лишний раз детей волновать?

Владимир, плюс-минус ровесник Германа. Живет он скромненько с женой и двумя детьми. Сам уже на служебной пенсии. За свою нелегкую карьеру в органах, он заработал себе хорошую пенсию, ну и дослужился до высокого звания. Сам Владимир, был человеком с принципами. Детей воспитывал по старой советской закалке. Иногда мог позволить себе выпить, но только лишь в присутствии гостей за праздничным столом. Утро он начинал с чашки горячего чая, свежей газеты, а затем топал во двор и занимался домашними делами. Если это лето, то огород без дела не простаивал, если это зима, то в гараже всегда находилось дело по душе. Остальная часть дня проходила под телевизионные сериалы или книжки.

Василий, хороший приятель Германа, тридцатипятилетний мужчина. Занимается своим бизнесом и имеет хорошее состояние. Жена красавица и дети умницы. Чего еще нужно было для счастья? Мужик он приличный, без повода не пьет, жену не бьет, на детей не кричит. Любвеобильный и дружелюбный мужчина. Приятный душевный человек. Жил он тоже прям напротив этого старого дома. И его тоже беспокоили эти шумы, которые оттуда доносились.

В целом, во всем частном секторе люди жили семьями. Все приличные, добрые ребята. Не было никаких «выкидонов», которые вынуждали бы тревожить милицию или участкового.

Дело, значит, было вот в чем.

В один из осенних вечеров, поселок гулял. Суббота. Кто-то всей семьей собирается у камина, чтоб посмотреть хороший фильм, а у кого-то дома застолье. Люди все взрослые, лишнего шума не издают. Кроме одного.

В этом старом доме опять начинаются стуки. Они были настолько громкими, что аж не дали провести веселый вечер в доме у Германа.

Владимир тоже был обозлен. Он и пошел туда разобраться. Ведь все-таки мужчина, уважаемый человек. Его должны послушаться.

В это же время, Герман, Василий и Андрей ругались на эти громкие звуки. Вместе со своими семьями собрались в этот день у первого в доме. День рождения у дочери, решили посидеть по-дружески. Так сказать, отметить.

Примерно час они терпели этот невыносимый барабанный гул, затем мужики все же не выдержали и решили пойти да поставить точку в этом вопросе. Нужно было выяснить, кто сидит в этом доме и почему он мешает жить всем остальным?

Герман прихватил с собой дубину, друзья его поддержали. Женам об этом говорить никто ничего не стал. Просто пошли узнать, что там происходит, ничего больше.

На улице стоял небольшой туман. Весь день капал мелкий противный дождь. Сейчас же, атмосфера стояла как в фильмах ужасов, интересная и захватывающая. Но дело в другом.

Андрей закурил сигарету и принялся обсуждать со своими друзьями жильцов этого странного дома. По пути они разговаривали и гадали, кто же все-таки там живет и что это за аппаратура, которая способна издавать такие громкие звуки.

Старый высокий дом стоял с несветящимися окнами. От него веяло мертвым холодом. Казалось, будто исходит от него что-то ужасное. В этот момент, храбрость троих мужчин под утихла, но никто из них не смел даже пискнуть об этом. Все трое стояли у его крыльца. Дверь, на удивление, была немного приоткрыта. Шум исходил именно оттуда.

Несколько минут понадобилось на определение мужчинам, чтоб наконец все же двинуться внутрь.

Они достали налобные фонарики. Герман взял их из шкафа перед тем, как они вышли из дома.

Из-за открытой двери шел холодный могильный воздух. Парни это почувствовали уже стоя на крыльце.

Еще пару минут и они вошли внутрь.

В доме резко настала тишина. Было четко ясно, что внутри никого нет – деревянные половицы покрылись толстым слоем пыли. В воздухе стоял тяжелый запах старого дерева, пыли и сырости.

Стены, некогда украшенные выцветшими обоями с простым цветочным узором, кое-где потрескались и отходили от дерева. Потолок, с массивными деревянными балками, покрылся паутиной, а некогда изящная люстра висела криво, будто потеряв равновесие. Старинная мебель – тяжелые шкафы, стол с резными ножками – все это казалось застывшим прошлым, покрытым серым налетом пыли.

В углах темнели тени, а слабый свет пробивался сквозь грязные окна, оставляя тусклые полосы на полу. Время в этом доме словно замерло, а вместе с ним – и сам дом, стоявший безмолвным напоминанием о давно ушедшей эпохе.

Но пока мужчины стояли и осматривались, Андрюха заметил следы. Огромные человеческие, еле заметные следы на полу. Они вели вглубь квартиры.

Кто-то видать здесь был, и этот кто-то двигался очень медленно, судя по тем следам, что оставил на толстом слое пыли.

Мужики пробирались также медленно, все больше погружаясь во тьму дома. Только круглые вспышки света от налобных фонариков освещали некоторые участки этого загадочного места.

В доме был старинный интерьер. Белые пыльные скатерти, старые игрушки на полках, старинные, белые занавески на окнах.

Ремонт тут не делался больше ста лет, но от этого дом не выглядел плохо. Парням казалось, что они находятся в музее. Все очень хорошо сохранилось до наших дней, и вряд ли причиной всему этому, долгое отсутствие людей здесь. Наоборот, кто-то старательно ухаживал за домом все эти годы.

Страх чьего-либо присутствия, рассеялся. Мужики начали вести себя смелее. Заговорили уже вслух. Но такая обстановка продолжалась совсем недолго. Через несколько минут послышался громкий хлопок, отчего все трое вздрогнули и даже вскрикнули.

Оказалось, это захлопнулась дверь, в которую они вошли.

В этот же момент, откуда-то снизу начали доноситься мужские стоны. Тут то парни присели на очко.

Они смотрели друг на друга с выключенными фонарями. Герман старался беззвучно поднять дубину над собой, чтоб быть готовым нанести удар по противнику, ведь теперь стало ясно, что тут все-таки кто-то есть.

Почему у них не появилась мысль идти из этого дома прочь? Никто не знает. Вместо того, чтоб дальше идти пьянствовать, мужики двинулись к лестнице, чтоб осмотреть дом наверху и внизу, откуда доносились странные звуки.

Наверно ребята хотели до конца разобраться в источнике звука, а также попытаться предотвратить его.

В конце гостиной стояла деревяная лестница, ведущая в подвал и на второй этаж. Она выглядела все также, в старинном стиле, деревянная и закругленная. Перила её слишком толстые, чтоб удобно было за них хвататься, а сами лесенки были простыми деревяными брусьями. Вся конструкция держалась крепко, будто дерево совсем свежее. Даже скрипа не было.

Василий первый начал подниматься наверх. Фонари все также были выключенными. В, целом, в темноте все было видно, а лишний раз привлекать чье-то внимание не хотелось. Только если нужно осветить пространство вокруг, где ни черта не видно.

А тут свет из окон. Он давал свечение. Маломальское, но свечение.

На втором этаже было несколько комнат. Без дверей. Но все они были отделены просторным коридором.

Андрей замыкал колонну. Как только он поднялся, сразу включил фонарь. В конце коридора висела огромная картина, на которой были изображены люди. Картина выглядела так, словно ее перенесли из старинного европейского особняка. Большой, массивный холст, потемневший от времени, был заключен в тяжелую деревянную раму с богатой резьбой, когда-то, вероятно, покрытой позолотой, но теперь местами облупившейся и потемневшей.