Герцогиня Чёрной Башни. Хроники Паэтты. Книга II

Немного отогревшись, Солана была вынуждена вновь отойти от костра, чтобы набрать дров. В этом ей повезло – неподалёку лежала упавшая сухая ель, так что вокруг валялось достаточное количество мокрого от дождя хвороста. Навалив большую кучу сушняка неподалёку от костра, Солана вновь рухнула на землю. Силы оставляли её, есть не хотелось совершенно. Девушка отпила немного воды из фляжки, подбросила ещё немного хвороста и, едва положив голову на землю, провалилась в забытьё.

***

Едва держа тяжёлую словно ядро голову, Солана сидела на берегу озера Симмер, скрестив ноги. Дул ветер, но гладь озера была неподвижна, словно это была не вода, а расплавленный металл.

– Что мне делать? – слова плохо выговаривались, а в черепе словно поселился горячий чугунный шар, перекатывающийся и больно бьющий в область переносицы и глаз всякий раз, как девушка двигала головой. – Я совсем одна, у меня почти нет воды и еды, я не могу высушиться и согреться. Как мне идти дальше?

Симмер молчал. Его холодная бесстрастность хорошо выражалась неподвижностью воды. Неужели он уже списал Солану со счетов и не хочет больше тратить на неё время? Или же это – очередной урок, что никогда нельзя раскисать и расклеиваться, как бы плохо ни было?

– Почему ты молчишь? – в отчаянии прошептала Солана, чувствуя, как по щекам ползут слёзы. – Это ведь тебе надо, чтобы я дошла до Чёрной Герцогини! Сделай что-нибудь!

Ветер с озера насмешливо дунул ей в лицо, но это было единственным ответом, которым удостоил ей Симмер. Это молчание могло означать либо то, что демон больше совершенно не интересуется её судьбой, либо то, что он уверен, что у неё хватит сил справиться самой. Но так или иначе – это вызывало злость.

– Да что ты молчишь, долбаный ублюдок? – уже в полный голос крикнула Солана, вскидывая голову и позабыв о металлическом шаре внутри неё.

Стояла мёртвая тишина – не было слышно ни голосов птиц, ни скрипа старых деревьев, ни шелеста ветра в ветвях. Даже эхо от выкрика Соланы потухло, не успев родиться. Она какое-то время ждала ответа, но так и не дождалась.

– Да и пошёл ты! – вскакивая на ноги, прокричала она. – Думаешь, сдохну без тебя? Не дождёшься! Да ты на самом деле и помочь-то мне ничем не можешь! Ты – просто долбаное вонючее озеро, хоть и корчишь из себя невесть что!

– Вот теперь ты заговорила не как плаксивая сопливая девчонка, а как великая волшебница, – наконец нарушил молчание Симмер. – Запомни этот урок: даже те, кто могут тебе помочь, не обязательно захотят это делать. Если ты не будешь в любой момент готова рассчитывать только на себя – ты погибнешь. Сейчас у тебя всего-навсего простуда, и если уж ты с этим не способна справиться сама, то как же ты сможешь на равных говорить с Чёрной Герцогиней или сражаться с полчищами Гурра?

– Мог бы ответить сразу! – яростно воскликнула Солана.

– И что – после мне пришлось бы утешать тебя и утирать твои сопли? – насмешливо поинтересовался Симмер. – Слушать, какая ты вся такая из себя несчастная?

– Не дождёшься! – вновь повторила Солана, хотя и понимала, что тут она кривит душой.

– Ну и отлично, – раздался довольный голос демона. – Тогда – до встречи!

На этот раз озеро и его окрестности просто истаяли перед взором Соланы, оставив её в багровой темноте.

***

Весть о разгроме Четырнадцатого резервного кавалерийского полка достигла Латиона спустя четыре дня после сражения. Когда те из кавалеристов, кому посчастливилось сбежать, достигли Боажа, где им уже готовили торжественную встречу, оттуда сразу же был послан голубь в столицу.

Донесение было довольно сжатым, учитывая способ его доставки, и оттого поражало и ужасало ещё больше. Генеральный штаб получил известие о том, что армия гоблинов может насчитывать до нескольких сотен тысяч бойцов, что они вооружены и беспощадны, а Симмерская ведьма – страшная колдунья, владеющая разрушительной магией. Докладывалось, что из полка уцелело всего около двух с половиной сотен человек, и что, как бы ни существенны были потери гоблинов, это было лишь каплей в море по сравнению с их общей численностью.

Всё это было как гром среди ясного неба и спутывало все карты латионских военных. Такая чудовищная мощь, невесть откуда взявшаяся на востоке, стала всё больше походить на наковальню, между которой и молотом полчищ Тондрона оказались зажаты государства цивилизованного мира. Что делать с этой мощью – договариваться или продолжать бороться? Но во втором случае потери могут быть фатально огромными.

Вновь, как и примерно пару недель назад, был созван экстренный совет. Генералы, которые уже успели благополучно позабыть о Солане на фоне разворачивающейся на западе катастрофы, были вынуждены вновь искать ответ на очень непростой вопрос. Однако на сей раз у них уже было кое-что в активе.

После того, как первое сообщение о Симмерской ведьме было послано в Шинтан, оттуда пришёл ответ, в котором сообщалось, что его величество король Анжей крайне обеспокоен сложившейся ситуацией и готов способствовать в её скорейшем разрешении. Палатийцы сообщали, что уже начали формирование небольшой ударной группы, в состав которой планировалось ввести несколько пунтских соединений, а также палатийских новобранцев. Эта ударная группа будет готова выступить навстречу полчищам гоблинов, ежели, паче чаяния, Латион не достигнет полного успеха в их разгроме. В другом случае эти войска пригодятся и на западном фронте.

В общем, теперь латионские штабисты решили, что будет логичнее переложить проблему на плечи Шинтана. Насколько им было известно, в состав сформированной ударной группы входило около пяти или шести тысяч солдат. На фоне нескольких сотен тысяч гоблинов этого казалось крайне недостаточно, так что в сообщении, которое зачарованный голубь понёс в столицу Палатия, предлагалось усилить её хотя бы вдвое и, главное, ввести в её состав побольше магов, а также более боеспособные части. Вряд ли латионские легионы прохлаждались сейчас в Шинтане без дела, но если палатийцы могли спешно перебросить какие-нибудь латионские части – это было бы весьма кстати.

Тем не менее, и сами латионцы решили не сидеть сложа руки. Именитый Седьмой Коррэйский легион, вопреки своему историческому названию, находился сейчас отнюдь не в Коррэе, а на доформировании в Латионе. Он лишь несколько месяцев назад прибыл с побережья Серого моря, где довольно успешно дрался с варварами, а затем, когда потери достигли существенных значений, его было решено отозвать обратно на какое-то время.

Теперь же, когда кроме Чёрной Герцогини возникла куда более пугающая опасность в лице Гурра, было решено попридержать пока Седьмой легион, поскольку неясно было, как повернётся положение дел на западе. Таким образом в штабе решили, что шесть тысяч отборных легионеров отправятся в тыл Симмерской ведьме и наконец избавят Паэтту от этой заразы.

К сожалению, говорить о координированном ударе вряд ли приходилось. Очевидно, что палатийские войска поспеют заметно раньше латионцев, а Симмерская ведьма вряд ли окажет любезность и подождёт, пока все её враги соберутся вместе. Но тут уж выбирать не приходилось. В крайнем случае – Седьмой легион растопчет те остатки, что уцелеют после первого сражения. Очевидно было лишь одно – существование третьей силы, враждебной жителям Паэтты, допустить было никак нельзя.

***

Когда Солана очнулась после сна, в котором она вновь побывала на озере Симмер, то сразу же почувствовала, что её съедает лихорадка. Несмотря на жарко горевший костёр, девушку трясло от озноба, при этом в голове, в области глазниц, наоборот – словно бы разожгли ещё один костёр, так что глазные яблоки, казалось, вот-вот закипят. Судя по слабому шуму, дождь всё ещё продолжался, хотя и стал заметно слабее. Тем не менее, редкие капли то и дело пробивались сквозь полог ветвей и падали то на неё, то, шипя, исчезали в огне.

Было ясно, что большая ель – не самое лучшее убежище от холода и дождя. Солана вспомнила о лежащем неподалёку сухом дереве. Огромная ель упала, вывернувшись из земли с корнем, оставив зияющую дыру. Немного углубив её, можно было сделать нечто вроде берлоги или неглубокой пещеры, которая станет куда лучшей защитой. Благо, у неё было, кому рыть эту яму – гоблины сами жили, как правило, именно в таких берлогах.

Полежав некоторое время, чтобы собраться с силами, Солана поднялась и направилась к вывороченному дереву. Тут же она отдала мысленный приказ, на который моментально явилось два десятка гоблинов. Ещё один ментальный посыл – и вот они уже принялись рыть землю своими когтистыми лапами. Солана же поспешила обратно к огню.

Очень хотелось пить – лихорадка словно выжигала её изнутри. Девушка жадно допила остатки воды во фляжке и тут же взяла вторую. Теперь у неё оставалось что-то около четверти галлона воды, так что необходимо было набрать ещё. Что-то, конечно, можно было бы собрать с листьев, но, раз уж она собиралась обосноваться тут на какое-то время, ей нужен был постоянный источник воды. Так что Солана тут же дала приказ своим гоблинам искать ручьи поблизости. Надо отметить, что для самих гоблинов это не было такой уж проблемой – они спокойно могли пить воду из луж, которых было предостаточно.

Все эти действия ещё сильнее подорвали силы девушки, так что она вновь на некоторое время провалилась в тяжёлый сон. На сей раз Симмер не призвал её к себе – он по-прежнему самоотстранялся от её проблемы, давая ей возможность справиться самой. Поэтому, проведя некоторое время в этом лихорадочном бреду, Солана проснулась, чувствуя себя ещё хуже, чем до этого.

Через некоторое время прибежавший гоблин дал понять, что ручеёк найден. Солана тут же допила остатки воды из фляги и отдала их обе, чтобы наполнить. Гоблин неловко ухватил их своими грязными лапами, но Солана давно уже позабыла, что такое брезгливость.

Через какое-то время она отправилась проверить, как идут дела с постройкой её новых апартаментов. Гоблины копали очень рьяно и, повторимся, были профессионалами в этом деле, так что небольшая пещерка была уже готова. Она была достаточна для того, чтобы Солана уже могла в ней разместиться, но ей хотелось, чтобы там можно было поддерживать огонь, а потому размеры берлоги должны были быть заметно больше. Поэтому она оставила гоблинов рыть дальше.

Из неспокойного сна её вырвали истошные визги. Рефлексы у Соланы по-прежнему работали неплохо – ещё не успев до конца прийти в себя, она уже вскочила на ноги, выхватывая кинжал. В первый момент она решила, что на них снова напали. Но затем поняла, что шум доносится оттуда, где рыли её пещеру. Уже догадываясь, что произошло, Солана поспешила туда.

И её опасения полностью подтвердились. Полость в земле, которую вырыли гоблины, оказалась слишком велика. Пропитанная водой почва поплыла, и пещера просто обрушилась на голову своих строителей. Правда, никто из гоблинов не погиб, однако теперь они возились вокруг этого вновьпоявившегося провала, все перемазанные землёй, и виновато визжали, вероятно, опасаясь наказания со стороны Соланы.

Стало ясно, что, просто раскапывая землю, сделать более-менее приличное жилище не получится. Будь у Соланы больше сил, она могла бы помочь – укрепить свод какими-нибудь брёвнами, но сейчас сил на это у неё не было. Поэтому девушка просто вернулась к своей временной лёжке.

Ночь была уже в полном разгаре – холодная и сырая. Лихорадка вновь вгрызалась в Солану своими ледяными зубами, заставляя её сжиматься в тугой клубок и стонать сквозь плотно сжатые челюсти. Несколько раз она то забывалась, то вновь пробуждалась, иногда совершенно не понимая, где находится. Временами ей казалось, что она лежит в водах Симмера, временами её воспалённому взору виделся низкий закопчённый потолок и законопаченные мхом бревенчатые стены её родного дома.

К утру дождя уже не было, но было довольно холодно. Солана лежала у костра, глядя на колышущиеся над нею лапы ели невидящими глазами. Лихорадка на время отпустила, но девушке не хотелось ни есть, ни даже пить. Очень соблазнительно было бы просто лежать вот так вот, пока последняя искра жизни не покинет тело – забыть о Симмере, Чёрной Герцогине, собственных амбициях… Но какое-то природное упрямство, злая упёртость заставляли бороться.

Солана заставила себя встать и пойти ко вчерашнему обвалу. У неё родилась новая мысль. Подойдя, она увидела, что обвал представляет собой заваленную землёй яму диаметром около восьми футов и глубиной приблизительно в пять футов. Вычистив обвалившуюся землю и накрыв яму, можно получить что-то вроде полуземлянки. Огонь внутри, конечно, не разведёшь, но запалив костёр у входа, можно будет обеспечить маломальский приток тепла.

Сегодняшний день Солана решила отдать именно этому. Она вновь приказала гоблинам рыть – на этот раз они расчищали яму под присмотром своей предводительницы, которая сидела на краю. Когда состояние ямы наконец удовлетворило Солану, она приказала забросать её дно свежим лапником и сухой травой, чтобы получился своеобразный ковёр, предохраняющий от холода и сырости самой земли.

После этого гоблины стали стаскивать длинные ветви и небольшие деревца, которые Солана валила, взрывая их у основания. Их обдирали от мелких ветвей и наваливали сверху. Гоблины, конечно, по своей сути были животными, но какие-то зачатки интеллекта у них всё-таки были, и этого вполне хватало Солане, чтобы они справлялись с её приказаниями.

Сделав некое подобие каркаса из длинных веток и молодых стволов, гоблины сверху густо забросали его лапником, а затем навалили земли и дёрна, который до этого извлекли из ямы. Получилась довольно убогая полуземлянка с небольшим входом, больше похожим на нору, в которую едва бы втиснулся человек вдвое больший, чем сама Солана. Однако девушка была довольна. В последние часы лихорадка вернулась, поэтому сейчас она в полном изнеможении вползла в своё новое жилище, где пока ещё было холодно и сыро.

Внутри нельзя было стоять в полный рост, да это было и не нужно. Солана сложила в паре футов от входа костёр, который подожгла огнешаром. Огнешар оказался маленьким и слабым – у девушки уже не хватало сил на сколько-нибудь серьёзную волшбу. Однако его хватило, чтобы воспламенить сыроватые, но смолистые ветки.

Выловив двух первых попавшихся гоблинов, Солана приказала им время от времени подбрасывать хворост в костёр. Всем известно, что гоблины очень боятся огня, но ослушаться свою повелительницу они не могли. Скаля морды в гримасе ужаса, прижимая к затылку уши и жалобно скуля, они, тем не менее, осторожно подходили к костру, бросали туда ветку и тут же отскакивали назад, когда в небо взмывал сноп искр.

Постепенно Солана согрелась в своём гнезде, да и сырая одежда, вроде бы уже несколько подсохла. Выпив целую фляжку воды и не думая пока о еде, Солана откинулась на своё пахнущее хвоей ложе и закрыла глаза. Теперь нужно побольше спать в надежде, что сильный молодой организм переборет болезнь.

Глава 27. Ожидание

Несмотря на заверения генерала Шэндора, отряд диверсантов Брайка не выступил ни через два, ни через три дня. Палатийская армия оставалась палатийской армией даже во время войны – тут всё было по-прежнему бестолково, и даже такие командующие как Шэндор ничего не могли с этим поделать.

Вся проблема заключалась в подборе подходящих кадров, и, как ни смешно это звучало, именно бюрократические согласования стали самой главной проблемой. Снятие с довольствия, перевод, постановка на довольствие – в государстве, которое отлично умело лишь считать деньги, этим самым деньгам придавался сакральный смысл даже перед лицом нависшей угрозы.

На следующее утро, выйдя на крыльцо, чтобы подышать свежим воздухом, Брайк первым делом, конечно же, наткнулся на крон-капитана. Тот сердито седлал своего коня, и при этом бранился в голос, не стесняясь выражений. Видимо, он уже получил тот самый пакет, который нужно было доставить в Шинтан. Немного зная теперь Шэндора, Брайк был убеждён, что тот сделал всё возможное, чтобы капитан вдруг случайно не решил, что это – действительно серьёзное поручение, а не просто попытка избавиться от надоедливой шавки. Так или иначе, а кавалерист, не таясь, проклинал безродных выскочек, которых ставят во главе армии, забыв привить ум и манеры.

Брайк с подчёркнутой вежливостью кивнул знакомцу, хотя положенного по уставу салютования не сделал. Теперь ему было абсолютно наплевать на этого чванливого индюка – ему вот-вот предстоит отправиться туда, по сравнению с чем даже приём у короля покажется ничего не значащей безделицей. Капитан же не ответил на приветствие Брайка, резко отвернувшись к лошади. Хорошо хоть хватило ума или самоуважения не ставить себя в ещё более глупое положение новыми угрозами и обвинениями! Вскоре, закончив снаряжать свою лошадь, капитан изящно вскочил в седло и стремглав умчался из жизни Брайка, как тому хотелось думать, навсегда.

Прогулявшись, Брайк решил навести справки о своих людях, о которых, несмотря на слова генерала, несколько беспокоился. Вскоре оказалось, что они по-прежнему заперты в той самой хижине, куда их поместили вчера, причём не по каким-то соображениям, а снова – по обычной безалаберности. Если бы им не принесли вечером поесть, можно было бы сказать, что о них просто забыли.

Может быть, конечно, тут действительно некуда шагу было ступить, не наткнувшись на дезертира, но всё-таки Брайк был поражён здешними порядками. И это – действующая армия! И всё это было тем более странно, что генерал Шэндор действительно казался очень толковым командиром.

Его небольшой отряд встретил Брайка с удивлённой радостью. Признаться, почти все они уже успели распрощаться со своим командиром, да и свою судьбу многие уже оплакали. Тем восторженнее были крики, когда Брайк вкратце рассказал им то, что случилось, умолчав лишь о своём новом задании.

Люди, которые здесь находились, были не робкого десятка, так что известие о переводе в другую часть никого из них не огорчило. Единственное о чём они попросили Брайка – добиться того, чтобы все они оказались вместе, и желательно – под его началом. Лейтенанту пришлось сказать, что его переводят в другое место, чем немало огорчил всех.

После того как все бойцы позавтракали, Брайк улучил минутку и попросил Пэйла о приватном разговоре. Выйдя во двор для лёгкой прогулки после завтрака, лейтенант рассказал сержанту о том, чем ему предстоит заняться и предложил присоединиться. К чести Пэйла нужно сказать, что он не колебался ни мгновения.

– Я с вами, господин лейтенант, – просто сказал он. – Вы уже минимум дважды спасали мою никчёмную задницу, так что теперь куда вы, туда и я.

– Скорее всего, это будет смертельно опасно, – предупредил Брайк. – Шансы выжить – мизерные.

– Да и ладно! – беспечно отмахнулся Пэйл. – Я и так уже, благодаря вам, живу в долг! Уж коли воевать – так под командованием толкового человека! А то сейчас отправят в роту какого-нибудь недотёпы…

– Спасибо! – это было не по уставу, но Брайк протянул сержанту руку, и тот, несколько смутившись, пожал её. – Вы, сержант, лучше знаете наших людей. Может ли кто-то из них составить нам компанию?

– Да коли предложить – я думаю, любой согласится, – почесал небритую щёку Пэйл. – Но вот если подумать, с кем бы я не побоялся идти на такое… Пожалуй, Черк из шестой роты. Толковый малый, у него коленки не задрожат в нужный момент.

– Там будут нужны люди не столько с твёрдыми коленками, сколько с головой и руками, – заметил Брайк. – Как у него с этим?

– Я ж говорю – толковый малый, – повторил Пэйл. – С ним бы я поговорил. Остальные, боюсь, жидковаты для такого.

– Я понял вас, сержант, – кивнул Брайк. – Поговорю с этим Черком. Это тот, со шрамом над бровью?

– Нет, это Дэрри. Черк – такой, невысокий, светловолосый. У него ещё зубы гнилые.

– А, понял, – вообще-то мало кто из знакомых Брайка, в том числе и он сам, мог бы похвастаться приличными зубами, но у того, о ком говорил Пэйл, зубы были почти целиком чёрные, и вообще непонятно, как они до сих пор держались во рту. – Значит, пойду переговорю с ним.

Как и предсказывал Пэйл, Черк согласился сразу же, несмотря на то, что Брайк, так же как и в разговоре с сержантом, откровенно рассказал обо всех минусах предстоящего предприятия. Лейтенанта это очень тронуло, поскольку он понимал, что главной причиной, побудивших этих двоих решиться на такое явное самоубийство, была их личная преданность ему.

Найдя двух бойцов для своего будущего отряда за какие-нибудь четверть часа, Брайк был убеждён, что и в дальнейшем никаких проволочек с этим не возникнет, однако, как мы уже знаем, в этом ему вскоре пришлось очень разочароваться. Отправившись к Шэндору, он ожидал чего-то особенного. В наивных мечтах он даже представлял, что при его появлении генерал прервёт на время важное совещание, чтобы лично представить подобранную команду.

Увы, когда Брайк пришёл в штаб, у Шэндора действительно было совещание, и адъютант, дежуривший у входа, безразлично предложил лейтенанту подождать его завершения, даже не потрудившись узнать причину его визита. Брайк был слегка раздосадован, но, тем не менее, послушно присел на табурет, на котором и провёл около трёх четвертей часа.

Наконец двери распахнулись, и несколько штабных офицеров вышли. Вслед за ними вышел и сам генерал.

– А, это вы, лейтенант? – заметив подскочившего Брайка, устало произнёс Шэндор. – Зайдите через пару часиков – сейчас у меня есть весьма неотложное дело.

Естественно, Брайку даже не пришло на ум спорить, потому он, отсалютовав, отправился к своим прежним товарищам по Пятому стрелковому. И они, надо сказать, довольно неплохо провели время – пережитое вместе несчастье очень сплачивает. Правда, среди них не было того самого парня, которому Брайк разбил ногой челюсть – он отлёживался теперь в лазарете, и у него, возможно, были свои соображения насчёт крепости их спайки.

Лейтенант явился в штаб ровно через один час и пятьдесят минут. Ему сообщили, что генерал ещё не возвращался. Уверенный, что ждать придётся недолго, Брайк уселся на лавку на первом этаже трактира. И прождал почти полтора часа. Наконец Шэндор вернулся в сопровождении тех же офицеров и, не замечая Брайка, прошёл наверх.

Немного посидев ещё, лейтенант вновь поднялся и попросил адъютанта доложить о нём. Тот с видом крайнего неудовольствия на несколько секунд вошёл в комнату генерала, а затем вернулся и сообщил, что Шэндор будет ждать лейтенанта в семь вечера.

Несколько обескураженный подобным поворотом дел, Брайк вновь отправился в общество Пэйла и остальных, о которых, похоже, так и не вспомнили. Они продолжали шататься по деревне, и никто даже спрашивал – что они тут делают.

В расположении деревни находилось несколько сот солдат, но основная группа войск, конечно же, располагалась на позициях, которые раскинулись на несколько десятков миль. В подчинении штаба Второй армии находилось восемь пехотных, два стрелковых и один кавалерийский полки. Вся эта масса людей то ли сражалась сейчас, то ли ожидала драки. И все, конечно же, ждали действий своего генерала, поэтому Брайк не очень-то обижался на Шэндора, понимая, какая ответственность сейчас лежит на нём.

Вечером, после впустую проведённого дня, Брайк снова был пунктуален и ожидал вызова в приёмной генерала уже без четверти семь. Однако и на этот раз никакого вызова не последовало, а адъютант категорически отказался беспокоить своего начальника. На сей раз лейтенант решил проявить характер и остался ждать. За это время несколько раз из комнаты спешно выходили какие-то люди, похожие на курьеров, и такие же люди два или три раза заходили, держа в руках пакеты. Брайк подозревал, что где-то сейчас очень плохо.

Около девяти вечера, когда за окном была уже чернильная тьма, сгущённая при помощи плотного занавеса туч, штабные офицеры всё-таки вышли из насквозь прокуренного помещения. Тут же туда юркнул адъютант, и Брайк услышал усталый голос Шэндора, который попросил принести чего-нибудь перекусить, а также горячего чаю.

Пользуясь тем, что адъютант опрометчиво оставил дверь незакрытой, выпуская последних офицеров, Брайк тут же заглянул в кабинет. Генерал сидел, не поднимая глаз от лежащей перед ним карты, освещённой множеством оплывших свечей, поэтому лейтенант легонько покашлял, словно поперхнувшись густым табачным дымом, который был тут вместо воздуха. Генерал Шэндор поднял взгляд и узнал Брайка.

– А, это опять вы, лейтенант, – голосом смертельно уставшего человека произнёс он. – Ну заходите, раз пришли.

Брайк вошёл в комнату, словно не заметив, как зыркнул на него адъютант, и подошёл к столу. Шэндор жестом пригласил его присесть.

– Давно ужинали? – осведомился он.

– Совсем не ужинал, господин генерал, – честно ответил Брайк. – Ожидал аудиенции с семи часов вечера.

– Принесите приборы на двоих, – жестом отпуская адъютанта, произнёс генерал.

Оставшись вдвоём, оба некоторое время молчали – Шэндор то ли глубоко задумался, то ли просто засыпал на ходу, ну а Брайк, понятное дело, не мог заговорить первым.