Серединный мир: Реинкарнация

Казалось, что вот-вот строй даст трещину, но он стоял. Град ударов замедлялся. Тогда Исидор подал команду:

– Сейчас!

Одно движение – и строй шагнул вперёд. Щиты оттолкнули противников. В следующее мгновение они раскрылись, и мечи метнулись вперёд. На теле каждого из ветеранов появилось по две метки краски. А на доспехе Азиза – целых три.

Бой был окончен. Победа была за молодняком. И за Исидором.

– Вай, вай! – запричитал Хасан, театрально хватаясь за голову. – Как так, меня побили дети! Позор на мою голову… О, как мне дальше жить?!

– Тише, учитель, – подошёл к нему Исидор. – Тебя победили не дети. Тебя победила тактика.

– Тактика? – переспросил Хасан, нахмурившись. – Что это за зверь такой?

– Сейчас увидишь, – ответил Исидор и обернулся к отцу. – Отец, разреши провести ещё один бой. На этот раз против пятнадцати твоих лучших воинов.

Князь Квинси с интересом кивнул и отдал приказ подготовить бойцов. Через несколько минут на тренировочном поле выстроился отряд отборных солдат. Они стояли в линии, каждый по себе, без согласованного строя. Против них встал отряд Исидора, уже привычно сомкнувшийся в плотную щитовую стену.

– Атакуйте! – скомандовал Исидор.

Воины князя ринулись вперёд, надеясь быстро проломить строй юнцов. Но столкнулись с непробиваемой стеной. Щиты одного бойца прикрывали соседа, мечи оставались за укрытием, и никакой атаки не было – только защита.

Не дожидаясь повторения сценария, Исидор сразу подал сигнал к атаке. Слаженно, по отработанному движению, строй шагнул вперёд. Толчок щитами – удар мечами. Четверо солдат князя оказались помечены и выбиты из боя. Щиты снова сомкнулись.

Ещё шаг, толчок, удар – минус трое. Воины Квинси пытались прорваться, но каждый их выпад натыкался на плотный заслон. После двух-трёх таких волн остались лишь те, кто сумел увернуться. Бой был окончен. Из отряда Исидора лишь двое получили метки – и то по неопытности в самом финале, когда увлеклись атакой и раскрылись.

Князь встал с помоста, в его глазах читалось восхищение.

– Такой драки я ещё не видел. Это действительно новое направление в боевом искусстве. Если эта тактика приживётся, мы сможем сберечь немало жизней в грядущих войнах.

С этого дня строевую подготовку начали внедрять во всех ротах княжества Квинси. Воины учились не только владеть оружием, но и быть частью целого. Строй перестал быть просто словом – он стал основой силы.

Глава 8 Предвестие войны

Исидору уже было около десяти лет, когда король вновь пригласил всех на турнир королевства. За прошедшие два-три года Исидор, Расул и Хасан подготовили полноценный смешанный отряд из шестидесяти восьми человек. Теперь это была не просто линия бойцов – это был трёхрядный строй.

В первом ряду стояли пятнадцать солдат с щитами и мечами, за спиной у каждого – копьё. Второй ряд состоял из четырнадцати воинов с щитами и копьями, мечи оставались в ножнах. Третий ряд был резервным, организован по тому же принципу, что и второй. Остальные бойцы были лучниками – без щитов, но с короткими мечами на случай ближнего боя. Несмотря на это, они не терялись в рукопашной и действовали слаженно.

За эти два-три года отряд отточил координацию до мелочей. На тренировках, если условные противники приближались к строю слишком быстро и беспорядочно, они попадали под плотный залп лучников, теряя боеспособность ещё до контакта. Почти половина "нападавших" выбивалась до того, как доходила до ближнего боя. Те, кто всё же добирался, оказывались обезврежены менее чем за минуту благодаря организованному строю и точной работе щитов и копий. Однако в настоящем бою эта тактика пока не была испытана. В королевстве стояли мирные времена – король Геронтий был сильным и уважаемым правителем, чья мудрость и репутация удерживали внешние угрозы на расстоянии.

На турнир князь Квинси взял с собой Исидора, десяток лучших воинов, десяток лучников и, конечно же, Расула. Тот уже обучил нескольких инструкторов по стрельбе и теперь мог сопровождать поездку.

Колонна двигалась размеренно. Впереди ехали князь, Исидор и Расул, следом – охрана. Все шли спокойно, болтая о своём. Оружие было приторочено к седлам.

– Расул, а откуда ты родом? – спросил Исидор.

– Из-за пределов королевства, – начал Расул. – Там, за бесплодной пустыней, есть зелёные луга с сочной травой, озёра, холмы… и ни одного леса. Простор, ветер – он там свободен, нет преград. У нас нет королей, лордов и знати. У каждого племени есть свой староста. Его выбирают, а не наследуют. Но есть и минусы. Племена воюют. Один день – союзники, на следующий – враги. Все дерутся, как псы за кость.

В этот момент князь Квинси резко осадил лошадь и поднял руку.

– Что случилось, мой господин? – подъехал Расул.

– Смотри. Что ты видишь?

Расул осмотрелся: лес был тих, солнце светило, небо чистое. Но… что-то было не так.

– Всё спокойно, вроде бы… – начал он, прищурившись.

– В том-то и дело, что слишком спокойно, – сказал князь. – Нет ни птиц, ни зверей. Ни одного звука. А тишина в лесу – это всегда тревожный знак. Животные молчат, только если рядом хищник… или человек.

– Так это же мы и есть, – усмехнулся Расул.

– Во-первых, не перебивай. Во-вторых, мы едем по дороге, а не по лесу. В-третьих – будь настороже.

По команде Расула отряд привёл себя в боевую готовность: щиты – на плечо, луки – в руки. Воины начали расчехлять оружие, проверять тетиву, готовиться к отражению удара. Это заняло около десяти минут. Всё это время Исидор молча наблюдал – и понял: если бы враг напал сейчас, многие бы не успели даже поднять оружие.

Через некоторое время отряд двинулся дальше – настороженно, напряжённо. Шагов через сто пятьдесят дорогу преграждало бревно. К нему был привязан человек. Обнажённый, избитый, из груди торчала коса, на голове – чёрный капюшон.

Князь снова поднял руку, останавливая отряд. Окинул взглядом окрестности и отдал приказ:

– Тюдор, ко мне. Возьми четырёх человек. Уберите тело и расчистите путь.

Пятеро воинов двинулись к мёртвому. Остальные затаили дыхание. Исидор смотрел в лес, напряжённо вглядываясь в каждую тень. И вдруг его словно осенило: гробовая тишина, перекрытая дорога, человек с косой в груди и в чёрном капюшоне… всё это напоминало герб графства Эстли. Это не совпадение – это предупреждение. А значит, засада.

Он резко встал на стремена, обернулся к воинам и закричал:

– Шлемы одеть и щиты в руки! Быстро!

Голос прозвучал уверенно и чётко, воины сразу подчинились. Расул уже держал в одной руке лук, в другой – три стрелы. Не прошло и мгновения, как из леса раздался зловещий свист – по ним ударил шквал стрел. Щиты поднялись, прикрывая бойцов и князя. Исидор заслонил собой Расула: тот не носил щит, но продолжал отстреливаться.

Град стрел не прекращался. Ни один из бойцов Квинси не мог даже взглянуть в сторону врага, не то что выстрелить в ответ. В этот момент из леса вырвались три десятка врагов с щитами и мечами, и уже через несколько секунд между ними и князем оставалось всего пятнадцать шагов.

– В стро-о-ой! – выкрикнул Исидор что есть силы.

Отработка сыграла свою роль. Пять оставшихся пехотинцев мгновенно сомкнулись в строй, Исидор встал в центр. Позади – семеро лучников, готовые к стрельбе. Расул тем временем отводил князя в укрытие, не забывая вести огонь.

Противники налетели на строй. Исидор принял первый удар на щит. Ответить не успел – вражеский нападавший получил стрелу в шею и упал. Исидор использовал момент:

– Шаг – удар!

Щитовая стена шагнула вперёд, последовал слаженный удар вправо – как учили. Пять врагов повалились. Исидор оттолкнул противника, приоткрыл щит и метнул клинок в проём. Попал в печень. Короткое движение, меч вышел обратно – и щит вновь занял позицию.

С каждой секундой бой превращался в отработанное упражнение. Адреналин переполнял Исидора, кровь стучала в висках, глаза горели от азарта – это был его первый настоящий бой. Он улыбался от ощущения силы и контроля.

Когда перед ним больше не осталось врагов, он задержал дыхание, досчитал до двадцати ударов сердца, осмотрел лес. Тишина. Стрелы больше не летели. Он развернулся и стал оценивать последствия.

Большинство нападавших были убиты стрелами. До строя добрались всего десяток, и те были уничтожены за две минуты. Потери: пятеро пехотинцев, отправленных расчищать дорогу, и трое лучников, убитые в самом начале. Враги потеряли около сорока человек.

Оставшиеся бойцы собирали трофеи. Кто-то начал складывать оружие и доспехи. Расул подъехал и громко сказал:

– Всё, что нашли – к князю. Сложить рядом.

– Что значит "к князю"? – возразил один воин. – Это наша добыча. Мы сражались, мы брали клинком. По закону – она наша.

Другие воины закивали. Даже князь удивился – трофеи по праву принадлежали победителям.

– Дурьи ваши бошки, – сурово бросил Расул. – Оружие вам дал князь. Служите вы князю. Едите с его амбаров, спите под его крышей. Так скажите: если вся ваша жизнь – княжеская, то чья эта добыча? А?

– Тоже князя, – опустив голову, тихо ответил один из воинов.

– Вот то-то же, – кивнул Расул. – А зная нашего господина, он никого из вас не обидит и каждого наградит по заслугам. Так что не теряйте времени – соберите всё и отнесите к князю.

Воины без возражений принялись за дело. Кто-то сложил оружие, кто-то подбирал уцелевшие стрелы. Расул тем временем подъехал к князю Квинси:

– Мой господин, если позволите совет: вы вправе наградить каждого воина по заслугам, но первым я бы одарил вашего сына. Если бы он не дал вовремя команду, наши потери могли быть куда серьёзнее… если бы не стали фатальными.

– Ты прав, Расул, – серьёзно кивнул Квинси. – Я так и поступлю. Спасибо тебе и за совет, и за то, как ты обратился к воинам. Раньше у нас так не делали, но ты сказал всё так, как никто бы не сумел.

Князь окинул взглядом трофеи: обычные луки, мечи, щиты, немного монет. Ни гербов, ни эмблем. Всё выглядело слишком просто. Слишком… обезличенно. Как для обычной шайки. И всё же их было слишком много. Это не давало Квинси покоя. Но делиться сомнениями он не стал.

– Исидор, подойди! – окликнул он.

Мальчик вышел вперёд. Князь повернулся к остальным:

– Если бы не Исидор с его вовремя отданной командой, мы бы все лежали сейчас рядом с этими… – он кивнул на тела разбойников. – Поэтому право первого выбора я предоставляю ему. Вопросы есть?

– Исидор! Исидор! Исидор! – дружно закричали воины.

На щеках Исидора вспыхнул румянец. Он подошёл к трофеям. Щиты были обычными, мечи – грубой ковки, луки и стрелы ничем не выделялись. Несколько мешочков с серебром и золотом, амулеты, обереги… Ни украшений, ни драгоценностей. Взгляд его зацепился за набор метательных ножей с кольцами на рукоятках – около пятнадцати штук. Он взял один, покрутил в руке и повернулся к Расулу:

– Ты умеешь ими пользоваться?

– Нет, – покачал головой тот. – Я предпочитаю стрелы. Но у нас, дома, есть мастера, которые владеют ими виртуозно.

– Интересно, – задумчиво ответил Исидор. – Тогда я возьму вот это, если вы не возражаете, мой князь?

– Расул, раздели всё остальное по справедливости, – коротко приказал Квинси и тронул поводья.

…

Когда князь Квинси со своей свитой прибыл в королевский замок, он не стал отдыхать. Прежде чем занять покои, он запросил аудиенцию. Король принял его спустя полчаса.

– Князь Филарет из княжества Квинси! – громко возвестил низкорослый глашатай с зычным голосом.

Князь прошёл в приёмную. Всё было по-прежнему: королевские флаги, белый ковёр вёл к трону. Слева и справа от монарха стояли стражи. Филарет подошёл, встал на одно колено и склонил голову.

– Встань и говори, – произнёс король.

– Ваше величество, я прибыл с докладом о том, что случилось по дороге к вам, – начал князь.

– Что же такого случилось? – нахмурился король.

– На меня и мою свиту было совершено нападение, – чётко сказал Филарет.

– Нападение? – в голосе короля прозвучало искреннее удивление.

– Да, ваше величество.

– А где именно это случилось? – уточнил король, нахмурившись.

– На границе графства Кромвель, у стыка с землями князя Вейна, – ответил Квинси.

– Спиридона ко мне! – резко приказал король.

Паж стремительно выбежал из зала. Квинси хотел было что-то добавить:

– Мой ко…

Но король лишь поднял ладонь, давая понять – молчать.

Спустя десять минут в зал, тяжело ступая, вошёл граф Спиридон. Его объявил глашатай:

– Граф Спиридон!

Это был невысокий, тучный мужчина лет под шестьдесят. Лицо его было круглым, румяным, поросшее огненно-рыжей бородой. Маленькие поросячьи глаза, чуть прикрытые веки, вспыхивали раздражением даже в покое. Волосы на голове редели, но были аккуратно зачёсаны назад. Одет он был в дорогой, но плохо сидящий камзол, туго стянутый ремнями поверх живота. Он двигался с усилием, тяжело ступая, и каждый шаг сопровождался тихим сопением. Когда подошёл к трону, крупные капли пота уже скатывались по вискам и лбу. С усилием он опустился на одно колено и прохрипел:

– Здравия… вам… ваше… величество…

– Поднимись, – коротко бросил король.

Спиридон поднялся и, тяжело дыша, упёрся руками в колени.

– Филарет, продолжай, – кивнул король.

Князь подробно рассказал обо всём, что произошло в дороге. Когда он закончил, король обернулся к Спиридону:

– Что скажешь, граф? Это ведь твои земли.

– В моём графстве полный порядок, ваше величество, – начал оправдываться Спиридон. – Наши леса патрулируются, мои воины проводят облавы, где надо – наводим порядок…

– Порядок? – фыркнул король. – Смотрю я на твой живот – у тебя порядок разве что на столе! А в лесах твоих что?

– В лесах всё спокойно, – пробормотал Спиридон. – Никаких тревог…

– Вот именно. Облавы ты делаешь на дичь. А на разбойников глаза закрываешь? Может, отдать часть твоих сопредельных земель князю Филарету – раз он умеет справляться с угрозами?

Спиридон опустил глаза. В голосе его звучала покорность, но в груди клокотала ярость:

– Если такова будет воля ваша, ваше величество…

Он низко поклонился, скрывая выражение лица. Но внутри бушевало. Какой-то князёк – и вдруг его выставляют в таком свете перед королём? Его дыхание участилось, лицо налилось краской.

– Всё, иди, подумай. Отдохни. – махнул рукой король. – А ты, Филарет, молодец. Я присмотрюсь к твоим землям. Возможно, придётся их расширить.

– Благодарю вас, ваше величество, – склонился Квинси.

– Свободны. Аудиенция окончена.

Квинси поклонился и вышел. В коридоре его поджидал Спиридон.

– Постой, Филарет, – сжав зубы, прошипел граф. – Ты правда думаешь, что я отдам тебе хоть пядь своих земель? Это будет война. И ты сильно пожалеешь, что связался со мной.

– Спиридон, не угрожай мне. И особенно не позволяй себе сомневаться вслух в словах короля. Такие речи могут стоить тебе головы – даже у стен есть уши, – тихо, но твёрдо ответил Квинси.

Он направился прочь, а Спиридон остался стоять в тени коридора, глядя ему вслед с ненавистью.

Глава 9 Сломанное сердце.

Вечером, когда начался пир, король восседал на своём высоком троне. По правую руку от него – граф Велингтон Клеоник: высокий, широкоплечий, с ясным, внимательным взором. Его короткие волосы и борода, заплетённая в тугую косу, придавали образу строгость. Плащ алого цвета спадал с плеч, меч висел на бедре. Велингтон был не только боевым соратником короля в войне за объединение королевства, но и обладателем высшего ордена, а потому имел почётное место рядом с монархом.

Слева от короля восседал граф Сисилион – чуть выше среднего роста, мускулист, с чёрными как смоль волосами, собранными в хвост. Его лицо – гладко выбритое, с острыми скулами – выражало силу и скрытую угрозу. Угольные глаза испускали такую энергию, что выдержать его взгляд могли лишь немногие. Несмотря на возраст, он был полон сил.

Дальше располагались граф Спиридон и граф Скейлз. Первый – сидел потный, раздражённый, красный как варёный рак. Второй – граф Скейлз – был низкорослым, с тонкими чертами лица, жидкой бородкой и крючковатым носом. Его длинные, гибкие пальцы всё время перебирали кольца. Он был хитёр, злопамятен и чрезвычайно амбициозен.

После графов шли князья. Князь Сургут – поджарый, в дорожном плаще, с лицом, изрезанным морщинами от ветров. Его седые волосы были зачёсаны назад, а взгляд – цепкий и внимательный, как у человека, привыкшего к дороге и вести. Князь Мартин – плотный, чуть ниже среднего роста, всегда в шлеме, который, казалось, сросся с его головой. Он был опытным полководцем, носил трофейный меч и славился умением выстраивать оборону в самых безнадёжных условиях. Князь д’Обиньи – седой старик, весь в золоте, с изумрудом на навершии меча. Его спина уже сгибалась под тяжестью лет и украшений, но глаза были ясны и проницательны. Князь Ридели – высокий, мускулистый, с руками, покрытыми мозолями, густыми усами и бородой. Его суровый облик пугал простых людей, но среди близких он был известен как человек мягкого нрава и великой щедрости. Князь Вейн – среднего роста, подвижный и внимательный, в зелёно-серебристом плаще, держался с достоинством. Его супруга Фаина сидела за соседним столом. Князь Квинси – худощавый, с прямой осанкой, в тёмно-синем камзоле с вышитым гербом семьи. Его взгляд был спокойным и сосредоточенным, а голос – негромким, но уверенным. За соседним столом в подобном порядке сидели графини и княгини.

Столы ломились от яств, словно под ними стонали сами дубовые доски. В центре каждого стола лежали жареные кабаны с хрустящей золотистой корочкой, украшенные яблоками в пасти и пучками свежих трав. Рядом – оленина, запечённая с розмарином и чесноком, выделяющая такой аромат, что слуги едва удерживались от соблазна. Мясо овцы подавалось в глубоких глиняных чашах под густым, пряным соусом.

Трюфели, редкость даже для королевской кухни, были выложены на серебряных подносах рядом с диковинными овощами, часть которых привезли с южных окраин. Маринованные грибы и вяленые помидоры чередовались с тушёными баклажанами и запечёнными корнеплодами. Высокие вазы из тёмного стекла были полны фруктов: спелые груши, сочные персики, виноград и ломкие инжиры. Перед самим королём лежали заморские плоды, привезённые купцами с дальнего континента – одни напоминали сморщенные, подгнившие яблоки, другие были округлыми, с гладкой жёлто-зелёной кожурой.

Виночерпии неустанно наполняли кубки, подходя то к одним, то к другим. Вино разливалось из одних и тех же больших дубовых бочек, установленных за шторками сбоку зала: лёгкое янтарного оттенка – для утончённых вкусов, густое тёмное, почти чёрное – для тех, кто любил покрепче. Для простолюдинов и слуг лилось душистое пиво в простых медных кубках. Под столами рыскали и грызлись собаки, дерясь за каждый упавший кусок, а над ними разносились хмельные крики, хохот, звон бокалов – всё сливалось в неугомонный, пьяный праздник, казавшийся беззаботным и бесконечным.

Пир шёл весело: смех, тосты, перебранки. Пока вдруг в центр зала не вышел граф Спиридон. Он стал размахивать руками, пританцовывая. Все засмеялись – его пьяные выходки давно были предметом веселья. Но вдруг он резко схватился за горло, лицо его перекосилось. Он зашатался, и только граф Сисилион, тихо пробормотав ругательство, встал и быстрым шагом вышел из зала.

Спиридон упал. Его глаза налились кровью, из орбит полезли, пальцы судорожно царапали шею. Кровь выступила из-под ногтей, пена изо рта стекала по щеке. Тело билось в конвульсиях. Правая нога дёргалась, сапог слетел. Лицо на глазах темнело.

Он затих.

Женщины вскрикнули. Кто-то закрыл лицо, кто-то упал в обморок. Но дальше – началось необъяснимое: один за другим гости начали падать, задыхаться, стонать. Через пять минут весь пиршественный зал был мёртв.

Тишина повисла гробовая, как в траурном склепе.

Король Геронтий, его сын и наследник Пахомий, а также младший сын Феофиклат, граф Велингтон и его сын Кирик, дочь графа Олимпия, князь Сургут с женой Глафирой и сыном Еразмом, князь Мартин, его дочь Дора и супруга Инес, молодой князь Овэн, княгиня Бастин и её дочери Анжела и Ия, семья графа Кромвеля – все пали жертвами отравления. Погибли князь д’Обиньи и его сыновья Леандр и Виссарион, князь Ридели, его сыновья Евдоким и Филимон, супруга Зосима. От семьи Эстли в зале остались только тела: жена графа Метаксия и сыновья Ксавьер и Прокопий. Князь Вейн и его супруга Фаина также были среди погибших. Граф Скейлз стоял на коленях, кашляя пеной, с выпученными глазами и побелевшими пальцами, которые всё ещё сжимали горло. Его трясло, но он был жив. Его супругу и дочерей спасти не удалось. Среди мёртвых был и князь Квинси.

Исидор и другие выжившие дети замерли в страхе. Слуги бросились к графу Скейлзу, кто-то подбежал к детям и стал уводить их из зала.

Позже Исидор сидел в комнате, неподвижно уставившись в одну точку. Перед его глазами раз за разом всплывал образ отца: почерневшее, искажённое судорогой лицо, налитые кровью глаза, пена у рта, руки, застывшие в последнем, беспомощном движении. Внутри всё сжималось от боли. Слёзы катились сами собой, но вскоре уступали место ярости. Он понимал: горевать он ещё успеет. Сейчас – время действовать.

«Убиты все, кому больше двадцати… Значит, это не случайность. Это – чей-то расчёт. Захват власти? Вторжение? Почему живы только дети? Почему слуги? Почему умерла знать, а не все подряд? Где граф Эстли? Почему его не было?» – мысли бешено вращались в голове Исидора.

Он сжал кулаки. Решение зрело. Если это внешняя угроза – война неизбежна. Если внутренний заговор – будет борьба за трон. В обоих случаях – его дом, его люди в опасности. Он обязан их защитить. Он должен.

В этот момент в комнату ворвался Расул:

– Исидор, мы уходим. Срочно. – Он не стал объяснять – только бросил взгляд в сторону и дернул мальчика за руку.

Исидор всё понял. Без лишних слов он поднялся, на ходу вскинул плащ и последовал за Расулом. В коридорах царил хаос: слуги носились туда-сюда, кто-то звал на помощь, кто-то бежал к выходу. Возле лестницы собралась толпа. Из открытой двери рядом с ней доносился гул голосов.

Исидор по привычке огляделся – в комнате пытались привести в чувство графа Скейлза. Он замешкался, но Расул рванул его за локоть:

– Не зевай, княжечь. За мной!

Исидор бросился следом за Расулом. Тот грубо отталкивал слуг, прокладывая дорогу сквозь хаос. На первом этаже было немного просторнее, но суматоха не утихала. Пробежав через холл, они вырвались на площадь перед замком. Оттуда Расул направился прямиком к конюшням.

Внутри царил беспорядок: кони ржали, перебирая копытами, слуги метались, пытаясь успокоить животных и найти снаряжение. В этой суматохе выбирать лошадей времени не было. Расул схватил за узду первого осёдланного коня, другой рукой – Исидора за шиворот, и, громко свистнув, вывел их обратно во двор.

Следом из конюшни выскочил его собственный конь. Расул подсадил Исидора в седло, бросил ему поводья и сам вскочил на своего жеребца. Ударив обеих лошадей по крупу, он погнал их вперёд.

– Стой! Подожди! – кричал Исидор.

Но Расул не останавливался. Только спустя двадцать километров он перевёл коня с галопа на шаг. Исидор подъехал к нему и, сдерживая гнев, заговорил:

– Я тебе кричал! Почему ты не остановился?! Там осталась моя лошадь, моё оружие, наши люди… мой отец! Ты что творишь?!

– Тише, – спокойно ответил Расул. – Сейчас объясню всё. Давай по порядку. Во-первых, твоя лошадь. Мы подберём тебе новую.

– Ты сам говорил, что лошадь – это друг. А друзей не бросают! – резко возразил Исидор.

– Ты прав. Но сейчас важнее сохранить тебе жизнь. Если бы ты остался и погиб, кто бы тогда заботился о твоей лошади? – спросил Расул.

Исидор задумался и сдержанно кивнул:

– Да… тогда о ней заботиться было бы некому.

– Вот именно. Второе – оружие. Сделаем тебе новое. Думаю, тут ты спорить не станешь?

– Нет, – буркнул Исидор.

– Теперь о твоём отце и наших воинах. Все они отравлены. Как и все, кто был на пиру, – продолжил Расул.

– Тогда у меня вопрос: почему не пострадали дети? И как выжил ты? – спросил Исидор, нахмурившись.

– Я сам об этом думал. Скажи, что ты пил за столом?

– Мы пили сок. Кто яблочный, кто ягодный. А что?

– А я тоже пил сок. Мой бог запрещает пить вино и пиво. Видимо, именно они были отравлены. Значит, всё было задумано заранее. Но кем – и зачем? – задумался Расул.

– Я тоже размышлял. Но не могу понять. Скажи, могут ли ваши племена напасть на королевство? – спросил Исидор.

– Сейчас, после смерти короля? Вполне возможно, – кивнул Расул.

– Тогда смотри. Если нападут ваши, то начнут с земель графа Скейлза, Кромвеля или д’Обиньи. Мы узнаем об этом заранее. Но если угроза изнутри… тогда нам стоит подумать, кто это мог быть. Как считаешь?