Офицер

скачать книгу бесплатно


Шикарная двухэтажная вилла утопала в зелени. Высокий белый забор скрывал её этажи. Было видно только крышу и верхушки деревьев. Широкие черные ворота открывали часовые с винтовками М-16 наперевес. На территории в несколько гектаров был разбит парк и сад. Аккуратные аллейки между ухоженными клумбами были очень чистыми. Рядом с виллой находилось несколько одноэтажных зданий, в которых жила прислуга. Все здания – с плоскими крышами.

Нас разместили в гостинице, при входе в которую сидел дежурный в военной форме, вооруженный пистолетом. По обе стороны длинного коридора располагались комнаты на два человека. Внутри – две кровати с тумбочками, шкаф, стулья возле небольшого стола. В конце коридора – умывальник и туалет. Никого не было видно, поэтому мы не знали, кто ещё здесь живёт. Хабиб сказал:

– Располагайтесь в четвёртой и двенадцатой комнатах, чтобы жить друг против друга. Через полчаса вас пригласят на обед.

Я поселился с Серёгой. В комнате было прохладно от вентилятора. К неприхотливой армейской обстановке мы были привычны, удручала только жара, надо было привыкать. Пошли умыться с дороги. Вода в умывальнике теплая, значит, идёт из резервуара. После умывания телу стало легче, мы прилегли на кровати. Ровно через полчаса дежурный пригласил нас на обед. Столовая и кухня размещались в здании рядом с гостиницей. В обеденном зале, устланном коврами и уложенном подушками подле стен, стоял достархан – длинный стол на коротких ножках. Мы сели, скрестив ноги, как показывали на инструктаже, подложив под бок подушку. Вышел мальчик, поклонился, в руках он держал медный таз и кувшин с водой, на плече висело полотенце.

– Это слуга, зовут его Реза, он будет прислуживать вам во всём, – сказал Хабиб. – Живёт он в угловой комнате. Хочу предупредить, вход в эндерун – женскую половину дома, запрещён под страхом смерти. Законы Востока суровы и жестоки, нарушать их никому не позволено.

– Мы знаем об этом, проинструктированы по всем правилам.

– Вот и хорошо.

Хабиб щелкнул пальцами, Реза поставил таз и полил на руки. Хабиб вытер руки полотенцем и направил слугу к нам. Реза обошёл всех и удалился. Перед вкушением пищи Хабиб начал читать молитву, благодарность Аллаху. Мы смотрели на него и делали как он, держали руки ладонями к лицу. После окончания молитвы Хабиб подал знак рукой, чтобы разливали чай. По их обычаю, только выпив чашку, тут же Реза наливал снова. Полную чашку наливали нежеланному гостю, это был знак – выпить, подняться и уйти. Все эти мелочи жизни нам изложил Ицсхаков. Обычно за чаем велись спокойные, размеренные разговоры. Сейчас говорил Хабиб, а мы слушали.

– Я недавно стал военным и дорожу высоким доверием дженабе Тараки.

Удивительно, он называет президента как короля – ваша светлость. Ох, эта раболепская преданность Востока.

– Президент знает, что вы прилетели, он всё контролирует. Хочет скорее посмотреть на новейшие истребители, лидеры в мировой авиации.

Более совершенных машин на то время не было. Для Советского Союза было непросто отдать новейшие самолёты, которые только пошли в серийное производство и ещё не поступили в военно-воздушные силы. О продаже таких истребителей в другие страны не могло быть и речи. Но в Афганистан направили, исходя из сложившейся ситуации, поставив условие исключения угона. Ангары с МИГами усиленно охранялись. Тараки гордился, что в поездках его будут сопровождать такие истребители.

– Через два месяца вернутся наши лётчики, до этого они летали на Ф-4. Сейчас переучиваются, – продолжал Хабиб.

Напившись чая и наевшись сладостей, мы поблагодарили Аллаха. Если не хочешь больше чая, переверни пиалу вверх дном или накрой её рукой, при этом надо сказать «рахмат», тогда слуга не будет больше наливать. Чай на Востоке пьют со сливками и без сахара. Реза доливал мне пять раз. Когда чай заканчивался, слуга шёл на кухню за новым чайником.

– Пойдёмте, прогуляемся по саду, пока накроют обед.

Беседу продолжали, стоя в тени гранатового дерева. Хабиб не спеша вводил нас в курс дел:

– На вилле иногда проводятся совещания военного совета, но в основном Тараки приезжает сюда по выходным отдыхать.

Хабиб обрисовал сложность обстановки в стране как в политическом, так и в материальном плане. Всё это мы уже слышали в Москве. После двадцатиминутной прогулки мы пошли обедать. Столы были уже накрыты, в основном мясными блюдами с острыми приправами. Реза опять принёс кувшин и тазик, и все вымыли руки. Короткая молитва Хабиба. Все выпили гранатового вина. Ложек не было, все ели руками.

– Рекомендую есть мясо с фесенжоном, ореховым соусом и пряностями. Очень вкусно, – посоветовал Хабиб.

Поели очень сытно. После перелёта немного расслабились, вино сняло напряжение, появилась усталость.

– Я понимаю ваше положение, – продолжал разговор Хабиб, – у вас своё начальство, вернётесь в Союз, продолжите службу. Здесь всё для вас чужое, но пока вы переданы в распоряжение начальника президентской охраны генерала Сохраба и должны ему беспрекословно подчиняться.

Мы ответили, что понимаем это и готовы выполнять любые приказы. Ответ Хабибу понравился. Поблагодарили за вкусное угощение. Хабиб снова произнёс короткую молитву.

– Через полчаса здесь опять будем пить чай, а пока пойдёмте в караульное помещение, получите личное оружие.

Сытые и довольные, мы пошли за ним к вилле. Хабиб подошёл к двери, находившейся под лестницей, нажал на кнопку звонка. Это был вход в караульное помещение. Дверь открыл заместитель начальника караула, как я понял из доклада. Мы вошли в коридор, везде работали вентиляторы. Нас пригласили в оружейную комнату, где мы получили пистолеты «ТТ» китайского производства, а также патроны и по две кобуры. Одна – для скрытого ношения под одеждой. Расписались в книге выдачи оружия и в накладной.

– Оружие должно быть постоянно при вас. На виллу незамеченными никто проникнуть не может, персонал подобран и проверен, взять ее никто не сможет. И всё-таки следите, ответственность лежит на вас.

После получения оружия Хабиб показал виллу. Подняться ко входу в неё можно было по лестнице с правой и левой стороны грота, в котором находилась караулка. Широкие ступеньки с перилами из белого мрамора, металлические двери, массивные с встроенным смотровым окном. Хабиб позвонил. Часовой узнал начальника и впустил нас, приставив к ноге М-16. На его портупее висела кобура с пистолетом «ТТ», одет он был в парадную форму. Войдя в фойе, мы почувствовали прохладу от кондиционеров.

Справа располагался кабинет, который больше был похож на библиотеку. Огромные окна были занавешенные шторами коричневого цвета. На полу лежали персидские ковры. Левая сторона до самого потолка закрыта шкафами с книгами. Между окнами висели чучела голов сайгаков, горных баранов и маралов. Через весь кабинет протянулся стол со стульями по бокам. С торца стоял стол президента. Над большим креслом-троном висел портрет президента Тараки. На столе стояли несколько телефонов и письменные приборы. По виду переговорного устройства я понял, что здесь есть внутренняя связь и коммутатор. Скорое всего, он стоит в караульном помещении за дверью с надписью «Вход воспрещен», значит, там есть спецсвязь. Чтобы выжить в чужой стране, нам надо знать всё. Армейская поговорка «Меньше знаешь, лучше спишь», на разведчиков не распространяется. Одной из поставленных задач был сбор информации и передача в донесениях через полковника Федулова. Для этого нам выдали ручки с двойным корпусом, куда можно было заложить шифровку. В углу я заметил картину, висевшую не на стандартной высоте, значит, там сейф, при случае надо посмотреть, какой он системы.

Вернулись в фойе, где вдоль стен стояли диваны, а в больших ящиках росли декоративные пальмы. Прошли в столовую, располагавшуюся слева от входа. Она была таких же размеров, что и кабинет. Столы расположены буквой «П». Вдоль глухой стены стояли серванты с дорогой посудой – китайский и японский фарфор, хрусталь, серебро. На столах стояли вазы с цветами. Помещение было светлых тонов, уют придавали шторы салатного цвета. Из фойе поднялись по лестнице на второй этаж, где располагались четыре спальни с санузлами и душевыми комнатами. В коридоре Хабиб сказал:

– Вам сюда входить не позволено ни при каких обстоятельствах.

– Ясно.

Снова спустились вниз. Хабиб провёл в комнату для приёмов. Вход в неё располагался справа от лестницы. Посреди комнаты стоял огромный круглый стол со стульями, два дивана, небольшая тахта и два маленьких столика с креслами по бокам. Полы и стены все в коврах. Между окнами развешаны картины с пейзажами гор. На всех столах стояли вазы с цветами.

Слева от центральной лестницы был вход в коридор, из которого можно было попасть на кухню, в туалеты и ванные комнаты. На кухню нам тоже вход был воспрещён. Вход на виллу для нас разрешался только с пропуском от начальника караула, или при сопровождении президента. После ознакомления с территорией Хабиб спросил:

– Есть вопросы?

– Можно нам бегать в парке и в саду, заниматься спортом? – спросил я.

– Нет проблем, это даже хорошо, что вы будете поддерживать хорошую физическую форму. Но в дни приезда президента бегать по территории запрещено.

– Понятно.

– Я живу в Кабуле. Старшим в моё отсутствие будет Зухраб. Все бытовые вопросы решайте с ним. Он не офицер, вы ему не подчиняетесь.

– Есть, товарищ майор.

– Учтите, что в моё отсутствие на вилле нет ни одного человека, кто бы владел русским или английским языком. Сами быстрее переходите на пуштунский диалект. Здесь почти все из северных племён.

– Не переживайте, освоим.

– А теперь до завтра, идите, отдыхайте.

– До свидания.

Мы поклонились и удалились в гостиницу. В наших комнатах стояли старые английские приёмники. Мы быстро настроили их на станцию «Маяк». Теперь звучали позывные нашей страны, родная речь и знакомая музыка.

Мне нравилась экзотика Востока. Уклад жизни сильно отличался от нашего. Всё было другое – и природа, и еда, и отношения между людьми. Просыпались мы обычно в шесть часов. Умывались, делали пробежки, зарядку, обливались холодной водой, потом шли пить чай. Реза вставал ещё раньше нас, он всегда готов был прислужить. Мы его почти не тревожили, он сам подходил и спрашивал:

– Что нужно, Исмаил Ага?

– Не называй меня господином, просто Исмаил.

– Хорошо, Исмаил Ага.

– Вай, баба (ой, батюшки), да тебе в голову вбили, что вокруг господа и ты всю жизнь будешь рабом.

Что-то ему объяснять, менять его сознание, не было смысла и времени. Господа так господа. Серёга имел псевдоним Аббас, Толик – Арби, а Володя – Абубукар.

Хабиб приехал через два дня и вручил нам зелёные корочки офицеров ХАДа. Фото в офицерской форме мы привезли из Союза. ХАД – это самая сильная силовая структура в Афганистане, как у нас КГБ. Ещё он сообщил, что завтра выезд на стрельбище, там будут наши военные атташе.

– Выезд в город только с моего разрешения. Вас будут сопровождать, в Кабуле небезопасно.

– Как часто мы будем ездить на стрельбище? – спросил я.

– Два раза в месяц, это пожелание вашего руководства.

Я подумал, что Федулов обязательно приедет, и решил написать донесение. В шифровке составил подробный план всего помещения, описал систему охраны и внешние данные обслуживающего персонала и другие данные, заслуживающие внимание. Записку запрессовал в ручку, подписавшись псевдонимом ГРУ «Соломон».

Общевойсковое стрельбище находилось в небольшом ущелье в семи километрах от виллы. Повёз нас туда Зухраб с двумя охранниками на микроавтобусе. Мы дали ему кличку «жирный» за бочкообразную фигуру. Эти трое тоже жили в гостинице.

Наши атташе и советники уже стреляли. Федулов поздоровался:

– Салам.

– Здравия желаем, товарищ полковник.

Он крепко пожал всем руки, вынул ручку из кармана и спросил:

– Кому нужна замена?

– Мне, – ответил я и передал свою ручку.

Остальные замешкались, никто не составил донесения, все подумали, что для этого нужны особые указания. Я сработал интуитивно на опережение ситуации.

– Молодец, Саша.

Мы незаметно поменялись ручками.

– Не хвалите заранее, может, там нет ничего особенного.

– Я на всех ручек привёз, – укорительно сказал полковник. – Из всего, что вам кажется незначительным, можно вытянуть и выстроить такую цепочку, которая потянет сенсацию. Тем более четыре разных взгляда.

– Учтём, товарищ полковник, – оправдывались ребята.

– Идите, постреляйте.

– Есть.

– Ну, ты, Саня даёшь, я даже не видел, когда ты шифронул, – сказал Серёга, когда мы вышли на линию огня.

– Долго в туалете сидишь. Ты же знаешь, что в нашей системе каждый умирает в одиночку, а коллективных донесений не бывает.

– А что ты там заметил? Вроде ничего особенного, что заслуживало бы внимания.

– Значит, так оно и есть, Серый, если ты ничего не приметил.

– Ты, Саня, чего-то недоговариваешь, зря бы не писал.

– Посмотрим на реакцию Федулова. Есть один нюанс под большим знаком вопроса. Ты не торопи события, всему своё время, расскажу обязательно. Давай постреляем, отведём душу.

Ограничения в патронах не было. Хорошо придумал шеф, с пользой для дела провёл встречу. Мы получили хорошую тренировку и разрядку. После стрельбы попили чай, попрощались с нашими офицерами и уехали домой. Вилла теперь наш дом. Ребята всю дорогу молчали, дулись на меня. Я был весел, но не показывал своего душевного подъёма. Надо уметь скрывать свои чувства, не проявлять лишние эмоции, они выдают человека, обнажая слабые места. Разведчик должен быть хладнокровным и таинственным для окружающих, это нужно пронести через всю жизнь.

– Да ладно вам дуться, нагоните ещё своё. Прогнётесь перед начальством в следующий раз, – полушутя-полувсерьёз, сказал я.

– Ну конечно, поди, всё описал, нам ничего не осталось.

– Нет, ещё есть неописанный момент о запахе в туалете, который стоит после жирного пуштуна.

– Это описать невозможно. – Все начали смеяться.

Зухраб повёл бровью в нашу сторону, почувствовал неладное в нашем смехе.

Расшифровав моё сообщение, Федулов понёсся в кодировочную группу посольства:

– Готовьте срочную шифровку в Центр, есть важное сообщение.

– Диктуйте.

Совершенно секретно

Начальнику ГРУ

Агентурное сообщение:

«По данным, полученным от резидента, на загородной вилле Тараки, возможно, находится гражданка Великобритании Элизабет Шенон. Во время утренней пробежки Исмаил видел женщину со светлыми волосами и европейским типом лица. Из окон её спальни на втором этаже слышна музыка «Биттлз» и «Роулинг Стоунз». Мальчик из прислуги проговорился, что «белая леди» давно живёт на вилле и выходит гулять только ночью. Таким образом, можно сделать вывод, что пропавшая без вести любовница премьера Дауда стала любовницей Тараки. Каждые выходные он приезжает на встречи. Связь с ней скрывает даже от ближайшего окружения».

Главный военный советник

Генерал армии Майоров А. Н.

Шифровка улетела в центр. Федулов чувствовал, что это именно она – разведчица английской МИ-6, которая была внедрена в окружение Дауда и исчезла из поля зрения после апрельской революции. Наши разведслужбы получили задачу разыскать её в Кабуле. Так моя наблюдательность помогла опытному разведчику выполнить задание.

Полковник получил благодарность от командования. Перед ним была поставлена новая задача – рассекретить Шенон. На следующий день Федулов попросил разрешения у генерала Сохраба посетить нас с целью проверки условий размещения и проживания военных советников, так мы официально назывались в договоре между нашими странами. Начальник президентской охраны с неохотой выдал пропуск. Приехал Федулов на посольской «Чайке». Охрана долго выясняла у начальника караула, можно ли запускать машину на территорию. Наконец все вопросы были утрясены, и машина припарковалась на внутренней стоянке, справа от ворот. Ещё утром Зухраб нас предупредил, что приедет наш шеф.

– Вот тебе и ничего особенного, – сказал Серега, – Федулов мчится сюда.

– Да, где-то я попал в десятку; не пойму, к чему такая срочность, но что-то его серьезно встревожило.

– Давай колись, что нарыл?

– Остынь, через полчаса узнаешь.

Полковник посмотрел наши комнаты, остался доволен размещением. Мы понимали, что не за этим он приехал. Вышли прогуляться в парк. Зухраб с двумя охранниками сопровождал нас, держась на расстоянии.

– Лейтенанту Назимову объявлена благодарность от начальника ГРУ, – сообщил Федулов.

– Служу Советскому Союзу.

– Рядом с вами живет опытная разведчица из МИ-6. Задача – рассекретить, чтобы через вас нам официально стало известно её местонахождение. Пока не знаю истинной причины, почему Тараки ее так прячет. Если бы была любовная связь, он бы скрывал только от семьи. Ее прячут от ближайшего окружения, что неестественно для мусульманского мира. За любовницу с его окружения никто осуждать не будет,