Джин & Тоник. Плутовской кинороман

– Так я к тому, что именно она и приносит самые настоящие деньги.

– Знаешь, если покопаться в моей любимой коллекции денежных знаков, найдётся вонючий экземпляр мелкого значения.

– Запах вам сильно мешает жить, босс?

– Да не так чтобы очень, но наличных всегда не хватает.

– Вот вы и сдались, шеф.

– Ладно, пиши: «покопаться в навозе».

Кевин встает, ищет фломастер. Кэти подает ему фломастер. Кевин подходит к доске и крупными буквами дописывает: «Покопаться в навозе».

6. ИГРУШКИ ДЛЯ ОЛИГАРХА

Зал модного лондонского ресторана

За столиком Роби читает газету. Появляется длинноногая девушка. С улыбкой голливудской звезды идёт по направлению к столику, за которым сидит Роби.

– Привет флибустьерам, – приветствует она Роби.

– Привет, птичка, а зачем тебе такие клыки? – Роби встает и целует девушку в щеку. – Позволь я буду называть тебя просто Елена.

– Валяй, ценю наши отношения за отсутствие условностей.

– И мне с тобой комфортно, будто бы ты уже вся моя.

– Потому и комфортно, что не вся.

– Нет сравнения, поэтому истина не очевидна. А почему до сих пор не отдалась?

– Брось эту тему Роби. Ты и так обо мне столько знаешь, что ещё одно обстоятельство будет лишним, когда ты решишь использовать моё доверие в корыстных целях. На одно маленькое предательство твоя совесть будет чище.

– Кто будет разглядывать мою совесть? Что, черти подложат под сковородку на одно полено меньше? И ради этого лишиться сладкого утреннего поцелуя?

– Мне не нравятся поцелуи до чистки зубов.

– Ты по утрам отправляешь своего русского олигарха чистить зубы, до поцелуя? А вкус вчерашней чёрной икры? Перегар русской водки? Это же истинные запахи разврата.

– Он редко остается со мной до утра. А Педро будит меня чашечкой кубинского кофе в постели. И к этому моменту у него готово всё и зубы в том числе.

– Педро? Кто такой Педро? Аргентинский скотовод? Антикризисный прием, Елена? Понятно, у русского осталось миллиардов совсем чуть-чуть, самому не хватает. На чём нажил Педро?

– Ты будешь удивлен, Педро – бедный кубинец. За душой только белые зубы. Но очень внимательный любовник. Правда, в одном они очень похожи.

– В чём же?

– Оба не пользуются презервативами.

– А если?

– Мише я с удовольствием рожу, а Педро я не успеваю зачехлить. Точнее, забываю. Когда мы приземляемся – уже поздно.

– Родишь от олигарха – обеспечишь старость. Но Педро исчезнет, прежде чем новый кубинец увидит свет в конце тоннеля.

– Ты прав, я вся в сомнении.

– Понимаешь, Миша не пожалеет ДНК для анализа?

– Этого у него навалом.

– Боже мой, отказать мне и так открыться какому-то кубинцу.

– Утешься тем, что ты знаешь об этом.

– Я хочу, чтобы нас было двое, безутешных.

– Если Миша узнает, нас будет трое: ты, я и кубинец. Временно. Потом кубинец тебя зарежет.

– Понятно, ему есть будет нечего. Одной твоей зубной пастой сыт не будешь.

– Он бросит нас, твою могилку и меня, и смоется под крыло Фиделю.

– Он с головой зароется в его бороду. Нет, я не буду огорчать Мишу. Ему и так хватает огорчений. Вот «Чипси» опять проиграл, – Роби хлопнул рукой по газете.

– Да, он очень переживает. И в этом ты виноват.

– Я??

– Ты придумал ему эту ненадежную игрушку. Она всё время ломается. Даже лучший наладчик Гус Хиддинк не может соединить все винтики.

– А никто не обещал ему вечный двигатель. Идея была в другом.

– Роби, не расслабляй себя тем, что ты из обычного миллиардера сделал хит.

– Согласись, идея с покупкой «Чипси» была гениальной. Мы за небольшие деньги купили интерес британцев. Болельщики «Чипси» боготворят Мишу, а противники ненавидят. Теперь все в округе знают сеньора Карабаса.

– Да, бегают по полю такие нефтегазопроводы: Уренгой-Балок, Тюмень-Чех, до одури гоняют мяч. И уже мало кому интересно, кто за этим стоит. Всё уже в прошлом.

– Хочешь сказать, Мише нужна новая игрушка. Предлагаешь придумать новую забаву? Тебе это зачем?

– Роби, ты обленился, думать не хочешь. Миша ещё молод. Он не спрячется с оставшимися миллиардами в каком-нибудь Йоркшире, обязательно куда-нибудь вложит деньги. Я хочу, чтобы это было сделано правильно и под моим контролем.

– С этим тебе скорее к банкирам. Кое-кто ещё жив.

– Его миллиарды живут по другим законам. Они там, в Москве делят, и у Миши прирастает. Какая часть денег принадлежит ему, я не знаю. Понимаю, что делиться с ним будут только, если он будет интересен. Ты за Чипси много получил?

– В шкаф не влезло. Уже всё пропил. Почти всё.

– А Миша вдвойне выиграл. В Англии его знала каждая собака, а в России нет второго олигарха, которого знала бы каждая собака на Западе.

– Птичка, я доверчив, но не наивен. Понимаю, что Миша – это проект. Они так видят прорыв России. Со скандалом, большими деньгами, нагло. Вообще, там гениальные пиарщики. Я ведь только подхватил, придумал как.

– Вот и сейчас придумай. Лучшей головы я не знаю.

– Поговорили. Даже не знаю, кто кого в итоге поимел. Вроде бы, чувствую тебя во мне.

– Согласись, это приятно.

– Значит ли это, что ты нанимаешь меня.

– Я помогу тебе вновь получить Мишу в качестве клиента.

– Давай, выпьем, – улыбается Роби и разливает вино в бокалы.

Фирма «Дженерик» в Сохо

Утро. К тротуару подруливает синий «Ягуар». В машине Кевин и Кэти. Длинный страстный поцелуй. Кэти выходит из машины и направляется к офису кокетливой походкой. Думает, что Кевин наблюдает за ней. Кевин не обращает на Кэти никакого внимания. Нажимает на газ и подруливает к офису, опережая Кэти.

В офисе ещё никого нет. Довольно грязно. В корзинах обрывки бумаги. На столах грязные чашки. Кевин проходит мимо кабинета Роби. За стеклянной стеной видит полную корзину смятой бумаги. На стене график дежурства по уборке офиса. Сегодня день Роби. Кевин заходит в кабинет и берёт в руки корзину с бумагами. Зажимает корзину между колен. Разворачивает один обрывок. На нём написано от руки:

«Мишины игрушки: футбольный клуб „Чипси“, яхта „Эклипс“, самолёт с бассейном, замок в Баскервиле, Елена… А может, он уже повзрослел?».

Слышит шаги. Комкает бумагу и бросает в корзину. В кабинет заходит Роби. Он в дорогом костюме, из кармашка на груди торчит искусно сложенный платок под цвет модного галстука.

– Привет, Кевин! О, ты вдумчиво прочитал график дежурств, – Роби одобрительно кивает в сторону корзины с бумагами, которую Кевин держит в руках. – Ещё протри пыль и вымой окна. И не вздумай работу присвоить себе. Никто не должен усомниться, что это моих рук дело, – Роби швыряет портфель на диван и падает в крутящееся кресло.

– Фальшивая демократия начальников, кто им верит? Роби, в борьбе с кризисом ты сократил нам зарплату, уволил уборщицу и позволил приходить на работу в джинсах. При этом сам выбираешь лучшие костюмы в гардеробе. Кто поверит, что ты протираешь пыль своим шикарным платком. В дни твоих дежурств офис похож на комнату в кампусе после пьянки.

– Малыш, настоящий подхалим, это улыбчивый и застенчивый бессребреник. Помесь его и стяжателя дает мертвое потомство. Цени мои советы. Усваивай как витамины. Ладно, поставь корзину на место. Уборщицу завтра верну. Звонили из профсоюза. Обещали кучу неприятностей. Увольнение уборщицы было ошибкой. Посткризисный испуг.

– У меня от этого испуга живот пучит.

– Это не от испуга, а от стряпни тётушки Мэгги.

– Ты смотрел наше шоу?

– Нет, я не хотел портить себе аппетит перед поздним ужином. Меня ждал чудный бычий хвостик. Я записал шоу, – Роби находит пульт в ворохе бумаг на столе и включает телевизор.

На экране студия. Камера показывает публику. На лицах вымученная гримаса болезненного интереса. За кухонным столом пожилая дама. Очень похожа на Маргарет Тэтчер. Она достает из полиэтиленового пакета корки хлеба.

– Это корочки, которые мы бережно собирали после каждой семейной трапезы. Их надо натереть чесноком и потом положить в тарелку с растительным маслом. Масло осталось после жарки чипсов. Мы его процедили через марлю. Через несколько минут у нас готова вкуснейшая закуска. И мы не потратили ни пенса.

Публика взрывается аплодисментами.

– А на десерт у нас оладьи из жмыха, который остался после отжимки морковного и яблочного соков. Таким образом, мы сберегли два фунта и накормили семью.

Зал беснуется от восторга. Сквозь рёв зрителей прорывается торжествующий голос тётушки Мэгги, – кто попробует эту прелесть?

Добровольцем оказывается Кевин. С лицом обреченного на казнь он появляется в кадре. Давясь, запихивает в рот сочащиеся маслом сухари и бледные жмыховые оладьи. Оглядывает студию в поисках, чем бы запить всё это, предъявляя публике закупорку пищевода.

– М-да, вот такая жизнь нас ожидала, останься железная бабушка ещё на пару лет премьером. Сильный ход, Кевин. Лейбористы рукоплещут, – Роби выключает телевизор.

– Я хочу медаль как жертва твоих публичных экспериментов.

– Наградой тебе будет растущая популярность шоу. Высокий рейтинг обеспечен.

– Брось, Роби, издеваться, кто будет смотреть эту убогость? Меня рвало желчью всю ночь.

– Смотреть будут. Жрать свиные отбивные, ростбифы, запивать старым добрым элем и благодарить Бога, что ещё не опустились до рецептов тётушки Мэгги. И будет им хорошо. Будут подсматривать, что соседи выбрасывают в помойку. И если не увидят хлебных корок и жмыха морковного, им будет ещё лучше. Ты прославишься, мой мальчик.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.